В моих покоях было тихо. Я быстро прошмыгнула в спальню, спрятала шитьё и села в кресло у окна. В душе было пусто, появилось ощущение, будто я предала Эрика и Эдгара. Ни с кем я не чувствовала себя так свободно и комфортно, как с ними, а тут незнакомый рыцарь. И я корила себя, что ничего не спросила об Эдгаре. Вряд ли, конечно, сэр Чертополох что-то знал, но спросить надо было: не следует забывать о том, почему я вообще согласилась сюда приехать. Так я и терзалась мрачными мыслями, пока не провалилась в сон.
Мне снилась наша усадьба. Я быстро шла в сторону гостиной. В душе бушевала буря: беспокойство, волнение, страх и злость плескались во мне, грозясь вылиться через край, затопить меня и усадьбу. Я опустила руки и заметила, что на руках играют серебряные и золотые искры, всё тело покалывало холодными и тёплыми разрядами. Это было странным, но совершенно не вызвало удивления во сне. Одним рывком я распахнула дверь малой гостиной, где сидели родители.
— Отец! — воскликнула я голосом Эрика.
— Эрик, — мягко начала мать, но отец знаком приказал ей не вмешиваться.
— Эрик, сын мой, — начал папа. — Мы же всё обсудили.
— Да, только ты забыл упомянуть, что первой поедет Клара, — голос Эрика звучал зло.
— Я знаю, что ты хотел поехать первым, — устало начал отец, но Эрик не дал ему договорить.
— Но почему Клара? Почему не Элизабет? — Я, точнее, Эрик размахивал руками, разбрасывая вокруг снопы искр. Краем глаза я заметила, что мама только и успевает, что тушить их на подлёте к коврам и мебели.
— Успокойся, — отец не повысил голоса, но говорил с теми жуткими интонациями, что всегда пугали его детей. — Ты должен вести себя как мужчина. Тебе должно быть стыдно.
Меня вместе с Эриком аж затрясло от сдерживаемой злости.
— Отец, это неправильно, — с большим трудом я неосознанно помогала Эрику сдерживать магию.
— Но ты не можешь ехать сейчас, — отец строго посмотрел на моего брата. — У тебя молодая жена, нельзя её оставлять одну, пока она не освоилась у нас.
— Я возьму её с собой! — выпалил Эрик. — Она поймёт. Дело же касается Эсме!
Мама наконец встала с дивана и подошла к Эрику. Она успокаивающе коснулась его лба:
— Дитя моё, ты же понимаешь, что сейчас не время, — я услышала голос фру Густавсон.
— Но почему? — я почувствовала его удивление.
— Она не говорила тебе? — Эрик только сейчас понял, что и герр Густавсон здесь. Кажется, они что-то обсуждали вчетвером, от чего Эрик их отвлёк.
— Что она должна была говорить? — Эрик потерянно посмотрел на маму.
— Кажется, она носит твоё дитя, милый, — тихо прошептала мама.
Из сна меня вырвал стук в дверь. Я потёрла глаза: приснится же такое. В дверь снова постучали, а я наконец почувствовала Патрика.
— Миледи, вы там? — он был взволнован.
— Да, заходи, — ответила я, удивляясь тому, какой у меня хриплый голос.
Патрик вбежал в комнату и принялся её осматривать. Обследовав все углы, он осмотрел меня и, успокоившись, вручил мне конверт.
— Только что пришло.
— А что это был за спектакль? — спросила я, принимая письмо.
— Вы так долго не открывали, что я подумал... — замялся он.
— Мог бы просто открыть дверь, — посоветовала я.
— Если бы я почувствовал прямую опасность, то так бы и сделал, — уверил меня камердинер. — Но ни заклинания, ни браслет, ни интуиция ничего не сказали, вот я и подумал, что вы заняты.
— Ужасно занята, сном, — рассмеялась я.
— Я могу идти? — широко улыбаясь спросил Патрик.
— Да, конечно.
Только за Патриком закрылась дверь, я принялась рассматривать конверт: он был запечатан нашим гербом, так отец всегда помечал свои письма. Здорово, письмо из дома — именно то, что мне необходимо для обретения душевного равновесия. Я вскрыла письмо и принялась читать. Отец писал в своей сдержанной манере, которая всегда меня успокаивала. Он радовался, что зимой нас отпустят домой, делился последними новостями. Когда я прочла строки о приезде Клары, меня сковало дурное предчувствие.
Дни стремительно проносились мимо меня. Я каждый день приходила на ту скамейку в парке, но сэра Чертополоха там не было. Так прошла почти неделя.
До конца испытания оставалось всего семь дней, а я никак не могла заставить себя вернуться к работе. Я сидела на подоконнике у распахнутого настежь окна и смотрела на яркую осеннюю луну. Неожиданно я почувствовала странный запах: смесь ладана, лаванды и лесной сырости. Я беспокойно оглянулась на комнату, но пахло явно не из неё, тогда я принялась изучать сад, но он тоже был пуст. Сердце сжалось, я узнала запах: так всегда пахло от Эдгара. Перед глазами поплыли воспоминания, мне стало горько и больно. Я вспомнила нашу последнюю встречу.
***
Лето было в самом разгаре. Вокруг пели птицы, стрекотали насекомые, уютно шуршали листья. Я сидела в самом дальнем углу сада и любовалась на Тёмный лес. На улице было жарко, но потомки эльфов умеют договариваться с деревьями. Мой любимый дуб защищал меня от солнца, а я пела для него. Вокруг снова расцвели незабудки. Я только закончила песню, когда на мои плечи легли горячие руки.
— Привет, Эдгар, — поздоровалась я, даже не пытаясь обернуться. Он всегда подходил неслышно.
— Привет, — просто поздоровался он. — Я должен сегодня уйти.
Он перемахнул через скамейку и сел рядом со мной.
— Но почему? — я даже расстроиться не успела, настолько неожиданным было его решение.
— Так надо, — он взял меня за руки и ободряюще улыбнулся.- Так надо, маленькая моя девочка. Я итак уже засиделся здесь.
— Но я думала, ты останешься до конца лета, — неожиданно я обнаружила, что по щекам текут слёзы.
— Не надо плакать, — сказал Эдгар, мягко вытирая мои слёзы рукой. — Я не стою ни единой твоей слезинки.
— Стоишь. Ты стоишь большего, — я вцепилась в его руку, всё ещё сжимавшую мою ладонь. — Не покидай меня, Эдгар, прошу. Если с тобой что-то случится, я этого не переживу.
— Переживёшь, — он продолжал улыбаться. — Ты крепкая, маленькая девочка.
— Постой, — я присмотрелась к нему и указала на ножны. — Меч? Что-то случилось?
— Ничего не случилось, — его спокойный голос меня не обманул. — Просто контракт не может ждать дольше. Поверь, Эсме, мне с тобой хорошо, я сам не хочу уходить, но не могу остаться.
— Хочешь, я дам тебе что-то на память? — я принялась суетливо снимать амулет с шеи, но запуталась в шнурке и разревелась.
— Тише, тише, — он прижал меня к себе и принялся гладить по волосам. — Оставь амулет себе. Мне хватит твоей слезинки и капли крови, если ты согласишься её дать.
— Конечно, — я отстранилась от него, вытирая лицо.
Кровь — это то, что нужно беречь. Её влияние на нас слишком велико, чтобы давать её каждому желающему. Многие обряды и контракты завязаны именно на крови. Но я знала, что одной капли не хватит ни на что, кроме, пожалуй, проверки у знахаря, поисковых амулетов и других безопасных заклятий.
Он потянул за один из шнурков на шее и вытащил из-за ворота рубашки серебряный медальон-книжку. Эдгар бережно раскрыл её. Я с удивлением заметила внутри моё крошечное изображение, вторая часть медальона была пуста и разделена на две секции. В одну колдун бережно поместил мою слезу, а во вторую — каплю крови из пальца. Крышка захлопнулась, Эдгар мгновенно спрятал своё сокровище на груди.
— Спасибо, — искренне сказал он, целуя меня. Поцелуй получился мокрым и солёным из-за моих слёз.
— Эсмеральда, ты должна меня выслушать, — он стал очень серьёзен, взял меня за плечи и уставился в глаза. — Ты должна пообещать, что не пойдёшь за мной.
— Что? Зачем?
— Я тебя слишком хорошо знаю, Эсме, — он всё ещё был серьёзен. — Обещай, что не пойдёшь меня искать.
— Обещаю, — робко кивнула я.
— Что бы тебе ни снилось, что бы ты ни чувствовала, ты не должна за мной ходить, — в его взгляде сквозило явное беспокойство. — Ты поняла меня?
— Да, конечно, — мне стало страшно.
— Не бойся, Эсме, — его лицо потеплело, он отпустил мои плечи. — Ты же знаешь, как сильно я тебя люблю.
— И я тебя, — прошептала я, бессильно наблюдая за тем, как он встаёт со скамейки, поднимает с земли свой мешок, закидывает его за спину.
Эдгар подошёл к забору и почти без напряжения перепрыгнул его. Только тут с меня спало оцепенение, я подбежала к забору, колдун ждал меня, улыбаясь.
— Я вернусь за тобой, моя девочка, обязательно вернусь, — прошептал он. — Я обещаю.
— Я буду ждать тебя, — это были мои последние слова.
Мы стояли с разных сторон резной садовой ограды и пытались запомнить лица друг друга. Неожиданно он притянул меня рукой к себе и поцеловал. Этот поцелуй не напоминал те, которыми мы обменивались до этого. В этот раз всё было по-взрослому. Губы Эдгара были тёплыми, обжигающе тёплыми. По телу прокатилась горячая волна. Я почувствовала, как моя магия переплетается с его, как вокруг нас клубятся серебряные и золотые вихри. Неожиданно всё закончилось. Эдгар отошёл от ограды, грустно улыбнулся на прощание и ушёл в сторону Тёмного леса. Больше я его не видела.
***
От воспоминаний меня отвлекло какое-то движение и шум в саду. Я попыталась разглядеть, что же там такое шуршит, но было слишком темно. Шум прекратился так же как и начался. Я опустила взгляд на подоконник и обнаружила рядом с собой бумажный самолётик. Внутри оказалось короткое послание:
«Завтра.
сэр Ч.»
