Банальная история

Встреча с сестрой прошла как всегда ужасно. Клара всегда ненавидела меня, но сегодня раздражение от встречи с ней было так велико, что я решила выплеснуть эмоции в дневник. «Моя сестра невыносима! После разговоров с Кларой мне хочется убивать, но я предпочитаю сделать запись в тетради. Ей не понравились мои покои, она обругала мою маску, так ещё и ходила с вечно высокомернойым рожей лицом! Конечно, сестра не упустила шанса расспросить у меня о слухах (и когда узнала?). Она оценивающе осматривала Патрика, цокала языком. Говорила, что всегда знала, что в семье не без урода и радовалась, что моральные устои Эрика оказались крепки. Клара привезла и хорошие новости о поместье, родителях. Передала мне подарок от отца — новую заговорённую тетрадь для записей. Рассказала об Эрике и Катрин, но то, как она со мной говорила, испортило всё. На прощание она отвесила мне «комплимент»: «С такой королевой, как ты, никакие враги не нужны». Естественно, я разозлилась и попросила её пояснить, о чём она. «Батильда умерла в ночь твоей инициации. А ты даже не удосужилась уточнить, всё ли было в порядке, особенная наша», — сказала моя дражайшая сестра и удалилась. Откуда я могла знать? Да, мне жаль Батильду, она долгое время верой и правдой служила нашей семье, она была кормилицей Клары, поэтому я могу понять чувства сестры. Но винить меня? В этом вся Клара. Что бы ни произошло, всегда виноватой была я. Если слушать мою сестру, то ужасней меня не было никого в истории нашего мира. Дай мне волю, я начну пожирать младенцев. За дверью слышны шаги. Моё раздражение столь велико, что чутьё отказывает. Пора заканчивать, если Клара увидит дневник — от меня не отстанет.» Я отложила перо, вздохнула и быстро спрятала дневник в тайник. В этот момент в дверь постучали. — Входите! — Миледи, — это был мой слуга. — Пора. — Что пора? — опешила я. — Вручать подарок. — Да, конечно, — я уложила маску в шкатулку, перевязала всё лентой и соорудила пышный бант. — Симпатично, — оценил Патрик, протягивая руку к шкатулке. — Я думала, вручение будет проходить лично, — ответила я, протянув ему подарок. — Это было бы слишком долго и шумно, — улыбнулся Патрик. — Подарки передают через слуг. — Вот бы всё было так просто, — вздохнула я. — Утром будет общий сбор, — на прощание предупредил слуга, выходя из комнаты. Когда за ним закрылась дверь, я села на подоконник и принялась разглядывать звёздное небо. Когда я опустила взгляд, то заметила, что по саду кто-то идёт. И этот кто-то шёл в сторону дворца невест. Я, повинуясь первому же порыву, слезла с подоконника и захлопнула ставни, не забыв наложить на них заклятие, а потом и вовсе залезла под одеяло с головой. За окном было спокойно, слышался лишь тихий убаюкивающий шёпот ветра. Я сама не заметила, как провалилась в сон.

***

Я увидела комнату Эрика. Из окна лился холодный свет луны, освещая покои. Мне было тепло, я никак не могла понять, что же меня разбудило. Повернув голову, я встретилась глазами с Катрин. Девушка была растрёпанной и напуганной. — Ты это слышишь? — тихо прошептала она. — Слышу что? — сонно спросила я голосом Эрика. — Шум внизу, — ответила Катрин. Я прислушалась, но ничего не услышала. — Спи, Кэтти, тебе наверняка приснилось, — сказала я, а точнее Эрик. Мой брат притянул к себе жену и нежно поцеловал в макушку. Неожиданно тишину разорвал грохот, доносившийся откуда-то снизу. Эрик и Катрин от неожиданности подскочили. — Я же говорила, — прошептала девушка, вжимаясь в грудь мужа. Эрик мягко отстранил жену и слез с кровати. Он поднял с пола домашний халат и оделся. — Катрин, — Эрик обернулся к испуганной девушке и присел рядом с ней на кровать. — Не выходи из спальни. Я пойду проверю, что там, и вернусь. — Нет, — Катрин испуганно вцепилась в руку моего брата. — Нет! Вдруг это грабители? — Думаешь, я не справлюсь с парой грабителей? — весело спросил Эрик, мастерски пряча беспокойство за бравадой весельчака. Он аккуратно выскользнул из отчаянных объятий и вышел из комнаты. В коридоре Эрик остановился, раздумывая, стоит ли наложить на дверь защитные чары, но шум снизу вновь отвлёк его. Как можно тише брат поспешил вниз. Пройдя больше половины лестницы, он застыл. Звуки доносились из рабочего кабинета отца, дверь в который была распахнута. Родители явно скандалили, Эрик облегчённо вздохнул, в этот момент его руки кто-то коснулся. — Эрик, — из темноты сзади донёсся голос Катрин. — О, духи, Кэтти, ты меня напугала, — прошипел он, притягивая жену к себе. — Прости, мне стало страшно, — виновато прошептала она. — Тише, — Эрик приложил палец к губам. — Раз уж мы всё равно здесь, то послушаем, что происходит. Эрик и Катрин спустились ещё на пару ступеней ниже, чтобы лучше слышать всё происходящее. — Нет, ты ошибаешься, — устало ответил матери отец. — Прекрати придумывать теории и не шуми, пожалуйста, ты разбудишь детей. — Как я могу не шуметь, Альберт? — мать почти кричала. — Ты обещал, что моя дочь скоро вернётся домой, а теперь я выясняю, что это не так! Отец молчал. Они ругались уже некоторое время, и ему порядком надоело повторять одно и то же. Раздался скрип и звук падающего кресла, будто кто-то очень резко встал. — Не молчи, Альберт! твоё молчание убивает меня, — голос матери перемещался по комнате. — Мне казалось, что ты не стремишься к власти. Но все твои нынешние действия убеждают меня в обратном. Отец издал то ли громкий вздох, то ли устало застонал. — Анна, прекрати, — спокойно сказал он. — Ложись спать, а поговорим завтра. — Я не хочу говорить завтра, я хочу говорить сейчас, — прошипела мать. — Ты разбудишь прислугу, — попытался воззвать к рассудку отец. — Тебя никогда не волновали сплетни прислуги, так в чём дело сейчас? — гневно возразила мать. — Не увиливай. Почему ты отправил на заклание моё дитя?! — С чего тебя так заволновала судьба Эсме? — голос отца наполнился холодной яростью. — Раньше девочка тебе была не нужна, ты игралась с Кларой и Элизабет, зато сейчас нашла новую игрушку? — Не смей так говорить! — раздался звук бьющейся посуды. — А разве это не так? — голос отца был спокойным. — Анна, признайся хотя бы себе, что никогда не любила младшую дочь. Да ты сыну больше времени уделяла, чем ей. Воспитание Эсме полностью легло на мои плечи, о чём тебе известно. — Зато вы с фру строите интриги у всех за спиной! — зло выкрикнула мать. — Не стыдно впутывать в это детей? — Не говори о том, чего не понимаешь, — устало ответил отец. — Анна, я люблю тебя, но слушать такое невыносимо. — А мне невыносимо смотреть на то, что ты делаешь с нашей семьёй! В кабинете повисла тишина. — Я говорил тебе, как ты красива, когда злишься? — судя по звукам, отец встал из-за стола и подошёл к матери. — Что? — смутилась мать. — Да, говорил. — У тебя так блестят глаза, — еле слышно ответил ей отец. Эрик молча схватил Катрин за руку и потащил наверх, стараясь идти как можно тише и быстрее. Только в спальне, захлопнув дверь, он наконец отпустил её руку. — Ты покраснел, — смеясь сказала Катрин. — Давай ляжем спать, — буркнул Эрик, залезая под одеяло прям в халате. — Как скажешь, — пожала плечами Катрин. Некоторое время они молчали. — Ты знал? — наконец спросила Катрин. «Что мои родители ненормальные? Конечно, знал», — пронеслось у Эрика в голове, но говорить это он не стал. — Что? — спросил он в ответ. — Что твоя мать боится Эсме, — робко пояснила Катрин. — Догадывался, — недовольно ответил мой брат. — Давай не будем об этом.

***

Я проснулась от ощущения, будто кто-то лёг на вторую половину кровати. — Можешь не притворяться спящей, леди, — услышала я весёлый голос младшего принца. — Я слышу, как изменилось твоё дыхание. Я молча включила свет и уставилась на него, натянув одеяло по самый нос. — Ты мастерски накладываешь защитные чары, — сказал он, искоса поглядывая на меня, в голосе его я услышала уважение. — Я вспотел, пока взломал их. — Что ты здесь делаешь? — я наконец обрела дар речи. Олаф посмотрел на меня удивлённо, будто мы договаривались встретиться в моей кровати, а я про это забыла. — Приношу извинения, — ответил он таким тоном, будто это было очевидно. — Можно было написать письмо, — недовольно ответила я, внимательно следя за его движениями. — Только сделай что-то странное, и я закричу. — Я всего лишь пытаюсь достать письмо, — ответил он, поднимая руки. — Встань с моей постели и отойди в угол, — сказала я зло. Принц кивнул, легко вскочил с кровати и отошёл в противоположный угол комнаты. — Теперь я могу опустить руки? — насмешливо спросил он. — Можешь, — разрешила я. Олаф опустил руки, отряхнул рубашку и достал из-за пазухи небольшое письмо. Оглянувшись по сторонам, он положил послание на письменный стол. — Сам выйдешь или помочь, как в тот раз? — спросила я, видя, что он не собирается никуда уходить. — Уже выгоняешь? — в голосе слышалась обида, а на губах плясала ехидная улыбка. — А как же поинтересоваться моим приземлением? — И как же ты приземлился в прошлый раз? — Просто прекрасно, — ответил он и снова поднял руки, заметив выражение моего лица. — Я сам уйду, подожди, так и шею сломать можно. Я вопросительно уставилась на него. — Я хотел договориться о тренировках. — Так договаривайся, — пожала плечами я. — Я знаю, что послезавтра у вас не будет никаких испытаний, — начал принц, а я нетерпеливо дёрнула плечами. — Приходи днём к статуе королевы Изольды в парке. Спроси у Патрика, он тебе покажет. — Это всё? — спросила я, кивая в ответ на предложение. — Всё, — ответил он. Я молча указала на окно, принц кивнул и полез на подоконник. Перед тем, как выпрыгнуть, Олаф обернулся и послал мне воздушный поцелуй. Я поморщилась, а он весело расхохотался и прыгнул вниз. Я не стала вскакивать с кровати и проверять, не разбился ли он, итак ясно, что не разбился. Вместо этого я подошла к столу и прочла письмо. Записка была глупой, весьма в стиле младшего принца, насколько я успела его узнать. Послание содержало витиеватые извинения, написанные в крайне издевательской форме, а заканчивалось всё любовными стихами из разряда: «Моя любовь, моя морковь, сейчас прольётся чья-то кровь». Я хмыкнула и щелчком пальцев сожгла письмо, а пепел сдула в окно. Олаф стоял в саду, скрытый от лунного света кустами, и говорил с кем-то, выражения его лица и собеседника я не разглядела.