Мой домашний ягуар. Путь из темноты

«Он жив». Эта мысль упорно впечатывается в моё сознание все те часы, что я продолжаю лежать в канаве, набираясь сил. Процесс волшебного заживления прекратился уже очень давно, а на теле всё ещё множество глубоких порезов и ссадин. Синяки и считать не возьмусь, у меня оголенных участков тела в принципе нет. Воротник под горло, длинный рукав, перчатки. Но я знаю точно, что под униформой всё синее. И нет, я ни капли не сомневаюсь, что Локи был здесь. Галлюцинации не способны исцелить. Хотя, тот зверь, который едва не сожрал меня, явно пришёл из Подземного Мира. Что, если и Локи смог вырваться всего на секунду? Прийти на помощь в последний раз? — Он жив, — повторяю я вслух, убеждая саму себя. Не выходит. Я видела, как он горел. Я видела его глаза в тот момент. Пустые, мёртвые. Его не стало чуть более недели назад, но благодаря моему путешествию в будущее, я больше месяца живу с этой мыслью. Впрочем, в том мире он ни на одну ночь не оставлял меня. А сейчас оставил. Навсегда. Я пытаюсь пошевелиться, но острая боль пронзает висок. Полежу, пожалуй, ещё. А что, если Локи вовсе не приходил? Что, если и уродливая тварь, и он были лишь плодом моего воображения? Меня избили, достаточно сильно, но вдруг не так сильно, как показалось сперва? Вдруг всё ограничилось лишь парой порезов и ушибов, но из-за травмы головы показалось острее и ярче? Я склонна верить и в это, потому что чудеса в моей жизни не происходят. Вокруг происходят, а со мной — нет. Я морд-сит, опозоренная, оскверненная, изгнанная. Какие уж тут могут быть чудеса? Протягиваю руку и подцепляю пальцами обрезки моей косы. Эти пряди я не стригла с четырнадцати, каждый дюйм был честью для меня, а теперь… Я даже не хочу знать, какое жалкое подобие волос мне оставили. У крестьянок и то волосы длиннее будут. Триана ответит за это. За каждый локон. Я сниму с неё скальп, мучительно медленно. Я не убью её сразу, наслажусь каждым моментом, каждым воплем, от яростно громкого, до слабого, утихающего. А ещё я сохраню прядь её волос, как трофей, чтобы все знали — Каре Мейсон переходить дорогу нельзя. Эта мысль приносит лёгкое блаженство, уводя на второй план боль и сожаление. Месть делает людей сильнее. Что ж, у меня есть повод стать очень сильной. Я встаю, хоть перед глазами и плывёт, и делаю шаг. Один. Другой. Едва ли когда я бывала в худшем состоянии. Наплевать. Я иду, потому что месть толкает вперёд, противиться этому чувству я не хочу, с ним я сильна. Оставленная всем миром, я не собираюсь ломаться. Я — морд-сит, а сила морд-сит не в длине волос. *** Новый день принёс прохладу. Жаркий летний зной словно отступил перед морозным дыханием смерти. Грязные лужи затянуло тонкой корочкой льда, которая, впрочем, быстро капитулировала перед прямыми солнечными лучами. Кэлен оглядела обломки вчерашних столов. То, что вчера пестрело от разнообразных явств, сегодня багровело от кровавых брызг. Погибших она знала. Почти неделю проведя в Дурхе, Кэлен, как Мать-исповедница, свела знакомство со всеми горожанами, а некоторых узнала ближе остальных. Бетси, чьё тело могильщик забросил на телегу только что, была из таких людей. Вдова, мать двоих мальчишек, добродушная сплетница, она знала всё и обо всех, но никогда ни о ком не говорила гадостей. Детей, к счастью, забрала сестра покойной, но всё равно масштабы горя этой семьи были несоизмеримо велики. Мужчину звали Грег, он был мясником. О нём Кэлен знала мало, лишь только то, что мясо у него всегда свежее. Было. Именно он забил пару коров на праздник, а теперь… На том месте, куда прикатилась его голова, всё ещё отчётливо виднелись бурые следы, хоть туда и намели пыли, чтобы как-то это скрыть. Кэлен обошла пятно, стараясь не наступать на кровавый след, и подошла к столу. На тёмном дереве отчётливо виднелись глубокие порезы от когтей скрийлинга. Один взгляд на них вернул ощущение тревоги и страха. — Ты как? — Дженнсен, с новой порцией гвоздей для защитных ограждений, возникла со стороны хозяйской мастерской. Держалась она уверенно, полностью сосредоточилась на своей роли защитницы города, и, по правде, выглядела куда менее скверно, чем чувствовала себя Кэлен. — Всё… хорошо… — Прозвучало неубедительно, и Дженнсен покачала головой. — Ты не обязана быть всегда самой смелой и сильной, — сказала она, подходя ближе. — Иногда, пусть и ненадолго, ты можешь позволить себе маленькие слабости. Кэлен кивнула, хотя не была уверена, что ей вообще позволена слабость. Исповедница при Искателе всегда должна быть готова к битве, к смерти, своей или чужой. А Мать-исповедница и вовсе обязана быть примером для окружающих. Но да, время от времени проскакивало эгоистичное желание стать обычной женщиной, насколько это возможно: выйти замуж, завести детей. Вот только никого своим мужем Кэлен представить не могла. Кроме Ричарда, а его она ни при каких обстоятельствах не собиралась исповедовать. — Я попытаюсь немного отдохнуть, — пообещала она, зная, что обещания не сдержит. — Пока Ричард думает над планом, я могу себе это позволить. Дженнсен улыбнулась, так искренне, что Кэлен ощутила себя чуть ли не предательницей. Такая доверчивая и милая, повидавшая столько горя на пути, Дженнсен Зорандер не утратила веры в людей и доброго настроя. Хотелось во что бы то ни стало сберечь в ней это, защитить её от бед, от обмана. — Ладно, — Дженнсен похлопала её по плечу и кивнула на вторые двери. — Мне пора. — Да, конечно, удачи. Кэлен отпустила её охотно, моментально ощутив облегчение, когда та ушла. Не приходилось больше улыбаться, можно было снова подумать о них: о Бетси и Греге. Вот только она не успела. Не успела подумать вообще ни о чем, когда до неё донесся испуганный крик Дженнсен. Решив, что скрийлинг вернулся средь бела дня, Кэлен поспешила на выручку, прекрасно понимая, что против чудовища у неё оружия нет. Но не защитить сестру Ричарда она не могла. Однако, выбежав из дома старосты, она поняла, что дело вовсе не в скрийлинге, а оттого опешила. Посреди площади стояло войско Корпуса Дракона, человек сорок, и вид у них был устрашающий. Кэлен знала, что одной ей против них не тягаться, но всё равно встала в стойку, принимая оборонительную позицию. Из храма выскочили Ричард с Зеддом, и Меч Истины с угрожающим звоном покинул ножны. — Даркен Рал мёртв! Вам незачем больше воевать! — сказал Ричард громко, подходя к Кэлен и направляя меч в сторону д’харианцев, Зедд медленно занял позицию по другую сторону от неё. — Опустите оружие или узнаете силу моего меча. Д’харианцы стояли строем, не выказывая агрессии, но после его слов, как по команде, сделали шаг вперёд. Кэлен крепче сжала кинжалы, но пускать в ход их не пришлось — все как один, рыцари Корпуса Дракона сняли с голов шлемы и встали на одно колено. Ричард и Зедд недоуменно переглянулись. — Мы пришли не сражаться, мой лорд, — с почтением сказал бронзовокожий предводитель и, обнажив меч, положил его на землю. — Магистр Рал, веди нас… Дальнейшие его слова подхватили прочие д’харианцы, в унисон повторив текст клятвы, надрывно и чувственно, словно говорили не губами, а душой. Кэлен поймала недоуменный взгляд Ричарда, но он снова обернулся к солдатам, которые проговаривали уже последние слова, в которых вверяли магистру Ралу свои жизни. Это было похоже на театральное представление, настолько бредово всё выглядело. — Так, хватит, хватит, — прервал их Ричард. — Довольно. Я требую, чтобы вы немедленно мне объяснили, что здесь происходит! Д’харианский предводитель поднялся, убрал меч в ножны и сказал всего одно слово: — Веди. Дом старосты, выбранный для переговоров, закрыли на засовы. Не хватало еще, чтобы кто-то подслушал тот странный разговор, который здесь должен был произойти. Кэлен не смела подойти близко, и они с Дженнсен остались у дверей, тогда как Ричард, Зедд и генерал прошли в комнату, и, хоть волшебник предложил всем присесть, так и остались стоять в центре затёртого ковра. — Я всю жизнь нёс службу отцу Даркена Рала, лорду Панизу, — без предисловий начал д’харианец. – Его называли тираном, но в годы его правления был мир и порядок на всех территориях. Он гордился своим первенцем, но когда мальчик стал старше, Паниз увидел тьму в сердце своего сына и его любовь к темной стороне магии. Даркен Рал открыл магию Ущерба, которая многие столетия была закрыта от всех смертных. Эта магия с древних времен течет в крови всех наследников этого рода, но пробудить её смог только Даркен Рал, и она понравилась ему. Генерал оглянулся на девушек и, убедившись, что они также слушают, начал говорить чуть громче. — Паниз Рал начал опасаться за будущее своего народа, и услышав пророчество, что он станет отцом другого сына, от чьей руки падет злобный старший брат, Паниз сделал всё, чтобы пророчество сбылось. У него было много женщин — не сосчитать, и вот, девушка из могущественного рода Зорандеров родила ему второго сына. — Это ложь! — набросился на генерала Зедд, а Дженнсен рядом с Кэлен сжалась, будто от страха. — Моя дочь не связалась бы с Панизом Ралом! Д’харианец кивнул. — Да, волшебник, Паниз знал это. Поэтому он явился к Торалин в обличии юного пастуха. Я сопровождал его на каждое их свидание, я знаю, о чем говорю. В таком виде он завоевал её сердце и зачал с ней ребёнка. Но… — генерал покачал головой. — Гордыня заставила моего господина совершить глупейшую ошибку. Он похвастался Даркену Ралу, что скоро у того родится брат, которому суждено стать наследником рода. В ярости Даркен Рал лишил жизни своего отца и приказал мне избавиться от тела. Но я убедил самую верную морд-сит Паниза Рала оживить его дыханием жизни. И тут же убил её, чтобы сохранить всё в тайне. Пока Паниз прятался, я отправил всадника к отцу Торалин с предупреждением, что Даркен Рал приказал убить всех первенцев в городе Бреннидон, где по пророчеству должен был родиться ребенок. Кэлен отметила, как после этих слов буквально посерело лицо Зедда. Она знала, что сказанное генералом — правда. Исповедницы чувствуют ложь, к тому же Зеддикус часто рассказывал ту историю, как получил письмо от какого-то тайного друга, который спас им жизни, вовремя предупредив об опасности. Теперь они знали этого друга в лицо. — Я не знал, кто прислал сообщение, — тихо проговорил волшебник, вид у него был побитый. Словно он снова переживал тот кошмарный день в голове. Словно снова слышал крики, видел кровь и огонь, и бежал, бежал с новорожденным Ричардом за пазухой, оставив всю свою жизнь, свою дочь, свой мир. — Мы не знали, получил ли ты его, — сказал генерал, переводя взгляд на Ричарда. — Я хранил эту тайну двадцать четыре года, мой лорд, ожидая того дня, когда исполнится пророчество, чтобы я мог выразить тебе свою верность и сопроводить тебя в Народный Дворец, где ты займешь твоё законное место на троне. Если ты не веришь мне, прикажи исповеднице проверить правдивость моих слов. По лицу Ричарда было видно, что он готов пойти на это, так что Кэлен вышла вперед и остановила его прежде, чем он озвучил своё решение вслух. — Не нужно это делать, он говорит правду. — Даркен Рал говорил мне то же самое, — оживилась Дженнсен. — Но тогда я решила, что он солгал. А теперь… Теперь я понимаю, Ричард. Мы — дети Паниза Рала! — Так пускай Паниз и правит своей проклятой страной! Без меня, — фыркнул Ричард, смерив шагами комнату. — Пусть принимает отнятые однажды почести! Д’харианец отрицательно покачал головой. — Лорд Паниз отошел от дел. Уже пятнадцать лет я ничего не слышал о нём и не уверен даже, что он жив. Ты — наш лорд. Мы верим, что именно ты принесешь в нашу страну процветание. — Я подумаю, — буркнул Ричард, взмахнув рукой в сторону двери. Пока генерал выходил, Зедд успел всё же сесть на стул и, обхватив голову руками, посетовал: — Как я мог быть так поглощен изучением магии, что забыл о защите своей собственной дочери? — Зедд, мне жаль, — Ричард опустил ладонь деду на плечо, но в тот же миг волшебник вскочил и обнял внука так крепко, словно они увиделись впервые после долгой разлуки. — Не будем обо мне. Ты только что узнал, что величайший тиран, которого ты уничтожил, был твоим братом. — Нет, не был, — Ричард отстранился. — Не кровь делает людей семьей. Я не одной крови с Джорджем и Мэри Сайфер, но они навсегда останутся моими родителями. И сейчас мне важны не титулы, не почести. Мне нужен Камень Слёз. — Если и есть ключ, он найдётся в старинных томах в башне волшебника, в Эйдиндриле, — задумался Зедд. — Я мог бы выехать туда прямо сейчас. — Иди, — кивнул ему Ричард. — Кэлен, Дженнсен, продолжите собирать людей, запритесь в храме, никого не выпускайте, та тварь всё еще снаружи. Кэлен кивнула, но было кое-что, что не нравилось ей. — А ты? — спросила она, заранее зная ответ. — Попытаешься убить скрийлинга? — Убью, — уверенно пообещал Ричард и снова подозвал генерала. — Ты сказал, твои люди пойдут за мной куда угодно? — До конца, мой лорд. — Хорошо, — в последний раз сжав ладонь Кэлен в своей, Ричард выпустил ее и, не оглядываясь направился прочь. Нет, Кэлен не могла допустить этого. — Я с тобой! — решительно заявила она, нагнав его в коридоре. — Исповедница всегда должна быть рядом со своим Искателем. Ричард не ответил, но и не прогнал, что само по себе было хорошим предзнаменованием. Они вышли на городские улицы, где зной дня уже отнял бразды правления у прохлады, наполнив воздух тяжестью и мухами. Казалось, не замечая всего этого, Ричард миновал отряд теперь уже своих солдат и направился к привязанным неподалеку коням. — Расправимся со скрийлингом и направимся в Народный Дворец, — объявил он о своём решении. — Всё же, решил назваться новым лордом Ралом? — не поверила Кэлен. Она знала, что Ричард не желал власти, он не любил её, она тяготила. Любое лидерство он принимал со смущением, но теперь она видела мужчину, готового стать магистром, возвыситься над всеми. И, сомнений не было — он сделает это. — Разломов может быть много, — объяснил он свою позицию. — Имея армию за спиной, мы скорее расправимся с порождениями потустороннего мира. — Хочу предупредить, мой лорд. Среди д’харианцев найдутся те, кто будет недоволен вашими притязаниями, — вмешался генерал. — Только солдаты нашего батальона знают тайну вашего происхождения. Вам придется доказать всем, что вы достойны занять трон Д’Хары. Для этого предлагаю казнить весь третий батальон, они более всего лояльны к морд-сит. Ричард остановился, на щеках его играли желваки, а ладони были крепко сжаты в кулаки. — Так приходят к власти в вашей стране? Кто более жесток, тот и достоин править? — он был в ярости, и клинок на его поясе запел тихим звоном. — Ричард… — попробовала Кэлен. Он перевел на неё взгляд, сделал вдох, чуть успокоился. — Я не стану кого-то убивать просто чтобы сесть на этот чертов трон, понимаешь? — Да, конечно, — Кэлен взяла его за руку. — Ты непременно найдешь другие пути. Пойдём. Они двинулись в путь, оставив в Дурхе лишь двоих солдат для охраны, надеясь найти хоть какие-то следы, которые укажут им, где искать скрийлинга. След был, довольно заметный — из трупов блуждающих торговцев, из частей их тел — явный, яркий, пропахший смертью путь. Тела привлекли мух, приходилось продираться сквозь рой этих созданий, только для того, чтобы в конце дороги, где кровавый след кончался, встретить другое препятствие. Кто-то выстрелил. Со стороны леса. Всего одна стрела, которая прошила грудь генерала точно в области сердца. Не давая даже малейшего шанса. Генерал упал, лошадь дернулась, а из леса повалило вражеское войско, немногочисленное, но яростное. Завязался бой, Кэлен даже не поняла, с кем точно. Одного она убила, одного — исповедала. Вокруг падали тела их солдат и противников, лилась кровь, звучали яростные выкрики. Но вдруг всё оборвалось окриком: «Это Искатель!» Наступила неловкая тишина. — Вы кто? — спросил Ричард у того, который стоял против него с обнаженным мечом. — Почему с тобой эти подонки? — спросил мужчина вместо ответа. Вид у него был растерянный, а меч в его руке нетвердо подрагивал, говоря о его сомнениях громче всяких слов. Две противоборствующие стороны, видимо, устав ждать непойми чего, снова скрестили оружие, и Ричард, нахмурив брови, красноречиво приподнял Меч Истины. — Отзови своих людей, а я — своих. Кэлен уже хотела прийти на помощь, но противник Ричарда вдруг закричал: «Убрать оружие!» — Отбой! — со своей стороны скомандовал Ричард, и, убедившись, что его команде вняли, снова обернулся в сторону противника. Он не сказал ни слова, тот сам заговорил. Грудь мужчины тяжело вздымалась не то от волнения, не то как следствие проведенной битвы. — Я Морган Брайер, — сказал он, метнув подозрительный взгляд на Кэлен, которая медленно подходила ближе, чтобы принять участие в разговоре. С другой стороны к своему магистру приближался лейтенант, ставший после гибели генерала командиром Корпуса Дракона. Приближение д’харианца насторожило Брайера больше, чем Кэлен, так что он повернул голову в ту сторону и продолжил: — Я лидер сопротивления в Долине. Нам сообщили, что Корпус Дракона движется к Дурху, и мы немедленно выступили. — Он метнул в лейтенанта недобрый взгляд. — Но они успели замучить десятки мужчин, женщин и детей. В глазах его была ярость. Казалось, вот-вот он нарушит переговоры, сойдясь с д’харианским лейтенантом в бою. Ричард поспешил умерить его пыл. — Этих людей убил скрийлинг, сбежавший из Подземного мира. — Скрийлинг? — Кэлен видела, что Брайер не поверил словам Искателя, хотя это скорее было не полное отрицание, а смятение. — Мы пытаемся его найти, — добавил Ричард, и лидер сопротивления прищурился. — Говорят, что Искатель — мудрец, — на его губах заиграла насмешка. — Но лишь дураки верят д’харианцам! — Обращайся к лорду Ралу с уважением! — отчеканил лейтенант, и Брайер округлил глаза. — Лорд Рал? — он окинул Ричарда оценивающим взглядом, и взгляд этот говорил, что он вовсе не собирается никого уважать. — Ты не так понял… — попытался объяснить Ричард, который прекрасно понимал, как это выглядит со стороны. Разумеется, лидер сопротивления и слушать ничего не стал. — Искатель взял себе титул злейшего врага?! Ты ведь Мать-Исповедница! — он повернулся к Кэлен. — Ты так спокойно допускаешь это?! — Титул его по рождению! — заступился лейтенант. По нему было видно, что он готов защищать Ричарда до конца. Возможно, отдать за него жизнь. — Мы сражались и умирали за нового Рала?! — Браер был оскорблен, еще немного, и бой бы разгорелся с новой силой. — Вы сражались за свободу, и она ваша! — Ричард сделал шаг в сторону лидера сопротивления и перешел с крика снова на спокойный тон. — Теперь война с д’харианцами закончена. Мы в начале новой войны против еще более могущественного врага. И если мы объединим силы… Плевок ему под ноги закончил монолог. — Думаешь, мы станем сражаться плечом к плечу с мясниками, что убивали наших друзей, бесчестили наших дочерей?! Кэлен понимала этот гнев, союз с д’харианцами ей и самой совсем не нравился. Это было противоестественно. Д’харианцы едва не убили и долго истязали Дэни, да ей и самой было за что их ненавидеть, так что она оправдывала ярость Браера, хоть в их ситуации его гнев играл плохую роль. Как минимум, он настроил против себя лейтенанта, что было совсем не хорошо. — Трусливый наглец! — лидер д’харианцев бросился на главу сопротивления с мечом, и тот, словно ожидал этого, встретил сталь сталью. Ричард, ударив Мечом Истины поверх их скрещенного оружия, остановил намечающееся кровопролитие. — Любой, кто выставит меч против другого, почувствует мой клинок! — предупредил он, так как среди солдат сопротивления и д’харианцев началось волнение. Как знать, подействовали бы его слова на противоборствующие стороны или нет, но в тот самый миг на поляне появилась охромевшая гнедая лошадка с наездником на спине. Кэлен узнала Малика, местного кузнеца. Обычно предельно серьезный и источающий уверенность и мужество, он был неестественно бледен, словно смерть обвила его своими руками. Бой, не начавшись, закончился. Ричард одновременно с лидером сопротивления рванули навстречу прибывшему, и Кэлен, не теряя ни секунды, поспешила за ними. Темная тень д’харианского лейтенанта мелькнула слева. Конечно же, теперь он был защитником своего магистра, и было вполне ожидаемо, что лишнего шага без его участия отныне сделано не будет. — В чем дело? — спросил Ричард, когда Малик, нетвердой рукой ухватившись за узду, спрыгнул на землю. — Скрийлинг?! Короткий отрицательный взмах головой немного успокоил Кэлен. Хуже чудовища преисподней явно ничего быть не может, ведь так? — Морд-сит, — прохрипел кузнец, хватаясь ладонью за грудь. Его дыхание всё ещё было рваным, сбитым, и никто не подгонял его, давая прийти в себя, но Малек спешил всё доложить. — Они пришли, отряд, человек семь, напали на храм. Мы не успели забаррикадироваться. Убили троих городских и обоих д’харианцев, забрали десять девочек. Неровное дыхание превратилось во всхлипы, и кузнец спрятал лицо в ладонях. — Мою Маргери и вашу Рэчел в том числе. Слезы, которые он до того старался сдерживать, наконец нашли выход, и Кэлен, обняв мужчину за плечи, отвела его в сторону, предоставляя Ричарду самому принимать все решения. Ноги не слушались, подкашиваясь при каждом шаге, а в уголках глаз ощущалось жжение, стоило только подумать о маленькой Рэчел, попавшей в лапы этих порождений греха и порока. — Мы сейчас же отправился на поиски девочек! — закричал Ричард так громко, чтобы его расслышали все собравшиеся. Другого Кэлен и не ожидала, Ричард сделает всё возможное для спасения невинных. — При всём уважении, мой лорд, — вопреки словам лейтенанта, прозвучало совсем неуважительно, — мы призваны доставить вас в Народный Дворец, где вы должны принять правление и привести наш народ к благоденствию. Кивки солдат подтвердили: все они здесь одного мнения. Ричард медлил с ответом. Конечно же, он мог ожидать подобного поворота, и всё же подбирать слова нужно было предельно аккуратно. Одно неверное слово, и д’харианская армия отвернётся от своего магистра. — Если магистр бросит своих людей в беде, что он за магистр?! — Ричард медленно обвел взглядом своих людей. — Вы сделаете это, хотите или нет. Я — ваш лорд, и я отдаю вам приказ. Кэлен видела и понимала, что каждое слово даётся Ричарду нелегко. Он не привык командовать, и тем более не привык проявлять жёсткость, но сейчас, окружённый скептически настроенными людьми, он должен был поступать вопреки своим привычкам и желаниям. Его слова звучали убедительно. По крайней мере, ей бы хватило и их. Впрочем, она бы последовала за ним и без слов. Однако д’харианцы, которые ещё несколько часов назад были врагами, подчиняться не спешили. — Морд-сит служат вам, мой лорд. Все эти девочки однажды станут вашей элитной армией. Вы не должны запрещать им делать то, чего веками требовали ваши предки. — Мне это не нужно, — Ричард выглядел ошарашенным и рассерженным. — Морд-сит больше не будут похищать детей. Я не Даркен Рал, не Паниз Рал. Я новый лорд, и я вправе отменить неугодные мне законы. — Не вам отменять законы, которым тысячи лет, лорд Рал. Либо вы следуете за нами, либо остаётесь здесь, и мы считаем, что вы отреклись от престола, — лейтенант упрямо сжал губы. При Даркене Рале он наверняка не позволил бы себе подобного поведения. Судя по всему, Ричард решил так же, потому как в следующий миг его кулак прилетел д’харианскому командиру в лицо, а хруст оповестил, что нос того сломан. — Вы пойдёте со мной, — повторил Ричард. — Это приказ. Он очень рисковал, ведь в ответ мог получить взбунтовавшееся войско, но сила привычки взяла своё. Д’харианцы столкнулись со знакомой им грубостью и тотчас смиренно приняли её, преклонив колени. — Как прикажете, лорд Рал, — с неизвестно откуда взявшимся почтением проговорил лейтенант, на что Ричард ответил кивком. Кэлен знала, ему и самому противен этот метод, но не признать его действенность было нельзя. Вот только рассчитывать на бесконечную верность этих людей всё же не стоило. *** Я привыкла жить в уважении. Привыкла, что д’харианцы падают передо мной ниц. Это нормальный порядок вещей, морд-сит более умелые, более близкие лорду. Вот только лорда теперь нет, а я без своей косы вроде как и не морд-сит больше. Потому ничего удивительного нет в том, что первые встреченные мной д’харианцы тотчас заламывают мне руки. Я бы не далась, будь у меня эйджилы или хотя бы кинжал. Я бы билась до последнего, но правда в том, что я всё ещё слишком слаба, и всё, что я могу — кусаться. Но я знаю, что будет, попробуй я сделать это: мне выбьют зубы. Нет, уж лучше я побуду пленницей, а потом сбегу при возможности. Д’харианцы — мужчины; мужчины, имея дело с морд-сит, чаще всего ошибаются. — Мы близко, раз уж здесь одна из них, — говорит один из солдат, перевязывая мне руки верёвкой. Наивный, уже сегодня вечером эта верёвка окажется у него на шее. Я уже мысленно упиваюсь своими планами, как вдруг второй д’харианец добавляет: — Лорд Рал будет доволен. О, Создатель, неужели сёстры по эйджилу выбили из меня все остатки разума? Чем дальше меня ведут, тем сильнее я понимаю: разум не оставил меня. Разведчики подводят меня прямиком к отряду, во главе которого я замечаю знакомого лейтенанта. Имя не вспомню, даже если очень захочу. Однажды я делила с ним ложе, годы назад, а Триана даже хотела взять его в мужья, но в последний момент передумала. Не знаю, так ли это, но девочку, которую она родила, она звала его дочерью. Девочке должно быть года три, ещё пара лет и из неё начнут делать морд-сит. Триана должна гордиться. Как бы то ни было, лейтенант узнаёт меня, и губы его трогает едкая ухмылка. — Кара Мейсон, — тянет он, окидывая меня насмешливым взглядом. — Глава морд-сит? Была вчера, да. Неужели собственные сёстры попытались тебя убить? — Не твоё дело, — огрызаюсь я. На остроумные ответы меня сейчас не хватит, слишком уж мои мысли заняты одним вопросом: что это за новый «лорд Рал»? — Магистр, здесь одна из них! — кричит лейтенант вглубь отряда. Здесь также солдаты сопротивления, пленники, очевидно. Только передвигаются они как-то подозрительно свободно… Опять глаза подводят? Ряды раздвигаются, медленно являя мне того, кого лейтенант назвал «магистром». Я выцепляю белое платье исповедницы и невольно делаю шаг назад — кто бы ни был мой новый господин, наличие исповедницы как спутницы — это очень и очень плохо для морд-сит. Однако в следующий миг тревога сменяется непониманием, потому как я узнаю эту исповедницу. Кэлен Амнелл. Мы виделись так недавно. Она была верной спутницей Искателя, а сейчас… Сейчас Ричард Сайфер, показавшись из-за спин д’харианцев, останавливается против меня. — Кара? — его ладонь тянется ко мне. Для чего? Всего лишь убрать налипшую прядь с лица. Красную от крови. Взгляд его встревоженный, будто ему и правда есть до меня дело. Я шевелю головой, ускользая от его пальцев. Вся эта видимая забота ни к чему. — Лорд Рал? Ты времени даром не теряешь, хорошо пристроился. На мои слова Искатель лишь качает головой, а с лица всё ещё не сходит озабоченное выражение. — Ты неправильно… — Ричард, — шипит на него исповедница. — Ты не обязан перед ней оправдываться. Между ними происходит немой диалог. Кэлен буравит его взглядом, словно пытаясь внушить своё мнение, Искатель же смотрит прямо, не моргая, всем видом заявляя, что он разберется сам. — Титул мой по праву рождения, — наконец говорит он, выиграв битву глазами. — Я не требую, чтобы ты присягала мне, но мне нужна твоя помощь, и я надеюсь, что ты не откажешь. Рука исповедницы взлетает вверх и сжимается вокруг моего горла. Смерть не будет быстрой. — Во имя Создатели, Ричард, я просто исповедаю её и мы всё узнаем. И сказанное точно будет правдой. Настроена она решительно, и я почти физически ощущаю приближение смерти, но голос Ричарда, холодный, ровный и уверенный, оставляет мне шанс. — Нет, Кэлен, Кара и так всё расскажет. Мы путешествовали вместе месяц, достаточно, чтобы узнать: она преданный солдат, и стоит ей присягнуть, она не предаст. Его пылкие речи призваны спасти мне жизнь, и мне бы благодарить, но природная честность заставляет громко рассмеяться. — Не предам? «Лорд Рал», знаешь ли ты, за что сёстры лишили меня знаков отличия? За что бросили в канаву, подыхать? За предательство. За то, что поспособствовала твоей победе над моим господином. Ты точно хочешь считать, что я не предам? Взгляды присутствующих обращены на меня. Д’харианцев, солдат сопротивления, лейтенанта и исповедницы. Я подписала себе смертный приговор. Что ж, лучше так, не растратив остатков гордости. Честно взглянув в глаза врагам. — Ты сделала выбор в пользу своего народа. Что бы ты ни говорила, но для меня ценны такие люди: которые не будут слепо подчиняться, но которые укажут на те моменты, в которых я не прав. Кара, ты считаешь, что мне, как и моему брату важно лишь абсолютное подчинение и власть? Это не так, поверь. Брату. Что ж, теперь мне понятно, какое «право рождения» он имеет в виду. Что ж, от Паниза Рала можно ожидать подобного. Побочные дети у него никогда не были в диковинку. И ведь я же знала о пророчестве. Но не связала одно с другим. Почему? Так была увлечена Локи в последнее время, что всё другое утекло сквозь пальцы? Очередное подтверждение, что любовь — слабость. И я даже рада, что всё это подошло к концу. — Ты — не Даркен Рал, — говорю я, ощущая некоторую горечь от своих слов. И его я любила, своего господина. Я жизнь за него готова была отдать, а теперь мне больно. Разочаровываться, прозревать. Любовь к Даркену Ралу — моя привычка, избавиться от которой будет не так просто. И всё же я смогу, потому что морд-сит способны на всё. Забыть Даркена Рала, забыть Локи. Суть морд-сит — служить своему лорду. Новым лордом Ралом должен был стать мой сын, и для него это очень и очень опасно. А Искатель… Вот он, новый лорд Рал, рискнуть жизнью которого не жаль. И я присягну ему, чтобы защитить сына. И буду ему служить, как подобает морд-сит. Самоотверженно. До последнего вздоха. — Каким лордом ты будешь — посмотрим, — я встречаюсь с Ричардом глазами, он улыбается. — Пока ты не начнешь безумствовать, я с тобой. Сказала бы, что мои эйджилы — твои, но Триана отобрала их. Искатель… Лорд Рал велит развязать мне руки и скрепляет наш договор рукопожатием. — Тогда тебе понравится то, что я скажу, — он старательно игнорирует испепеляющий взгляд своей исповедницы, наблюдающей за нашим диалогом с видом полного неудовольствия. — Я хочу отыскать твоих сестёр, они увели девочек из деревни, так что, если поможешь мне, сможешь заодно и вернуть свои эйджилы. Хм. И не только их. Мои планы касательно убийства Трианы становятся всё более реальными. Ричард Сайфер, Искатель Истины, новый лорд Рал самолично поможет мне осуществить возмездие.