Спасительница и Злая Королева (продолжение)

Эмма старалась, чтобы её голос не дрожал. Но это было сложно: видеть эту женщину и помнить, как выглядит её обнажённое тело в лунном свете. Это было адской мукой! Знать на ощупь бархатистость её кожи… Ощущать на языке вкус её лона… Слышать её стоны… И … то как она вышвырнула её за дверь, словно плешивую собаку! Эти воспоминания были словно ушат холодного душа. Что ж! Ты не помнишь Эмму Свон, значит она тоже забыла тебя, мадам мэр. - Как он меня нашёл? – спросила блондинка, стоя в дверях столовой и наблюдая, как Миллс разливает виски в хрустальные стаканы и кидает туда лёд. Она ловила каждое её движение и ничего не могла с собой поделать. И ругала себя за это. Чёрт возьми! Эта женщина была прекрасна: её волосы, прямая спина, изящные пальцы… Стоп! Вот только не нужно сейчас думать о её пальцах. Не тот момент. - Без понятия, - послышался ответ. – Когда я усыновила Генри, документы были опечатаны. Мне сказали, что родная мать не хотела его видеть. - Вам не соврали, - напряжённо ответила Свон. Она не хотела говорить о том, что ей было больно отдавать ребёнка, но ещё больнее было его оставлять. Малыш был напоминанием о Ниле. О том человеке, что бросил её. И по чьей вине она угодила за решётку. Да и Эмма не хотела, чтобы её ребёнок с рождения видел тюремные стены. Среди заключённых была, правда, парочка девушек, у которых были дети; но Эмма решила, что будет лучше, если она напишет отказ. У мальчика может появиться шанс вырасти в нормальной семье. Но вот спустя десять лет Генри каким-то образом её нашёл и благодаря ему она вновь встретилась со своим демоном-искусителем! - А отец? Свон напряглась. Ну зачем ей такие муки? Эта женщина, что, издевается? Ей же вряд ли интересна вся её история жизни и история появления мальчика на свет. Так к чему все эти расспросы? Но она заставила себя выдавить: - Был такой. А Реджина думала, зачем она пригласила эту женщину в дом. И даже предложила ей выпить? Ей же нужно было, чтобы Свон убралась из Сторибрука. Когда–то ей это удалось и за прошедшие годы она почти заставила себя забыть о Спасительнице. Почти заставила. И вот сегодня эта девица каким-то образом снова нарисовалась на пороге её дома. Ах да! Её привел Генри. Если эта блондиночка задумает забрать у неё сына, она точно вырвет ей сердце. Генри был единственным, кого любила Королева в этом мире без волшебства. Она готова была на многое ради мальчика. И пусть он думал, что она его не любит, она его любила. И любила всем сердцем, тем, что от него осталось. - Стоит ли мне о нём беспокоиться? «Да чёрт возьми, Реджина, чего ты хочешь?» - Нет, он даже не знает, - попыталась усмехнуться Свон. Да, этот ублюдок Нил обрюхатил её и смылся. В Таллахасси, в Мексику, в Сибирь! Да хоть в самый ад! Ей было всё равно. Эмма не хотела вспоминать засранца, который испортил всю её юность. Миллс, наконец, повернулась и, плавно продефилировав к Эмме, подала стакан. Свон приняла его, стараясь не соприкасаться пальцами с брюнеткой, но ненароком всё же задела, чудом не выронив хрусталь. Брюнетка улыбнулась и Эмме показалось, что какой-то дьявольский огонёк промелькнул в карих глазах. Неужели эта женщина решила с ней поиграть? Опять! Она не должна попадаться на её крючок, как бы это было ни соблазнительно. - Нужно ли мне беспокоиться из-за вас, мисс Свон? Эмма моргнула. Она, кажется, не представлялась. Или представлялась? На красивых пухлых губах была ухмылка, а в карих глазах надменный огонёк. Так значит Миллс её узнала? Что же делать? Не кидаться же прочь из дома? А Миллс выжидающе смотрела в зелёные глаза. В ней сейчас бушевали несколько чувств. Она боялась, что Свон всё же решиться забрать Генри. Но она ей этого не позволит! Мальчик её сын. А Эмма отказалась от него много лет назад. Другое чувство – это вырвать Спасительнице сердце и раздавить его в пыль. Но она не могла этого сделать. Не в этом мире. Она могла только убить: перерезать горло, пристрелить. И даже Грэм ей не смог бы в этом помешать и осудить. Хамберт оставался её игрушкой, такой же, какой был в Зачарованном лесу. Но был Генри, и мальчик узнал об этом, как узнал то, кто его настоящая мать. И третье… То чувство, которое не нравилось Злой Королеве. И именно оно не давало ей расправиться с блондинкой. - Абсолютно нет, - глядя в глаза ответила Эмма. Раз брюнетка её узнала, смысл строить из себя удивлённую девочку? Эмма оперлась спиной о косяк и сделала глоток виски и снова встретилась взглядом с Реджиной. Та смотрела на неё… Как? С иронией? С интересном? С вожделением? И соблазнительно улыбалась. Эмма уже готова была подарить ответную улыбку, как вдруг вздрогнула от звука мужского голоса. - Мадам мэр, - шериф спускался сверху, - Можете быть спокойны. Мальчик устал, но в остальном он в полном порядке. - Благодарю вас, шериф. Эмме показалось, что Реджина как-то многозначительно посмотрела на стража порядка, губы того тронула лёгкая улыбка, он кивнул и пошёл к выходу. Миллс же, напротив, пошла к кабинету, приглашая взглядом Эмму проследовать за ней. - Простите, что он вмешался в вашу жизнь, - Миллс снова скользнула взглядом за спину Эммы, проследив, как за шерифом закрылась дверь и вошла в кабинет. - У него сложный период, - пожала плечами Свон. – Такое бывает. - Когда я его усыновила, я уже была мэром. - Знаю – кивнула Свон, примащиваясь на диванчик, позади которого был камин. - Очень сложно сочетать работу и материнство. У вас есть работа, я думаю? Эмма сделала ещё небольшой глоток и ответила: - Дела есть. - Прибавьте к ним ещё одно – быть матерью одиночкой. - Миллс присела рядом, закинув ногу на ногу так, что в разрезе её юбки обнажился ажурный край чулка. – Так что я требую порядка. Строга ли? Полагаю, что да. Я хочу, чтобы Генри повезло в жизни, чтобы стал преуспевающим человеком, - с намёком сказала брюнетка и Свон уловила её подтекст. – Это ведь не означает, что я - Злая? – уже тише спросила мадам мэр. – Правда? – она склонилась над ухом блондинки, окутав ту ароматом своего парфюма. - Или означает? – почти в ухо прошептала женщина. Тут Эмма не выдержала этой муки. Она схватила лицо брюнетки в свои руки и припала к её губам почти грубым поцелуем. Но мадам мэр даже не подумала сопротивляться. Она позволила языку Эммы раздвинуть её зубы, переплестись с её языком. В кабинете раздался стон двух женщин, за которым послышался утробный рык брюнетки. - Я сказала тебе больше не приходить! – прорычала она, но в то же самое время её руки помогали Свон освободиться от красной кожаной куртки. А пальцы Эммы расстёгивали блузку Реджины, стараясь не порвать пуговицы. Но всё же пара пуговиц не избежала плачевная участь, но Миллс на это в данный момент было плевать. У неё помутился разум от одного только поцелуя этой женщины, что сидела, нет, уже нависала над ней. Блузка отлетела в сторону и руки Эммы приподняли чашечки и сжали такие восхитительные бугорки, припав поцелуем в ложбинку между ними. Она вся горела и от женщины, что лежала сейчас под ней исходил жар и запах желания, что Свон чуть не теряла сознание. Вот она, снова в её руках. Эта женщина! Реджина! И это не сон! Она расстегнула бюстгальтер и откинув его в том же направлении, что и блузку, уже нежнее прикоснулась к груди, взяв в губы один из вишнёвых набухших сосков. Миллс выгнулась. Боги! Вот чего ей не хватало все эти годы, долгие годы, бесконечные… Руки Эммы. Только они могли доставить ей блаженство и вознести на пик удовольствия. Единственная женщина. Даже не Даниэль. Первая её любовь и первый мужчина. Она любила его и с ним ей было хорошо. Но Эмма! Это было что-то иное. Эмма Свон. Спасительница! Та, которую она ненавидит и от которой ей нужно избавиться. Но об этом она подумает позже, не сейчас. А сейчас Злая Королева закрыла глаза, позволяя рукам блондинки скользить по её телу, расстёгивать молнию на её юбке… Свон на мгновение отстранилась, вновь любуясь безупречным телом. Она наклонилась и едва-едва коснулась губами плоского живота, ощутив лёгкий пушок. Эмма медленно, очень медленно стала закатывать вниз чулок брюнетки, касаясь лёгкими поцелуями её ноги. И вот ножка свободна. Свон взяла стопу и начала брать в губы каждый её пальчик, не забывая ласкать тот языком и слегка покусывая. Миллс прикусила нижнюю губу и тихо постанывала. Сквозь полуприкрытые веки она наблюдала за блондинкой, видя, как та сама уже на грани, но всё равно продолжает свои ласки. За первым чулком последовал второй… Свон провела ладонями по ногам, скользнула чуть внутрь бёдер, прикоснувшись к шёлковым трусикам и ощутив влагу. Запах секса уже полностью окутал кабинет. Ладони Эммы скользнули наружу. Одним коленом она стояла между ног Миллс, другая нога стояла на полу, но колено всё равно дрожало и подгибалось от страсти. Блондинка чуть сжала упругие ягодицы и слегка приподняла таз Реджины. Миллс почувствовала, как Эмма положила лицо её между ног и вдохнула её запах. - Оумм… - послышался стон, и Эмма провела языком по мокрым трусикам. Она чувствовала, что мадам мэр была уже на грани. Впрочем, она тоже. Но всё же, молодая женщина очень медленно сняла шёлковую преграду и снова склонилась над безупречно гладким лоном Реджины. Когда её язык проник внутрь, Миллс едва подавила крик, но Свон тут же отстранилась, не давая женщине кончить. - Эмма! Я умру сейчас. Свон покачала головой. Пальцами она провела по промежности, а потом коснулась их своим языком. - У тебя вкус яблок, - - облизав губы, прошептала Свон. Тут Миллс не могла уже терпеть и выносить те страдания, что причиняла ей блондинка. Она взяла Эмму за запястье и потянула к своему лону. Сопротивление блондинки было не сильным. Но всё же, она не сразу вошла в женщину. Какое-то время её ласки были поверхностными, и брюнетка ничего не могла с этим поделать. Ей оставалось только постанывать, в то время как пальцами одной руки Эмма лишь чуть дразнила её, а другой продолжала блуждания по телу. И вдруг один пальчик Свон скользнул внутрь и чуть надавил на клитор. - А…ум… - сорвался стон с губ женщины. Второй пальчик присоединился к первому. Эмма склонилась над Реджиной, войдя глубже. В тоже время она губами схватила клитор и стала легонько посасывать его, а её уже три пальчика начали совершать свои движения внутри. Тело Миллс покрылось испариной, бёдрами она двигала в такт движениям пальцев Свон. Эмма сама была мокрая. Как от пота, так и от желания, которое не отпускало. Отпустить оно могло лишь в единственном случае. Ей тоже нужны были руки. Руки Реджины. Но та схватилась ими за спинку дивана. Глаза её были закрыты, и она уже не сдерживала своих громких стонов. И вот Эмма почувствовала приближение. И в следующий момент тело Реджины сотряслось в оргазме. - О да. О да! Да-да-да!!! Аааа!!!! На мгновение Миллс даже перестала дышать. Спустя несколько секунд сознание вернулось к ней, как и дыхание. Но прошло больше минуты, прежде чем она стала дышать нормально. Женщина открыла глаза и посмотрела на Эмму. - Ты превзошла саму себя! Холодный тон был словно пощёчина. Эмма упала на пятую точку и ошарашенно смотрела на женщину. А Миллс тем временем, грациозно встала с дивана, собрала свою одежду с пола, повернувшись к Эмме спиной, начала одеваться. Жажду желания она удовлетворила и ей не хотелось смотреть в зелёные глаза, которые, казалось, сейчас просверлят ей спину. - Сейчас мне кажется, что ты и правда Злая Королева из его книги сказок. - Какой книги? – вздрогнула Миллс и посмотрела через плечо. Эмма моргнула. Неужели Реджина не знает про книгу сказок сына? - Чёрт, Реджина! Как ты не знаешь? – нервы Свон были на пределе. Она только что подарила этой женщине неземное удовольствие, не получив ничего взамен. Так что этот небольшой нюанс с книгой совсем выбил её из колеи. - Он, блять, думает, что все вокруг персонажи сказок! Его психотерапевт – это говорящий сверчок. И почему ты так себя ведёшь? Объясни мне! Миллс продолжала одеваться, стоя спиной к Эмме. Наконец она заправила блузку в юбку, недовольно поморщившись от отсутствия двух пуговиц. Блузка была испорчена, так как пуговицы были вырваны с корнем. - Чёрт, ладно, - в отчаянии выдохнула Свон, понимая, что ловить ей больше нечего. Ей снова указали на дверь. – Это не моё дело. Мне нужно возвращаться домой. Блондинка сделала ещё один глоток виски, надеясь, что он принесёт облегчение, но этого не произошло. - Конечно, - обворожительно, но холодно улыбнулась брюнетка и, подойдя к двери кабинета, открыла её. Свон с грустью посмотрела на недопитый янтарный напиток и взяв куртку покинула кабинет. Выходя из калитки особняка, она вдруг подняла глаза: на втором этаже горели окна, и она увидела Генри, сидящего на подоконнике. Но в следующий момент мальчик исчез из окна и свет погас. Она ехала по мокрой дороге к городской черте. Вокруг шоссе возвышались вековые сосны. Воздух был наполнен влагой и, казалось, должен был освежать и успокаивать. Но не Свон. Женщина сжимала руль, сузив от злости и обиды глаза, тупо смотрела на дорогу. Внутри неё всё клокотало. Как же она могла? Зачем снова повелась и сломалась перед этой красивой и вожделенной женщиной? Та поимела её. В этот раз мадам мэр даже не прикоснулась к ней. Она получила то, что хотела и всё. Глаза намокли от зарождающихся слёз, но блондинка их смахнула, не дав пролиться. Больше ноги её не будет в Сторибруке. Да, там остался Генри, который утверждает, что он – её сын. Но её ли? Быть может, мальчик каким-то образом узнал, что когда-то она оставила своего ребёнка. А проблемы с Реджиной подтолкнули его приехать в Бостон. Пускай Миллс сама разбирается с его фантазиями. «Зачарованный Лес. Злая Королева. Проклятье». Да это же полный бред! Эмма вздохнула, заставляя себя успокоиться. И тут её взгляд упал на соседнее пассажирское сидение. Там лежал фолиант, при виде которого губы женщины непроизвольно расплылись в мягкой улыбке. - Вот хитрый паршивец, - усмехнулась блондинка. Вернув взгляд на дорогу она в шоке уставилась через лобовое стекло: перед машиной в нескольких метрах стоял волк. Дождь, как назло зарядил снова, Эмма не сумела вывернуть руль и её старенькое авто закрутило по мокрому асфальту, как карусель. Последнее, что она запомнила перед тем, как потерять сознание, так это то, как она въезжает в щит с надписью: «Добро пожаловать в Сторибрук», стоящий на противоположной стороне. Подушек безопасности в её Фольксвагене лохматого года выпуска не было. Она ударилась о руль и погрузилась в темноту.