***
Геллерт пришёл около четырёх утра, громко хлопнув дверью, споткнувшись, зацепившись ногой за собственную ногу, от чего Альбус вздрогнул. Ему почти удалось заснуть, успокоившись, глаза болели от слез, жутко хотелось спать. — Альбус, что происходит? Ты не отвечаешь на звонки, ещё и на вечеринку не пришёл, — язык заплетался, говорить было трудно, снотворное ещё не до конца оставило свой эффект. — Не подходи ко мне! Убирайся! Я не хочу видеть и слышать тебя! — Заорал Дамблдор во всю глотку, срывая голос и переходя на хриплый шепот. — Что это вообще значит? — Гриндевальд подошёл к кровати, аккуратно опускаясь на постель, рядом с ногами парня, который тут же поджал их к себе, обхватывая руками. Противно было даже касаться предателя. Будто он на себе ощутит ещё большую мерзость и отвращение, чем мог сейчас. Слабый, почти выветрившийся парфюм Геллерта, пьянил парня, несмотря на то, что он старательно убеждал себя в ненависти к принцу. — Это значит, что я не хочу больше знать тебя! — Его тело пробила дрожь, студента начало трясти. — Какого хуя?! — Кажется, ночные скандалы, доносившиеся из этой комнаты, стали привычными для общежития, без них уже никто не мог заснуть. — Уж не знаю какого, твой хуй делал в Оливии! — Альбус встрепенулся и принял сидячее положение рядом с Гриндевальдом. Геллерт застыл и вспомнил, что проснулся голый в комнате отдыха, рядом с этой девушкой, крепко его обнимающей. Если Альбус видел их, то… — Это не то, я… — Убирайся! — Альбус, я клянусь тебе, я бы никогда тебе не изменил, — Геллерт положил руку на бедро студента, поглаживая его, но Дамблдор сжал пальцы принца в своей ладони и отшвырнул руку Его Высочества. — Ты думаешь я поверю тебе? Манипулятору, лжецу, лицемеру, который за три недели успел перетрахать весь университет? Будь ты последним человеком на земле, я бы не стал с тобой встречаться. Геллерт закивал и от злости, и от обиды, чуть не прикусив себе язык. Он скривил губы и развернулся к блюющему гневом Альбусу. — Ты уже встречаешься со мной! Ты не лучше меня, хоть и хочешь казаться другим. Я по крайней мере не скрываю… — Ой, кажется, я ранил чувства Его Высочества? — Альбус надул губы и скривил их в обратной улыбке, даже жутко стало. — Приятно знать, что и тебе бывает больно… — Ублюдок! — Гриндевальд вскочил и сократил расстояние между ними за секунду, схватив соседа за рубашку, поднимая с постели, рванув её лоскуты вверх и на себя, разрывая ткань, от которой отлетели пуговицы. — Как ты можешь говорить так?! Я ведь, люблю тебя! — Парень выплюнул эти слова в лицо Дамблдору, на глаза навернулись слезы, так обидно ему было. — Ты ничего не знаешь о любви, — Альбус задрожал, потому что сам не верил в сказанное, жалел, что ляпнул такое, но обратно слов не заберёшь. У Геллерта никогда не было явных проблем с гневом, но тут что-то щёлкнуло, как переключатель. Он отпустил Альбуса и замахнулся на него рукой, не рассчитывая силы. Удар пришёлся кулаком в челюсть, не столько было больно, сколько отдача от удара повалила Дамблдора на пол, складывая пополам, заставляя прятать лицо руками и скрючиться на полу, чтобы защититься от последующих ударов, если таковые будут. Гриндевальду сразу поплохело. Сердце обожгло от ненависти к себе самому. Как он мог ударить Альбуса? — Я не хотел, — Принц склонился, к почти забившемуся под кровать юноше, рыдающему от боли. — Пожалуйста прости, я не хотел, Альбус, мне очень жаль. — Бережно, боясь сломать хрупкого парня прикосновениями, он опустил свою руку на его плече, от чего Дамблдор вздрогнул и всхлипнул. — Умоляю, прости, я так виноват. — Ууууходи, — заикавшись попросил Альбус. Гриндевальд поджал губы, хватаясь за сердце. Будто бы его ударил сердечный приступ, хотя он не знал как это, но больно все равно было. На самом деле лучше оставить Альбуса одного, ему нужно время, так же, как и Геллерту, чтобы разобраться с этим дерьмом. Он поднялся и вышел из комнаты, с определенной целью, к которой мчался быстрее ветра.***
— Что ты мне подсыпала, шлюха тупая?! — Геллерт не успел войти в комнату Оливии, как начал орать с порога. Он быстро нашёл сонную девушку, укутанную в одеяло, протирающую глаза и тянущуюся к ночнику. — Что ты здесь делаешь? Чего орёшь? — Оливия кое-как отбросила одеяло, чтобы сесть. Они разбудили и соседку по комнате, дико перепугавшуюся криков. — Отвечай, мразь! Ты не первая, кто пытался споить меня, чтобы затащить в постель! Что ты подсыпала?! — Принц рванул к девушке и схватил её за рыжие волосы, стаскивая с кровати и кидая на пол. Соседка Оливии пришла в ужас и завопила, закрывая рот руками. — Заткнись! Или хочешь оказаться на её месте?! — Он указал на рыжую шлюшку, опоившую его. — Сиди тихо и никто не пострадает. Я слушаю. — Теперь Его Высочество уже обращался к Оливии. — Я ничего не делала! — сквозь слезы кричала она. — Я ничего… — Хватит врать, тварь! — Гриндевальд присел на корточки, рядом с девушкой и намотал несколько её прядей на свой кулак. — Я вырву твои патлы, если не начнёшь говорить. — Геллерт перестал кричать, перешёл на угрозы. — Это не моя идея была, я просто подсыпала тебе немного снотворного и все, чтобы Альбус увидел. Придумал все Дэвид, он хотел вас поссорить, а я хотела тебя, — противный ноющий вой Оливии резал уши и с каждым её словом, Геллерту хотелось все больше пойти на убийство. — Конечно, Блэйк, кто же ещё? У тебя бы просто мозгов не хватило. Тупая курица! — Гриндевальд отпустил рыжие волосы и ринулся к двери, но замер на пороге. — Ты поплатишься за это.