Бойфренд для секса

Он закрыл глаза и вздохнул, позволив себе увлечься музыкой, которая так и лилась в уши, вторгаясь в его разум. Его тело обессилено упало на кресло, когда он отпил ещё один глоток пива, уже тёплого, что вызвало недовольную гримасу на раскрасневшемся от алкоголя лице. Это было отвратительно, но он всё ещё слишком ленив, чтобы просто встать и сходить на кухню за чем-то попрохладней. Как же, чёрт возьми, жарко в этой комнате! Было ли это из-за груды человеческих тел или даже из-за одной банки выпитого им пива, Юнги, честно говоря, не знал. Как бы то ни было, он начал скучать по своей маленькой палатке снаружи, где пусть и достаточно зябко, зато тихо и спокойно. К сожалению, её просто-напросто затоптали во время полуденного мероприятия особо активные участники, так что Юнги был вынужден вернуться в коттедж к остальным в последнюю ночь. — Что ты слушаешь? — крикнула какая-то девушка, стаскивая наушник с уха Юнги и присаживаясь на подлокотник стула. Донельзя удивлённый, Юнги поднял голову и увидел улыбающуюся ему Сохи. Он просканировал чужое лицо, не обнаружив ни одной части кожи, которая не была бы покрыта косметикой. При этом наблюдении он сразу с тоской вспомнил о Чимине, который хвастался своей естественной красотой во время их ориентационной гонки, что моментально вызвало у Мина небольшой смешок. Сохи нахмурилась: — Почему ты смеёшься? Он посмотрел на неё и вытащил из уха наушник: — Это тебя не касается. Чего ты хочешь? — сухо спросил Юнги. Удивлённая холодом старшего, блондинка приподняла бровь. — Что я хочу? Ты точно знаешь, чего я хочу… С этими словами она переползла с подлокотника на колени к Юнги, оседлав его бёдра, не переставая привлекать своим внешним видом несколько завистливых взглядов со стороны. Сохи ухмыльнулась: — Ты очень хорошо знаешь, что ходят слухи, что мы встречаемся… А также скоро собираемся подтвердить это остальным, — прошептала она, скользя пальцем по груди Мина. Бесстрастный Юнги молча посмотрел на девушку, почти жалея её и чисто интуитивно отвечая на инициированное девушкой соприкосновение губами. Ну и зачем он поцеловал её на этот раз? В ней не было ничего особенного, лишь абсолютно поверхностная репутация, а в постели… Он знал человека, который делал минет намного лучше. — Осталось три минуты! — закричал кто-то неподалёку. То, что сказал ученик старших классов, было не более интересным, чем то, что сейчас творилось на коленях у Юнги, но следующее предложение пробудило в нём любопытство: — Итак, Чимин, ты сожалеешь о пяти засосах или как? При этих словах Юнги не мог не повернуть голову к группе, сидящей в кругу в середине комнаты, уставившейся в точку подальше. Он искал Чимина, но нигде не мог его найти, однако спустя минуту напряжённого поиска понял, что тот, очевидно, был прямо там, куда все уставились, то есть — в шкафу. Но почему? Это могло бы стать в его голове просто глупой и неважной игрой, однако заметив отсутствие Чонгука, он понял, что это явно нечто большее, чем просто очередное действие. — Что происходит? — спросил Мин. Блондинка посмотрела на него с удивлением, увидев, что он внезапно заинтересовался чем-то другим. — Чимин проштрафился, поэтому он должен уединиться с Чонгуком. — В шкафу? Девушка вздохнула, сетуя на то, что Юнги вообще ничего не знал о «молодёжных» играх. — Да, в шкафу. Это момент, когда два человека залезают в него и должны что-то сделать. Ну, в том самом смысле сделать. Обычно это девочка и мальчик, но Чимин попал в шкаф при не совсем стандартных обстоятельствах, поэтому Намджуну удалось запихнуть туда Чонгука. Ты же знаешь, что он не очень любит его, потому что просто не может смириться с тем, что он стал президентом класса, будучи моложе него. Во всяком случае, сейчас Нам получил свою маленькую месть и, должно быть, жутко этим доволен. Юнги уставился на группу играющих, представляя, что происходило в шкафу прямо в эту секунду. Чимин был надёжно укрыт от чужих глаз с крашем всего его пубертата… Глаза Мина обратились к деревянным дверцам. Проблема в том, что Пак всегда был довольно стеснительным, и Юнги не знал, осмелится ли он коснуться своего друга отнюдь не с дружеской целью? Но это был его шанс. Он уединился с тем, по кому так долго сох, так что, возможно, Чимин выйдет из шкафа уже состоящим в отношениях. Да даже если нет, это, несомненно, огромный сдвиг в их с Гуком отношениях, и… ещё один повод избавиться от него, ненужного Паку балласта, который всё только портит. — К чему этот внезапный интерес, Юнги? — удивилась Сохи, увидев его таким… потерянным? Поняв, что его чувства слишком явственно отразились на лице, так, что даже такая тупица, как Сохи, это поняла, Юнги повернулся к ней с более соблазнительным выражением лица. Он посмотрел ей в глаза с улыбкой на лице, начиная нежно поглаживать внутреннюю сторону бедра девушки. — Я думал о том, как нам было бы там хорошо вдвоём: представь, только ты и я, и тесное пространство тёмного шкафа… Девушка обольстительно улыбнулась, мгновенно обретая огромную уверенность в себе, впитывая в себя слова Юнги, как святую воду. — Правильно, — пробормотала она, склонившись над шеей Юнги, чтобы оставить засос. — Ой, да идите вы уже в комнату! — крикнул один из друзей Сохи. Юнги повернул голову к девушке и подмигнул ей, собираясь сосредоточиться на её плавных движениях, когда почувствовал чей-то тяжёлый взгляд на своей спине. Его глаза украдкой обыскали комнату, встречаясь с пронзительными омутами Тэхёна, сидящего рядом. Он буквально метал искры от гнева, и у Юнги создалось впечатление, что тот, как минимум, хочет его прибить. Но почему? — Я возьму другое пиво, — сказал он, отталкивая Сохи в сторону и идя на кухню.   Тэхёну потребовалось всего несколько секунд, чтобы проскользнуть в ту же комнату, как и планировалось Мином изначально, когда он удалялся в относительно безлюдное местечко «за пивом». Он повернулся к нему и встретил всё тот же укоризненный взгляд, который провожал Юнги на кухню. Мин приподнял бровь:   — Что ты от меня хочешь? — спросил парень, открывая новую банку. Тэхён усмехнулся, закрыв дверь, и, убедившись, что она не открывается с той стороны, повернулся к Юнги. — Ты действительно думаешь, что я позволю тебе так себя вести?! Юнги нахмурился. Он положил свою банку на стол и скрестил руки, заинтересованно косясь в сторону Кима. — Как именно? Какая тебе вообще разница, как я себя веду? Тэ подошёл к нему вплотную, полностью уверенный в себе и своих словах. — Поверь, абсолютно никакой. У тебя откровенно дерьмовая репутация, и ты, по моему скромному мнению, полностью ей соответствуешь. Но! С того момента, как ты прикасаешься к близким мне людям, мне автоматически перестаёт быть всё равно на всё, что ты творишь. Старший уставился на него, не понимая, к чему тот клонит. — Оу… так эта лекция лишь потому, что я прикоснулся к той девушке? Сохи? Неужели твои отношения с ней были настолько серьёзными? Тэхён стиснул зубы. — Мне абсолютно плевать на неё, но, блять… ! — он продолжил пояснять причину своего возмущения на порядок тише и злее. — Ты же, твою мать, встречаешься с Чимином! Так что, будь добр, прекрати трахаться с каждой встречной девушкой или парнем, или хотя бы делай это не так открыто. Для меня абсолютно не имеет значения, какие у тебя мотивы и первопричины. Если ты причинишь ему боль, поверь мне, я не буду сидеть, сложа руки! Юнги удивлённо посмотрел на него из-под опущенных ресниц. Неужели Чимин рассказал ему всё? Да ещё и сказал, что они в отношениях? И это при том, что он сам настаивал на секретности их встреч и даже простых контактов вне учёбы? Может ли быть такое, что Чимин вообще ничего не говорил Тэхёну, и это он сам, весь такой умный и сообразительный, докопался до правды окольными путями? Так или иначе, Чимин, которого знал Юнги, ни за что не поделился бы с кем-то своим охренеть каким важным секретом, поэтому с его стороны было бы крайне подло открыто обсуждать такие вещи без согласия Пака, верно? Он вздохнул и покрепче сжал банку пива, покачав головой: нет, он не мог раскрыть не свою тайну, не узнав мнения Чимина, а потому посмотрел на Тэ с хитрой ухмылкой на лице. — Кто сказал, что мы встречаемся? — сморщился Мин, прежде чем сделать глоток прохладного пива, облегчённо вздохнув. Ким застыл и шокировано посмотрел ему в глаза. Правильно ли он расслышал? — Но… ты… и он… в палатке… — неуверенно начал Тэ. Мин яростно стукнул банкой о стол, обрубая все оправдания Тэхёна на корню. — Ну и что? Если что-то и случилось в той палатке, то что ты собираешься с этим сделать? Повесить на милашку Чима пояс верности? Это была всего лишь ночь. Всего лишь очередная ночь с кем-то, каких у меня уже было миллион. Ну и что ты так смотришь на меня сейчас? Хочешь быть следующим? Тэхён сжал челюсти и посмотрел на Юнги, вскипая до предела. Не сдерживая себя, его кулак прошёлся по лицу старшего, который своевременно повернул голову в другую сторону, смягчая удар. — Ты больше никогда не подойдёшь к нему. Это понятно? — прошипел он, прежде чем покинуть комнату. Юнги посмотрел ему вслед и наконец вздохнул с облегчением. По крайней мере, он сохранил их небольшой секрет про бойфрендов для секса. По крайней мере, он не подвёл Чимина, которому это нужно было больше всего.  

***

— Осталось три минуты! — закричал кто-то. С тех пор, как Чон влез в тесное пространство шкафа, Чимин не сдвинулся ни на дюйм. Ну а что он вообще должен был сделать? Чонгук прямо здесь, перед ним, и от этого его сердце колотилось с бешеной скоростью. У него было только одно желание: поддаться инстинктам, потерять самоконтроль и поцеловать его в губы. Он хотел растаять напротив него, блуждая руками по его лицу, вплетая пальцы в жёсткие на вид волосы и периодически сползая на его тело. Он хотел наконец-то получить то, о чём так долго мечтал. Но он не мог. Это ведь был Чонгук. Чонгук-и… Его Чонгук… Он не хотел пачкать его розовые и нежные губы своими касаниями, не хотел, чтобы тот смотрел на него, как на сумасшедшего. Он не хотел так рисковать и потерять его из-за какой-то глупой игры и необоснованных детских порывов. Духи Чона с молниеносной скоростью заполнили пространство, проникая в лёгкие старшего, что заставило его положить руки на живот, чтобы не прилипнуть к Чонгуку в попытках обнюхать и впитать в себя манящий запах ещё сильнее. Он почувствовал дискомфорт младшего и полностью его понял. В этом полумраке, несмотря на внешний шум, Чимин никак не мог упорядочить свои мысли и определиться с тем, что ему нужно сказать и сделать. Несмотря на то, что он не мог видеть выражение лица Гука из-за темноты, он догадался, что оно было примерно таким же, как у него. — Две минуты! «Заткнись!» — захотел заорать Чимин, но сдержался. Хотя с самого начала в шкафу воцарилась тишина, Чонгук наконец подал голос, решив, что время их молчания слишком затянулось: — Хён… Пак задохнулся от удивления, услышав его низкий и хриплый голос. Пожалуй, это было лучшее средство для того, чтобы пробудить в нём все его чувства и желания. — Не беспокойся, Гук-и, ничего не случится. Мы просто притворимся, что что-то было, хорошо? — прошептал Чимин тоном, который, по идее, должен был успокаивать. После этих слов Пак взъерошил сначала свои волосы, а потом, как и ожидалось, сделал то же самое с волосами Чона, перед этим щупая его лицо, чтобы найти череп. Чонгук посмотрел на Чимина, который всё это время избегал его взгляда. — Нет, хён, стоп… Это бесполезно. — Что? Но почему? Они же ничего не видят, а потому автоматически должны будут поверить нам, — пробормотал он, уверенный в своих словах. — Эй! Пак почувствовал, как его запястье кто-то (интересно, кто?) перехватил, останавливая движение руки в чужих волосах. Пак приостановился, донельзя удивлённый настроем младшего. Вновь наступила тишина, прежде чем Чонгук снова заговорил: — Это бесполезно, хён! Они не просто так проверяют наличие помады на девушках, чтобы… Чимин застыл и посмотрел вверх, где, приблизительно, должно было находиться лицо старшего. — Что? В пизду их! — Одна минута! — Так на тебе сейчас помада, верно? Чимин стиснул зубы, чувствуя руку на своём плече. — Всё хорошо. Всё будет хорошо, Чимин-и хён. Это ведь ничего не изменит между нами, верно? — Конечно, это ничего не изменит, но… — Закрой глаза, хён. Это будет быстро. Пак колебался. Он не смел сделать первый шаг. Он чувствовал себя виноватым. Чёрт, да это было абсолютно не то, о чём он мечтал! Всё шло не так, как он хотел, чтобы это произошло у них в первый раз. Ему бы хотелось поцеловать его не в рамках правил и необходимости, а в более подходящей атмосфере, где… Где он и Чонгук решили бы, что хотят этого. Оба. И теперь его пурпурно-розовые мечты перетерпели крах из-за этой тупой подростковой игры! У него было впечатление, что его просто хотят использовать в своих интересах, и что для Чонгука, в общем-то, после этого ничего не изменится. Но если подумать об этом в другом направлении, Гук также будет наказан, если он не сделает… Что он должен сделать, чёрт бы его побрал? У него не было времени как следует обдумать это, так как он внезапно оказался в ловушке из чужих рук, одна из которых мягко опустилась на его глаза. Чимин попытался отпрянуть и потерял равновесие. — Чонгук-и, это… Другая рука остановилась на его бёдрах, не давая ему упасть, мягко придерживая его тушку у стены. Не понимая, что происходит, Чимин почувствовал чужое дыхание на своих губах, парализовавшее его, заставившее задержать своё от шока. — Это будет быстро, хён. И, не успев среагировать, Пак почувствовал что-то мягкое и тёплое на своих губах. Его сердце, кажется, на секунду перестало биться. Губы Чона покоились на его: нос парня задевал его щёку, а ресницы щекотали его кожу. В течение нескольких секунд, самых долгих секунд в его жизни, их губы оставались неподвижными в уже более приятной тишине, символизирующей их первую близость. Чимин решительно не понимал, что происходило. Его тело застыло, а мозг ни на что не реагировал. Несмотря на широко раскрытые глаза, которые видели очертания лица Гука в нескольких миллиметрах от себя, он не мог до конца поверить в то, что это — реальность. Медленно, нерешительно, но Чон всё же оторвался от Чимина, обеспокоенный его реакцией. Однако как только он выпустил губы Пака, последний резко захныкал, понимая, что выжмет из оставшихся секунд всё. Не успев отдышаться, Чимин вновь прильнул к чужим губам, набрасываясь на Чонгука и теряя всякий контроль. Старший резко вспомнил, что у него есть руки, которые идеально подходят к спине Чона, а потому он схватился за неё, ещё сильнее вжимая младшего в себя. … И, вопреки всем ожиданиям, Чонгук ответил на его поцелуй. Постепенно Пак позволил себе сойти с ума от прикосновений Чона: его разум улетел далеко и надолго, а его тело слишком нагло и очевидно просило, нет, требовало чего-то большего. Губы Чонгука стали более настойчивыми. Достаточно быстро безобидные поцелуи сменились длинными и беспокойными. Чимин едва успевал отдышаться, когда Чон вновь притягивал его для очередного крышесносного поцелуя. Губы Чонгука осторожно переместились чуть ниже, чтобы поцеловать Пака вдоль линии челюсти, прежде чем медленно соскочить на шею, оставляя следы своего присутствия и распаляя и без того полубессознательное тело под собой. Чимин не мог не откинуть голову назад, затаив дыхание, пытаясь успокоить Чонгука мягкими поглаживаниями в области затылка, иначе Гук непременно пробудил бы в нём что-то ещё, если продолжил бы в том же духе. Стон, который щекотал его голосовые связки, предполагал, что если он откроет рот, это будет уже далеко не его обычный голос. Пак обессилено вздрогнул, когда Чон вернулся к его уху, начиная покусывать мочку. Дыхание Чимина становилось всё более и более прерывистым. — Хён… — прошептал Чонгук старшему в ухо, прежде чем возвратиться к таким манящим и пухлым губам. И, стоило только Чимину ощутить чужое прикосновение, как удары кулаком по дверцам шкафа быстро вернули его к реальности. Он подпрыгнул от внезапного стука и голоса своего лучшего друга: — Ребята… Всё кончено. Вы должны выйти оттуда, — пробормотал он. Чимин быстро оттолкнул Чонгука, окончательно прийдя в себя, и покачал головой. «Дерьмо! Ну почему это должно было произойти именно сейчас?» Быстрое и прерывистое дыхание младшего щекотало кожу и действовало на нервы. Чимин приоткрыл рот, всё ещё в шоке от того, что только что сделал. Чонгук же предпочёл молчать и кое-как поправить гнездо, образовавшееся на голове, прежде чем выйти из шкафа и заявить, что задание выполнено. Чимин опустил голову, чувствуя себя виноватым, избегая взгляда своего лучшего друга, ожидающего его прямо у шкафа. Он уступил этой глупой игре, и Чонгук заставил себя… для него… Он вздохнул, подавляя внутренний конфликт, и, наконец, окончательно вышел из шкафа, рефлекторно касаясь шеи и вспоминая, как хорошо там смотрелись губы Чона. — Ну, это хоть видно? — виновато пробормотал он. Тэхён посмотрел на него и нахмурился. — Что именно тебе нужно увидеть? — Ну, ты знаешь. Помаду, — пробормотал Пак. Почему Тэ притворялся, что не в курсе того, что Гука намазали этой пакостью? Или таким образом Ким пытался заставить его чувствовать себя виноватым ещё больше за то, что он впутал в своё наказание Чонгука? — Чим… Но на Гук-и не было никакой помады… О чём ты говоришь? Пак мгновенно поднял своё лицо к Тэхёну. Он резко схватил свой телефон и включил фронтальную камеру, прежде чем обнаружил, что следов губной помады на нём действительно не было. Он прошёл в гостиную и мельком осмотрел комнату, когда увидел, что Чонгук преспокойно сидел с остальными, с порозовевшими от частых поцелуев губами и идиотской улыбкой на лице. Никаких следов помады, только естественный, чуть более яркий цвет из-за их недавнего контакта. Кажется, его крупно наебали. Но… Зачем?