Бойфренд для секса

Его радость была недолгой. Тэхён задержал Чимина ещё на несколько секунд, предварительно попросив своих друзей уйти, потому что ему нужно было поговорить с ним о чём-то важном. Обычно такие разговоры приводили Пака либо к секс-рабству, либо к каминг-ауту, так что он был напряжён заранее. Чимин мельком взглянул на Чонгука, взглядом попросив того подождать снаружи, прежде чем вернуться в квартиру своего лучшего друга, морально готовясь к долгим и нудным расспросам. Ким закрыл дверь и по его проницательному взгляду Пак понял, что Тэхён частично о чём-то если не знал, то подозревал так точно. Брюнет рефлекторно опустил голову, как провинившийся ребёнок перед строгим отцом с ремнём. — Что вы делали на моей кухне? Не думай, что сможешь провести меня, Чимин. … И после этого они поговорили. Как следует, с запасом на несколько лет. И про то, что произошло в шкафу, и про обман младшего, и про тайные чувства Пака к его лучшему другу. — Я думаю… — пробормотал Чимин, не решаясь продолжить. Пак прикусил губу, всё ещё не решаясь озвучить свою мысль. — Он поцеловал меня первым. — Чимми, всё в порядке, — успокаивающе протянул Тэ. — Вы обсуждали это? Он знает о том, что ты чувствуешь к нему? — Я планировал сказать ему ещё несколько недель назад, до того, что случилось в шкафу. Даже сейчас я должен просто пойти и сделать это! — признаться честно, Чимин начинал раздражать сам себя. Тэхён оценивающе посмотрел на него и подошёл поближе, чтобы тот мог увидеть его серьёзность. — Чимин, я понимаю, что ты любишь его, но Чонгук… Он… — Да, я знаю! — вспылил Пак. — Чонгук просто молодой и любопытный парень, и если окажется, что я просто новый опыт для него… — Нет, это не так! Гук-и зрел в своих мыслях и образе жизни, но в глубине души он всё ещё остаётся маленьким мальчиком. Если ты скажешь ему о своих чувствах, если ты привяжешь его к себе… Сможешь ли ты потом принять последствия своей влюблённости? Чимин непонимающе посмотрел на него, не совсем догоняя, что именно тот имел в виду. Видя его сомнения, Ким продолжил: — Для мужчины любить другого мужчину — что-то, что достаточно трудно принять. То есть, я хочу сказать, что… Может быть, изначально он сделал это из любопытства, но после… В лучшем случае, его любопытство утолилось, и он вскоре скажет тебе, что вам нужно забыть обо всём, что вас связывало, и никогда не вспоминать, а в худшем — он поймёт, что это ему понравилось, и тогда… — И что тогда?! Я никогда не сделаю ему больно, если он поймёт, что предпочитает парней! — воскликнул Чимин, не соглашаясь со словами своего друга. Ким вздохнул, чувствуя напряжение Пака каждой клеточкой своего организма. — Ты сам это знаешь, Чимблз. Он начнёт для себя добровольную психологическую пытку за то, что чем-то отличается от остальных, ему придётся отказаться от привычного представления о будущей семейной жизни, он не сможет представить родителям свою вторую половину… Это выбьет его из всех стандартов, его семья и знакомые вряд ли примут Чонгука таким, и в конце концов ему всё равно придётся прятаться, как и тебе. Это был твой собственный выбор, осознанный и обдуманный, но он… Если Чонгук-и удовлетворяет своё любопытство в твоих руках, ты так или иначе будешь влиять на него и его жизнь. Готов ли ты взять на себя ответственность в случае, если вас застукают, готов ли ты стать возможной причиной того, что Гук в итоге будет изгоем? Готов ли ты заставить его превратиться в твоё отражение? Чимин покачал головой, разочарованный словами лучшего друга. Было глупо полагать, что кто-то с «правильной» ориентацией мог бы это понять. Даже если это Тэ, видно, что он с трудом воспринимал существование других, отличных от него и большинства подростков в целом. В его глазах Чимин навсегда стал другим… И если Чонгук обнаружит, что он такой же, как и Пак, если Чон позволит себе любить его, это будет проклятием для Тэхёна, который, как бы он не пытался быть толерантным, всё равно не может до конца принять то, что его друзья — геи. — Спасибо, «друг». Я и не знал, насколько отвратительно быть таким, как я. Не говоря больше ни слова, он вышел из дома, не преминув погромче хлопнуть дверью на прощание. Тэхён же обречённо вздохнул и устало провёл рукой по волосам. Внезапный стук двери заставил вздрогнуть Гука, ожидающего Пака на лестнице неподалёку. Парень встал при виде Чимина, расплываясь в улыбке, которая быстро потухла, когда он увидел серьёзный взгляд своего хёна. Последний присоединился к нему, и в ледяной тишине они покинули дом лучшего друга, который, казалось, таковым больше не являлся. … Прошло десять минут с тех пор, как они шли рука об руку в неловком молчании, однако в мыслях Чимина творился полный кавардак. Четверть часа назад он был готов закрутить идеальный и продолжительный роман с Чоном, но теперь слова Тэхёна постоянно преследовали его, набатом стуча в голове и не давая спокойно наслаждаться прогулкой в компании своего краша. Его глаза скользнули в сторону, осторожно глядя на самого младшего, который не смел говорить первым, ожидая решительных действий от хёна. Совершенно некстати вспомнился Юнги, который всегда брал ситуацию в свои руки, заставляя младшего буквально плавиться от ощущения чужого доминирования. Но сейчас перед ним не Мин, а Чонгук, маленький неопытный Чонгук-и, у которого и девушек-то было не шибко много, не говоря уже о парнях. А что, если Тэхён был прав? Что, если он насильно поменял мировоззрение Чона, когда тот всё ещё не готов дать окончательный ответ? Чимин вздохнул, чувствуя усталость в руках и ногах. Его прерывистое дыхание насторожило Гука, и они одновременно остановились. — Хён, давай сядем на скамейку, передохнуть. Ты, наверное, устал от этих костылей? У Чимина не было времени, чтобы возразить, так как его без лишних вопросов взяли на руки, посадив на скамейку прямо посреди так называемого парка. Это место было весьма сложно назвать таковым: несколько деревьев и три скамейки посреди парочки жалких кустиков. Но, по крайней мере, оно было достаточно безлюдным, если не сказать пустым, а потому идеально подходило для ещё одного серьёзного разговора, которые ничем хорошим Паку никогда не светили. Чимин водрузил ягодицы на ледяную поверхность скамейки и облегчённо вздохнул. Небольшой фонарный столб идеально освещал это место: не слишком ярко, но и не совсем темно. Чонгук сел рядом с ним, нервно опустив свои руки на колени, периодически поглядывая в сторону старшего. — Хён… Что произошло у вас с Тэхёном? Или дело во мне? — предположил он, вспоминая их поцелуй. Старший повернул голову к Гуку и подарил ему грустную улыбку, всё ещё неуверенный в том, что собирается сделать. Его глаза блуждали по лицу Чонгука, рассматривая каждую частичку и шероховатость, задерживаясь на губах, ощутить которые на своих ему посчастливилось дважды. Не желая сдерживать себя, он поднял руку и погладил по щеке удивлённого младшего: его большой палец медленно сполз к чужим губам, слегка приоткрывая их, чувствуя тёплое и лёгкое дыхание Чона на своей коже. — Хён… — пробормотал Гук, поняв, что Чимин так и не проронил ни слова. — Почему ты мнёшься сейчас? Чимин поднял на него удивлённый взгляд, растерянно убирая руку. — Это я пытался спросить у тебя, с каких пор ты… гей? Мне казалось, что до этого у тебя были только девушки. — Ты тоже не особо спешил орать на всю школу о своих сексуальных предпочтениях, знаешь ли, — упрекнул его Чон. — Да, но я… Ну ты… Ты уже спал с ними! — Хён, но и ты тоже! Мы оба хорошо скрывались, правда? Чимин нахмурился, в то время как Чонгук опустил голову. — Я всегда наблюдал за тобой, подмечал, как ты выглядишь и как ведёшь себя, когда я рядом. Я подумал, что, может быть, ты похож этим на меня, так что… Я воспользовался шансом, тогда, в шкафу, — признался он слабым голосом. Сердце Пака пропустило удар, когда он услышал чёткое признание от Чона. Он не знал, что сказать, медленно осознавая, что пытался донести до него младший. Неконтролируемый огонь смущения охватил его щёки и уши, заставив старшего покраснеть. Чонгук только что признался, что тоже гей? — Ты очень круто целуешься, на самом деле, — он улыбнулся, вспоминая сцену в шкафу. — Но я признаюсь, что после этого мне было страшно. Я боялся, что меня неправильно поймут. Что я перешёл черту… Что ошибся. — Поэтому ты избегал меня? — наконец отмер Чимин. Младший покачал головой, признавая правоту Пака. Парень снова замолчал, что-то обдумывая. Постепенно на его губах расцвела хитрая улыбка. Он не знал, как действовать, чтобы не потревожить тысячи бабочек, влетевших в его сердце. Пак встал со скамейки, подхватывая костыли, и продолжил ранее намеченный ими путь. Чон, донельзя удивлённый, с тревогой вскочил со своего места, аккуратно, но настойчиво придерживая хёна за локоть. — Чимин-хён, я ошибся? Я тебя не привлекаю? — парень был в замешательстве. — Но ты тоже поцеловал меня, и я подумал… Чимин остановился лишь для того, чтобы повернуться, дабы подросток не увидел его большую глупую улыбку, поселившуюся на губах. Он почесал шею, слишком счастливый, чтобы объяснять причины своего счастья, и ответил, пытаясь сохранять спокойствие: — Я? Это я тебя поцеловал? Неужели я правда сделал это? — начал дразниться старший. Чон внимательно посмотрел на него, принимая игру. Он засучил рукава, пытаясь улыбнуться, после чего обогнал его, преградив дорогу. — Да, хён, ты сделал это. Не играй со мной, потому что я предельно серьёзен, — парень взглянул на Пака глазами побитой собаки. Чимин не мог удержаться от смеха. Истерично прикусывая губу, парень подумал о том, что, возможно, ему это снится — настолько нереальным и прекрасным казалось всё происходящее. — Тогда… Может быть, ты снова хочешь освежить мою память? — пробормотал он, подходя ближе. Чон улыбнулся, удивлённый инициативой своего хёна. — Ммм… Да, я могу, — прошептал он, приближаясь к Паку. Он увидел, как Чимин в предвкушении закрыл глаза, и улыбнулся. Чонгук наклонился к старшему и поцеловал его, когда с другой стороны парка раздался шум. Оба резко отпрянули от неожиданности, а Чимин испуганно прижал руку к сердцу. Они услышали звуки проходящих мимо людей и посмотрели друг на друга, издавая небольшой смешок, робкий и искренний одновременно. Они решили остановиться по взаимному согласию, подумав, что для этого вечера поцелуев было достаточно. Не говоря ни о чём, они возобновили свой путь к дому Чимина, вновь сохраняя молчание. Но это была не холодная тишина, которая царила между ними там, в самом начале дороги. Их общая застенчивость столкнулась, распадаясь на мелкие частицы: никто не смел говорить лишь для того, чтобы не разрушить умиротворяющее спокойствие, вызывающее улыбки на губах. Чимин чувствовал сильное желание взять Чонгука за руку и переплести их пальцы, но его костыли надёжно заблокировали любые попытки поползновений на младшего. Они и не заметили, как дошли до его дома. Пак остановился и повернулся к Чону, не зная, как им теперь следует прощаться. — Ну… Спасибо, что проводил меня. Он посмотрел на Чонгука и его сердце снова забилось сильнее, постепенно осознавая, что это не сон. Он безумно хотел поцеловать его так, как на кухне Тэхёна, но мелькнувшая на первом этаже тень в окне заставила его понять, что сестра шпионила за ними, прилипнув к стеклу в ожидании новых сплетен. Гук подошёл ближе со вполне очевидным намерением, но Чимин молча кивнул в сторону дома, показывая, что сегодняшний обмен слюнями официально объявляется законченным. — Тогда… Увидимся завтра? — заколебался младший, смущённо почёсывая затылок. Чимин кивнул: — Ага. Увидимся завтра, мой Чонгук-и. Так называемый Чонгук-и не смог остановить кровь, прилившую к щекам от одного лишь прозвища, ранее уже используемого старшим, но не в такой ситуации и не в таком контексте. Чон осторожно провёл рукой по ладони Пака, смотря ему в глаза с дьявольскими огоньками во взгляде, заставившими его содрогнуться. С каких пор милый и невинный Чонгук-и может превращаться в этого супер сексуального и горячего парня, стоящего сейчас прямо перед ним? Чимин обернулся, наблюдая за удаляющейся фигурой Чонгука, оставившего его витать в своих мыслях и ошеломленно стоять под дверью в собственный дом. Его глаза внимательно сканировали каждую клеточку тела Чонгука, которое с каждой секундой становилось всё менее различимым в вечернем сумраке. Чимин дотронулся до своих губ и провёл пальцами по шее, вспоминая их поцелуи и сравнивая между собой. Сегодня Чонгук был намного невиннее, чем когда они были заперты Намджуном в шкафу. И всё же, он был уверен, что Чон до сих пор скрывал в себе нечто намного более извращённое, нечто, что нельзя продемонстрировать на данном этапе их отношений. И Пак не будет Паком, если не нарвётся на самые грязные грани такой, казалось бы, светлой души младшего. Уже сидя на кровати в своей комнате, Чимин взял телефон и отправил короткое сообщение Чону: Minnie: Кстати… Чонгук ответил незамедлительно: Jungkookie: Да? Minnie: То, что ты сделал со мной в шкафу… Мне понравилось Отсутствие реакции Чонгука заставило его вообразить, что прямо сейчас Чон краснел, как пятиклассница, сидя перед телефоном. Подобные фантазии развеселили его, и он не смог удержаться от смеха ещё раз, прежде чем выйти из комнаты, удивив свою маму и сестру яркой улыбкой, которая исчезла с его лица в последние дни.

***

Последующие дни пролетели для него, как сладкий сон. Хотя Чонгук всё ещё был занят, они могли находить время между уроками, чтобы увидеть друг друга. Таким образом, они нашли оправдания для своих учителей в полдень, чтобы пропустить некоторые уроки и пойти в кафе вместе. Вечером того же дня Чонгук сделал вид, что остался на внеклассную работу, и Чимин также последовал за ним, чтобы несколько часов обнимать Чона со спины, пока тот сосредоточенно записывал что-то в тетрадь. Они бросали всё больше и больше взглядов друг на друга во время занятий, обедов и «случайных» стычек в коридорах. Когда у них не было времени, чтобы увидеть друг друга, Чимин забрасывал младшего сообщениями, в которых говорилось, что он скучает по нему, что хочет увидеть его, поцеловать… Он часто упоминал о том, насколько горяч Гук, и смущение последнего только подстёгивало Пака на то, чтобы делать это снова и снова. Чимин влюбился в эту забавную черту Чона, и был полон решимости со временем побороть нерешительность парня. В конце концов, они просто целовались и обнимались, ведь было трудно сделать нечто большее, когда они могли видеть друг друга только в школе или других общественных местах. И Чимин рискнул бы, учитывая то, что он уже имел подобный опыт с Юнги, да и многие ученики не стеснялись зажиматься в коридорах и закоулках средней школы. Но Чонгук — не бесстыдный Мин, и он был слишком напуган, чтобы рисковать так сильно. Риск всегда оказывает давление, которое может выдержать не каждый, и Чимин понимал и принимал и эту позицию тоже. Сегодня он должен был найти Чона в библиотеке: ему бы понравилось более весёлое место, но Гук очень серьёзно относился к учёбе, и уважал её, а потому свободное от учёбы время уделял… Учёбе. Пак вздохнул и вошёл в здание, пересекая достаточно длинный зал. Он чувствовал заметное облегчение при ходьбе, так как его лодыжка была более или менее излечена, а потому теперь он снова мог нормально ходить. Долой костыли! Наконец Чимин добрался до небольшого закутка, где расположилось несколько полок с книгами, а посередине умостилось несколько столов. За одним из них он увидел своего обожаемого Чонгук-и, склонившегося над тетрадями с ручкой во рту, которую он периодически покусывал от волнения. Пак прикусил губу, внезапно завидуя этому предмету канцелярии: он бы тоже хотел так открыто контактировать с языком младшего. Чимин подошёл к нему и сел напротив, вырывая ручку из губ Чона, который от неожиданности захрипел, настороженно поднимая голову и тут же расслабляясь при виде брюнета. — Привет, — улыбнулся старший, поглаживая руку парня напротив. Чонгук огляделся вокруг, убеждаясь, что никто их не видит. Не то что бы в этом было много смысла: библиотека практически всегда пустовала по средам. — Ты опоздал, — упрекнул он, высвобождая свою руку лишь для того, чтобы потрепать своего хёна по макушке. — Извини, моя подушка взяла в меня в плен и пригрозила, что убьёт тебя, если я не полежу ещё пару минут, а ты же знаешь, что я не мог так рисковать. Чонгук закатил глаза, так как Чимин опаздывал буквально всегда, и всегда оправдывался, придумывая при этом максимально идиотские отговорки. Увидев то, что Чонгук всё ещё не убеждён его рассказом, Пак продолжил: — Но в то же время мне снился безумно захватывающий сон. Он наклонился к Чону, под столом закидывая свою ногу прямо на пах младшего, начиная медленные движения вверх вниз и постепенно распаляя сидящего перед ним парня. — Мы снова были в шкафу, ты и я. Ты снова трогал меня везде, и целовал, как тогда, на кухне. Чимин вздохнул, осторожно касаясь его губ, после чего спустился на шею, опаляя её своим горячим дыханием. — Ах, как жаль, что это был всего лишь сон. Чон покраснел и отодвинулся, положив руку на губы брюнета, чтобы заставить его замолчать. — Остановись, хён. Чимин не мог удержаться от смеха и не проскользить языком по руке Гука, чтобы тот убрал её с чужого рта, что он и сделал, всё ещё дико смущаясь. После нескольких минут болтовни Чонгук вновь погрузился в свои тетради, а Чимин расположился напротив, и, положив голову на ладонь, пожирал глазами своего донсэна. Он не мог поверить, что у него была возможность встречаться с таким совершенным существом, как он, с тем, кого он тайно и нежно любил на протяжении большого количества времени. Возможно, природа наградила его за то, что он всегда был добрым и честным ребёнком? Паку стало скучно, когда Чонгук встал, чтобы взять очередную книгу. Ухмылка застыла на губах старшего, и он так же поднялся со своего места, отправляясь на поиски младшего. Чимин застал его в углу, просматривающим несколько книг и выбирающим из них наиболее интересную. Он поднял руку, убирая одно из приглянувшихся Чону изданий, после чего уткнулся ему в спину, обхватывая руками чужой живот и начиная целовать его шею. — Кук-и… — пробормотал он, утыкаясь носом в приятно пахнущую кожу. Чонгук напрягся, нервно оглядываясь по сторонам. — Эй! Что я говорил тебе насчёт общественных мест? — пробормотал он. — Ну же, Чонгук-и, здесь всё равно никого нет, — настаивал Чимин. Он сунул руки под рубашку Чона, оглаживая его прекрасный пресс и чувствуя, как под его прикосновениями дрожало и напрягалось тело младшего. Его улыбка растянулась, а сам он соединил их губы, мягко тычась в чужой рот языком. Он медленно прочертил дорожку из поцелуев по шее Гука, в то время как последний позволил себе получать всё больше и больше удовольствия от процесса. Чон зарылся пальцами в волосы Чимина, а последний поднял руку на полку, чтобы прислониться к ней, прижав тем самым тело Чонгука к твёрдой поверхности. Их дыхание становилось всё глубже и глубже, и пока брюнет думал, что упирается рукой в мебель, его рука случайно отодвинула книгу, которая с лёгким стуком упала набок. Он открыл глаза, чтобы подыскать более устойчивую поддержку, раздражённый и злой до предела, но то, что он увидел по ту сторону стеллажа, заставило его быстро остановить все телодвижения. — Хён… — пробормотал Чонгук, всё ещё жаждущий его прикосновений. Но Чимин не ответил, неподвижно застыв на одном месте. Его сердце только что покрылось слоем льда, а его глаза встретились с лисьим прищуром Юнги, который молча стоял напротив, отделённый от него лишь ненадёжной преградой в виде стеллажа. Чёрт.