Рваный парашют

- Ладно. Не будем хоронить их раньше времени. Будем надеяться, что они живы. - Да, давай, - сестрёнка вытерла слезы и приобняла меня. - Как дела с Канадой? - поинтересовался я. - Он не отвечает на звонки и не читает смски. - А у Казахстана с Канадой как? - Да я откуда знаю? Я с ним вообще не разговариваю! - Это ещё почему? - После того, как он наговорил на Канаду, я не могу его простить. - Про то, что он не любит тебя по-настоящему? - Да. - Так он это ещё и при мне говорил. Думаешь, мы сговорились? Я же тебе уже объяснял. - Я все равно не могу это принять. - Мне кажется, что тебе нужно ВМЕСТЕ с казахом решить эту проблему. Тогда будет понятно, что происходит. - Ни за что! - Специально для тебя сегодня схожу к твоему петуху и разъясню ситуацию. А если ты сама ничего не захочешь делать с этим, то зачем я помогать буду? Я не буду заниматься этим вопросом. Хорошо? - Хорошо... - А не знаешь, Рейх дома? - спросил я. - Да. По-моему, он в своей комнате. А что? - Хочу обсудить кое-что. - А что именно? - Эту ситуацию с самолетом. Мало ли он сможет раздобыть информацию о происшествии. Всё-таки, взрослого человека они скорее послушают, чем меня. Да и поговорить надо - Хорошо. Я отправился к комнате немца. - Как же начать разговор? Я же не могу зайти в комнату и сказать, что мы тут чуть не сдохли? - рассуждал я, - Да и за отца ужасно волноваться он будет. Так, ладно. Будь, что будет. Я постучался в комнату, на что услышал недовольное: - Кто это? - Россия, - с малейшей боязнью ответил я. - Россия? После этих слов я услышал шаги и вскоре передо мной открылась дубовая дверь, в проёме которой стоял озадаченный Рейх. - Что ты тут делаешь? И где все остальные? Италия, Союз, - начал он. - Я об этом и хочу поговорить. Немец встревожился, но все же впустил к себе в комнату. - Вобщем, пока мы летели, часть обшивки самолёта сорвало, - я решил, что не буду говорить о удручающих последствиях, что бы не тревожить собеседника раньше времени. Может, все обойдется, - и мы экстренно приземлились. - Так все остальные тут? - Нет. Они приедут позже. Отцу с Великобританией надо о чем-то поговорить. - А. Понятно. Ну вы, как? Живы, здоровы? - Да, все хорошо, - лицемерно улыбался я. - Отлично. - Рейх.. - М? - Можно вопрос? - Да. Задавай. - Что значило в том твоём разговоре по телефону "Мне нужно избавиться от всех детей Союза. А когда он будет сломлен, тогда уже сможете действовать"? Сначало нацист был в шоке от услышанного, но потом он подсел ко мне ближе. - Я очень боюсь тебе это рассказывать, ведь боюсь, что ты неправильно поймёшь меня. Но и не рассказать я тебе это не могу, ведь не хочу, чтобы ты плохо обо мне думал. - Ну давай попробуем. - Сначало в моих планах было втереться в доверия твоему отцу, а позже захватить СССР, когда он не будет это ожидать. А для большей эффективности нужно было его чем-то ослабить. Единственное, что я придумал-уничтожать вас, детей Союза. Но я вовремя понял, что люблю твоего отца настолько сильно, что не могу позволить себе сделать ему больно. И не переживу его страданий. Я понимаю, звучит это все по-садистки, но так и есть. Можешь снова начинать считать меня ублюдком. - Снова? - Ну да. Ты же меня подозревал в инцеденте с парашютом. - Откуда ты знаешь? - Это было видно. После твоей выписки ты не подпускал меня к себе. А после признания Италии, ты сделал вид, что ничего не было и пошел опять со мной на контакт.