***
В это же время в классе химии, положив голову на парту, Маринетт тихо отстукивала ручкой какой-то ритм, понятный только ей. — …Все аминокислоты — амфотерные соединения, они могут проявлять как кислотные свойства, обусловленные наличием в их молекулах карбоксильной группы — COOH, так и основные свойства, обусловленные аминогруппой — NH2. Аминокислоты взаимодействуют с кислотами и щелочами: NH2 —CH2 —COOH + HCl → HCl • NH2 —CH2 —COOH (Хлороводородная соль глицина) NH2 —CH2 —COOH + NaOH → H2O + NH2 —CH2 —COONa (натриевая соль глицина) — монотонно говорила миз Менделеева, что-то показывая на доске, но Маринетт слушала ее краем уха. Она никак не могла нарисовать удовлетворяющий ее эскиз, ничего не шло в голову. Неожиданно перед глазами вспыхнуло сказанное ранее слово «карбоксильной» (ее больной мозг выстроил связь между этим словом и словом «квадрат»), и девушка резко выпрямилась. — «Точно! Если поменять круглый вырез на квадратный…» — Мари схватила ластик и карандаш и начала быстро исправлять рисунок. Внезапно, в процессе работы, она отчетливо почувствовала чей-то взгляд, прожигающий ее насквозь. Девушка оторвалась от работы и оглянулась, но не увидела ничего странного и снова склонилась над эскизом. Адриан Агрест, сидевший за синевлаской, бесцеремонно пялился на ее спину. Не удивительно, что оглядевшись, она не заметила этого, ведь парень сразу же склонился и стал рассматривать в своем телефоне от компании Apple «фотографии со своими обнаженными бывшими пассиями». Раньше юноша быстро возбуждался, глядя на эти фото в стиле «ню», но сейчас у него встаёт только на вполне конкретную девушку с синими волосами и голубыми глазами, такую недотрогу, которую хочется связать канатом и отодрать во все щели. — Адриан Агрест и Маринетт Дюпен-Чен, — голос миз Менделеевой был этой парочке как снег, свалившийся летом на голову. Быстро убрав смартфон в карман штанов, парень прочистил горло и покосился на преподавателя. — Раз вам не нравится слушать тему, то вам должно понравиться в кабинете директора! Понимая, что сама виновата, девушка встала и вышла из класса, взяв за ориентир кабинет директора. Шагая быстрым шагом, надеясь и молясь богу, чтобы ее не нагнал зеленоглазый блондин, Маринетт обдумывала в голове предложения, которые должны помочь ей в облегчении наказания. Проходя коридор, увешанный грамотами и медалями, девушка свернула в правое крыло. — Эй, Чен! — схватив девушку за талию, блондин прижал ее к прохладной стене и выставил колено, разведя ее ноги, дабы не сбежала. — Отпусти меня, Агрест! — синевласка пыталась оторвать от себя мужские руки, блуждающие по девичьему телу, била маленькими кулачками блондина по плечам. Но ее силы не хватало, ведь женский пол всегда слабее мужского. Нервы были на пределе, ещё чуть-чуть и из глаз польются слезы. — Малышка, — горячий шепот прошёлся мурашками по коже, — не волнуйся, тебе понравится. Взмах и красный отпечаток на щеке зеленоглазого проявился за считанные секунды. Время будто бы замедлилось. Чувствуя то, как щека начинает пылать, блондин провел по ней прохладной ладонью. Сейчас он был похож на оборотня, за секунду из юного любвеобильного парня он превратился в злого зверя. Глаза окутала пелена ярости, на скулах проступили желваки. От быстро накатывающего ужаса, Маринетт не могла и вскрикнуть. Страх сковал ее по рукам и ногам. Пытаясь выбраться, синевласка, крадучись спиной, направилась в совершенно другую сторону от кабинета директора. Смотря на Агреста, стоящего на своем месте и сверлящего стенку, девушка ускорила шаг, а потом развернулась и сорвалась на бег. Кошки-мышки, игра на выживание. Резко развернувшись, Адриан ринулся за убегающей на каблуках девушкой. Он понял, что она хотела сделать, но у нее ничего не выйдет. Девушка бежала очень быстро, у парня аж в боку закололо. Добежав до первой попавшейся двери, Мари дёрнула ручку и уже хотела забежать и попросить помощи, но ее нагнали. — Сбежать от меня решила, тварь?! — рявкнул он, откинув синевласку в стену так, что та ударилась спиной и головой. Во рту появился металлический привкус, а по губам из носа потекла тонкая алая струйка крови. Зажав нос ладонью, девушка всхлипнула. Все руки и одежда была в крови. Грудь и спина нестерпимо болели, каждый вдох был подобен издевательству над собственным телом, в грудь по ощущениям вонзили сотни раскаленных ножей. И небо наконец откликнулось на молитвы девушки. Дверь кабинета отворилась, а в проеме показался Феликс Агрест. Увидев ужасающую картину, представшую перед ним, мужчина стремглав кинулся к окровавленной девушке. Смерив своего младшего брата взглядом, не обещающим ничего хорошего, от которого блондин лишь рыкнул, вытирая кровь об свою рубашку, мсье Агрест помог встать осевшей на пол Маринетт. — Ты зашёл слишком далеко, Адриан! — впервые можно было увидеть, как мсье Агрест повышает голос на кого бы то ни было. — Ты окончательно пал в моих глазах, как и в глазах отца! — Да пошли вы! — послав всех в далекое и весьма веселое путешествие, Адриан развернулся и пошел к туалетам. Надо было смыть кровь со своих рук, чтоб никто не догадался о случившемся. Хотя, зная Феликса, совсем скоро о случившемся узнает отец и, если кто-нибудь из посторонних видел эту сцену, пресса. Покачав головой вслед брату, мужчина посмотрел на окровавленную девушку, стоявшую рядом. Девушка пыталась сделать вид, что все в порядке, но это не получалось. Синевласка выглядела откровенно жалко: синяки и кровоподтеки украшали все обозримые части тела девушки. Хватка у этого хулигана была крепкой. Дети сейчас выполняли задание в рабочих тетрадях (слава Богу, что они не слышали этого разговора на повышенных тонах), значит можно было отнести девушку в медицинский кабинет. — М-м-и-с-сье Аг-г-ре-ст, — еле выдавливая из себя фразы, Маринетт внезапно стала отхаркивать кровь и тут же оказалась на руках преподавателя. Все ещё держа рукой нос, девушка пыталась не потерять сознание. Кровь было много, если увидят, то начнут шептаться. Чувствуя, как костюм начинает промокать от алой жидкости, Феликс Агрест ускорил шаг. Как брат, он должен был все же замять это дело, чтобы никто не шептался за спиной об их фамилии, с другой стороны, как учитель, Феликс должен рассказать родным девушки о происшествии и пообещать разобраться. Выиграло второе. Мсье Агрест обязан позвонить из медицинского кабинета родным его ученицы и рассказать о случившемся. Ну, а также доложит отцу, позвонив его заместителю — Натали. Конечно, отец будет зол, но, если это дело даже не попытаться замять, то Адриана ждёт срок. И никто ему не поможет. Спустившись на первый этаж и пройдя все левое крыло учебного заведения, мужчина добрался до кабинета медсестры. Мсье Агрест постучал в дверь ногой, так как руки были заняты бесценной ношей. Ждать долго не пришлось. Пожилая старушка быстро открыла дверь. Пропустив преподавателя с ученицей на руках, женщина быстро побежала за бинтами, перекисью, пластырями… В общем, за всем необходимым для этого случая. Положив девушку, потерявшую сознание от большой потери крови, на кушетку, мсье Агрест предупредил женщину о том, что собирается звонить в скорую, и, получив отмашку, отошёл, дав возможность медсестре делать свои обязанности. Пройдя к стационарному телефону, мужчина быстро связался по горячей линии с больницей и вызвал бригаду скорой помощи. Затем Феликс набрал номер матери Дюпен-Чен из своей записной книжки, которая всегда была рядом, и стал ждать ответа с той стороны. — Алло… — долго ждать не пришлось, через три гудка послышался женский голос с той стороны. — Алло, добрый день, Вас беспокоит Феликс Агрест, преподаватель английского языка в школе вашей дочери, Маринетт Дюпен-Чен. — Здравствуйте… Что-то случилось? — Дело в том, что с Маринетт случился несчастный случай, сейчас она находится в кабинете медсестры, ждём скорую помощь… — О, Боже, — в голосе мадам Чен слышались истеричные нотки, - Том! Том! Мы срочно выезжаем в Париж! — крик женщины прозвучал несколько глухо, она отвела телефон от уха. — Мадам… Мадам Чен, погодите, — в трубке все стихло и мужчина продолжил, — я вызвал скорую помощь и после того, как мы закончим разговор, я позвоню Вашему сыну — Натаниель, насколько я помню — и попрошу его приехать в больницу. Вам абсолютно необязательно срываться в Париж. И я, и Натаниель будем держать вас с мужем в курсе дела, — Феликс понимал, что сейчас может лишь напугать мать Маринетт сильнее, но он должен был известить родственников девушки о ее состоянии. — На мой взгляд, у Маринетт небольшое сотрясение и ушиб легкого. Также кровоподтеки и синяки. На спине, вероятно, гематома. — Ох, Господи… Что с ней случилось? — в голосе матери Мари было море беспокойства. Феликс резко выдохнул. Предстояло извинение за дебила-братца. — Ее отшвырнул в стену и избил мой младший брат, за что я сразу прошу прощения и обещаю, что… — Да нужны мне ваши извинения?! Ваш неуправляемый брат избил мою дочь! В какую сторону ваша семья вообще смотрела, когда воспитывала его?! — Феликс прикрыл глаза рукой. Да, она права. Изначально во всем виноват он и отец. — Да, я виноват, прошу прощения, я… Такого больше не повт… — У меня дочь избили, извинениями она не вылечится! — Мы оплатим лече… — Нам ничего не надо от вас! Просто держите вашего брата подальше от Маринетт! — прокричала женщина и отключилась. Феликс поморщился и тяжело выдохнул. В окно блондин увидел карету скорой помощи, которая остановилась перед крыльцом, из нее показались врачи в синей форме.***
Феликс смотрел на умиротворенное спящее лицо девушки. Ее синие волосы были раскиданы по белой подушке, больничная майка оголяла выступающие ключицы. Девушка выглядела намного лучше, чем час назад. Личико порозовело, синяки под глазами отступили. Рядом с койкой стояла капельница и мирно отсчитывала капли. Внезапно в палату ворвался рыжеволосый вихрь и, замерев на секунду перед Феликсом, с размаху врезал тому в челюсть. Блондин отлетел в сторону и принялся разминать пострадавшую часть лица. — Да уж, сам виноват… — пробурчал Агрест. — Какого хрена твой брат размахивает своими лапами?! Ты убл… — Натаниель, — послышался тихий голос пострадавшей, и рыжик быстро подскочил к сестре. — Не надо так… Он меня спас… Кхе, — синевласка закашлялась и продолжила все тем же хриплым голосом, — за что я ему очень благодарна. Спасибо вам, мсье Агрест… — Не стоит благодарности, в случившемся есть и моя вина. Я плохо воспитал брата…