Печеньки и Вафельки

-- Не боись, -- повторил он. -- Страх отупляет, а ты мне нужен живым и неумалишённым, -- это не слишком успокаивало, но выбора у меня явно не было. Я шёл рядом с Гололёдом, украдкой рассматривая его. Если не сбивалась его матрица одной формы, то он был прекрасен, почти как я: чёрная, как сердце ночи, шерсть, бархатные иссиня-чёрные копыта, серебристая грива и такой же хвост, усыпанные сиянием лунной дорожки на глади тихого холодного моря, глаза цвета обработанного серебра, прожигающий металлический взгляд. Я поморщился. Как можно быть таким красивым и в то же время таким... странным? Лес постепенно менялся, становился другим. Высокие пальмы и величественные баобабы уступали территорию более низким, раскидистым, широколиственным деревьям, названий которых не помню, да и чего лукавить, не знаю и не учил. Кустарники и папоротники редели и сменялись кустарничками и высокой мягкой травой. Моховые кочки, так приятно пружинящие под копытами, попадались всё чаще. Вскоре вся земля покрылась полосами теней и света, меняя свои оттенки и цвета под влиянием закатного солнца, деревья лениво шевелили пурпурной, алой, оранжевой, жёлтой, салатовой листвой, хотя был самый разгар лета, и я впервые увидел закат во всех его красках. До этого момента я видел только его краешек. Чудесная, необыкновенная красота. -- Это прекрасно... -- заворожённо прошептал я, прищурив глаза, но этого оказалось недостаточно, чтобы защитить их от яркого света. С каждой секундой всё сильнее и жгучее становилась боль, прожигающая глаза, перерастала в головную боль, но явно оно того стоило. Я смотрел, не отрываясь, впитывая впечатления, запоминая каждую деталь. Вдруг что-то сильно толкнуло меня в бок. Я обернулся и увидел чёрного леара, приготовившегося нанести ещё один удар головой, чуть перенеся вес на задние ноги и выставив вперёд передние. Он нагнул голову и прыгнул на меня. Я заорал, отскочив на три метра и развернувшись для удара задними копытами, удивился своим рефлексам и лягнул неприятеля. Но я ударил в пустоту, а когда обернулся, увидел чёрный дымок на том месте, где стоял леар. Он... испарился? Вот дьявол! Неожиданно материализовавшись за моей спиной, леар гаркнул и с ухмылкой отскочил, насмешливо заржал. В моих ушах стоял звон, заглушающий все звуки окружающего мира. -- За что? -- взвыл я, проклиная дьявола, хотя как мне это помогло? Он же демон, сам на кого хочешь проклятие поставит. -- Ты такой милый, когда напуган, -- приторно-ласковым голосом, издевательски проворковал Гололёд. -- Неужели тебе не нравится быть милым? У меня вдруг не осталось даже желания двигаться и спорить. Поэтому я просто опустил голову, закрыл глаза и провалился в темноту тяжёлого сна. *** -- Где я? Какого чёрта? -- мир завертелся перед моими глазами, едва я попытался осознать события последнего дня. Паника охватила меня, как пожар охватывает хвойный лес, -- всё больше и беспощаднее, не оставляя ничего здравомыслящего и спасительного, превращая всё в пыль, прах и пепел. Я вспомнил и понял, что вчера наделал, и от этого было ещё больнее, ещё невыносимее. Из моей глотки невольно вырвался вопль неподдельного ужаса. -- А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а!!! -- вторил мне до ненависти знакомый голос. -- Чего орёшь!? Недолго осталось! Идти или жить? Этот вопрос я задать так и не решился. Замолчав, я покрутил головой и увидел рядом горсть каких-то ягод, лежащих в ямке между камнями. Камнями? Лёгкий, но до дрожи холодный ветер ерошил мою шерсть. Я стоял на камнях, и вокруг высились такие же серые скалы, как и моя морда от этих событий. Я, конечно, его не видел, но явственно чувствовал серые краски. -- Ешь. Передо мной возник из ниоткуда Гололёд. Широко улыбаясь, он кивнул на ягоды. -- Они безвредны... Для тебя. Я слизнул лакомство, отметив про себя, что ягоды довольно вкусные, хоть и непривычные. Насытившись, я поплёлся за дьяволом по холодным скалам. -- Почему я в горах? -- спросил не слишком уверенно я. -- Это у тебя надо спросить, -- фыркнул чёрный единорог. -- Ты как ночью поздно исчез, и я тебя по всему острову искал. Насилу нашёл здесь. Гололёд явно врал, да и не пытался это скрыть. Его прищуренные глаза хитро косили на меня, и мне это не нравилось, но узнать правду я не мог по известным причинам, поэтому спросил другое: -- Куда мы идём? Гололёд закатил глаза. -- Как куда? В Пещеру Сахарного Песка. Становится всё лучше и лучше. Хотя я уже и смирился, потому что казалось, что хуже уже и быть не может, но эта новость окончательно сломила меня. Я вдруг вспомнил весь курс географии в школе тему про Кондитерские Пещеры. Самое опасное место на острове, не считая Небесного Утёса. Легенды повествуют о пещерах, где готовят кондитерские изделия из тех частей тела рас, что отличают их друг от друга и делают их уникальными: крылья, рога, жабры, -- и без чего кланы просто не могут жить. Пять Пещер, из которых ни один смертный не выбирался -- и я добровольно направляюсь туда! Как же мне надоело чувствовать страх и неуверенность! Почему события развиваются так быстро? Так не должно быть! Не должно! Спокойный, уверенный, передо мной шагал чёрный единорог, дьявол вёл меня на верную смерть. Я внутренне сжался, приготовившись защищаться. Вот виднеется чёрное отверстие пещеры; от неё веет могильным холодом и сыростью. Мхи и лишайники окружали вход, создавая причудливые узоры на камнях, обломки скал, каждый из которых был своего цвета и причудливой формы, в странном застывшем танце лежали вокруг и всюду. В воздухе витали аэрозольные капли чистейшей родниковой воды, смешиваясь с запахом парного молока, корицы и ещё каких-то специй и трав. Это место кажется таким уютным и безопасным! Почему его атмосфера несёт мучения и смерть! Гололёд поманил меня за собой, исчезая в темноте пещеры, солнечно улыбнулся и сказал что-то успокаивающее и ободряющее, но я его уже не слышал из-за грохота крови в собственных ушах. Стало как никогда страшно от осознания собственной беспомощности и неизвестности, поджидающей меня во тьме.