***
Гробовщик вновь оказался нагружен работой. Проводив господина Говарда и, получив плату за весь объем труда, он притворил двери лавки, задумчиво хмурясь. Подойдя к своему столу, мужчина внес данные в журнал регистрации поступления и выдачи тел умерших. Вздохнув, мастер похоронных дел взял чистый лист бумаги и, обозначив его как протокол патолого-анатомического вскрытия, направился снова в трупохранилище. Спустившись в секционный зал, Гробовщик остановился около гробов, которые ожидали своей очереди к захоронению. Ямы были подготовлены, заключения составлены, а справки о смерти были переданы работодателю этих женщин, ведь по его словам, родственников у них не оказалось. Мужчине захотелось довести начатое дело до конца и он, оставив около стола с трупом протокол, принялся перетаскивать гробы на кладбище и хоронить безликих дам. — Какие скромные похороны, — подумал вслух Гробовщик, смотря на два одиноких гроба, которые уже оказались погруженными в ямы. — Стали бы вы, милые леди, уклоняться от зла, если бы предвидели его результаты? Молчите… Молчите, ведь вы были в блаженном наведении, как и большинство людей, которые совершают ошибки. Покойтесь с миром, — говорил мужчина, закапывая погребальные ямы. Когда же, наконец, Гробовщик сровнял землю, он устало выдохнул, обвивая рукой черенок лопаты и переводя взгляд на соседние могилы. С работой на кладбище было покончено, и теперь владелец похоронного бюро с чистой совестью возвращался в лавку, помня о том, что ему предстоит провести вскрытие. Гробовщик не забывал, что его заключению будет придано большое значение, ведь если окажется так, что в смерти девушки выявится вина врачевателя, то, несомненно, его жизни будет угрожать опасность. По крайней мере, Гробовщик был свидетелем того, как ранним утром на кладбище Теодор Говард дал слово и, как истинный джентльмен, он обязан был сдержать его. Спустившись в секционный зал, Гробовщик направился к ожидавшему его трупу. Ноздри неприятно защекотало из-за формалина, а вместе с ним в воздухе застыл запах смешавшихся биологических жидкостей: кишечного содержимого, мочи, пищевых масс и гниения. Этот «коктейль» настигал Гробовщика каждый раз, когда он исследовал органы, вынимая их из полостей. Внезапно седовласый почувствовал, как отяжелели его ноги, заставив его остановиться. Резко оборвался стук его каблуков, а вместе с тем и его дыхание. Тело усопшей девушки оказалось перекинуто наполовину со стола и накрыто испачканным грязью и кровью полотном. Сильная тревога охватила Гробовщика и он, осознав, что в его отсутствие произошло что-то непредвиденное, метнулся к секционному столу, резким движением стягивая полотно. От увиденного у мастера похоронных дел побледнело лицо, и он ощутил как его парализовало от потрясения. Перед ним лежало окоченевшее тело, а от прежнего лица остались одни лишь обрывки кожи и мышц. В волосах усопшей, не скрывающих разорванного уха, были запутаны темные кровяные сгустки. Одно глазное яблоко отсутствовало, а ноздри девушки были разорваны вместе со щеками, за лоскутами которых виднелись челюсти. Как только Гробовщик с трудом оторвал от изувеченного лица взгляд, он подошел к телу вплотную. Под ногами раздался хлюпающий звук и седовласый обнаружил, что рядом с колесиком стола оказался тот самый глаз, который теперь превратился в грязную толстую пленку, придавленную к полу. Протокол вскрытия, изрядно запачкавшись, слетел под стол, а Гробовщик продолжал неподвижно стоять, теряясь из-за произошедшего. Что это могло быть? Кто смог пробраться в лавку во время отсутствия Гробовщика и так зверски надругаться над лицом трупа? Не медля, мужчина быстро обошел лавку, затем метнулся к кладбищу, однако ему не удалось поймать преступника. Тот бесследно скрылся. Закрыв лавку на замок, мужчина снова спустился в секционную, осознавая, что теперь у него могли быть серьезные проблемы. Как их решить, пока мастеру похоронных дел не представлялось возможным, ведь труп был обезображен так, что на нем не осталось целых тканей. Словно кто-то с нечеловеческой силой пытался содрать все лицо и оставить лишь голый череп. Обращаться в полицию было не безопасным для Гробовщика, ведь у него не было свидетелей, да и к тому же хранители порядка вряд ли поверили бы в психическое благополучие владельца лавки. — А ведь те женщины тоже были изуродованы, — задумался Гробовщик, смотря в лицо усопшей аристократке. — Отчего бы не использовать Патрика, как свидетеля этих смертей? Но это не сейчас… Сейчас Гробовщику необходимо было срочно что-то предпринять относительно трупа, за которым он не уследил. Ситуацию усложняло то, что тело принадлежало знатной леди, смерть которой переживали не только в кругу ее семьи, но и во всем светском обществе, представители которых обязательно явятся на похороны. Тогда что оставалось делать Гробовщику? Привлечь полицию, от которой было бы больше вреда, чем пользы, или же постараться скрыть случившееся и захоронить девушку? После похорон Гробовщик мог бы сам взяться за расследование этого дела. Но оба варианта не нравились жнецу. Ни один из них не давал мужчине уверенности в том, что с него самого будут сняты подозрения. И что же делать, если вечером приедет господин Говард за заключением? Поверит ли он в то, что кто-то покушается на тела трупов? Какому здравомыслящему существу вообще нужно уродовать мертвецов? Гробовщик был в полном смятении, ведь кроме него самого к трупам никто не прикасался, а между тем действовать нужно было решительно и быстро. Бросив взгляд на труп, мужчина накрыл лицо усопшей новым чистым полотном и направился прочь из секционного зала. Его стремительные шаги затихли, а лавку охватила напряженная тишина.***
— Сатклифф, зайдите в кабинет, — донесся недовольный голос начальника отдела сбора душ. — Ну что опять? — потянул Грелль, неотрывно глядя на свои безупречно накрашенные ногти. В одной руке жнеца была заключена пилочка, которой он умело подпиливал неровные края ногтевых пластинок. Грелль залюбовался ими, отмечая про себя, что выглядели они бесподобно. Настроение жнеца было приподнятым, что можно было сказать по его песенкам, которые он пел под нос, иногда забывая слова и просто мелодично мыча. Закинув ногу на ногу, жнец сидел за своим рабочим столом, занимаясь, как обычно, не тем, что касалось нудной работы. — Что же мне, на себя времени не уделять из-за этой работы? — тихо спросил он, игнорируя приказ начальства. — Сатклифф, не испытывайте мое терпение, — через пару минут последовал голос Уилла. — Иду-иду, Уилли! — отозвался Грелль, хитро улыбаясь и понимая, что подобное обращение еще больше взбесит Ти Спирса. Нехотя поднявшись со стула, Сатклифф спрятал пилочку в карман и уверенной походкой направился в кабинет начальника, понимая, что его там не похвалят. — Меня удивляет то, почему данные в моем списке не совпадают с количеством личных дел, которые поступили за последние несколько дней? Их давно пора сдать в архив, но я не могу сделать это. Знаете почему? — спросил Уильям, смотря бесстрастно на вошедшего к нему в кабинет Грелля. Стол Ти Спирса был завален бумагами, и Сатклиффа это абсолютно не удивляло, ведь к концу месяца почти все жнецы были загружены отчетными работами, а что уж и говорить о Ти Спирсе? Но это никак не страшило Грелля, ведь он не был похож на своего трудягу-начальника, который мог брать сколько угодно внеурочных часов, чтобы обязательно довести работу до конца и уложиться в положенные сроки. — Потому что тебе лень самому спускаться в архив, и эту работу ты хочешь поручить мне, — безынтересно сказал Грелль, уверенный в том, что предугадал намерения Уилла. — Нет, — отрезал Уильям. — Все потому, что один мой непутевый подчиненный просто не доносит документы. Где вы оставили личное дело Селины Говард? — На твоем столе, Уилли, посмотри хорошенько, или мне сделать это за тебя? — Грелль широко улыбнулся, обнажая свои острые зубы. — Его здесь нет, без толку его искать на моем столе, — ответил холодно начальник, поправив очки. — А в библиотеке? — спросил Грелль и, прислонившись спиной о дверь, достал из кармана пилочку. Лицо его выражало абсолютную безучастность к этому разговору, а между тем скребущиеся звуки, которые он издавал, раздражали Ти Спирса еще больше. — Там тоже нет. Полагаю, вы где-то затеряли документ, немедленно поищите его. Без этого дела я не смогу закрыть месячную отчетность, — вздохнул Ти Спирс и, опустив сосредоточенные глаза, принялся вновь проверять по списку личные дела, что лежали на его столе. — А под столом смотрел? — спросил Грелль, отрываясь от своего дела. Подойдя ближе и заглянув в лицо Уильяма, Грелль уперся бедром о стол начальника, пошатнув его стопки с бумагами. — Ты так заработался, что, наверное, и не заметил, как случайно уронил дело. — По-вашему, я бы этого не заметил? — недовольно сведя брови к переносице, спросил Уилл. — Кто знает, дорогой Уилли, но дальше своего носа тоже надо смотреть, — усмехнулся Грелль, прекрасно помня, как еще утром он заносил дело девушки Ти Спирсу. Вот ведь будет смешно, когда начальник обнаружит его под своим столом и отпустит Грелля. И жнецу было интересно, по поводу чего Уильям еще выскажет свое недовольство? Ти Спирс вздохнул, и только он разомкнул тонкие губы, чтобы упрекнуть жнеца в том, что тот не соблюдает субординацию, как вдруг заметил, что фигура Грелля уже испарилась, а под его столом раздавалось шуршание. Бровь начальника нервно дернулась, а губы недовольно сжались. — Сатклифф, что вы там делаете? — спросил Уильям, отклонившись на спинку кресла и заглядывая под стол. — Дело ищу, ведь я точно помню, как заносил его к тебе в кабинет. О! — воскликнул Сатклифф так, что плечи Ти Спирса вздрогнули. «Неужели он нашел его?» —подумал начальник, откатившись вместе с офисным креслом назад. В тот момент послышался стук в двери начальника, и уже в их проеме вырисовалась фигура молодого жнеца, державшего в руках папку с отчетами. Заметив под столом Ти Спирса Грелля, жнец растерялся. Уильям метнул сердитый взгляд на него. — Ммм… — протянул голосом Грелль и причмокнул губами, все еще находясь под столом. Он явно желал подлить масла в огонь в этой неловкой ситуации, из-за которой непременно распустятся слухи по поводу их обоих. — Сатклифф, — прошипел Уилл, желая усмирить подчиненного, однако по выражению лица вошедшего работника, можно было сказать, что непристойные мысли уже охватили его голову. — Ох, я зайду позже, — сказал жнец и, залившись краской, вылетел из кабинета. — А я и не знал, что ты мусор мимо ведра кидаешь. Ух ты, Уилли! Да тут целые пирамиды, — воскликнул Грелль, забавляясь от своей находки и, делая вид, что ничего не произошло. — Хватит дурака валять, Сатклифф! Немедленно вылезайте из-под моего стола, — приказал Уилл, чувствуя, как к нему подступило негодование, а вместе с тем веселое раздражение, которое умел вызывать в нем Грелль. Так и не обнаружив личного дела Селины, Грелль последовал приказу Уилла, но не оттого, что хотел выглядеть послушным, а скорее оттого, что не желал долго гнуть спину. Поправив волосы, он невинно улыбнулся начальнику, но не увидел снисхождения в его глазах. «А я старался…» — подумал Сатклифф, выдерживая на себе недовольный взгляд своего начальника. — Значит так, Сатклифф, ищите, где хотите, но если к вечеру на моем столе не окажется этого личного дела, вы огребете себе проблем. — Серьезным тоном сказал Уилл, смотря не терпящим возражения взглядом. — Но я его приносил, где же теперь я буду его искать? — озадачился жнец, привыкший к требовательности Уилла. — Где хотите, можете даже отправиться в Лондон. Не удивлюсь, если вы его забыли на крыше одного из домов. Это в духе бестолковых работников, — заворчал Уильям и, придвинувшись к рабочему столу, принялся дальше сверять личные дела с составленным списком. — Но, Уилли, — завопил Грелль, ленясь покидать рабочее место ради какого-то там недостающего личного дела. — Свободны, — коротко сказал Ти Спирс, не желая больше подвергать напряжению свою нервную систему. Опустив взгляд в документы, начальник продолжил работать, давая тем самым понять Греллю, что тот обязан приступить к делу. «И почему к концу месяца Уилли становится таким злюкой?» — подумал диспетчер, выходя из кабинета. Но решив не спорить с начальством, Сатклифф принялся искать утерянное дело. И начал он с самого департамента жнецов. Вскоре не осталось ни одного помещения, где бы ни ступил каблук Грелля, однако поиски не увенчались успехом. «Да куда же оно делось? Я посмотрел везде, где только можно, но не может быть, чтобы я потерял дело. Не настолько уж я бестолковый, как считает Уилли! И, если надо будет, я и в Лондон отправлюсь» — размышлял Грелль, разгуливая по библиотеке, но решив осуществить последнюю идею, вскоре диспетчер покинул департамент жнецов. Спустя некоторое время, фигура жнеца уже оказалась на крыше дома, в котором сегодняшней ночью умерла Селина Говард. Грелль Сатклифф сам лично забрал пленку жизни этой девушки и поставил печать на ее личном деле. Он это сделал так же бесстрастно, как с остальными душами, которых пришлось пожинать ему в рабочее время. Однако среди всех дел непонятным образом исчезло только неприметное дело Селины, и Грелль никак не мог понять, почему? Стоя на крыше, жнец нетерпеливо постучал каблуком, обнаружив, что и здесь его нет. — Не думаю, что он сделает что-то неправильное, он ведь давно занимается этим, — донесся мужской голос откуда-то снизу. — Теодор, даже если выявится вина того врачевателя, неужели твоему сердцу будет легче выносить горе? — разговор поддерживал приятный женский голос, и Грелль тут же осознал, что беседу между собой вели родители Селины. Мужчина, подойдя к окну, распахнул его и, решительно смотря вдаль, зажал между зубами сигару. Дым тонкой нитью тянулся из кончика и рассеивался в воздухе. Грелль смешно сморщил нос, ощущая, как запах табака достиг его обоняния. Сатклифф обычно не подслушивал разговоры людей, ведь их мысли были столь примитивны, и зачастую, кроме бытовых вопросов, они не обсуждали ничего стоящего. Да и сами люди ему не редко казались отвратительными, несмотря на то, что он и сам когда-то был человеком. — Да, моему сердцу станет легче, когда я получу заключение от Гробовщика. В подобной работе он должен быть аккуратен и честен. Мне даже сделалось спокойнее оттого, что я оставил ее тело у него, он-то уж точно не из тех шарлатанов, на которых ты часто ведешься, — проговорил мужчина с упреком, выдыхая дым и все еще смотря из окна. — Ах, значит, они передали тело Гробовщику на вскрытие. Интересно… — задумчиво произнес Грелль, продолжая слушать с крыши разговор аристократов. Однако вскоре господин, докурив сигару, закрыл окно и ушел в другую комнату так, что Сатклифф больше не смог слушать их беседы, да и они уже не понадобились бы Греллю. Жнец, не упуская случая, решил направиться в лавку к Гробовщику. К тому же теперь ему стало известно, что седовласый также имел отношение к Селине, и оно не ограничивалось лишь ритуальными услугами.