И тогда дьявол избил свою жену

      Лея вернулась ближе к ночи — к несказанной радости Рей, вконец уставшей пялиться в телевизор и делать вид, что не замечает неотступного взгляда Бена. Поприветствовав свою спасительницу, Рей выразила признательность за помощь и с извинением добавила, что ей в самом деле пора уходить.       Бен торчал возле кухонного острова — ковырялся в вазе с фруктами. Он держался так, словно пытался выглядеть меньше, ссутулив широкие плечи — но, по правде говоря, получалось плохо.       — Мне действительно пора, — повторила Рей. — Доберусь до какого-нибудь приюта.       — Бен, ты прилично себя вел? — резко спросила Лея, убирая вешалку с пальто. — Надеюсь, ты не доставил нашей гостье никаких неудобств?       — О нет, что вы! — Рей замотала головой, отвечая вместо него. — Ваш сын просто потрясающий, но мне…       — Дорогая, ты обязательно должна сходить со мной в церковь в воскресенье! Как я могу отпустить тебя в какую-то ночлежку?! Почему бы тебе не остаться, пока ты, скажем, не подыщешь себе работу на полставки?       Лея столь заботливо сыпала предложениями по обустройству ее дальнейшей судьбы, что Рей стало попросту неудобно настаивать на уходе. В итоге она безоговорочно сдалась и, вернувшись к островку, взяла из вазы спелый розовый гранат. Бен таращился на нее, неловко притворяясь, что в этот самый момент ему приспичило переставлять стойку со специями.       — Давай я дам тебе нож, — произнес он, выдвигая ящик, — и бумажное полотенце.       Большие неуклюжие руки выронили на стойку наточенный, явно очень острый, нож.       Рей встала со стула и подошла помочь Бену. Он вел себя так… странно. Правда весьма странно для такого лба.       Покраснев до кончиков ушей, он протянул ей смятую стопку бумажных полотенец, но через секунду словно опомнился и попытался аккуратно их разложить. Поблагодарив его, Рей села обратно и занялась гранатом. Бен кивнул и отошел, продолжив возиться с несчастной стойкой.       Рей выковыривала сочные зернышки и ела, не тратя время на слова и не спуская глаз с Бена, чем смущала его еще сильнее. Со второго этажа доносился голос Леи — она разговаривала с кем-то по телефону, но в остальном в доме было тихо. В холле тикали напольные часы.       — Тебе нравится смотреть телевизор? — полюбопытствовала Рей, выцепляя семечко из зубов.       — Нет. Мама говорит, телевизор вреден для мозга.       — А… Но ты же смотрел «Полицейских» раньше?       — Немного. Не люблю громкие голоса, — он сжал руки и робко улыбнулся. — От них болят уши. Люблю наблюдать за моими растениями, еще я рисую… еще… мне нравится готовить.       Подняв брови, Рей кивнула.       — Круто.       — У меня хорошее обоняние, так что я с легкостью определяю нужные сочетания специй. Это весело.       Рей никогда не приводилось готовить ради удовольствия или веселья. Как правило, ее пищу составляло то, что удавалось найти, порывшись в мусорных баках — объедки, которые выкидывали люди.       Рей облизала липкие пальцы и собрала гранатовые шкурки. Ополаскивая руки, она заметила, что Бен снова отодвигается на фут. Хм, похоже, он пользовался одеколоном или спреем для тела. Пахло чем-то древесным — как от сосновых иголок… Аромат из детства, напомнивший ей ночевки в походе.       Покончив с делом, она помчалась наверх, перепрыгивая через две ступеньки. Рей одолевала скука, к тому же Бен первый решил обнюхать ее простыни, поставив в неловкое положение, так что теперь она вернет должок. Тем более он бросился за ней недостаточно быстро, чтобы помешать войти в его комнату.       Бесцеремонно вломившись туда, она обнаружила, что спальня Бена была огромной, но взгляд Рей сразу привлекла маленькая кровать в углу. Она захлопала глазами при виде такого предмета детской мебели и странного одеяла с какими-то мультяшными героями. Да что там, сама комната выглядела странно. Тут не было даже телевизора. Только небольшой комод и пустой стол с одинокой лампой. Ни плакатов, ни картин… Как будто Бен здесь вовсе не жил.       Рей подошла к кровати и, взобравшись на нее, потянула оконную ручку вниз. Окно не поддалось.       — Как ты тут помещаешься? — нахмурилась она, вглядываясь в ночной туман. — Это же детская кровать.       Бен не ответил. Рей оглянулась и увидела, что он стоит в дверях, глядя на нее, как олень, испуганный светом фар.       …Ну и ладно. Рей слезла на пол и заметила гардероб. Створка легко открылась, и Рей дернула за шнурок, болтавшийся в затхлой темноте. Запах сосновой хвои усилился, во рту стало покалывать.       Лампочка осветила закуток — и то более просторный, чем его спальное место — по ковру были разбросаны подушки, одеяла и всякая всячина. Озадаченно нахмурившись, Рей вошла внутрь, босыми ногами ступая по мягкому хлопку.       Несмотря на барахло на полу, в целом тут было аккуратно, стены и потолок украшали фото, вырезанные из журналов: ничего такого, просто обычные женщины в незамысловатой одежде — в юбках, чулках и туфлях на плоской подошве.       Что за чертовщина?! Рей попятилась, но наткнулась на грудь Бена — он успел неслышно подойти и, как оказалось, встать на пороге гардероба.       Бен облизнул губы, его тень заслонила проход.       — Тебе понравилось? Или тут не очень?       — Э-э… по-моему, все прекрасно. Знаешь, как те гнезда, которые делали омеги, ну, судя по книгам. До того, как они все вымерли. Ты любишь историю?       Бен протиснулся мимо нее и устроился в дальнем углу, натянув на себя тяжелое серое одеяло. И принялся что-то бубнить себе под нос.       — Здесь так тепло, — вдруг прошептал он. — И безопасно. Можешь тут спать, если хочешь.       — С тобой?       Его щеки вспыхнули, и он заерзал. Нет, омегой он точно не был — под его челюстью отсутствовали характерные железы, все омеги вымерли. Альфы — тоже, много лет назад. Но Бен все равно казался странным до жути… Возможно… он из каких-нибудь ролевиков или наподобие?..       — Ты права, — пробормотал Бен, — мы не женаты, так что, наверное, не стоит.       — …Это точно.       Рей сидела у входа, хотя, вероятно, ей не следовало здесь находиться. Но в особняке было совершенно нечем заняться, и, если честно, ей стало жаль этого огромного мужчину с мозгами подростка, зябко ежившегося в углу. Неужели у него совсем не было друзей? Или ему не разрешали дружить? Почему у него даже кровать не по росту?       Бен медленно подсел к ней. Печальное зрелище, не говоря уж о том, что Рей не привыкла, чтобы мужчины вели себя так — несмело и дерганно. Рей делала вид, что изучает ногти, пока он устраивался в футе от нее, подтягивая одеяло на колени. Бен еще немного поколебался, но затем придвинулся ближе.       И задел ее бедром. Бен заметно вздрогнул, но Рей прикинулась, что ничего не увидела, прикрываясь тем же серым одеялом.       Бен был теплым — точнее, горячим как печка. Рей наклонила голову и нашла его руку под одеялом, отчего он тут же подскочил, словно его ударили, и невнятно забормотал.       — У тебя жар? — спросила Рей. Его ладонь была мягкой и липкой.       — Н-нет. Нет, — Бен беспокойно заерзал, поглядывая, как она вытаскивает его руку наружу. Рей повертела ее так и сяк и прищурилась, рассматривая линии на его ладони. Он словно оцепенел.       — А… Наверное, ты очень теплый сам по себе, только и всего.       Едва Рей разжала руки, он быстро засунул ладонь под одеяло. Не прошло и минуты, как дверь спальни со скрежетом отворилась.       В спальню вошла Лея — в одной тонкой голубой ночной рубашке, доходившей почти до пола. Она умильно заворковала, увидев их, и Рей почувствовала тревожное покалывание в спине. Но заставила себя вежливо улыбнуться.       — Смотрю, вы двое тут уютно устроились, — Лея прислонилась к дверному косяку и сложила руки на груди. — Рей, милая, я приготовила тебе кое-какую одежду. Замечательное платье, консервативное, идеально подойдет для церковной службы.       — М-м. Здорово, — Рей восприняла это как намек, что пора удалиться. — Пойду схожу в душ. Спасибо, что показал мне свою комнату, Бен.       Он кивнул и высунулся из гардероба, провожая ее взглядом.       Рей помылась и, обнаружив в шкафчиках настоящую косметику и непочатые флаконы шампуня с кондиционером, перед сном побаловала себя — выщипала брови, побрила ноги и подмышки.       Надев знакомую красную пижаму, она улеглась в уютную постель. В доме царила тишина.       …Пока через некоторое время Рей не проснулась от ощущения того, что матрас прогнулся.       А спустя еще десять секунд осознала: к ней пристроился Бен, похоже, пребывавший в объятиях мирного сна. Она чувствовала это по крепкому хвойному запаху и жару, который от него исходил. Черные волосы щекотали ей подбородок, он прижимал руки к груди, как младенец… Младенец великана в серой пижаме, лежавший на ее одеяле и размеренно сопевший ей в ключицы.       Первым порывом было вскочить в страхе и гневе — придурок! Вломился к ней, да еще забрался в постель! Но запал быстро исчез: Рей вспомнила предупреждение Леи о том, что Бен — лунатик, и, стиснув зубы, постаралась успокоиться.       Ведь он и правда к ней не прикасался, не делал ничего такого. Широкая спина вздымалась и опускалась в мерном ритме спокойного дыхания спящего, а Рей чувствовала себя слишком усталой, чтобы пинком прогнать его. Обреченно прикусив щеку, она просунула руку под голову этому чудику, а другую опустила на плечо.       Зевнув, Рей закрыла глаза. Хм, впервые ей довелось спать в одной постели с парнем, который не собирался ее трахнуть. И ощущения были немного странными.