Под звуки дождя

Кацуки выражение чувств дается довольно трудно, по правде говоря. Проблем нет разве что с гневом, его много, и он заменяет другие эмоции просто по щелчку, ведь гораздо проще выглядеть бешеной псиной, чем эмоциональной булочкой, как Деку. У каждого действия в линии поведения Кацуки есть своя предыстория, свое начало, что не может не раздражать, но стало давно привычным. Как жаль, что все это не распространяется на новые чувства, которые он испытывает к ребятам с геройки. Взять к примеру Бакусквад. Да, название дурацкое, и люди там тупые, но к третьему курсу они все стали так близки, что Бакуго убьет за каждого из них. Дружба построенная на взаимоуважении, равенстве, инстинкте защищать своих (ведь когда-нибудь они защитят тебя) была очень комфортной, и этим самым раздражала. Не хотелось привязываться, но выбора как-то не оставалось. К концу второго курса, Киришима и Каминари пытались объединить компании внутри класса, зазывая по 1-2 участника. Первыми, на сколько помнил Кацуки, были Такоями и Тсую, затем были Урарака, Момо, Минета, они перепробовали весь класс, пока не дошли до самых раздражающих, по мнению Бакуго, людей - Тодороки и Деку, что почти не отлипали друг от друга. Этот пидорски тандем разбавляла разве что Очако, когда все же решалась на тактильные контакты со своим парнем прилюдно. Деку и Очако встречались, и это не было секретом, правда вот в такие моменты, когда они все же показывали это, грусть в глазах Шото нельзя было не заметить. Скорее всего он грустил из-за того, что его, по большей части, единственный друг, обзавелся кем-то более дорогим сердцу. Когда Бакусквад начал притаскивать в свою компашку новых людей было довольно весело, ведь за два года у каждого в классе сформировались компании которые поймут, примут, задницу надерут. Больше всего это было заметно именно на этих шести. Бакуго, как гласный (или нет) лидер, Каминари и Киршима, как главные заводилы, Серо - группа поддержки, Мина и Кьёка - глоток адекватности среди идиотов. Они выступали и в качестве семейного психолога, мамочки, которая пожурит, и той девчонки, которая протянет тебе бутылку с водой после пьянки/тренировки. У них была до странного уравновешенная компания. Так же у многих в классе стали появляться возлюбленные, чаще всего внутри компаний, но не всегда. Такоями/Тсую, Деку/Урарака, Оджира/Хагакуре, даже, блять, у Минеты появилась девушка, которую всем было абсолютно жаль, но она была с управления, так что о ней мало что известно. Из, грубо говоря, странных парочек были: Шинсо/Каминари, но о них знал только Бакусвад, Мина встречалась с Кьекой, об этом посторонние тоже не знали, у Серо что-то наклевывалось с девочкой с поддержки, Киришима же был женат на бромансе с ТецуТецу и кричал какие они все тут мужики. Бакуго был одиночкой. Шото был одиночкой. Примерно так они и сошлись. Когда двумордый задержался в их компании на две недели (в отличии от остальных, что были с ними день-два), Бакуго возмущался. Когда Тодороки остался с ними еще на два месяца, Бакуго возмущался меньше. Когда они с Шото стали уходить от шумных влюбленных идиотов погулять в компании друг друга (в тишине!), Бакуго перестал возмущаться, было в их прогулках что-то такое домашнее, спокойное. Когда Шото позвали ненадолго присоединиться к Бакусквад, он сомневался, что абсолютно логично, но почему то, все же, согласился. Когда ребята оттуда оказались милыми и приятными, хоть и шумными, Шото удивился. Когда спустя почти три месяца Шото и Кацуки стали гулять только вдвоем, он влюбился. Бакуго очень трудно было дать определение домашнего тепла, что он испытывал рядом с Шотодурком, но кричать совершенно не хотелось. Не хотелось взорвать головы всем окружающим, не хотелось отталкивать, хотелось лишь больше этого странного ощущения. Был первый триместре третьего курса геройки. Кацуки не знал других людей, к которым мог бы обратиться, поэтому решил воспользоваться услугами личных психологов, что прямо сейчас сидели в общей комнате (почти друг на друге) смотря телевизор. - Мне нужно с вами поговорить. Сам факт того, что Бакуго был настроен серьезнее и мрачнее обычного - напрягал, но девушки лишь кивнули и пошли в сторону лестницы. - Что случилось, Кацуки? - заботливо спросила Мина. Она была на удивление понимающей, и одна из немногих, кто звал его по имени. - Я... Я не уверен как это объяснить. Вы знаете, что все это дерьмо связанное "негневом" слишком трудное для меня, для этого вы здесь. Обе девушки внимательно слушали, смотря прямо в глаза. - Что означает ощущение..Эм.. дома? рядом с человеком. В плане... как кот. Или комната. Подушка. Блять! Нахуй это дерьмо. Зря вас позвал не до конца все обдумав. Проваливайте. Кьека лишь хихикнула, а Мина лучезарно улыбнулась. - Ты имеешь в виду ощущения тепла и защищенности? Как когда ты в детстве обнимаешь любимую игрушку находясь при этом в объятьях матери? - Что? Блять да я сам кого угодно нахуй защищу, не то что себя! - Бакуго кричал. Бакуго краснел. Они попали в точку. - Бакуго, успокойся. Примерно это я испытываю с ней, - Кьека указала тоненьким пальчиком в сторону Мины, - А ты, судя по всему влюбился. И пока не начал орать, что это не так, мы уходим, а ты думай. И не ори. Девушки быстро выбежали за пределы комнаты, но через секунду Мина заглянула и добавила: "Мы никому не скажем". - Шото? - Шото. Голова Кацуки болела от осознания сказанного подругами. Влюбился. Он. В этого долбоеба. Ну все, приехали. Пизда рулям, звони на катафалку. Где-то через час, может чуть больше, в его комнату постучал Тодороки с предложением погулять. Хотелось крикнуть "Пошел нахуй", сказал лишь: "через 10 минут у выхода". Странные чувства, странные решения, странные поступки. - Слушай, Бакуго. Нет. Слушай, Кацуки, я хотел обсудить кое-что. Так а вот это уже не хорошо. День решил его добить? Два года по фамилии, а тут резко все и в один день. Точно пизда рулям. - Соглашусь, наверно. В пизду все, дак лучше сегодня. - Что? - Забей. Кто первый? Че тебе надо? Обычно Кацуки никогда не спрашивает кто первый. Он первый. Только он. Тодороки в смятении. - Эм.. Не знаю. В плане, не знаю кто первый. - Давай ты, хули. Хоть где-то. Улыбка-Ухмылка на лице Кацуки лучше не делала. - Хорошо. Я тут, по всей видимости, влюбился. В тебя. Только не ори. - Да вы блять заебали. Могу я держать себя в руках. Могу! Пытаюсь, по крайней мере. Молчание длилось не менее 20 секунд, может больше. - А что насчет другой части? - Если честно, "влюбленность" звучит как диагноз, - Шото поник. - И мне его сегодня поставили. Не буду говорить громких слов, но ты ощущаешься как дом, и понимай это как хочешь. Кацуки почти мгновенно ретировался в сторону общежития, благо ушли они не так далеко. Уши горели. Шото стоял с "лицом лица" и осмыслял сказанное Кацуки. Он ощущается как дом. Пусть его дом не ассоциируется с любовью, но у нормальных людей это именно так. Он не неприятен Кацуки. Когда наступил комендантский час, Шото выбрался из комнаты, направляясь на совсем другой этаж. Стук в дверь был желанным, но пугал до трясучки. Какого черта это пугало заставляет его тело делать что-то такое? - Хули надо? Свет в комнате не горел, но Бакуго не спал, не мог. Он не был уверен, что это Шотодурок, но тайные желания тоже сбываются. - Я пришел поговорить. О том что ты мне сказал. - Тут не о чем говорить, идиота кусок. Притянув Шото за ворот футболки, Кацуки чмокнул его в направлении губ, вроде даже попал, и тут же захлопнул дверь. Повторного стука не последовало, оба стояли красные до кончиков ушей. Великие герои, образец хладнокровия.