Под звуки дождя

Никто не сидит рядом с Бакуго. Все, кто когда-либо общался с Бакуго понимают других настрадавшихся, ведь мало кому хочется, чтобы тебя смешивали с говном и бубнили (орали) весь период нахождения рядом. Пусть со стороны это выглядит ужасно грустно, но если подумать, то никто не любит этого парня, и ему срочно нужно меняться, ведь контактировать с людьми придется по долгу службы. Бакуго не сидит ни с кем. Кацуки не любит шумные компании, да и в принципе компании. Он предпочитает находиться наедине с собой, чтобы можно было спокойно дышать и мыслить, но иногда, очень редко, в самой глубине души, ему бывает обидно, что он никому не нужен. На середине второго года героики большинство, кто пытался хоть как-то наладить контакт с Кацуки, забили на него, и теперь просто наслаждались жизнью со своей компанией. Кацуки не страдал, он скорее упивался относительной тишиной, но чем дальше продвигалось обучение, тем сложнее становилась ситуация, ведь характер у Кацуки не менялся, а выездные тренировки становились все более частыми. «Кто-то должен сесть с Бакуго» звучало как приговор. Первые несколько раз вызвался Киришима, но даже его дружелюбность и стойкость не выдержали. Дальше спасителем стал Мидория, что пострадал больше всех, ведь его Кацуки на дух не переносил. Одноклассники менялись, добровольцы кончались так же быстро, как и нервы Кацуки, а потом произошло это. Идеальный сосед. Как бы Кацуки не ненавидел Тодороки, тот был идеален, мать его. Всю дорогу он молчал, слушая музыку, не дергался лишний раз, не нарушал личное пространство. Они просто ехали, существуя отдельно и вместе одновременно. Звание героя номер один мгновенно перекочевало от Всемогущего к Шото, хоть и только у «А» класса. Все последующие поездки парни проводили на соседних креслах в конце автобуса, ведь самый движ был в начале. Они всегда сидели с правой стороны автобуса на двух последних сиденьях, Кацуки неизменно у окна, Шото у прохода. Слева от них сидели Такаями в наушниках и Яойрозу за книгой, они также вели себя тихо. В одну из поездок Тодороки скачал какой-то американский боевик, что намеревался смотреть всю дорогу до нужного места, но на десятой минуте он почувствовал взгляд, что гипнотизировал его экран. — Хочешь? — Шото протянул Кацуки один наушник. — Да нужен ты мне со своим дурацким фильмом, — Бакуго показательно отвернулся к окну, но через минуту все же вернул взгляд к экрану телефона, Тодороки все еще держал наушник в руке. — Черт с тобой. В итоге, фильм оказался неимоверно предсказуемый и скучный, но все лучше, чем тупо втыкать в сиденье 3 часа. — Двумордый, у тебя неимоверно плохой вкус на фильмы. Если все так плохо, то могу посоветовать парочку хороших. — Я не представляю как этот «шедевр» набрал 7/10 в рейтинге. Я его просто так скачал, думал что нормальное будет. — Оправдывайся дальше. Я вечером скину тебе список, посмотри нормальное кино. Это был их первый диалог без оскорблений и оров. Примерно через полтора месяца состоялась выездная поездка с походными условиями (Палатки, песни у костра, жареный зефир), рады которой были относительно маленькое количество человек, а точнее не рады были перспективе отсутствия таких благ цивилизации как водопровод. В реальности все оказалось гораздо хуже. На каждого человека был предназначен комплект состоящий из банки консервов и литра воды, так же разрешили взять посуду для готовки и употребления пищи, коробок спичек на весь класс (которые им в принципе не понадобятся ведь у них есть Тодороки) двухместные палатки и спальные мешки, дальше все зависело только от них. Все было бы неимоверно просто, если бы с ними была Яойрозу, но Айзава отстранил ее от конкретно этой поездки. И того у них было 19 человек, 10 палаток, одну из которых занял Шоджи и его конечности, и толпа детей, среди которых в поход ходили 4 человека: Тсую, Кода, Кацуки и Мидория. На помощь Бакуго никто не рассчитывал, ведь про командную работу никто не говорил, но когда пришло время делить палатки, вопрос о сне с ним даже не стоял, ведь выбор очевиден — Тодороки. Класс, в большинстве своем, быстро скооперировался и решили начать с приготовления еды, сбора дров и установки палаток. В это время у Бакуго был свой план действий. Как оказалось, Кацуки лучше всех подготовился к предстоящей тренировке, ведь единственный взял блядскую карту, на которой было обозначено место их пребывания и местонахождение реки, что была в почти трех километрах от их лагеря. «Если подумать, то Айзава не говорил, что мы обязаны ночевать конкретно здесь, главное прийти сюда через три дня к 7 вечера, когда нас будут забирать.» — Двумордый! Я ухожу, палатка твоя. — Куда ты уходишь? Мы же должны быть здесь. — В условиях значилось «Выжить», а не «Выжить находясь на поляне», поэтому заткнись. Я не собираюсь несколько раз в день бегать до реки и обратно, поэтому ухожу вглубь леса. Вернусь через 3 дня. — Ты с ума сошел? А если дождь? Как ты без палатки? — Шалаш себе из веток построю. Какого хуя ты меня отговариваешь? — Я иду с тобой. Лицо Тодороки было серьезным (именно серьезным, а не похуистичным) на столько, что Кацуки прыснул со смеху. — Ты, на полном серьезе, готов променять эту компашку на такого злого и противного меня? Не смеши. — Не сказал бы, что с тобой все так плохо. — О, поверь, все ужасно. — Но это не повод отпускать тебя одного. Кацуки закатил глаза. — Как хочешь. Если идешь со мной, то бери рюкзак, я возьму палатку. Палатку они решили разместить на берегу реки, а точнее в 130(примерно) метрах от водоема, на поляне, что когда-то обиходовали другие туристы. Кацуки ставил палатку, Шото собирал камни для костра; Кацуки пошел в лес за едой и дровами, Шото топил свой лед в походном казане семьи Бакуго; Кацуки готовил «лесной суп», Шото старался не мешаться. Почти все что они делали проходило в молчании, были только редкие фразы по типу: «Принеси. Подай. Иди нахуй. Не мешай». — Ты язык проглотил от того как я вкусно готовлю, или че? — Немного. Не думал, что ты захочешь говорить. — Я и не хочу, но от благодарности не откажусь. — Спасибо. — Жри давай. Когда парни закончили с трапезой, Бакуго пошел к палатке, разделся, а после гордой модельной походкой (в одних трусах, прошу заметить) двинулся к реке. — Ты идешь, будто модель с показа мод в Париже. — Меньше смотри на мою задницу, двумордый. 1:0, в пользу Бакуго. Следующие дни прошли примерно в одном ритме, только парни стали больше контактировать между собой, ведь просто лежать скучно, а так поговорить (поиздеваться) есть с кем. На второй день редкими разговорами все не ограничилось, ведь Бакуго предложил спарринг без причуд (чтобы не разрушить лагерь) и их день прошел заметно продуктивнее первого (день приезда не считался). В последний, третий, день пребывания на природе у них был четкий порядок действий. Проснулись, умылись, спаринг, доесть остатки ужина (который не испортился благодаря импровизированному холодильнику из льда), полежать в тишине, спаринг, поплавать в реке, еще раз поесть (предварительно приготовить), а затем пришло время собирать вещи и выдвигаться в сторону поляны. Вернулись они относительно друзьями, ну по крайней мере они не бесили друг друга, ведь оказалось, что Бакуго может быть адекватным, а Тодороки — не придурком. У остальной части класса все было не так радужно и прекрасно, и даже наличие теоретических знаний не помогло. Да, трое из них бывали в походах, но как оказалось всего по 2-3 раза, в отличии от семьи Бакуго, которых глава семейства (Мицуки) вытаскивала в походы минимум 3 раза за лето. Когда побитый жизнью класс увидел двух свежих парней, то кинулись к ним, а точнее к Тодороки, ведь Бакуго отошел в сторону и не хотел ни с кем говорить, как и обычно. Оказалось, что класс не рассчитал с количеством еды, и большая часть стухла еще в первую ночь, на второй день они с горем пополам набрали себе даров природы, и приготовили что-то съедобное. Спички закончились утром, источник воды они нашли в километре от лагеря, но это был лишь небольшой родник, до реки они так и не добрались, соответственно, о гигиене речи почти не шло, ведь «как можно помыться в этом ручье?!» Айзава, что пришел проверить, как справились дети и забрать их, не особо удивился тому, что лишь два человека выглядит так, будто на курорте побывали. Он был уверен, что эти двое по инициативе Бакуго уйдут к реке и при помощи причуд Тодороки смогут создать себе некоторые блага современности. И да, он был осведомлен, что Бакуго далеко не первый раз в походе. Поездка обратно в город проходила поздно вечером, поэтому в автобусе было тихо, все спали. Бакуго тоже клонило в сон, Тодороки был относительно бодрый, хотя впереди еще пять часов езды. Бакуго действительно уснул, причем довольно быстро, только вот не ожидал он проснуться на чужом плече. Двумордый также мирно сопел, склонив голову в его сторону. «Плевать», подумал Кацуки вновь засыпая. Двумордый слишком удобный, а голова чертовски тяжелая.