Беспомощный город

Он тонет. Темнота, вязкая, удушающая, застилает глаза, проникает в глотку и ноздри, заполняет дёгтем нутро. Распространяется заразой, метастазами распространяется по лёгким и венам, попадает в сердце, захватывает остальные жизненно важные органы. Ви задыхается, тянется куда-то, но рука хватает лишь пустоту. Ему страшно. Ему давно уже не было так страшно [наверное, последний раз случился при самом твоём рождении]. Ви брошенной подбитой птицей бьётся в панике и мольбе о спасении, но сердце знает, сердце не обманешь. [всегда был один, так один и останешься] Ви не хочет умирать. Его вытягивают из кошмара крепкие руки, тёплые, и тело рядом тоже тёплое, Ви льнёт к нему, впивается пальцами в майку, лишь бы не отпускал, лишь бы не окунаться обратно в темноту. Та постепенно рассеивается, среди неё проступают очертания комнаты, кровать и встревоженное лицо Неро. Неро хмурится — брови сведены к переносице и меж ними залегла морщинка — и Ви разглядывает его черты и пытается связать этот образ с реальностью. Потому что в кошмарах ему не место, в кошмарах обычно — совсем не он, а Неро — это маяк. Тот самый, что его из них вытягивает [а тебе — лететь мотыльком на свет] [только бы потом не обжечься]. Ви рвано выдыхает и измученно закрывает глаза, прижимаясь щекой к тёплому плечу. Просто сон. [темнота отступает, но это только пока] [ты знаешь — она вернётся] [она всегда возвращается] Ви сглатывает. — Эй, всё в порядке. Я с тобой. Ощущение странное. Тихий шёпот успокаивает, обволакивает собой разогнавшееся сердце, но страх не уходит. Страх прячется в углу, шипя и показывая клыки, чтобы набраться сил и вновь встать у руля, когда владелец сосуда даст слабину. [и каждый чёртов раз тебе кажется, что скоро всё закончится] [всё то хорошее, что тебе посчастливилось испытать] [потому что это — не та реальность, к которой ты привык] [она не твоя — чужая] [но и ты — не ты] Ви молчит. Ви не знает, что ответить, да и не хочет ничего отвечать, потому что слова комом застревают в горле, царапаются о стенки глотки и категорически отказываются вырываться наружу. Ви боится, что однажды Неро станет частью его кошмаров. Будет терзать его ночами, изводить, разбивать и без того раздробленное сердце. Что может быть ужасней чувства одиночества, испытанного уже после того, как познал его отсутствие? [все эти страхи и чувства такие человечные, что тебя раздирают противоречия] Он хочет забыть. Забыть и наконец зажить мирно: без кошмаров, без опасений, без паранойи. Гордо выпрямиться и всем своим видом дать понять, что в порядке. Ему не нужна помощь. Всё под контролем [ведь жалкое человеческое тело больше не разваливается, твоей жизни не угрожает опасность, да и ты всегда мог постоять за себя] [о чём теперь волноваться?]. Но у каждого действия есть последствия, за всё необходимо платить, и он не единственный, кому в определённый момент пришлось взять на себя ответственность за поступки прошлого. [теперь же они преследуют тебя адскими гончими] Рука мягко поглаживает его волосы. Вопящие до этого эмоции притупляются, реальность врезается в его сознание, и Ви теряется между желанием сохранить лицо и позволить себе небольшую вольность. Он молчит. Просто молчит, прислушивается к биению собственного сердца в висках, пока Неро прижимает его к себе в попытке помочь. Неро — что за славный малый — всегда приходит всем на помощь. Неопытный на первый взгляд мальчишка на деле куда сообразительнее всех его знакомых вместе взятых, пусть и юношеский максимализм до сих пор сидит где-то в заднице. Тем не менее, Ви это нравится. [ты, правда, не знаешь, нравится ли тебе это само по себе или же потому, что он — единственный, кто вообще попытался как-то помочь] [какая ирония — большую часть жизни избегать контакта с людьми, чтобы потом так легкомысленно привязаться к одному из них] [пусть даже одна четвёртая у него — демоническая] Неро касается губами его взмокшего лба, и Ви выдыхает хриплое: — Я в порядке. А затем: — Схожу налью себе воды. [потому что ты не привык к таким отношениям] [тебе нужно немного побыть одному] [как бы абсурдно это не разнилось с твоими желаниями] Ви неспешно выпутывается из объятий, садится на край кровати и касается ступнями мягкого ковра. Босиком направляется вниз, на кухню. Холодный пол ударяет контрастом, прохладный воздух обволакивает измождённое тело, одежда липнет к коже из-за пота, и он окончательно приходит в себя, стоя напротив раковины. Свет фонаря пробивается сквозь жалюзи, и на какое-то время Ви уходит дрейфовать в собственные мысли, хаотичные и несобранные из-за сонливости и пережитого кошмара. Просто стоит. В руке — стакан, в голове — постепенно затихающее торнадо. [как так вышло, что кошмары приобрели форму, но продолжают тебя пытать, ты не знаешь] [не хочешь об этом думать] [ты сейчас не в силах оценить иронию — слишком встревожен] Глубокий вдох заполняет лёгкие, с каждым глотком жажда постепенно утихомиривается, но Ви не торопится возвращаться. Он думает. О произошедшем думает, о прошлом, о своей позиции в этом бренном мире думает и думает-думает-думает. Как бывает, когда ложишься в кровать в середине ночи, но глаза не смыкаются, а мысли упорно лезут в голову надоедливыми насекомыми. Назойливыми такими, что потом ещё с добрый отрезок времени фантомные лапки бегают по коже и не дают покоя. — Знаешь, если продолжишь так стоять, тебе через пару часов конкретно влетит от Нико за до смерти перепуганную Кирие. Ви едва заметно вздрагивает из-за разрывающего тишину голоса Неро, голову поворачивает и вглядывается в него, будто пытается отличить реальность от вымысла. И снова Неро — такой настоящий Неро — вытягивает его из пучины собственных дум, подходит ближе, чтобы взять за руку, приобнять за плечи, так собственнически и заботливо поманить обратно в спальню. — Давай, нечего тут среди ночи босиком по холодному полу шастать, — бурчит он беззлобно, и у Ви губы невольно в усмешке тянутся. — Я немного задумался, — признаётся Ви, возвращаясь к старому доброму себе [кем бы ты там ни был]. — «Одна мысль заполняет бесконечность», — говорит. Неро на это лишь усмехается. — Я так и подумал, что без моей помощи ты из своей бесконечности не скоро ещё вылезешь, лунатик хренов. [его правда] У него в объятиях тепло и безопасно [страх скалит зубы с двойным усердием и полностью скрывается в темноте], и мысли наконец отправляются в свободное плавание, освобождая голову на время отпуска. — Спи давай, — не требующим возражения тоном говорит Неро и обнимает его покрепче. И Ви растворяется в этом тепле, и кошмары тоже растворяются. Надолго.