New — Daya
Чимин стоит, укутанный по самый нос, на мосту и смотрит на реку Хан. На его лице легкая улыбка, а в ушах играет что-то спокойное, плейлист по подборке. Он все время возвращается мыслями в день, когда они с Чонгуком познакомились, впервые поцеловались, занялись любовью, и в день, когда он узнал о предательстве Чона. Парень в замешательстве: разум твердит ему, что Чонгук поступил ужасно и его не стоит прощать, но сердце хочет помириться, хочет быть счастливым и не отталкивать младшего. Сейчас именно тот момент, когда Чимину необходимо дружеское плечо Сокджина или расслабляющая поездка в родной Пусан. Невероятной красоты небоскрёбы на берегу Восточного моря сразу представляются в сознании парня, отчего он улыбается шире. Он скучает по родителям, по брату, по этой подростковой свободе. Он хочет выбраться в Пусан хотя бы на пару дней, чтобы услышать шум прибоя и посмотреть на безумно красивый морской закат. Внезапно он вспоминает, что Чонгук тоже из Пусана. Сама судьба свела их, двоих абсолютно противоположных парней, в столице. Чон способен разделить со старшим радость ночной красоты родного города, его свежий бриз и блестящую ночную пену. Чимин переводит взгляд на небо и видит практически полную луну. На часах уже почти час ночи, но Паку не спится. Его сосед съехался со своей девушкой, отчего теперь в общежитии ощущается пустота и одиночество. Чимин не хочет туда, на него давят стены: он не может учиться, работать, да думать даже. Он начинает медленно замерзать, хотя наступивший декабрь уже не кажется таким холодным. Чимин бы не отказался от вкусного кофе и пледа, но в реальности ему пора возвращаться, пока не сделали выговор за поздние прогулки. Черноволосый медленно отталкивается от прохладных перил, разворачиваясь на носках, чуть ли не вскрикивая от страха после этого. Блондин стоит напротив, облокотившись на столб, и расслабленно курит, смотря прямо в испуганные карие глаза. На нем расстегнутая черная аляска, рваные джинсы и красная бини. Чимин не понимает, как он вообще еще не замерз, учитывая, что его хён всегда жаловался на адский холод, даже когда было тепло. — Давно стоишь тут? — С момента, как ты пришел, — голос как обычно прокуренный и надломленный, тихий, а глаза быстро бегают по худому лицу. — Зачем? — Слежу, чтобы не изнасиловали, — хмыкает старший и тушит сигарету носком потертых конверсов, — ты, кстати, ключи забыл от общаги. — Не смешно шутишь, Юнги-хён, — хмурится Чимин и начинает щупать ключи в карманах, — черт… — Ага. Я не стал тебе говорить об этом у общаги. Стало интересно, кому же ты в итоге позвонишь, — блондин засовывает ладони в карманы и склоняет голову набок, — пошли. — Куда? — удивленно смотрит Чимин на удаляющуюся тень друга. Его вопрос, конечно же, остается без ответа, ибо Юнги никогда не любил тупых вопросов. Они молча идут до конца улицы и поворачивают в спальный район Чоннын. Юнги молчит, лишь иногда поглядывает на притихшего Пака, что семенит за ним. В конце концов парни доходят до многоэтажки, где располагается квартира старшего, и Мин пропускает Чимина перед собой в лифт. Пак смотрит на парня и глухо выдыхает. — Хён, мы можем… — Подожди немного. Сейчас отогреешься, и поговорим, — Мин вводит пароль и заходит в квартиру, закрывая за Чимином дверь. Младший пару секунд привыкает к яркому свету в небольшой прихожей, а потом неловко стягивает с себя куртку. — Ты уверен, что я могу остаться у тебя, хён? — Конечно, почему нет? — пожимает плечами Юнги и смотрит на то, как Чимин неловко переминается с ноги на ногу, явно окоченевший от прохладной ночи. Он стоял на этом мосту порядка сорока минут, Юнги уже думал его окликнуть и идти домой. — Юнги? Ты вернулся? — в проходе появляется растрепанный и заспанный Хосок, который потирает глаза ладошкой. На нем оверсайз футболка и тканевые шорты, а волосы в полном беспорядке. Выглядит так мило, что Юнги хочет притянуть младшего в свои объятия и никогда больше не выпускать, но на его голову свалился Пак Чимин, который явно запутался в себе, а потому вечер в обнимку с рыжим придется отложить. Хосок же, завидев на пороге Чимина, моментально просыпается и приоткрывает рот в неверии, — Чимини? — Здравствуй, хён, — Пак неловко чешет макушку и улыбается краешком губ, — прости, что разбудили. Я просто забыл ключи от общаги, Юнги-хён пригласил меня переночевать. — Сначала погрейся, а потом я постелю тебе в гостиной, — Юнги немного хмурится. Все трое молчат, неловкость момента зашкаливает, пока Юнги не вздыхает и не треплет младшего по темным волосам, — тебе очень идет новый цвет. Перестань испытывать неловкость, Чимин. Это просто мы. — Я нажму на чайник, — рыжий быстро уходит на кухню, а Юнги провожает его теплым взглядом, улыбаясь домашнему виду. Чимин тоже улыбается, смотря на взаимодействие своих хёнов. Парни заходят в просторное помещение, где Хосок уже заварил три чашки кофе, присаживаясь за стол и протягивая одну Чимину. Темноволосый благодарно кивает и греет руки о горячую поверхность, поглядывая на своих хёнов, которые бросали друг на друга нежные взгляды и улыбались. Пак был за них очень рад, несмотря на то, что они были очень разными. Юнги весь в татуировках, курит, посылает всех и вся и всегда груб. Хосок же из «бунтарского» имел лишь яркий цвет волос и пару проколов в ушах, он был очень приветлив в общении и всегда ярко улыбался. Однако Чимин искренне считал, что рано или поздно они оба перестанут ходить вокруг да около и начнут встречаться. — Ты в порядке, Чимин? — голос Хо был еще немного хриплый ото сна, но смотрел на младшего он уверенно. — Да, хён, — Чимин нежно улыбается старшему и смотрит, как тепло улыбается ему рыжий в ответ, — я хотел поговорить со всеми вами, вообще-то. Хотел извиниться за все те неприятности, что доставил вам. Чонгук рассказал мне, что вы были очень расстроены моим поведением, я не хотел вас обижать. — Чимин, это мы должны извиниться перед тобой! — Хосок качает головой, путая свои растрепанные волосы еще больше, — Мы все очень сожалеем о том, что произошло. Нам следовало рассказать тебе о споре. Просто мы все, как и Чонгук, очень боялись тебя потерять. — Мы боялись, что ты не так все поймешь и не захочешь нас выслушать, — продолжает Юнги, который был расслаблен, но смотрел точно Чимину в глаза, — мы все дорожим тобой, Чимин. Мы сожалеем о случившемся и просим прощения. Чимин смотрит на друзей и понимает, что скучал по ним невероятно сильно. Да, они оступились и совершили ошибку, но, как правильно заметил Чонгук, мы все люди со своими недостатками. Потому Пак просто улыбается и касается руки Хосока на столе, ловя его ослепляющую улыбку в ответ. Юнги тоже выглядит облегченно, с явным удовольствием отпивая из своей кружки кофе.***
Просыпаясь рано из-за незакрытых штор, Чимин никак не мог представить, что в дверь спустя пару секунд будут так отчаянно звонить. Черноволосый чешет растрепанную макушку и встает с дивана, путаясь в одеяле. В дверь продолжают бешено звонить, и парень лениво плетется ко входу, зная, что его хёнов очень сложно разбудить. — Черт, Мин Юнги, открой мне дверь! — раздается знакомый высокий голос. — Сладость, успокойся уже. Ты же знаешь, как долго они с Хо всегда спят… — Намджун не успевает договорить, как перед двумя парнями предстает Чимин в длинной футболке Чона и спортивных штанах Юнги. Сокджин пораженно округляет глаза и не может поверить, что видит его перед собой. Чимин неловко чешет макушку, улыбаясь хёнам. — Э-э, привет, Сокджин-хён, — хрипло произносит черноволосый и буквально спустя пару секунд оказывается в объятиях длинных рук блондина, — хён? — Чертов Пак Чимин! Я не мог дозвониться до тебя, ты напугал меня до чертиков. Раньше хотя бы сбрасывал, а тут ни ответа, ни привета, — хмурится Сокджин и разглядывает опухшее ото сна лицо, — не делай так больше, я буду волноваться! Чимин легко посмеивается и приглашает парней зайти на утренний кофе. Он не уверен, что может хозяйничать на кухне Юнги, но не оставлять же парней на улице. Тем более, что им необходимо поговорить. Они молча пьют кофе, каждый в своих мыслях, пока Сокджин не начинает беспокойно крутить кружку. Чимин видит смятение друга и тепло накрывает большую ладонь хёна своей рукой. Блондин поднимает взгляд, полный слез, на Пака, прикусывая нижнюю губу. — Я не злюсь больше, хён. Чонгук был прав: да, вы оступились, но мы все не без греха. Ты — мой лучший друг, мы не можем поссориться вот так вот, — Чимин нежно поглаживает огрубевшие костяшки и смотрит на хёна без обиды, чуть улыбаясь, — давай впредь ничего не скрывать друг от друга? — Да, Минни, — эмоционально всхлипывает Сокджин и тянется к хрупкому телу, чтобы обнять. Чимин смеется, обнимая в ответ, и дружелюбно улыбается Намджуну, который подмигивает ему так же задорно. В коридоре слышится недовольное бурчание Юнги о том, что они не закрыли входную дверь, и все понимают: все медленно начинает возвращаться на круги своя.***
Are You With Me (Slowed Down ver.) — Nilu
Чонгук вертит телефон в руках, задумчиво покусывая губы и отпивая еще немного тоника из стакана. Прошло еще две недели, а Чимин так и не звонил ему. Парень видит, как тот общается с друзьями, но лично Чонгука темноволосый избегает, как огня. Младший устало откидывается на диванные подушки, и его сердце непроизвольно сжимается. Чимину будет невероятно тяжело вновь поверить ему, он понимает это. Однако жить без Пака Чонгук не может, и от этого эгоизма младший не может избавиться. Хочется позвонить, написать, встретиться, чтобы просто услышать любимый голос, чтобы узнать, как у него дела. Но Чимин просил дать ему время, и Чонгук старается, так сильно старается. Несмотря на это, он чертыхается под нос и несется к стойке в коридоре, хватает ключи от машины и кожанку и выходит на улицу, запрыгивая в спорткар. Ему необходимо увидеть Чимина сейчас, хотя бы на секунду и издалека. Дорога до общежития проносится молниеносно для младшего. Он глушит мотор и выходит, хлопая дверцей. Окна Чимина на третьем этаже, и Чонгук чертовски благодарен тому за незанавешенные шторы в его комнате. Черноволосый нервно закуривает и продолжает смотреть на яркий свет лампочки в комнате парня. Чонгук не первый раз стоит на парковке западной стороны, чтобы понаблюдать за Паком благодаря большим окнам. Во время их расставания это стало неким хобби для Чона. Он присаживается на капот и ждет. Спустя какое-то время темная макушка показывается у рабочего стола, и Чонгук расслабленно улыбается свежему виду парня: волосы Чимина висят сосульками и, видимо, он только вышел из душа. Он выглядит уютно, и младший клянется вернуть Пака себе, чтобы любоваться им каждый день. Чонгук смотрит еще пару минут, но потом непонятливо хмурится: Чимин поворачивается в другую сторону и кому-то приветливо улыбается. «У него гости? В такое время?» — хмурится Чонгук, пока не видит в окне незнакомого парня: тот в домашней одежде тоже промакивает влажные после душа волосы махровым полотенцем и улыбается. Улыбается Чимину. — Какого хуя? — рычит Чонгук и зажимает сигарету зубами, параллельно набирая номер Чимина. В окне лицо Пака мгновенно меняется, когда он видит входящий. — Да? — Кто это с тобой, блять? Чонгук видит, как удивляется Пак и смотрит на незнакомца пораженно. Чонгук готов убивать, желваки играют на его скулах и кулаки сжимаются на ремне кожаной куртки. Младший готов снести к чертям дверь в комнате Пака и избить этого придурка рядом с его парнем до полусмерти. Какого черта он забыл у Чимина в комнате почти в двенадцать ночи? — Чонгук, что за хрень? — Я задал вопрос, детка, и желаю получить ответ на него. — Ты следишь за мной? — голос Пака становится грубым, и он выглядывает в окно, практически сразу замечая напряженную тень на парковке, — Какого черта, Чон Чонгук? — Выйди и поговори со мной, если не хочешь, чтобы я разукрасил твоему бойфренду физиономию, — выплевывает зло парень и сбрасывает звонок, смотря прямо в карие глаза. Он видит Чимина отчетливо, будто тот и вовсе стоит напротив. Младший подмечает малейшие изменения на любимом лице, и тушит сигарету носком кроссовка, ожидая Пака. Черноволосый выходит спустя минуты три: Чонгук видел, как тот говорил с незнакомцем, а после схватил толстовку со стула. Чимин злой, и это Чон видит издалека по тому, как быстро Чимин движется к нему с нахмуренными бровями. — Ты в край офигел, Чон Чонгук? — буквально орет старший и толкает парня в плечо, отчего тот пошатывается. Младшему становится даже неловко оттого, что он так сильно разозлил хёна, но потом он смотрит на горящий свет в окне, и снова возвращается ярость, — Я тебе зверушка в зоопарке, чтобы на меня смотреть через окно? — Кто это был, Чимин, и с хуя ли он там так поздно? — рычит Чонгук и смотрит на старшего сверху вниз ввиду высокого роста. Чимин смотрит грубо прямо в глаза, явно разозленный. Чону бы зацеловать эту складку между бровей, эти напрягшиеся скулы и губы, что сомкнуты в сплошную тонкую линию. — Не твое дело, — грубо отвечает Чимин, и у Чонгука заканчивается терпение. Он тяжело выдыхает и хватает Чимина за локоть, припечатывая к капоту своей машины, подтягивая его выше и ставя две руки по бокам. — Повторю еще раз, а потом поднимусь наверх и изобью эту мразь до полусмерти, если не ответишь мне сейчас, — Чонгук чуть наклоняется и приближается к лицу парня напротив, заглядывая в карие глаза, — Кто это, блять, такой? — произносит Чонгук четко, низко и с расстановками. Чимин вдруг ехидно хмыкает и проходится языком по пересохшим пухлым губам так пошло, что Чонгук готов его прямо здесь взять. Издевается, ближе придвигается, практически носом о нос Чона трется и выдает глухое: — Это Дохва, и он тут живет. — Блядь, — орет Чонгук и внезапно грубо впивается в сладкие губы, нещадно кусая их до крови, будто клеймя. Он оттягивает нижнюю опухшую от грубых поцелуев губу и прокусывает ее до металлического привкуса, чтобы сделать хоть немного больно Паку, зная, что на большее не способен. Руки заползают под свободную толстовку и касаются плоского живота, что покрывается мурашками от холодных рук младшего. Чимин стонет и ухмыляется в поцелуй так похабно, что у Чонгука крыша едет, — вы, твою мать, уже съехались? Какого, блять, хуя, Пак Чимин? Чимин отстраняется от младшего и толкает назад, проводя большим пальцем по своей губе, слизывая кровь. Он заслужил, сам выбесил зверя. Кровь стекает небольшой струйкой, и Чимину больно улыбаться, но он делает это, качая головой в неверии. — Вот, что для тебя значат наши отношения, Чонгук? Вот, как ты хочешь их вернуть? Назови меня шлюхой для полного комплекта, и это будет последнее, что ты скажешь, — Чимин смотрит в потемневшие глаза и выдыхает, — ты всегда так поступаешь: сначала делаешь, потом включаешь мозг. — Что ты несешь, Чимин? — хрипит Чонгук и ловит взгляд парня на себе. — Он мой новый сосед, идиота кусок. Так что закрой свой рот и уезжай домой, — устало выдает Чимин и снова старается стереть кровь с подбородка. Он наблюдает, как лицо Чонгука принимает удивленное выражение, и парень в неверии смотрит на старшего. — С-сосед? — Забавно, правда? — хмыкает Чимин и спрыгивает с капота, но Чонгук вырастает стеной, не давая темноволосому уйти далеко, — Я просил дать мне время, Чон. Просто гребаное время, — шипит Пак и качает головой, — Но ты, как обычно, поступаешь, как последняя сволочь. Что же, думаю и мне пора, — выдыхает Чимин и видит, как в карих глазах появляется страх. Чонгук успевает поцеловать его прежде, чем Чимин вынесет ему приговор. Он снова толкает старшего к машине, обхватывая лицо ладонями и нежно прикасаясь к покрасневшим губам своими. Парень целует нежно, слизывая остатки крови и посасывая верхнюю губу. Чимин растекается лужей, тихо поскуливает и, честно, готов простить Чону все, что угодно, лишь бы он продолжал так его целовать. Руки невольно хватаются за полы куртки младшего, а тело поддается нежным касаниям. Чонгук ведет, но счастлив получать горячую отдачу. Он толкает Пака чуть дальше, к пассажирской дверце, в тень, где бы их не могли рассмотреть из студенческих окон, и спускается к шее, безостановочно покрывая ее влажными поцелуями. — Прости меня, прости меня, прости, — шепчет младший сквозь ворох ласки, возвращаясь к губам, затем снова целуя шею, зарываясь носом в ворот толстовки, — я такой придурок, просто идиот, хён. Прости меня, я виноват. Чимин дышит тяжело, выдыхая облако пара из-за низкой температуры на улице. Чонгук отчаянно хватается за него, и старший понимает, как тому страшно и сложно, как сильно его ломает. Младший буквально скулит от бессилия и собственной глупости, но отстраняется от хёна и смотрит тому в глаза, принимая поражение. Чимин будто его изучает заново, вглядывается в черные зрачки, все еще приобнимая за талию. — Ты придурок, Чон. — Я знаю, малыш, знаю. — И тебе пора домой. — Нет-нет, Чимин-хён, прошу тебя, не отправляй меня домой, — голос Чонгука предательски дрожит, и Пак видит то самое пугливое нутро, которое хватается за него всеми конечностями, которое так сильно боится его, Чимина, потерять, что, если бы старший сказал встать на колени, Чон пал бы, не задумываясь. — Все в порядке, Чонгук-а. Я не злюсь. Просто сейчас нам обоим нужно поспать, поговорим завтра в университете, ладно? — Чимин старается обеспечить ослабшему младшему комфорт, потому нежно оглаживает бледную щеку. — Я… Чимин, ты не злишься на меня? — с надеждой спрашивает черноволосый, и Пак изо всех сил старается скрыть улыбку. Этот парень такой слабый и открытый только с ним, и старшему это льстит. Он чуть улыбается и качает головой. — Просто поезжай домой. И, Чонгук-а, не звони мне сегодня, ладно? — Чимин гладит младшего по волосам, говоря спокойно, — Позволь нам обоим отдохнуть от сегодняшней ситуации. Все в порядке, я обещаю тебе. — Хорошо, хён. Я верю тебе, — Чонгук смотрит еще несколько секунд, а потом быстро, но нежно прикасается к покусанным губам, — я люблю тебя. — Поезжай осторожно, — шепчет в ответ Чимин и уходит, не оборачиваясь. Он заходит в комнату, встречая одетого соседа, который спрашивает у него, все ли в порядке, и готовится уехать к родителям на выходные. Чимин провожает его дружелюбной улыбкой и плюхается на кровать, обдумывая происходящее. Он гасит ночник, ставит телефон на зарядку и долго ворочается. Что-то его не отпускает, и Пака это напрягает. Темноволосый встает за стаканом воды в полтретьего ночи. За окном начинается гроза и безумный ливень, что Паку становится промозгло и тоскливо. Он пьет воду и пялится в стену, пока не звонит телефон. От громкого сигнала рингтона Чимин вздрагивает и чуть ли не роняет кружку. Парень бредет к прикроватной тумбочке и хватает смартфон в руки, хмурясь при виде контакта «мой Гуки». Темноволосый чуть раздраженно выдыхает и принимает вызов. — Чонгук, я же сказал не зво- — Хён, — раздается сорванно на том конце, и Чимин отчетливо слышит звук дождя и… эвакуатора? — Чонгук, что происходит? Где ты? — Чимин взволнованно закусывает нижнюю губу и крепко сжимает рукой корпус телефона, — Скажи мне где ты, малыш, я приеду. — Не нужно, хён. Я… я попал в небольшую аварию, — Чимин прикрывает рот ладонью и всхлипывает, — я в порядке, просто… Ч-чимин-хён, могу я приехать? Я замерз… — Боже, Чонгук, конечно. Скажи мне адрес, я выезжаю, — Пак несется к шкафу с верхней одеждой, хватая стеганую парку. — Не нужно, хён! Я возьму такси и скоро буду у тебя, — Чонгук прокашливается и снова хрипит в трубку, — не выходи на улицу, там ливень. — Я жду тебя, — бросает Чимин и кладет трубку. На глаза наворачиваются слезы, и Пак утирает их рукавом куртки, вылетая на парковку общежития в лютый холод и дождь. На дворе декабрь, а Чимин стоит в одних спальных шортах и растянутой футболке с накинутой поверх курткой. Черноволосый стоит под дождем минут пятнадцать, совершенно не ощущая его. Он промокает до нитки и винит себя за то, что отправил Чонгука домой на машине, хотя прекрасно видел, в каком он состоянии. Он кусает губы, его сердце заходится в бешеном ритме, а в мыслях одно «лишь бы он был в порядке». К моменту, как на парковку въезжает такси, Чимин ничего не видит из-за обилия слез и капель дождя, стекающих с челки. Чонгук выходит из машины и сразу замечает трясущееся тело хёна, испуганно смотря на него. Сзади раздается звук уезжающей машины, и младший быстрым шагом направляется к промокшему до нитки Чимину. — Хён, что ты… я же сказал сидеть дома, — возмущается Чонгук, и старший слышит его голос, поднимая взгляд. — Чонгук! — Пак буквально врезается в крепкое тело черноволосого, обнимает руками младшего за шею и тычется мокрым носом в пульсирующую жилку, — Ты в порядке, боже, ты цел. — Прости меня, хён, — младший хлюпает носом и крепко прижимает Пака к себе, — прошу тебя, извини меня за все, что я сделал. Ты — самое дорогое, что у меня есть. Я не могу тебя потерять, Минни. — Глупенький, куда же я от тебя денусь, — Чимин смеется сквозь слезы и стирает влажные дорожки с щек Чонгука, — «я — это ты, ты — это я», помнишь? Я никуда не уйду от тебя, Гуки. Никуда. Чонгук смотрит своими глазами-бусинками, такими потерянными и испуганными из-за пережитого адреналина. Однако в его взгляде Чимин замечает неизменное: бесконечную верность и любовь. Младший умеет любить без остатка, и он любит Чимина. Лучшего доказательства преданности Чимину не нужно вовсе. Старший притягивает Чона к себе и жмется мокрыми губами к таким же мокрым напротив. Целует с напором, но нежно, вкладывая все эмоции, пережитые за эти две недели, все несказанные слова и клятвы. Он вкладывает себя и свою любовь, давя на щеки младшего, цепляясь за него руками, пальцами, прося никогда не покидать больше. Чонгук отвечает охотно, сталкиваясь носами и постанывая в приоткрытые влажные губы. — Я люблю тебя, малыш. Так безумно люблю, — шепчет Чонгук, соприкасаясь с Паком лбами и проводя большими пальцами по мокрым щекам Чимина. Его сердце наполняется счастьем и радостью, живот скручивается, когда младший понимает: Чимин его и ничей больше. — Я люблю тебя больше, Гуки. Бесконечно и навсегда, малыш.