В туманной сути бытия

      Я вышла из кабинета старейшины, поправив свою одежду на измождённом теле, хоть я и не ощущала усталости. Мой путь пролегал по старинным коридорам, массивной лестнице, и, в конце концов, я зашла в свою комнату.       У клана оставалось три дня, чтобы полностью подготовиться к отбытию на северные территории. Завтра же смертные будут отмечать праздник святого Марка, накинув на себя красные плащи с капюшонами, символизировавшие кровавые события средних веков, пламя костров, на которых сжигали всех, уличенных в вампиризме, хоть и настоящим поданным Вольтури удавалось вести тайную жизнь и оставаться незамеченными среди людей.       Этим вечером я вернулась к чтению книг, однако насладиться древней литературой мне не дали незваные гости.       Я сидела за столом в своей комнате и перелистывала страницы старинного издания. Внезапно раздался лёгкий стук в дверь.       — Проходи, — я уже знала, что это был Алек.       Он проник внутрь черным туманом, схожим с тем, что напускал на врага, дабы лишить его чувств.       — Что случилось? — уточнила я, не поднимая на него взгляда.       — Госпожа, к Вам пришли… — пояснил он.       Я посмотрела в сторону вошедшего, за спиной которого стоял темнокожий силач, в котором я признала Рейза, ликана и соратника Люциана.       Моё движение было неуловимым. Я в миг оказалась подле визитёров.       — Ступай, Алек, — приказала я брату Джейн.       Слуга Вольтури удалился, оставив меня наедине с посланником.       — Что ж… Проходи, — пригласила я оборотня.       — Госпожа, — его грубый тяжёлый бас разрезал тишину комнаты, — меня прислал вожак.       — Я догадалась, — заняв кресло и положив ногу на ногу, произнесла я, указывая ему на софу, что была напротив меня.       — Он хочет уберечь Вас от кровопролитной войны.       — Ближе к делу, Рейз.       — Он готовится к битве с Вольтури, госпожа. А Вы, как ему стало известно, снова возвращаетесь к своей прежней сущности, нейтрализуя яд вампира. Я слышу стук сердца в Вашей груди.       Я опустила взгляд на герб, что на цепочке свисал на мои ребра, прислушалась к пульсации своей аорты.       — Дальше, Рейз, говори… — потребовала я.       — Он готов пойти на всё. В его планы входит тотальное уничтожение клана Вольтури. Ради этого он способен пожертвовать жизнями своих собратьев и даже заключить сделку с румынами или с самим дьяволом… Ради Вас, моя госпожа.       Я поднялась на ноги. Согласно этикету, мой собеседник должен был сделать то же самое в присутствии дамы, но варвару эти законы были неведомы.       Я остановилась возле окна, вгляделась в сумеречные просторы Вольтерры.       — Клан Вольтури уничтожать нельзя! — твердо решила я. — Если это произойдет по вине Люциана или любого другого существа, наш мир покатится к чертям! Голову поднимут Каллены, Денали… А к власти снова придёт румынский клан! Начнётся хаос, законы не будут соблюдаться, и реки страстей загубят всех бессмертных, открыв их сущность людям! Вольтури — единственные, кто ещё удерживают справедливость и честную власть среди вампиров. Гибель старейшин будет означать конец света. Весь сброд всплывёт на поверхность, почувствовав свою безнаказанность.       Я резко повернулась к гостю, сложив руки перед собой.       — Передай Люциану: если он убьёт Аро или любого другого старейшину, я встану на сторону вампиров, зная все слабые места своры ликанов, выдам секреты оборотней, что заведомо означает проигрыш для него! Или же, если Люциану будет угодно, я добровольно уйду с ним, но, при условии, если он поклянется заключить с Аро мирный договор навечно. В противном случае, кубок победителя достанется не ему!       — Ох, госпожа, вряд ли он согласится!       — Тогда пусть готовится к войне, в которой ему не выжить!       — Я передам ему Ваши слова.       Он направился к двери, но я остановила его и, когда он, словно могучая скала, повернулся в мою сторону, я задала решающий вопрос.       — Скажи мне, Рейз, Люциану известны силы Вольтури? Сколько особей на службе клана? И не лги мне, я чувствую запах лжи.       — Да, госпожа, известно.       — Кто же рассказал ему об этом?       — Эльвар.       — Тот молодой вампир? Он состоит у вас на службе?       — У Люциана есть то, что дорого Эльвару.       — Ступай… Хотя, постой.       — Да, госпожа.       — Почему ликаны лучше вампиров? — этот вопрос был больше риторическим, нежели требующим определённого ответа.       — Мы чувствуем сердцем, почти как смертные, но при этом у нас целая вечность впереди. Мы не ставим свои интересы выше любви. Мы можем находиться в свете солнечных лучей и не выдавать своей сущности. Мы способны жалеть и сострадать, обладая душой. К сожалению, всё это недоступно вампирам.       — Чувствуете сердцем? — уточнила я с усмешкой.       — Да, госпожа, таким же, что я слышу и в Вашей груди, на которой виден герб вампирского клана, которому Вы не принадлежите душой, поскольку она ещё есть у Вас, в отличие от Ваших подданных.       — А Люциан?       — Люциан? Он обезумел, опьянел от желания поскорее спасти Вас из ледяного плена Вольтури.       — Достаточно! — оборвала я его слова. — Меня не нужно спасать. Свое решение я оставлю за собой. Передай ему моё наставление относительно старейшин. А, если он откажется... Ты меня понял. И ещё, клан Вольтури уходит на территорию Германии. Если желает увидеться со мной, пусть отправляется туда. Моё обещание, касательно Вальпургиевой ночи, в силе.       Рейз неловко поклонился и покинул меня, а я призвала Алека, потребовав привести ко мне Эльвара.       — Проходи, присаживайся, — молодой вампир зашёл в мою комнату, после того как Алек распахнул перед ним дверь.       Он в глубоком недоумении и страхе смотрел на мои движения, размеренные и спокойные, хоть впрочем я и обманывала его ложным равнодушием.       — Расскажи мне, что ты знаешь о Люциане? — попросила я его.       — Ровно то же, что и все… — я видела на лице гостя беспокойство.       — Ликан, восставший против нашего клана. Но я не понимаю, почему Вы решили спросить о нём именно меня.       — Работаешь на него? Шпионишь? — резко перешла я к делу.       — Нет, — испугался он.       — Лжешь!       — Да, госпожа, — честно ответил он.       — Чем же он тебя подкупил?       — В его стае есть девушка… Я влюблен в неё.       — Тебе приглянулась собачка? — засмеялась я. — Чем же тебе наши красавицы не угодили?       — Не говорите так, прошу, — взмолился он.       — Ах, прости, совсем забыла, девушки не способны превращаться в волков.       — Он требует преданности от меня.       — Что ж… — в моей голове уже зрел план переворота. — Тогда слушай меня. Передашь Люциану, что Вольтури в срочном порядке готовят новообращённых, которые в семь раз сильнее опытных вампиров. С ними тягаться бесполезно. Армия будет многочисленная, а значит, ликанам ни за что не справиться с ней.       — А если он узнает, что я лгу?       — Не узнает, а я, в свою очередь, обещаю, что Аро не заподозрит тебя в измене клану. И ещё, сколько тебе лет?       — Тридцать один, а в целом пятьдесят два.       — Ты слишком молод, чтобы умирать, но если старейшины догадаются о нашей с тобой сделке — тебя казнят. Понял?       — Да, госпожа.       — Наша с тобой цель — спасти клан Вольтури и предотвратить войну, тогда ты сможешь завоевать сердце своей любимой в мирное время, а не на поле битвы.       — Я сейчас же отправлюсь к Люциану.       — Нет. Поедешь завтра. Сегодня ему будет достаточно известий, иначе это вызовет подозрения. Однако, опасайся смертных. Грядёт день святого Марка.       С моего разрешения Эльвар удалился, а я снова вернулась к чтению книги.       Утром раздался звон колокола в католической церкви, что находилась недалеко от нашей резиденции. Смертные собрались там, дабы отдать почести святому Марку.       — Алек донёс мне, что к тебе тайком пробирался Рейз, — Аро был один в своём кабинете, когда я пришла к нему.       — Да, я сообщила ему, что мы уходим на скверные земли, — произнесла я.       — Прекрасно. Значит вожак ликанов поплетется за нами.       — А не лучше ли мне остаться здесь?       — Нет, ни в коем случае! Ты будешь под моим присмотром. Знаю я твои способности… — ехидно усмехнулся он.       — Прекрати, прошу тебя, — серьезно попросила я.       — Недостаточно хорошо просишь, — намекнул он.       — Что с тобой сегодня? Ты какой-то… Ершистый! — с некоторым возмущением заметила я, остановившись возле его стола.       — Прости, милая. Видимо, день святого Марка так влияет, — улыбнулся задумчиво он. — Тебе следует подготовиться. Послезавтра мы отбываем.       — Я так понимаю, Гондукк поедет с нами, — догадалась я.       — Да, она — то единственное звено, которое способно связать тебя и Люциана. Но я жду не дождусь, когда избавлюсь от неё.       — Убьёшь?       — Пока не знаю. Но к отцу её нужно будет как-то отправить.       — Она сама уйдёт, когда её покровитель ей прикажет.       — Ты сейчас о волке? Убеди его в том, что она больше не нужна тебе. Пусть отзовёт её.       — Как скажешь, — двусмысленно прозвучал мой ответ.       — Сколько в тебе огня, боже мой… Даже завидую Люциану, что ему снова удастся ощутить твою страсть.       — Разве это не бьёт по твоему тщеславию, самолюбию? — я изумлённо приподняла бровь.       — Ох, ты не представляешь, какие муки я испытываю, понимая, что моей женой снова будет обладать это животное…       — Какая же ты скотина, — игриво высказала я ему, хоть я и думала это на самом деле.       — Ах, в ход пошли оскорбления… Браво, госпожа Вольтури, Вы поражаете меня своей проницательностью!       — Не прикидывайся. Ты всё прекрасно понял.       — Разумеется. Ты презираешь меня за то, что я торгую тобой? Но разве ты сама этого не желаешь?       — Это будет последний раз, — теперь уже серьезно продолжала я       — А если он потребует выполнения условий договора, согласно которым ты переходишь в его стан?       — Позволь мне решать проблемы по мере их поступления?       — Делай, как знаешь. Я тебе во всём доверяю.       — Ох, зря, господин, — зачем-то выдала я, выходя из его кабинета.       Я стремительно зашла в комнату валькирии, где она заплетала свои локоны в толстую косу.       — Госпожа, — испугалась она.       — Зачем приходил Рейз? — сразу спросила я.       — Не знаю, — пролепетала она.       — Не лги, — я чувствовала её обман.       — Люциан прислал его, зная, что Вы всегда тепло к нему относились, несмотря на его варварское происхождение. Он посчитал, что Вы утратили веру мне, а значит, не станете выполнять мои просьбы.       — Что за чушь?!       — Он думает подстраховаться со всех сторон.       — Он и впрямь хочет войны с вампирами?       — Жаждит, моя госпожа.       — Глупец! — я села на край её кровати, сложив руки перед собой.       — Полагаете, он объединится с румынами против Вольтури?       — Назначай ему встречу! Срочно!       — Госпожа, через пять лун — Вальпургиева ночь, — осторожно напомнила она.       — Да, я помню. Вот тогда и назначай.       — Конечно, — согласилась она.       Я вернулась вниз, там, где собирались подданные, дабы удовлетворить жажду, ожидая появления Хайди и любопытных туристов. В воздухе парило предвкушение грядущей бойни. Я чувствовала жажду каждого присутствовавшего здесь. Калленов не было в тронном зале. Они ждали ночи, когда смогут отправиться на охоту в окрестностях Вольтерры, дабы утолить свой голод звериной кровью.       — Всё в порядке? — заметил Аро мой отсутствовавший взгляд, устремлённый на мертвые тела, оставшиеся после нашего пира, лежавшие в центре помещения и сжигаемые Феликсом и Алеком.       Я повернулась к главе клана, стёрла кончиком пальца каплю крови с его губ.       — Да, — с улыбкой ответила я. — Всё хорошо.       — Боишься или предвкушаешь встречу с Люцианом? — уловил он некоторую фальш в моих словах.       — Раньше бы я много отдала за эту ночь. Сейчас — ничего.       — Значит, ты повзрослела.       — Спустя почти две тысячи лет с момента своего рождения?       — Да, дорогая. Порой осознание своего бытия приходит спустя десятки веков.       Я тяжело вздохнула. Он коснулся рукой моего запястья и усмехнулся.       — Твоя кожа стала несколько теплее, чем была ранее, — сообщил он.       — Даже не знаю, что хуже: осознавать то, что я возвращаюсь в прежнюю сущность или то, что я теряю эту.       Два дня спустя, когда в Вольтерру вернулись Деметрий и Штефан, мы, собрав всех членов клана, отправились на северные территории, в Германию.       К рассвету, хоть и скрытому за могучими дождевыми тучами, Вольтури прибыли в свою новую временную резиденцию.       Это был величественный замок, возвышавшийся над лесным массивом, окутанный туманом и холодными ветрами. Он стоял на холме, а к нему вёл старинный каменный мост. Само сооружение обладало средневековой готической архитектурой, сочетая круглые башни, шпили и длинные узкие окна с витражными стеклами в некоторых случаях*.       — Здесь, за лесом, — тихо сообщила мне Гондукк, — есть небольшая деревня. Там живут язычники, что устроят свои обряды в ночь на первое мая.       — Он будет там? — уточнила я.       — Да, госпожа.       — Что ж… — я зашла в комнату, которая была предназначена для меня на то время, пока клан будет обитать в здешних краях.       Это было довольно просторное помещение в теплых тонах. Светлые шторы спускались плавными складками на каменный пол, мебель отливала уютом, заманивая в свои объятия. Большая кровать, что стояла, упёршись изголовьем в восточную стену, приветливо завлекала мягкими рядами подушек и пуховых одеял.       — Восхитительно! — прошептала я, увидев этот прованский стиль, оставшись довольной убранством спальни.       — Ты занята? — Аро оказался возле меня, проникнув через оставленную открытой дверь.       — Нет, знакомлюсь со своей новой комнатой, — ответила я.       — Тебе нравится? — с восторгом спросил он.       — Да, — честно призналась я.— Пытаешься меня подкупить? — моя усмешка осталась без ответа.       — Зачем же? Ты — девочка большая. Сама знаешь, что лучше для тебя.       — Разумеется, — согласилась я с его предположениями. — Каковы дальнейшие действия Вольтури?       — Отправлю пару десятков поданных в близлежащие крупные города. Нам нужны воины. Пусть и новорожденные.       — Значит, мы здесь надолго… — догадалась я, садясь на край застеленной кровати.       — У тебя тоже есть миссия, о выполнении которой я так горячо тебя просил.       — Да, помню, помню… — протянула я.       — Господин, — раздался голос Джейн за его спиной. — Все готовы и ждут Вас.       — Пойдём со мной, — он подал мне руку, и я, опершись на неё, проследовала за своим супругом.       Он привел меня в поистине огромное помещение. Это был тронный зал, что в несколько раз превышал по размерам находившийся в Вольтерре. Три каменных кресла величественно возвышались над общим уровнем. По периметру располагались скамьи для подданных, а в центре был люк, крышка которого была обмотана цепями и заперта на тяжёлый замок.       Лучи солнца не попадали в это крыло здания. Лишь в потолке было крохотное отверстие для лунного света, увидеть который нам предстояло только ночью.       Здесь было сыро и мрачно. Факелы, закреплённые в нишах, проделанных в массивных стенах, тускло освещали небольшое пространство вокруг себя. Казалось, в этом замке правят духи, хотя… О чем я могла тогда говорить, если сама являлась вампиром?       Томные холодные фигуры, погруженные во мрак, очерченные лишь призрачным пламенем, неподвижно стояли огромной толпой в сердце помещения — то были члены клана Вольтури. Их господин медленно прошел по ступеням, оказался возле трона, оставив меня в первом ряду бессмертных зрителей.       — Дорогие мои, — успыляюще спокойно произнес он, замерев в равнодушной позе между своих братьев, — мы были вынуждены прибыть сюда, поскольку Вольтерра, являющаяся на протяжении нескольких столетий нашим родным домом, теперь не самое лучшее время для выяснения отношений с румынским кланом. Наш давний враг объявил нам войну, прислав отрубленную голову одного из нас, — он посмотрел на семейство Калленов, что стояло поодаль. — Мы должны ответить за их прегрешения, а значит, покарать тех, кто поднял руку на вампиров, которые находятся под защитой Вольтури. Ради такой благой цели, мы должны будем объединиться с ликанами, что издавна населяли территорию Венгрии, Германии и других северных земель. Так решили старейшины. Так решил я. Нам следует быть готовыми ко всему, ибо недруг не дремлет, а значит, всегда может атаковать.       Когда эта пламенная речь была окончена, он, созвав Кайуса и Марка, ушёл из тронного зала.       — Госпожа Вольтури, — ко мне подошла Джейн в компании Алека, Деметрия, Штефана и Хайди. — Нам снова придется терпеть общество этих животных? — она была в ярости, хоть и говорила сквозь зубы, дабы сдержать свои эмоции.       — Нас слишком мало, — отвечала я, демонстрируя всем своим видом абсолютную гармонию внутри себя. — Призвав ликанов, мы сможем одержать численное преимущество. Румыны собирают новорожденных. Это значит, что их соратников будет много. Мы не имеем права рисковать, поэтому вновь пойдем на крайние меры.       — Снова фальшивая дружба с Люцианом? — брат моей собеседницы вмешался в наш разговор.       — Не забывай, он отец мужа Агнессы, — напомнила я.       — Это не даёт ему права… А впрочем, простите меня, — Алек отошёл прочь.       Я знала, что он хотел сказать. Точнее догадывалась. Речь шла о притязаниях вервольфа на жену главы клана, на территории, занимаемые вампирами, а значит, подобный союз приносил столько же вреда, сколько и пользы. Однако, основной задачей на тот момент являлось подавить восстание среди хладных, что нужно было сделать безотлагательно и чрезвычайно точно. О моих отношениях с Люцианом можно было бы и умолчать, потерпеть личные неудачи ради блага всех Вольтури.       — Госпожа, — Гондукк возникла словно из сгустков сумрака, что окружал нас.       — Что? — я повернулась в её сторону.       — Вы нужны по неотложному делу, — таинственно произнесла она.       Я отошла с ней немного дальше, чтобы поданные клана не различили её слов.       — К Вам прибыл посланник… — пояснила она.       — Ворон? — предположила я.       — Почти, соратник моего господина.       — А ты на что? Разве не осуществляешь нашу связь с Люцианом? — я не до конца понимала смысл её присутствия в моей жизни.       — Я лишь оберегаю Вас от необдуманных поступков и гнева со стороны старейшин, — пояснила валькирия и повела меня по коридору, в котором невозможно было различить ни стен, ни пола, ни потолка, куда-то по направлению к востоку.       Мы спустились почти на уровень подвала, где было слишком холодно и сыро. Здесь пахло древней плесенью и мхом.       — Госпожа, — раздался голос за моей спиной.       Я чувствовала запах мокрой псины. Это было невыносимо. Казалось, будто свора собак, попав под проливной дождь, забежала в крохотную коморку, в которой теперь разносилось это невыносимое зловоние.       — Кто ты? — спросила я, будучи неспособной различить образ собеседника в темноте.       — Пирс, моя госпожа, — отозвался он.       — Боже, я не узнала тебя, — выдохнула я воздух, который давил мою грудь. — Какую весть ты принес мне?       — Люциан ознакомился с Вашим предложением относительно невозможности организации смерти старейшин Вольтури. Но детали, которые его интересуют, он желает узнать из Ваших уст лично.       — Встреча назначена. Давно, — напомнила я.       — Я не осведомлен о ней.       — Вальпургиева ночь, — вмешалась Гондукк. — Здесь в пяти километрах языческое поселение. На окраине будут совершаться обряды. Пусть господин придет туда.       — Я тебя услышал, — ответил он валькирии. — Я сообщу вожаку о ваших намерениях.       — Никаких намерений, Пирс, — возразила я. — Это брак по расчету, а не по любви.       — Простите, я Вас не понял, — уточнил он.       — Я сделаю всё, что пожелает Люциан, но лишь с одной целью — ликаны должны оставить в покое клан Вольтури, в противном случае — я не позавидую оборотню, бывшему моим любовником, а ставшему моим заклятым врагом.       — Я передам Ваши слова, госпожа.       Мы с Гондукк покинули его, вернувшись на верхние этажи замка. Здесь по-прежнему мелькали темные фигуры вампиров, что обсуждали новости, повеления старейшин и грядущие события.       Она покинула меня, направившись в свою комнату, а я свернула в покои Аро.       Он был один. Здесь царила тишина и безразличие ко всему миру. Полумрак, что занавесил окна, окутывал призрачные очертания мебели и его угрюмой фигуры, остановившейся на фоне каменных стен.       — Тебя что-то тревожит? — его голос был ледяным, не излучал ни единой нотки эмоции.       — Послезавтра… Я знаю, что ты позволил мне прибегать ко всем возможным вариантам решения проблемы, но… Боюсь, что у меня не получится, — я говорила тихо, почти беззвучно, но чувствовала его внимание, сосредоточенное на мне.       — Обещай ему всё, что он пожелает. Лги… Наша цель одна — защитить клан. Любой ценой. Но, когда война с румынами будет окончена, я отомщу Люциану за всё, что он требовал от тебя.       — Как бы не было поздно, — бросила я напоследок, покидая его комнату.       Грядущие два дня мне предстояло провести в туманном бреду, пытаясь осознать суть надвигающихся событий. Фантазия, разъярённая тысячилетиями, вырывалась наружу, рисуя в моём сознании не самые лестные образы.       — Госпожа, — за два часа до полуночи, предвещавшей начало первого дня мая, в мою спальню постучала Гондукк.       — Уже пора? — моё сердце, ожившее за несколько дней до начала всех этих ужасов, забилось в груди, словно отчеканивало шаги, разделявшие меня и языческую деревушку.       — Да, госпожа, — подтвердила мою догадку валькирия.       Я взяла с края постели черную мантию, в которую облачалась, когда желала остаться незамеченной среди смертных, набросила на голову капюшон и вышла в коридор вместе со своей спутницей.       Мы спустились вниз, прошли потайными ходами, что скрывались в стенах временной резиденции вампирского клана, оказались на мосту, за которым чернел густой лес. Камни, отзывавшиеся лёгким звоном под моими ботинками, были уложены здесь ещё во времена святой, но такой грешной инквизиции. Я остановилась на границе тьмы, за которой нас ждали четыре километра звериных троп и неведомых путей, повернулась в сторону замка, разглядывая во мраке окно на втором этаже без единого признака жизни. Мой, тогда ещё вампирский, взор уловил лёгкое колебание воздуха. Я увидела огненный взгляд. Аро смотрел на меня, провожая на войну, из которой, я точно знала, мне не удастся выйти победителем.       «Грядёт судный день, — подумала я, видя его очертание в черной комнате, — а точнее, судная ночь!»       Слегка оскалив клылки, я снова повернулась к своей спутнице, что продолжала размеренный шаг и последовала за ней.       Мы долго блуждали по густому лесу и наконец вышли к окраине небольшого поселения, возле которого, на крохотной опушке, язычники, жившие здесь, развели костер. Пламя возносилось прямо к небу, освещая всё, что его окружало. Некоторые девушки были одеты в длинные бежевые рубахи, доходившие до земли, расшитые старинным узором. Кто-то из смертных носил на голове небольшую шляпку, из которой отходили козлиные рога, при этом сам человек был обнажен до пояса**.       Среди толпы, что окружила танцевавших вокруг костра язычников, мне удалось заметить Пирса, того, что приходил в нашу резиденцию, да и раньше не раз служил мне. Он кивнул нам, и мы присоединились к народу, который наблюдал за таинственными, мистическими обрядами, что, впрочем, не носили теперь какой-то особый характер, а скорее служили некоторой данью предкам.       Молодая женщина отделилась от пляшущего хоровода, когда заиграли древние гусли. Она исполняла какой-то свой танец, который больше походил на предсмертные конвульсии тяжело раненного.       Мы стояли почти возле леса, скрывшись от языков пламени за спинами любопытствовавших смертных, приехавших посмотреть на это представление. В какой-то момент я ощутила лёгкое, но такое горячее прикосновение на своём теле, прожигавшее сквозь накинутую мантию, капюшон которой я не сняла до сих пор. Резким движением я повернулась к существу, что посмело дотронуться до меня.       — Это ты… — узнала я Люциана.       — Конечно, — хищно улыбнулся он. — Пойдешь со мной? — он сделал шаг назад. — Я не поверю, что ты пришла сюда, чтобы присоединиться к людям.       — Нам нужно о многом поговорить, — сообщила я.       — Тогда здесь нам больше нечего делать, — он потащил меня за руку в глубь леса, уводя всё дальше от языческих обрядов, хоть музыка их преследовала нас везде.       Теперь мы бежали в известном только ему направлении.       — Куда ты меня ведёшь? — окликнула я его.       Он резко остановился, посмотрел на меня, обхватил за талию, прижимая к дереву с неистовой силой вервольфа и впился в мои губы, слегка прикусив кожу, что уже не была столь ледяной, как у остальных вампиров. Позади себя я услышала треск коры, которую он крошил стальной хваткой своих рук.       — Ты снова становишься той, что была прежде, — заметил он. — Так незачем больше лгать себе, что ты любишь Аро. Подари мне эту ночь, — сладко шептал он в мою шею, касаясь пальцами кулона, что скрылся за складкой одежды на моей груди.       — Я потребую от тебя высокую плату за это одолжение, — предупредила я.       — Всё, что пожелаешь, — он нагнулся, подхватив меня на руки, и понес дальше, сбросив капюшон с моей головы.       Я целовала его уста, забыв обо всех законах, обещаниях… В конце концов, мой муж сам толкнул меня на этот грех в очередной раз. Конечно, сейчас он не находит себе места, мечется по комнате, словно загнанный лев, но в этом есть и его вина. Да будет так, по крайней мере, в эту ночь!       Он занёс меня в землянку, крыша которой сровнялась с уровнем почвы, покрытой холодным мхом. Здесь лежала шкура убитого медведя, лишённая головы и довольно аккуратно выделанная охотниками. Печи не было, поэтому плоть должен был сковать лёгкий озноб, но с нами этого не происходило.       Тело вервольфа обладает высокой температурой, на несколько градусов превышающей человеческую. Мне же в тот миг было вполне комфортно, учитывая, что переход из сущности кровожадного вампира в тотальное бессмертие ещё не был завершён***.       — Я так давно жаждал этой минуты, — прошептал Люциан.       — Всего лишь минуты? — усмехнулась я.       С улицы доносилась далёкая мелодия, которую я ясно различала среди тишины леса.       Он покрывал моё измождённое тело горячими поцелуями, сводил с ума вновь и вновь, заставляя выгибаться ему навстречу.       — Тебе не надоело делить меня с вампиром? — задала я вопрос, когда он, будучи неспособным здраво мыслить и рассуждать, обнажил мой торс.       — Совсем скоро я решу эту проблему, — огрызнулся он, отбрасывая мою одежду в сторону.       — Люциан, — он снова проник в каждую клеточку моей плоти, разливаясь по венам огненным желанием.       Я сжала кожу на его спине, обжигая серебром обручального кольца, что символизировал мой союз с главой вампирского клана.       — Сними его, прошу, — застонал ликан то ли от боли, то ли от блаженства.       Я бросила украшение в сторону, где находилась моя рубашка и мантия, а после стянула с шеи и кулон с гербом Вольтури.       Он наклонился ко мне так близко, что в темноте землянки я видела его измученные ожиданием глаза.       — Я скучал, — прошептал он, вновь заполнив пустоту внутри меня.       Я позволила себе прикусить кожу на его шее, оставив еле заметный след от клыков, по которым в этот раз не попал яд вампира в кровоток жертвы.       Его движения возвращали меня к реальности, напоминая мне, что сегодня я должна подчиняться ему, ведь от моих успехов на этой сугубо личной войне зависит судьба клана.       Я снова выгнулась ему навстречу, подставляя чуть теплую кожу его поцелуям.       — Тише, только не кричи, — чувствуя приближение конца, попросил он.       Я безвольно опустилась на шкуру медведя, что коснулась моей спины, и тяжело вздохнула. Он лёг рядом, захватив меня в свои объятия, защищая от всего мира, что теперь готов был меня разорвать, уничтожить, испепелить.       – Мы так давно не были вместе... – произнес он.       "Ох, лучше бы и не были вновь!" – подумала я.       – Ты говорила, что существует какая-то проблема, – он выдохнул тяжёлый воздух в мою ключицу.       – Люциан, – я резко села на полу, вглядываясь во мрак землянки. – Ты мне нужен, – сорвавшись на шепот, угас мой голос.       – Что случилось? Неужели Аро не способен тебя защитить? – он поровнялся со мной, схватив за обнаженные плечи.       – Речь не об этом... – начала я свою красивую ложь. – Я говорила с ним. Пойми... Ох, не могу я подобрать нужных слов.       – Говори, как есть, – в темноте ночи я видела тревожный взгляд ликана.       – Румынский клан, что правил другим миром несколько столетий назад, объявил нам войну. Численность Вольтури высока, но её недостаточно, чтобы одержать безоговорочную победу над восставшими.       – И Аро прислал тебя убедить меня в том, что между нами просто необходим союзнический договор.       – Нет. Он хочет послать к тебе своих поданных, чтобы они попросили тебя об этом одолжении. Документ уже составлен. Тебе остаётся только приехать в нашу резиденцию и подписать его.       – Какая мне выгода с того, если я могу объединиться с врагами твоего мужа и разрушить ваш клан? – он снова лёг горизонтально, заложив руки за голову.       – Хочешь, чтобы румыны убили и меня вместе со всеми слугами Вольтури? – равнодушно спросила я, взывая к голосу его разума.       – Нет, я заберу тебя в самом начале войны, тогда ты не достанешься им!       – Не думаешь, что они тебя обманут? У них нет чести, законов... Они всегда жаждали лишь наживы и власти. Им не ведомы понятия о доблести, правилах и чём-то святом.       – А старейшины твоего клана сдержат слово?! – усмехнулся Люциан.       – Ты можешь заключить сделку с Аро: после окончания войны – я ухожу с тобой. Навсегда. И он не будет претендовать на меня отныне и вовеки веков.       – Неплохое предложение, но, забрать тебя я могу и сейчас.       – Рейз передал тебе мои слова? – решила я использовать последний свой аргумент.       – О том, что Вольтури нельзя убивать, иначе начнется хаос? Да. И в этом я с тобой согласен.       – Тогда зачем всё это?       – Я хочу уничтожить всех вампиров, что есть на земле!       – Тогда, сделай одолжение, убей меня первой! – уверенно произнесла я, опускаясь на шкуру мертвого зверя возле Люциана, подставляя свою тонкую шею под смертельный удар вервольфа.       Он оперся на локоть, приподнялся надо мной, разглядывая мою кожу, затем нагнулся прямо к моей плоти, касаясь клыками твердого пульса на сонной артерии. Я приготовилась к его укусу, что должен был умертвить меня, но он лишь провёл языком по моей шее и завершил всё это безрассудство горячим поцелуем.       – Неужели ты думаешь, что я способен лишить тебя жизни? – устремив взгляд на черный потолок, неразличимый во тьме, произнёс он.       – Я надеялась на это, – прошептала я, положив свою голову на его грудь.       – Ты сошла с ума, – мягко заметил он, заключая меня в объятия.       – Пусть так... Только... Прошу, заключи сделку с Аро!       – Ты уйдешь со мной. В день подписания договора, – твердо решил он.       – Я уйду с тобой, – повторила я его слова. – В день окончания войны.       Он тяжело вздохнул, внимая биению моего сердца, желая пропустисть мой пульс через своё тело, но не имея таковой возможности.       – Грядёт рассвет. Тебе пора, – ласковым огнем разрезал тишину леса его голос. – Музыка язычников давно замолкла.       – Да, я заметила, – сообщила я, поднимаясь над полом.       Через несколько минут я уже была полностью одета и, толкнув деревянную дверь, вышла на улицу. Он показался рядом.       – Могу я попросить тебя ещё кое о чем? – уточнила я, остановившись посреди леса, когда мы направлялись к деревне смертных.       – Конечно, – согласился он.       – Отзови Гондукк. Я чувствую, как она нервирует старейшин. Если мне нужно будет с тобой связаться, я найду способ. От неё нет совершенно никакого толку.       – Раз уж ты так просишь, – улыбнулся он. – Тогда иди в замок, а не к людям со мной. До восхода солнца осталось минут двадцать. Успеешь добраться до резиденции.       – Погода пасмурная – бояться нечего.       – Всё равно. Рисковать нет смысла. Иди.       Он притянул меня к себе, одарив горячим поцелуем, и отпустил. Через четверть часа я уже оказалась в тронном каменном зале, в котором не было ни души.