Football game is...

Жизнь Гарри была очень насыщенной, и он понятия не имел, как можно целыми днями сидеть дома, ничего не делая, и лениться настолько, что встать с кровати просто невозможно. Когда он учился в школе (год назад он сдал свои экзамены экстерном, и сейчас, когда он должен учиться в одиннадцатом классе, он чувствует себя невероятно счастливым из-за того, что груз учёбы давно сброшен с его плеч), Стайлс постоянно пропадал где-либо, он оставался дома только когда болел, но и тогда постоянно пытался сбегать к друзьям. Возможно, это досталось ему от матери — эта женщина очень любит путешествовать, и она брала с собой сына во все страны, которые посещала до тех пор, пока ему не исполнилось семь. Одноклассники Гарри мечтали посетить Италию, Грецию или Бразилию, но он не мог понять этого — кудрявый изведал эти места ещё в младенческом возрасте. Может, именно поэтому урок географии был его любимым, тяга Гарри к различным народам, обычаям и преданиям была невероятной. Сейчас он путешествует не по собственной воле, но это не заставляет его грустить. День молодого футболиста расписан по минутам, и даже в его выходные телефон не прекращает вибрировать от напоминаний на нём, поэтому иногда Гарри просто садится и берётся за голову, когда в нём просыпается маленький мальчик, который просто хочет отдыхать, играть в компьютерные игры и хвастаться новым уровнем друзьям, ухаживать за девушкой, испытывать чувство эйфории от отношений, быть незаметным. Его мама постоянно рядом, и она подбадривает его, она говорит такие правильные и нужные слова, вроде «Счастливым можно быть всегда», «Неважно, что говорят люди, ты сильнее этого» или «Почему ты грустишь? Твой любимый мультик начали показывать на центральном канале». Гарри был одним из тех людей, которому не всё равно, что о нём подумают, что напишут или скажут, и он всегда боялся разочаровать или подвести, а это требовало множество сил, труда и упорства, которых иногда не хватало парню, которому в этом году исполнилось восемнадцать. Минуты грусти настигали его непредсказуемо, футболист просто мог идти по улице и размышлять о потерянной школьной жизни, или вдруг сорваться с тренировки в библиотеку, взять школьный учебник и открыть его, всматриваясь в картинки, которым раньше он обязательно что-нибудь подрисовывал. И Гарри даже не мог сказать, было ли это плохо. В остальное время Стайлс был сильным, уверенным в себе молодым человеком, который брал максимум от своей популярности. Он обедал с известными людьми в дорогих ресторанах, у него было несколько бриллиантовых пластиковых карт, и он наслаждался криками молодых девочек в аэропортах. Он никогда не думал, что футбол принесёт ему что-то большее, чем просто удовольствие. В его дорожной сумке всегда лежал футбольный мяч, его отчим играл с ним вечерами, и, если Гарри забивал больше голов, тот покупал ему самое вкусное мороженое, так что у парня было, к чему стремиться. Чуть позже он стал учить правила данной игры, записался в команду и не пропускал ни одной тренировки, что и дало такие огромные плоды. Для Гарри футбол был той самой вещью, что будет сопровождать его всю жизнь, и от которой он никогда не собирался отказываться. В его планах было получить звание лучшего игрока сезона несколько раз подряд, съездить на несколько чемпионатов мира, а затем стать тренером и воспитывать каких-нибудь оболтусов вроде себя. И это было очень важно для парня. Все эти мысли навалились на Гарри с самого утра, и он лежал на своей кровати, слушая звук будильника, который играл ненавязчивую медленную мелодию (это было так странно, потому что все просыпались под быстрые песни или рок, но Гарри ненавидел такую музыку) и размышляя о завтраке, который ему, скорее всего, приготовила мама. Это может быть французская яичница, тосты с яблочным джемом или хрустящие палочки, посыпанные кунжутом. Гарри никогда не питался правильно, он любил вкусно покушать, и он не отказывался от фастфуда. Футболист просто следил за собой, проводил время в тренажерных залах и любил поплавать в бассейнах. Его форма всегда поддерживалась. Он перевернулся, зарываясь лицом в подушку и подтягиваясь, тут же вскакивая с кровати и направляясь в душ. Некоторые его дни были слишком похожи друг на друга, и это немного печалило Гарри. Он надел спортивный костюм, включил музыкальный плеер и выбежал из дома, закрывая дверь на ключ. Его лучший друг Зейн ждал его у входа в парк, они обняли друг друга в знак приветствия и отправились на пробежку, разговаривая о планах на сегодня. Малик не был футболистом, он просто интересовался данной игрой, парни дружили ещё со школы и были неразлучны. Они оба помнят тот момент, когда маленький мальчик, приглаживая свои кудряшки, сел на первую парту рядом с мулатом, и, заикаясь, проговорил своё имя. Они подружились быстро, и теперь стояли друг за друга горой, а все их детские воспоминания не давали сломаться и забыть о том, какими чистыми и добрыми они являются на самом деле. После того, как они сделали кругов десять вокруг парка и пару упражнений для развития мышц, парни остановились, чтобы купить себе кофе в небольшой скромной кофейне, потому что они всегда так делали. Зейн брал капучино без сахара, когда как Гарри просил добавить двойную порцию в его латте. Они оба никогда не брали что-то мучное или сладкое, и даже не из-за фигуры или боязни растолстеть, просто это не входило в их планы ещё со школьной скамьи. По маленькому телевизору напротив них шли утренние новости, и парни с любопытством смотрели, что происходит в мире. Последней репликой ведущего стало объявление о том, что великолепный и милосердный Луи Томлинсон проводит в Донкастере открытый урок для больных раком детей. Гарри фыркнул — конечно, что ещё можно придумать, чтобы пропиариться? Использовать беззащитных и нуждающихся во внимании детей, которым нет дела, правда это или обычное притворство, главное, чтобы кто-нибудь был с ними рядом. Футболист думал, что Томлинсон не может так поступать, это слишком низко даже для него, и он просто был обязан высказать всё это ему в лицо. Он записал адрес, время и телефон, схватил Зейна за руку, объяснил, что через три часа он должен быть на местном центральном вокзале и скрылся в левой стороне парка, направляясь домой. Чувство злости из-за детей брало вверх над парнем, потому что эта была одна из тех неприкасаемых тем, которые не мог поднять и затронуть даже Гарри, и он просто был обязан показать Луи, что он думает насчёт этого, даже если придётся размазать его слишком милое лицо в присутствии сотен камер.

***

- Не бей так сильно, Джон! - Луи схватился за голову, вновь побежав за мячом, который в третий раз вылетел за пределы поля. Эти дети абсолютно не слушали его, и он был вполне спокоен, но всё же, когда ты говоришь, что нужно приуменьшить свой пыл, разбегаясь намного меньше, чем при первых бросках, а этот парень отбегает назад ещё больше, и свистит что-то, даже не целясь в ворота, щёки краснеют и руки сжимаются в кулаки. Они смеялись, когда издевались над ним, заставляя бегать за мячами, и это было единственным, что заставляло Луи продолжать выполнять всё это. Он знал, что сейчас они забыли о всех своих проблемах, заново начиная учиться улыбаться и наслаждаться жизнью, которая, возможно, скоро закончится, и это делало футболисту больно, но он заталкивал колющие ощущения в сердце куда подальше, игнорировал подступающие слёзы и продолжал радовать двенадцатилетних детей, пытаясь объяснить им разницу между жёлтой и красной карточкой. Они провели вместе около двадцати минут, прежде чем за оградой послышался какой-то шум, а позже он не увидел знакомую кудрявую голову. Гарри улыбался, и это было так ужасно, и хотелось материться и поливать грязью, так что он попросил Джона постараться забросить хоть один гол, указал на ворота, пригрозив пальцем, и пошёл по направлению к футболисту, который шёл к нему. - Серьёзно, Стайлс? Неужели ты действительно не можешь без меня? - Томлинсон протянул руку для приветствия, но Гарри лишь сморщился, сплёвывая. - Объясни мне, что ты здесь делаешь. - Нет, это ты объясни мне, при чём тут дети? - Гарри оглядел всех мальчиков и девочек, которые были одеты в форму команды Луи, и которые выглядели настолько мило, что он, без вопросов, отдал бы им все первые места на свете. - Твоя слава настолько мала, что ты используешь их для увеличения своей популярности? - Ты говоришь глупости, Хазз, - Луи отвернулся, сжав зубы и боковым зрением оглядывая парня. Казалось, он может ходить в одном и том же несколько месяцев, и это вызывало волну тошноты у Луи, который мог позволить себе выйти в одной вещи два раза лишь в том случае, если у него было очень плохое настроение. - Я просто хочу помочь им собрать немного денег. - Ты просто хочешь выебнуться, Бу, - было так здорово придумывать друг другу клички, которые раздражали и выводили из себя, и всё, что они могли, это просто смириться с ними. - Тебе плевать на них. - Никогда не говори так, мудак, - Луи повернулся и схватил Гарри за шкирку, и его удивило то, что его друг, который приехал вместе с ним, даже не повёл пальцем, но это и радовало одновременно — никто не помешает ему набить Гарри морду. - Ты не представляешь, каких усилий мне требовалось заставить их встать с кроватей, они потеряли всю надежду, они просто лежали в больнице, смотрели в потолок и думали, кого смерть заберёт следующим. Ты можешь хотя бы сейчас не трогать меня? Если ты пришёл, то просто помоги им, чёртов Стайлс! - Луи дал ему звонкую пощёчину со звериным рыком, отходя от кудрявого парня и направляясь к середине поля, где лежали вода, полотенца и аптечка. Зейн сжал плечо Гарри, будучи уверенным, что он захочет дать Томлинсону сдачи, и тот не смог даже сдвинуться с места, дёргаясь всем телом и яро смотря на друга. - Не здесь, - мулат прошептал, отпуская его. - Он прав, просто помоги им, объединись с ним хоть на один вечер. Гарри фыркнул и пошёл вслед за футболистом, игнорируя камеры и расспросы на подобии: «У вас с Луи теперь общие дела? Вы будете работать вместе?». Он никогда не будет делать что-либо с Томлинсоном, он просто действительно хочет помочь этим детям, потому что ему не всё равно, и его сердце так же сжимается от осознания того, насколько несправедлива к ним жизнь.

***

- Знаешь, если представить, что завтра конец света, я умру, а ты попрощаешься с жизнью следом, я могу сказать, что играешь ты очень даже неплохо, - парни закончили благотворительную тренировку и переодевались в раздевалке, не понимая того факта, как они вообще находились вместе так долго в одном помещении. За весь вечер они сказали друг другу от силы десять слов, и нет, они не были пошлыми или оскорбительными, но они были пропитаны ядом, от которого пробегали мурашки, потому что становилось действительно страшно. Но, возможно, всё происходящее можно было считать рекордом — они смогли забыть о существовании ненавистного каждому футболиста. - Я думаю, суть твоих слов сводится к тому, что ты хочешь, чтобы я умер, - Луи натянул майку, и пригладил свою чёлку, которая была сырая от пота, но которая всё равно лежала так правильно, что Гарри ненавидел это, потому что его собственным волосам хватает всего лишь капли воды, чтобы они превратились в запутанную солому. - Именно, - Стайлс улыбнулся, закидывая вещи в огромный коричневый рюкзак. - Так почему ты устроил всё это? - Тебе плевать, - футболист посмотрел на кудрявого парня с прищуренными глазами, но он не увидел ничего, что подтверждало бы его слова, а он не видел причин не говорить, так что он пожал плечами, начав историю. - Моей сестре было десять лет, когда её лучший друг попал в больницу. Она проводила там всё время, теряя моменты детства, которые, к сожалению, не смогла бы вернуть. Год врачи боролись за его жизнь, определяя диагноз, а когда узнали, было поздно, и он умер через несколько дней, - Луи потёр переносицу и грустно улыбнулся. - Она пришла ко мне тогда, сказала, что с неё хватит, и сказала так серьёзно, словно на неё действительно навалилась сотня проблем. Она подошла ко мне, обняла и сказала, что будет скучать, и я правда поверил, что она сделает с собой что-то. Правда она тут же легла на диван и уснула, а затем ревела каждый день, пока мы не переехали в Лондон. Даже не смотря на то, что сейчас ей лучше, она потеряла свои лучшие минуты детской беззаботности, и у неё не было множество желаний, только одно — чтобы он вернулся к ней. - Мне жаль, - глаза Гарри были огромными, словно он и подумать не мог, что жизнь Томлинсона хоть капельку была плохой, так, как он и мечтал, только почему-то теперь это не казалось таким уж идеальным, и было даже совестно за его ужасные мысли. - Перестань, - футболист улыбнулся и подошёл к Стайлсу, поправляя спортивную сумку. - Мы всё так же ненавидим друг друга, да? - Только, если завтра ты не умрёшь, - Гарри позволил себе улыбнуться. - Отлично. - Отлично. - Здорово. - Здорово. - Замечательно. - Иди уже, - Гарри толкнул смеющегося Томлинсона к выходу. - Удачи, Гейлинсон. - Всего нехорошего, Хазз, - Луи помахал рукой и вышел на свежий воздух, вдыхая его полной грудью. Собирался дождь, и он был вынужден сразу сесть в свою машину, потому что перспектива приехать домой промокшим не была столь удачной.