Football game is...

Гарри не знал, как называется то состояние, когда человек не понимает абсолютно ничего из того, что происходит в его жизни в какой-либо определённый момент. Он не знал, почему всё меняется, и почему это не происходит с одной вещью, а меняет его кардинально, его мнения, интересы, круг общения, принципы. Раньше он не задумывался о тех вещах, которые сейчас волнуют его всё больше и больше, и сам факт, что он понимает, что меняется — пугает его. Он не успевает привыкнуть к одному изменению жизни, как появляется другое, наваливается на него, становясь очевидным, не спрашивая или умоляя, просто врывается к нему, переворачивая мысли с ног на голову. Когда он понял, что произошло слишком многое за последние дни, он захотел взорваться, потому что, если хорошо подумать, Стайлс не был готов к таким изменениям. «Лидс Юнайтед были невероятны сегодня, не могу поверить, что вы оторвались на 5 мячей! Гарри, ты был замечателен» - Луи писал, и он, конечно, вложил туда сарказм, но Гарри видел его на трибунах, и это было первым изменением, которые он заметил. Оно состояло в том, что Томлинсон пришёл на игру без приглашения, а в его глазах действительно виднелась заинтересованность, азарт и наслаждение футбольным матчем. Кудрявый, конечно, знал, что шатен не относится к этому серьёзно, но ему было приятно услышать от него что-либо на подобии, потому что, если вы знаете, приятно получать похвалу от человека, который разбирается в своём деле. Он плавно перешёл ко второму изменению — слышать что-то от Луи и не хотеть убить его оказалось возможным. Иногда он забывался, как, например, вчера, и говорил ему что-то о его улыбке и глазах, правда всё тут же перестраивалось в шутку, но раньше бы Стайлс ни за что не позволил бы себе этого. Некоторые его тайны и чувства рвались наружу, но Гарри был не готов, и он прятал их, меняясь внешне и внутренне, и это неким образом убивало его. Когда неделю назад он пошёл по магазинам с Зейном, он стал дольше останавливаться на выборе вещей, смотрел на их тон и сочетание с особенными брюками (а не с чем попало), с их материалом и качеством, но прежний Гарри просто покупал всё, на что упал его неопытный в покупках глаз. Он даже подумал о том, что эта белая футболка прекрасно оттеняет цвет его кожи, а потом он мысленно повесил себя на ней же. Та часть, которая раньше не особо волновалась о внешности, решила заявить о своём существовании, и, расчёсывая кудри на ночь, Гарри морщился, потому что раньше такого не было. Сегодня он решил не завтракать, а, может, и не обедать, и он не вдавался в подробности, почему — Гарри просто захотел этого. В последнее время (около двух месяцев, наверное) он стал часто думать о своих поступках, но всё сводилось к банальным «хочу», «нуждаюсь» и «так лучше». Он решил пока не отдавать себе отчёт о действиях и последствиях, а жить и развлекаться, потому что прежний Гарри так бы не делал. И он был безмерно счастлив, когда заходил в кабинет своего тренера, пока не увидел там знакомую макушку и шоколадный оттенок волос. Луи сидел вальяжно, развалившись в кресле, смотря на Стайлса так, словно он здесь никто, и футболист не понимал, зачем он вообще пришёл сюда. Он поздоровался (Луи даже не пожал ему руку), сел в кресло напротив и собрался заговорить, но его тренер подал голос раньше, привлекая внимание кудрявого парня: - Здравствуй, милый. Я очень извиняюсь, что вытащил тебя в твой свободный от тренировок день, но наши планы на завтра и последующую неделю меняются, а ты, как капитан, должен был узнать первым. Луи, - он кивнул ему, шатен заулыбался, - сообщил мне сегодня, что наши команды обязаны тренироваться вместе, чтобы укрепить взаимоотношения, так что теперь каждый день, начиная с 5 вечера, вы будете посвящать два часа, обучая друг друга и делясь секретами. - Что? Извините, но что Луи вам сказал? - Гарри грозно перевёл взгляд на Томлинсона, который вздёрнул бровями. - Жду не дождусь того момента, когда припечатаю тебя к холодной и сырой земле, милый. - Я не буду с ними тренироваться! Зачем это нам? Мы отлично общаемся командами. - У тебя вид, словно ты хочешь перегрызть ему глотку, Гарри, - футболист зарычал, уставившись на Томлинсона, потому что Луи, определённо, знал всё давно, и именно поэтому вёл себя по-доброму спокойно, посвящал ему твитты и не грубил — затишье перед бурей удалось настолько, что щёки Гарри горели от эмоций, урагана внутри и злости. Он ненавидел то, что сам узнал после ненавистного футболиста, который теперь имел некие преимущества, что давали ему отрыв в игре, которая завязалась сама собой несколько лет назад и продолжается до сих пор, без правил и запретов, а, наоборот, с разрешением бить по больному. - Они не смогут ничему научить нас, тренер. Их капитан — голубой, - он махнул рукой в сторону Томлинсона, - они проиграли Канаде, и не надо говорить, что тогда был неосновной состав, это не является оправданием. Мы всегда были лучшими, и я не потерплю на своих тренировках такое дерьмо. - Поаккуратней, Гарри. Прости, но ты потерпишь, потому что ты не настолько высок здесь, чтобы ставить условия, - он примиряюще улыбнулся сначала Стайлсу, потом Томлинсону и пожал обоим руки, приглашая сделать тоже самое. Когда ладонь шатена легла на ладонь Гарри, он с силой сжал её, и он знал, что этого не достаточно, но продолжал усиливать хватку, пытаясь донести до Луи, что эти тренировки станут для него сущим адом, он будет посылать его к чёрту все два часа в день, он будет толкать его, пинать, посылать мяч — конечно, случайно — в его пустую голову, потому что там, к счастью, терять уже нечего.

***

Это были самые ужасные тренировки из всех, которые посещал Стайлс, даже те, когда он был безумно уставшим или расстроенным не шли в сравнение с этими. Это был ужас, который настигал Гарри каждый день, и он правда пугался, ненавидел и пытался заставить время идти быстрее. Обе команды относились хорошо друг другу, некоторые даже дружили, и это было вполне нормальным, только на этих тренировках они даже не общались, потому что их капитаны, однозначно, были против. Футболисты не любили то, что происходило с их отношением, но после пары попыток заставить парней сблизиться, они поняли, что всё с самого начала обречено на провал. Луи не слушал о том, что его случайные удары по лицу не помогут им стать друзьями, а Гарри не принимал того факта, что бить в паховую область — запрещено. Так они провели пять дней, никто не страдал, просто наслаждаясь игрой и весёлой компанией, показывая друг другу своё мастерство, только Луи и Гарри уходили с поля побитые, в плохом настроении и с желанием что-нибудь в кого-нибудь вонзить. Сегодня была суббота, что означало, что «Манчестер Юнайтед» последний день тренируется с «Лидс». Конечно, пресса знала, и были фото, видео, интервью, и это раздражало Гарри, потому что его впутывали во всё это без собственного согласия, а он не хотел становиться более популярным за счёт других. Он думал, что Луи способен на это, конечно, только те, кто действительно «за» могут так сладко улыбаться в камеру и благодарить журналистов за то, что посетили их закрытую тренировку. Так что Стайлс любил этот день, после которого он сможет, наконец-то, стать свободным. Они решили провести время, устроив дружеский матч, так что это правда было весело, они играли без правил, использовали руки для ловли мяча, просто катались по траве, пачкая форму. Тренеров не было, так что многие ушли пораньше, потому что это случалось редко — возможность увильнуть от работы, находясь в одной из самых популярных команд Англии. Гарри забил два гола, чему был безгранично счастлив, не смотря на то что они проигрывали команде Луи один мяч, он продолжал терроризировать Томлинсона, заставляя его краснеть от ярости, когда тот в очередной раз уводил у него мяч. Он не будет скучать по этому, потому что не может скучать по этому футболисту, но они никогда не были настолько близки, если это можно назвать близостью. - Подрежь его, Луи! - Гарри услышал вопль Стена, когда был почти у ворот, и, когда нога шатена коснулась его пятки, он потерял равновесие и упал, делая кувырок и ударяясь о поле головой. Его тело заныло, потому что ощущения не были приятными, хоть он и не чувствовал боли. Томлинсон сел рядом с ним и потрепал по щёчкам, улыбаясь. - Ужасная игра, Стайлс, - он дёрнул его кудри (Как в детстве, - подумал Гарри. - Если тебе кто-то нравится, ты дёргаешь его за косички, обижая и заставляя плакать), - почему ты так плох? - Отстань, - он пихнул его в плечо и попытался встать, но Луи схватил его руку и кинул обратно, так что он снова ударился головой, и это заставило его рассмеяться нервным истерическим смехом. Томлинсон навис сверху, прижимая руками его плечи, и краем глаза он заметил, как обе команды смотрят на них, так что он покраснел и уставился на Луи. Он не думал, что слова о том, что глаза — зеркало души относятся к Томлинсону, потому что его серо-голубые были добрые и нежные, в них читалась какая-то необыкновенная особенность, которая переливалась и блестела, но Луи не был таким на самом деле, так что, даже не принимая в этом участия, он обманывал и врал всем. Его улыбка была нахальной, и она стала шире, когда его бёдра подались вперёд, задевая Гарри. Он привык к этому, так что не напрягался, кажется, это было гранью того, на что был способен ненавистный шатен, это было вроде его фишки или отличительной черты, которую все не любили. - Давай я покажу тебе, как нужно, - Луи прикоснулся губами к его шее и втянул воздух, затем оставляя поцелуй. Гарри не уверено коснулся его плеча, отодвигая и шепча что-то о том, что ему неприятно, и он хочет, чтобы футболист прекратил. - На самом деле, ты не хочешь, - Луи впивается в кожу сильнее, - ты просто не осознаёшь, насколько сильно ты желаешь этого, - он засасывает, оставляя яркий багровый след, - ты хочешь, чтобы я целовал тебя, обнимал, а ещё ты хочешь грубого и жёсткого секса несколько раз в день, и ты, я уверен, хочешь быть снизу, - он целует ключицы, выглядывающие из-под спортивной футболки Гарри и перемещается вверх, останавливая свой взгляд на глазах Гарри, которые удивлённо впиваются в его. Его тело покрыли мурашки и чувство возбуждения, но у него были силы бороться, так что он просто смотрел на Луи затуманенным взглядом, закусывая губу. Футболист усмехнулся и слез с кудрявого парня, вновь теребя его голову. Он выглядел спокойным, удовлетворенным и безразличным ко всему одновременно, и Гарри не мог сказать, почувствовал ли он что-либо. Но так же, если быть честным, Стайлс не мог отрицать слов известного футболиста, и он не мог понять, почему. Может быть, это ещё одно изменение, которое перевернёт его жизнь, и он просто обязан подумать об этом сегодня ночью вместо сна, и он сделает это, потому что задница Луи слишком привлекательная, чтобы быть снизу.