Гроза школы

— Ярослава, — строго обратилась старая мымра, заставляя девушку отвлечься от самого увлекательного занятия на уроке – листания ленты Вк, — Где Клёнова? — Мне почём знать? Заболела, может, — фыркнула девушка, злобно зыркнув на учительницу. — Вы посмотрите на неё, ещё и врет! – женщина всплеснула руками, — Трое девочек видели Машу, выбежавшую из туалета с разбитой губой и порванной блузкой! — И что с того? — Слава попыталась сделать вид, что ей всё равно, хотя сама себя ночью изъела мыслями о том, что всё же переборщила в туалете. Маша, может, и жутко бесит, но бить её не стоило. — А то, что за минуту до этого оттуда вышла ты! Не видишь связи? — Это ещё ничего не доказывает! – отчаянно отрицала хулиганка, уперевшись руками в парту. — Значит так, Фирсова, — о боже, только не опять, — Ты пойдёшь домой к Клёновой и извинишься перед ней. После этого… — она поправила очки, — Можешь в школу не возвращаться. Без тебя спокойней будет… — Ещё чего! — возразила девушка, подорвавшись с места, — Не пойду я к этой задротке! — Иначе я пишу на тебя докладную на имя директора школы! Слава замялась. На неё и так писали докладные. Если её исключат и из этой школы – бабка с дедом совсем не выдержат. — Ладно, — в конце концов она вряд ли будет проверя… — Я спрошу у Клёновой, приходила ли ты к ней, завтра, — твою мать! *** Вот так Слава и пришла на улицу новостроек, чему была даже не удивлена. Она достала смятый листок с адресом и квартирой, после чего подошла к тридцать шестому дому и уже собиралась набирать номер сорок пятой квартиры, однако обнаружила, что домофон не работает. Девушка этому несказанно обрадовалась. В подъезде, на удивление, воняло ссаниной. Неужели у мажоров тоже подъезды вонючие? Впрочем, коврик с узором в виде лап собаки намекал на то, что нассала тут собака. Фу, блять, почему Слава вообще думает об этом?! Стены были девственно чистыми и это было даже возмутительно. Слава достала черный маркер и нарисовала граффити в виде двух ворон, кружащих вокруг шара. Девушка решила подниматься по лестнице – квартира сорок пятая ещё неизвестно, на каком этаже. Впрочем, уж точно не на первом и не на втором. На третьем этаже лампочка еле горела, было темно, хоть глаз выколи. Слава включила фонарик на телефоне и прошла по коридору вдоль дверей в квартиры. Сорок первая, сорок вторая, сорок третья, сорок четвертая… конец. — Твою ж! — возмущённо воскликнула Слава, потерявшая две минуты своей жизни. Она поднялась на четвертый этаж и тут же наткнулась на сорок пятую квартиру. Девушку напрягал глазок, ведь Маша вряд ли бы захотела увидеть в нём Славу. Почему Маша? Клёнова! Клёнова. Собрав всю волю в кулак и вдохнув воздуха в грудь, Слава нажала на кнопку звонка – что-то ей напоминала эта ситуация.. ах да, момент, когда она пыталась помириться с сестрой. Раздался птичий щебет. Фирсова никогда не понимала, зачем делать такой тупой звук для звонка. Почему нельзя сделать обычный скрипучий звон? За дверью послышались быстрые шаги явно в мягких тапочках. Потом тишина. И вдруг грохот, кто-то за дверью упал и что-то собой свалил. Ну и неуклюжая девчонка… Подумала Слава, ноги которой в синяках не от постоянных драк, а от того, что бьётся о каждый угол дома. — Клёнова, открывай, ёб твою! — не выдержала Слава и ударила кулаком в дверь. — Уходи! – воскликнула за дверью одноклассница, на что Фирсова закатила глаза. — Да и хер с тобой, — фыркнула Слава, развернулась и угрюмо пошла в сторону лестницы. На середине лестницы она остановилась. Черт, ну неправильно как-то… Она и так ударила её, реально виновата, ещё и училка нажалуется старикам, она всегда исполняла свои угрозы. Ах, да что такого? Просто сказать «прости». Без разницы, что она скажет, главное, что Слава извинилась. С этими мыслями девушка вернулась и опять позвонила в звонок. Опять этот идиотский птичий щебет. — Уходи… — Маша сказала уже не так уверенно, робко и печально. Фирсова замялась. И как она должна извиниться? Что она должна сказать? Что-то не тупое, что-то не тупое… ну же. — Клёнова, прости за… ну, ты поняла… — браво, Слава, просто браво. Тишина. Слава с облегчением выдохнула, развернулась и пошла к лестнице, однако внезапно услышала лязг ключа и скрип открывающейся двери. Девушка обернулась. Маша стояла в проходе с опухшей красной губой и зарёванным лицом, она утирала слёзы рукавом длинной ночнушки, а на ногах у неё, как и предполагалось, были розовые пушистые тапки с медвежьими ушами. Девушки уставились друг на друга в тишине. Слава не знала, что сказать и вообще стоит ли это делать, а Маша… Маша просто молча смотрела на Славу, пытаясь понять, зачем. Зачем она ушла из школы, выяснила, где она живёт, пришла к зданию, нашла её квартиру, позвонила ей… И извинилась. Зачем? Разве Слава не ненавидит её? Наконец, Маша решила проявить гостеприимство. — Ты… Можешь зайти… Фирсова, не зная, что ещё делать, повернулась всем телом в сторону девушки и подошла к ней. Маша отошла, пропуская старшую в квартиру, а после закрыла дверь на ночной замок. — Э… Спасибо за приглашение… — неуверенно выдавила из себя задира, удивлённая тем, что Клёнова пригласила её войти, несмотря на ужасное поведение Славы. Маша последний раз хлюпнула носом, утёрла слёзы и ответила девушке. — Разуйся, пожалуйста… — после паузы добавила, — Хочешь чего-нибудь? Слава сняла старые и уже давно поношенные берцы, после чего зависла, разглядывая зал. По сравнению с её квартирой Машина была загородным особняком какого-то мажора. — Что? — переспросила та, с трудом оторвав изумленный и искренне восхищенный взгляд от просторной комнаты на одноклассницу. — Хочешь что-нибудь? Чай, кофе или что-нибудь покушать? — терпеливо повторила Маша, не смотря девушке в глаза. Живот Славы шумно проурчал, от чего хулиганка покрылась румянцем и сунула руки в карманы олимпийки. — Ну, поесть что-нибудь, — робко произнесла та, впервые за долгое время испытывая чувство смущения и неловкости. Всегда она строила из себя взрослую и серьёзную девушку, которую не волнуют чувства других, да и мало беспокоят собственные, но сейчас… — Сейчас посмотрю, что есть, ты проходи в зал пока что, — девушка указала пальцем на серый угловой диван, на подушках которого была нарисована главная достопримечательность Парижа. Фирсова кивнула и пошла вглубь гостиной, после чего опустила пятую точку на диван, садясь на самый краешек, и принялась разглядывать каждую мелкую деталь комнаты: эти узоры на обоях, резные рамки картин, статуэтки на стеллаже, а как радовали глаз гармоничные цвета – Слава даже слова этого не знала – персиковый, коричневый и белый. А посреди комнаты контрастно выделялся золотого цвета ковёр. Но самое приятное – полы не скрипят! Хоть всем весом навались на половицу и ни звука не издаст! Однако, Слава вспомнила о том, что Маша впустила её в свой дом, несмотря на то, что та не шибко жаловала её в школе и иногда даже в открытую насмехалась над ней, хотя чаще всего просто сверлила гневным взглядом затылок отличницы, когда учителя в очередной раз хвалили её или ставили в пример Славе. И она пустила её просто из-за того, что Фирсова извинилась? Клёнова точно больная. Но… в хорошем смысле что ли… Внезапно послышался голос с кухни, который вывел задиру из её мыслей. — У нас есть овсяное печенье, спагетти, фасолевый суп, бутерброды с ветчиной и сыром… — не успела та договорить, как старшая воскликнула ответ. — Бутерброды-ы-ы! Ништяк! — Хорошо, — Слава не видела, но этот ответ заставил Машу умиленно улыбнуться и тихонько хихикнуть. Девушка положила бутерброды в микроволновку и, как только они разогрелись, принесла их однокласснице, на которые та с невиданным аппетитом накинулась. За плохое поведение Славе редко удавалось нормально поесть, поэтому она была рада чему-то вкусному в гостях у той, кого, вроде бы, в школе так яро ненавидела. — А ты почему не ешь? — обратила внимание на Клёнову девушка. Не уж то Фирсова ест настолько жадно, что девушка боится сама взять? — Да я на диете, — неловко улыбнулась Маша. Фирсова поперхнулась. — Ты идиотка? — она запнулась, — Прости, но блин… — Ничего, всё в порядке. Мне такое часто говорят. Просто, как видишь, я немного пухлая… — это была правда. Маша и вправду была пухлой девочкой, она весила 65 килограмм при своём небольшом росте. — Если ты похудеешь — книгу поднять не сможешь, — Слава задумалась, от чего свела брови и выглядела хмурой, но Клёнова понимала, что та не злится, по крайней мере не сейчас. — А ты не такая злая, какой хочешь казаться, — перевела тему та. — Ну… Меня просто никто не приглашал в гости. Тем более, из тех, кого я гноблю. Гнобила, — поправилась та, вновь поперхнувшись. — Ну что ж ты… — она вздохнула и похлопала хулиганке по спине, после чего замялась и робко начала новую тему, — Слава… — Маша потупила взгляд, однако сразу же подняла глаза, посмотрев на девушку, — Давай дружить? Я не хочу больше этой вражды… да и.. не вражда это вовсе. — Э… Ну… Да, хорошо… — Слава неловко отвела взгляд, смятенная этим предложением. — Я так рада, — улыбнулась в ответ Маша, но тут же прикрыла ладонью опухшую губу, — Никогда бы не подумала, что ты согласишься со мной дружить. — Это… Прости за губу. И за рубашку тоже. — Ничего, всё в порядке, — на щеках девушки появился легкий румянец, что не могла не заметить Фирсова. И он всегда её напрягал. — Ладно, я пойду уже, — Слава встала с дивана и направилась к выходу. — Хорошо, — Маша улыбнулась и проводила девушку до двери, — Ты же помнишь, как добраться обратно? — Да, да, помню, — она скорее просто отмахнулась от разговора с девчонкой, желая его поскорее закончить. — Хорошо, увидимся в школе, — девушка помахала рукой новой подруге, — Пока. Слава кивнула и вышла. Фирсова, выйдя из подъезда, будто опомнилась. Почему она согласилась дружить с этой девчонкой? Она же задира, это испортит её авторитет. Но и Маша сама… Оказалась не такой и мерзкой, какой казалась… — Чёрт, хватит! Я не собираюсь с ней дружить. Завтра же и покажу ей, что я не такая хорошая, — фыркнула девушка, прикусив обкусанную нижнюю губу. Кого она обманывает? Клёнова ей понравилась.