Most crippling weakness

      Эд обхватил себя руками, пытаясь поудобнее устроиться на стуле камеры для допросов.       День закончился не попытками уснуть под вопли заключённых, а вталкиванием в салон служебной машины. Нигма не знал, чего ожидать или к чему готовиться, но вариантов было немного: либо Освальд сбежал, а его хотят допросить, либо Гордону нужно выбить из него информацию для предстоящего судебного процесса. Эд надеялся, что второе. Ему не впервые.       Смущало разве что отсутствие наручников. Но в чём необходимость сковывать его руки, если он в просматриваемой комнате полицейского участка, где полно копов, которые…       Не успев закончить мысль, он услышал, как дверь отворили, и резко повернул голову.       — Освальд? — спросил он напряжённо, приоткрыв в изумлении рот. — Что ты здесь… Что происходит?       — Тебе… — Кобблпот замер, опустив взгляд на шею Нигмы. Тот, кажется, заметил это и сжал губы в тонкую линию. — Тебя не предупредили?       — О чём? — так же напряжённо спросил Эд хриплым голосом.       — Всё в порядке, — быстро заверил его Освальд, вынеся одну руку вперёд и медленно приближаясь к столу. Он сел напротив Нигмы и столкнулся с его настороженным взглядом. — Эд. Это просто встреча. Я смог выбить нам десять минут.       Нигма перевёл взгляд на одностороннюю зеркальную панель.       — Под наблюдением?       Освальд кивнул.       — Нигму хорошо обыскали? — спросил Джеймс, не отводя взгляда от происходящего за стеклом.       — Джим, расслабься. Здесь полно копов, бо́льшая часть из которых готова пристрелить любого из них по первому же нарушению. И поверь, даже не поленилась бы потом заполнять бумаги. Всё в норме. — Харви похлопал его по плечу. Гордон на жест не отреагировал. — У них ни единого шанса.       Джеймс молчал.       — Как твой глаз? — прохрипел Эд после затянувшейся паузы. Видеть Освальда в форме Блэкгейта было крайне… неловко.       — В норме. — Освальд помолчал пару секунд, слегка кивая головой. — Я наблюдаюсь у врача.       — Прогноз?       — Хороший. Имплант должен прижиться.       — Хорошо.       Освальд не знал, что сказать или что спросить. Он ждал этой встречи. Потому что хотел убедиться, что Эд в порядке. Что у них есть шанс. Но Эдвард оставался отстранённым и зажатым, стараясь не встречаться со взглядом Освальда своими потухшими потерянными глазами. Кобблпот нахмурился и сжал губы.       Его взгляд постоянно невольно опускался с лица Нигмы на лиловые кровоподтёки на его шее. Эдвард не мог не заметить этого, но продолжал молчать, уткнувшись взглядом в стол.       В голове Освальда возник врезавшийся в память образ. Только Эд сидел не напротив камина, а в полицейском участке, был одет не в его халат, а в тюремную униформу, и не тепло улыбался, а сжимал губы и отводил взгляд. И тоже пару раз невольно задерживал взгляд на синяке на его скуле.       Единственным источником света в комнате была тусклая лампочка, отдававшая желтоватым светом. Под глаза и скулы Эда залегли глубокие тени, и сейчас он выглядел ещё худее, чем в их последнюю встречу. И, как и в их последнюю встречу, не поднимал на Освальда взгляд.       — Послушай, — начал Кобблпот. — Здесь нет твоей вины.       — Освальд, — предупреждающе произнёс Эд.       — Ты не можешь предугадать всё. — Нигма хотел сказать что-то, но Освальд продолжил: — Ты не можешь спланировать всё. Никто не может.       — Чисто технически это можно было предугадать.       — Эд…       — Если бы я смотрел шире.       Освальд почувствовал неприятный укол в груди.       — По сути, схема элементарна. До смешного, — он поморщился, — примитивна. Поэтому и работает, — негромко прибавил он. — В принципе, если бы… — Эд закашлялся и поднёс кулак ко рту.       — Чш-ш-ш, — успокаивающе прошипел Освальд, предотвратив попытку Нигмы продолжить.       Эд замолчал, положив руку на горло.       Освальд положил на стол правую руку ладонью вверх. Нигма помедлил пару секунд, а потом доверительно накрыл ладонь Освальда своей, слегка сжав её.       Буллок мученически вздохнул и закатил глаза, а Джеймс лишь нахмурился и ещё внимательнее всмотрелся в происходящее за стеклом.       Всегда тёплые, почти горячие руки Эда сейчас были холодными. Освальд успокаивающе поглаживал его костяшки большим пальцем. Он заметил, как Эдвард начал успокаиваться, расслабляясь в его присутствии.       Кожа Кобблпота была сухой и немного грубой в некоторых местах. Эд помнил, что во время своего пребывания на посту мэра Освальд пользовался кремом и ещё каким-то лосьоном, у которого был довольно специфический, но приятный запах. Но тюрьмы, к сожалению, таких удобств не предоставляли.       Руки Освальда, тоже холодные, нагрелись через пару минут. Эд улыбнулся бескровными губами.       — Есть какие-то новости по поводу твоего дела? Ограничения к информации извне ещё больше ужесточили за последние пару недель.       — Нет, — тихо сказал Освальд. — Но в каком-то смысле тебе даже повезло, — добавил он улыбаясь. Эд ответил полуулыбкой и, щурясь и поднимая бровь, задал немой вопрос. — Наш многоуважаемый комиссар решил немного сменить имидж. Не самое приятное зрелище.       — Решил отрастить изящные локоны? Или, может, перестал ходить с каменным лицом?       — Хуже. Решил, что отращивать усы — это хорошая идея.       Нигма рассмеялся низко и тепло, и этот смех приятной вибрацией отразился у Освальда в груди. Он почувствовал, как Эд то ли случайно, то ли намеренно немного крепче сжал его руку в своей. Ему больше не казалось, что в помещении настолько уж холодно.       Он вспомнил о существовании договора и о времени только тогда, когда услышал скрип двери и заметил, как лицо Эда помрачнело и как уголки его губ опустились.       Он выпустил руку Эда из своей, когда тот встал.       — Всё будет хорошо.       Эдвард поднял на него взгляд и слабо кивнул.       Дверь за ним захлопнулась, а место напротив занял Гордон.       — Свою часть я выполнил.       — Не волнуйся, я помню условия, — процедил Освальд.       Руки снова начали мёрзнуть, и он сцепил их в замок, стараясь сохранить тепло.       — Какие у неё были слабости? Болевые точки? Может, люди, которые ей дороги?       Освальд усмехнулся.       — В этом и соль, Джим. У неё их нет.       — Должно быть хоть что-то. Может, были какие-то намёки?       — Ты точно говоришь о человеке, который заказал убийство своего отца только потому, что он мешал ей?       Гордон помолчал.       — Разве что только невротическая потребность доказать, что она достойна своей фамилии, — бросил Освальд. — Но на данном этапе мы никак не можем обратить это против неё. Да и, скорее всего, она уже давно за пределами Готэма.       — У тебя есть что-то конкретное или…       — Или, — перебил Кобблпот начавшего раздражаться Гордона. — У меня есть имена людей, которые до сих пор гипотетически преданы дому Фальконе и по какой-то причине всё ещё живы. И то только потому, что дом Фальконе мёртв, — добавил он. — А ещё есть адрес поместья, где был склад оружия и её убежище. Конечно, ничего ценного там уже не осталось, но лучше перепроверить.       — Нужны этот адрес и имена всех, кто хоть с минимальной вероятностью может перейти на её сторону. — Гордон протянул ему листок бумаги. — И вообще любая информация, которую вспомнишь. Любая мелочь может оказаться важной.       — Я знаю, Джим, — сказал Освальд, взяв ручку в левую руку.       — Ты сказал, что она уже не в городе. — Освальд кивнул, не отрываясь от бумаги. — Ничего, указывающего на то, что она покинула город, мы не нашли. — Освальд вопросительно поднял бровь. — Но и ничего, доказывающего обратное, тоже. Думаю, ты прав. У неё были союзники в ближайших городах или в целом по штату?       Освальд пожевал губу.       — Не знаю, что конкретно до Софии, но у семьи Фальконе точно были.       — Конкретнее?       — Ты думаешь, я помню их всех поимённо и каждый день повторяю как молитву? Я даю тебе наводки, Джим. Остальное узнавай у тех, кто более… дееспособен.       Освальд придвинул бумагу на другой конец стола. Гордон развернул её пальцами и пробежался глазами по строкам.       — Думаю, мы в расчёте.       — Вполне. — Освальд пожал плечами.       Гордон кивнул и встал из-за стола.       — Дай знать, если что-то прояснится, — сказал Освальд, не оборачиваясь.       — Хорошо, — ответил Джеймс, открывая дверь. Он помедлил пару секунд. — Спасибо, — и закрыл за собой дверь.       Освальд слегка улыбнулся.