Most crippling weakness

      — Кто-то ещё может подтвердить, что мистер Кобблпот причастен к убийству Табиты Галаван?       — Да, — ответил Джеймс после недолгого молчания. — Мои коллеги были свидетелями убийства.       — Имеются ли другие доказательства вины? — спросил Дент.       — Нет. — Гордон сжал губы в тонкую линию.       — Благодарю вас, комиссар. — Харви кивнул ему, и Джеймс вернулся на своё место. — Пока доказательства вины мистера Кобблпота основаны лишь на показаниях свидетелей и нескольких косвенных уликах. Но стоит учитывать, что город довольно длительное время находился в изоляции. Этим и осложняется поиск вещественных доказательств, — проговорил он твёрдым громким голосом. Кобблпот перевёл на него спокойный и несколько самоуверенный взгляд.       — Или это лишь попытки обвинить моего клиента в том, чего он не совершал, — возразил Кларк.       — Тем не менее, показания свидетелей со стороны обвинения логичны и не противоречат друг другу, — продолжил Дент. — На этом этапе можно было бы обратиться к дамам и господам присяжным, но сторона обвинения сочла разумным вызвать ещё одного свидетеля.       Освальд повернулся к адвокату с негодованием и немым вопросом во взгляде. Тот насторожился и едва заметно пожал плечами.       Кто ещё, кроме Гордона и других копов, рискнул бы свидетельствовать против него? Его бывшие работники были слишком запуганы, одна половина наёмников попала за решётку, а другой попросту не было до него дела. Даже Барбара сейчас старалась не светиться. Особенно при комиссии.       Догадка, которой он старательно избегал, подтвердилась в тот момент, когда дверь наконец распахнулась и в сопровождении двух охранников в зал вошёл Эдвард. Уставший за несколько часов зал заметно оживился. Освальд побледнел.       Он не почувствовал ненависти. Или злости. Даже разочарования.       Освальд понимал, что они снова стали партнёрами лишь по стечению обстоятельств, догадывался, что их длительное перемирие было основано на сжирающем Эдварда чувстве вины. Он боялся снова всё разрушить, боялся сближаться. И боялся полностью довериться. Ведь слишком хорошо был научен опытом, чтобы не предполагать, что всё может рухнуть в один момент. И, как оказалось, его опасения не были беспочвенны.       По крайней мере, всё могло быть куда хуже, и Освальд прекрасно понимал это. Он жив и относительно здоров, а выбираться ему доводилось из намного более безысходных ситуаций.       Кобблпот поймал себя на мысли, что не мог даже винить его, и надеялся, что Эд знает, что делает. Может, при других обстоятельствах всё было бы иначе. Может, они воспользовались бы своим шансом. Но шанса у них не было, а винить Нигму за то, что он просто хотел жить, Освальд не смог.       Это даже не было большой жертвой, если благодаря ей Эд будет на свободе. Он всё равно не выиграл бы дело. От показаний Нигмы зависела лишь длительность срока, и сам Эд, скорее всего, понимал это. Его решение было логичным и взвешенным, но, даже понимая всё это, Освальд не смог заставить себя посмотреть ему в лицо.       Эд выглядел так же, как и обычно: аккуратная укладка, серьёзный, сосредоточенный взгляд из-под очков, ровная осанка. Выделялся только тёмно-синий, не типичный для него костюм.       Освальд опустил взгляд, когда Нигма подошёл к трибуне.       — Представьтесь, пожалуйста, — попросил Харви.       — Эдвард. Нигма, — проговорил тот с едва заметной паузой, и губы Освальда растянулись в нервной усмешке.       — Какого рода отношения были у вас с подсудимым?       — Рабочие.       — Хорошо. Мистер Нигма, вам нужно ответить на несколько моих вопросов. — Эдвард молчал, сведя брови и немного рассеянно осматривая зал. — Сэр?       Эд глубоко вздохнул и закрыл глаза, будто собираясь с мыслями.       — Ваша честь, — на выдохе объявил он громким голосом. — Я здесь не для того, чтобы попытаться обвинить или оправдать кого-либо. Я здесь потому, что хочу раскрыть вам правду. Меня объявили как свидетеля со стороны обвинения, но вы услышите не то, на что рассчитывали. Единственный расклад, при котором меня допустили бы к процессу, — готовность дать показания против подсудимого. — Он сделал паузу и начал на одном дыхании: — Однако я утверждаю, что мистер Кобблпот невиновен, а все свидетельства и улики против него сфальсифицированы.       Освальд поднял голову и поражённо посмотрел на Нигму. Зал снова оживился.       — Четверо полицейских и комиссар Джеймс Гордон утверждают, что мистер Кобблпот виновен и что они были свидетелями его преступлений, — возразила судья.       — Да. Он был преступником, за что уже отбыл тюремный срок. Но после выхода из Аркхэма он пересмотрел свои взгляды на жизнь.       — Ваша честь! — обратился Джеймс и привстал со своего места.       — Комиссар Гордон, вам дадут слово. Мистер Нигма, надеюсь, вы понимаете, что вы под присягой.       — Разумеется, — спокойным тоном ответил Эдвард.       — Полиция утверждает, что подсудимый виновен. Но вы уверяете, что после заключения он отрёкся от дел. Зачем полиции во главе с комиссаром, по-вашему, добиваться ареста мистера Кобблпота, если он невиновен и не представляет опасности для общества?       Эдвард помолчал какое-то время.       — Подсудимый тесно сотрудничал с полицией, когда был замешан в криминальной деятельности. Это легко подтвердить, открыв первую попавшуюся газету трёхлетней давности. И, разумеется, подсудимый владел информацией, которой владеть ему не следовало. Полиции невыгодно оставлять настолько важного свидетеля на свободе.       — Тишина в зале, — приказала судья, а после снова обратилась к Эдварду: — Мистер Нигма, вы сказали, что у вас с мистером Кобблпотом были рабочие отношения. Однако, по показаниям некоторых свидетелей, они носили скорее дружеский характер. Вы ведь понимаете, что, как бы убедительно вы ни говорили, без доказательств следствие не примет сторону свидетеля, состоявшего в хороших отношениях с подсудимым?       — Да, Ваша честь, я понимаю. Но у меня есть доказательства.       — На допросе следователем вы дали совершенно другие показания, — вмешался Харви. — Какова причина, если всё это время вы знали, что подсудимому хотят выдвинуть ложные обвинения, и имели необходимые улики, чтобы доказать это?       — Я хотел рассказать обо всём ещё в сентябре, при задержании. Но полиция уничтожила все найденные мной доказательства. Сейчас у меня есть другие, но тогда мне не с чем было вставать на сторону защиты. — Он сделал паузу. — Но и без этого я вынужден был молчать: меня шантажировали.       — Вас шантажировали? — переспросила судья.       — Мистера Кобблпота и меня, как важного свидетеля, взяли под арест в одно время три месяца назад. Нас распределили в разные тюрьмы, поэтому с тех пор мы не виделись.       — Как именно вас шантажировали?       — У нас с мистером Кобблпотом были довольно… тёплые взаимоотношения со времён его мэрства, как вы уже упомянули. Так что… — протянул он. — Его убили бы раньше, чем я успел бы сказать слово в адрес его защиты.       — Вы утверждаете, что вынуждены были молчать под угрозой смерти мистера Кобблпота?       — Да. В Блэкгейте очень легко сымитировать несчастный случай, и мне дали это понять предельно ясно.       — Мистер Нигма, вы знаете, кто шантажировал вас?       — Джеймс Гордон.       Эд не обернулся в сторону зала, словно не слыша возмущённых возгласов.       — Я вынуждена повториться: мистер Нигма, вы понимаете, что вы под присягой?       — Да.       — Каким образом вы собираетесь доказать причастность комиссара Гордона?       — Со стороны обвинения должен был присутствовать ещё один свидетель, верно? — спросил Эдвард, проигнорировав вопрос.       — Мистер Нигма, отвечайте на поставленный вопрос, — строго сказала судья.       — Извините, Ваша честь, но это очень важная деталь.       — Тогда вы правы.       Эдвард поднял подбородок и слегка прищурился.       — Вам не кажется странным, что один из важнейших свидетелей почти сразу же после дачи показаний в письменном виде добровольно сдаётся в Аркхэм, а потом исчезает за несколько дней до того, как должен явиться в суд и подтвердить свои показания?       — Можете чётче объяснить, что вы имеете в виду?       — Я имею в виду, что… — немного раздражённо начал Нигма, но вдруг побледнел и схватился рукой за край кафедры.       — Мистер Нигма? — Расслышал Эд сквозь звон в ушах. — Мистер Нигма? Вам плохо?       Эдвард сделал несколько глубоких вдохов и, всё ещё держась за кафедру, выпрямился и поднял голову.       — Вы ведь подумали, что Кобблпот замешан в этом? Что каким-то образом убрал важного свидетеля? — сказал Эдвард, усмехнувшись и стараясь не встречаться с обеспокоенным взглядом Освальда. — Одного из важных свидетелей действительно пытались убрать. Только вряд ли в этом замешан подсудимый.       — Изъясняйте свою позицию чётко и по существу, — приказала уже начавшая раздражаться судья.       Эдвард ничего не ответил, нервно облизал губы и расстегнул пуговицу пиджака. На белой рубашке, в районе живота, было красное пятно.       — Такие ранения нельзя нанести самостоятельно, — сказал он, не обращая внимания на обращённые на него изумлённые взгляды. — Можете пригласить медицинского эксперта, если сомневаетесь, — предложил он. — Я понимаю, что эта улика косвенна, а покушение могло быть совершено кем угодно. Я не могу с уверенностью утверждать, что комиссар причастен к этому. Но у меня есть ещё одно доказательство. — Судья выжидающе на него посмотрела. — Как я сказал ранее, мне было разрешено присутствовать на суде только потому, что я согласился дать показания против подсудимого. Однако вся правда заключается в том, что комиссар Гордон предложил мне оклеветать мистера Кобблпота, пообещав, что он якобы поможет с моим собственным судебным процессом.       — И какие вы можете предъявить доказательства? Вы понимаете, что за дачу ложных вам грозит уголовная ответственность? — спросил Дент повысившимся от напряжения голосом.       — Успокойтесь, мистер Дент, — судья жестом остановила его, а потом обратилась к Нигме: — Сэр, вы уверены, что вам не нужно вызвать врача?       — Просто разошёлся шов, минут двадцать у меня есть, — быстро сказал он. Позволить себе расслабиться хоть на минуту было нельзя.       — Хорошо. Продолжайте.       Эдвард сунул руку во внутренний карман пиджака и достал что-то напоминающее телефон.       — Это устройство принадлежит одному из сотрудников охраны Аркхэма. Это был единственный способ достать хоть какие-то доказательства. Так что, — протянул он, — эта запись была сделана два дня назад. — Он нажал на кнопку.       — Итак, я делаю на суде всё возможное, чтобы Кобблпота посадили, и желательно надолго, а ты помогаешь мне с адвокатом, доказательствами о невиновности и прочим? Правильно понимаю?       — Не думай, что всё так просто сойдёт тебе с рук. — Послышался глухой низкий голос.       — Но я же могу рассчитывать на помощь комиссара? — протянул Эд. — Иначе зачем мне в принципе портить отношения с Пингвином? Он когда-то был очень полезным. Ну? Что скажете, комиссар Гордон? Вы согласны сотрудничать?       — В пределах разумного.       — Оу. Конечно.       — И даже не вздумай вытворить что-то в зале суда. Будет комиссия.       — Я в курсе, — простодушно ответил Эдвард. — К тому же, — протянул он после недолгой паузы, — ты говоришь так, будто его жизнь чего-то стоит. По крайней мере, для меня.       Ответа Гордона не последовало, и Эд негромко низко рассмеялся.       — Знаешь, Джим, так забавно видеть недоумение на твоём всегда каменном лице. Ты серьёзно думал, что я здесь из-за того, что ты такой умный и так умело провернул свою схему с шантажом? «Скажу Нигме, что при любом неосторожном движении убью Пингвина — гениальный план! Я такой молодец», — передразнил Эдвард. — Так ты думал?       Повисла напряжённая пауза.       — Ты бы при любом раскладе не убил его, верно? — продолжил Эд. — Он слишком важен. Слишком полезен. В отличие от меня.       Послышались медленные мерные шаги.       — А тебе бы при любом раскладе было бы плевать, верно? — голос Гордона стал слышен громче.       — Ты был готов хладнокровно убить двоих человек. Кто из нас психопат?       — Может, и был. Но даже это не ставит меня в один ряд с тобой.       Реакцию зала Эд не услышал бы, даже если бы захотел: в ушах стоял ужасный звон, и Нигма был благодарен, что всё внимание сейчас было сосредоточено на Гордоне.       — Комиссар Гордон, вы действительно угрожали мистеру Кобблпоту и мистеру Нигме?       — Ваша честь, всё было не так, как он…       — Комиссар Гордон, вы действительно угрожали мистеру Кобблпоту и мистеру Нигме? — с нажимом повторила судья.       — Вы не понима…       — Отвечайте кратко и по существу.       Джеймс глубоко вздохнул и закрыл на мгновенье глаза.       — Да.       — Мистер Нигма. — Он поднял мутный взгляд, услышав обращение к себе. — Кто-то ещё мог быть причастен?       — Я… — неуверенно протянул Эд. — Я не знаю.       Дент молчал в явной растерянности, Буллок что-то говорил Джеймсу, но тот не слушал, устремив взгляд на судью.       Оглянув зал, адвокат Освальда встал с места.       — Ваша честь, ввиду новых обстоятельств, прошу освободить моего клиента в зале суда.       Судья молчала. Эдвард выжидающе смотрел на неё, с силой сжав край кафедры.       — Вы не будете брать перерыв? — с какой-то отчаянной интонацией спросил Буллок, но ему не ответили.       Присутствующим было приказано встать.       — Ввиду показаний мистера Нигмы, предъявленных им доказательств и отсутствия неопровержимых доказательств со стороны обвинения, приказываю Освальда Кобблпота освободить, а дело против него закрыть.       Эд выдохнул и вытер липкий пот со лба.       Кобблпот рассеянно оглядел помещение: пресса сходила с ума, к Гордону подошла охрана, Буллок пытался что-то объяснить, но Освальд не смог ничего разобрать из-за поднявшегося шума. Он был свободен. Он в очередной раз посмотрел на Эда: тот, побледнев ещё больше и сведя брови, сидел на лавке рядом с медработником.       Подойдя к нему, Кобблпот присел на здоровое колено. Эд, не открывая глаз, на ощупь нашёл его руку, лежащую на лавке, и сжал в своей холодной ладони.       Освальд слышал его учащённое дыхание, смотрел на бледное лицо и чувствовал лёгкий тремор в его руке.       Пытаться заговорить с ним было слишком стыдно, поэтому Освальд просто поглаживал его по тыльной стороне ладони.       Нигма приоткрыл глаза и посмотрел на него.       — Твоё дело транслировалось по нескольким каналам. Будь осторожен. Сейчас ты лёгкая мишень как для полиции, так и для действующей мафии. Разговаривай с прессой, давай комментарии, постарайся всегда находиться перед камерами, — быстро и тихо проговорил Эдвард, склонившись к нему.       Освальд слабо кивнул и встал, когда к Эду снова подошла охрана.       Присутствовавшие на заседании люди образовали небольшую толпу, и Кобблпот сделал несколько шагов вперёд, пока не почувствовал, как его подхватили под локоть и развернули в другую сторону.       — Если ты хоть на полмили приблизишься к Аркхэму, — начал Буллок, всё ещё сжимая пальцы на локте Освальда, — я лично пристрелю этого выродка, и мне плевать, что на это скажет многоуважаемая комиссия, — процедил он сквозь зубы.       Освальд оскалился и бросил на Харви злобный взгляд.       — Мистер Кобблпот, капитан Буллок? — спросила подошедшая чопорного вида женщина, прожигая Харви немигающим взглядом. — У вас всё в порядке?       Харви обернулся и поспешно отошёл от Кобблпота.       — О, мисс Скотт и мистер… — Он перевёл взгляд на мужчину с таким же тяжёлым взглядом. — Мистер Гондалес, мы очень признательны…       — Гонсалес, — поправил тот.       — Конечно же! — Харви хлопнул себя по лбу и немного нервно улыбнулся. — Мы очень… — Он хотел продолжить, но женщина остановила его жестом.       — Мы были лучшего мнения о новом комиссаре и о правоохранительных органах Готэма в целом.       — Вышло недоразумение! Уверяю вас, на самом деле всё не так, как кажется.       Он хотел продолжить свой монолог, но из-за его спины вышел Освальд.       — Я так благодарен, что вы лично присутствовали на заседании и помогли восстановить справедливость, — проговорил Освальд, натянув на лицо восхищённое выражение.       — Мистер Кобблпот, мы наслышаны о вас. — Женщина протянула руку для приветствия. Освальд пожал её, почтительно кивнув головой.       — Эти ранения… Это ужасно! — Он отвёл взгляд и сжал губы. — Я был шокирован, хоть и предполагал, что местная полиция способна на подобное! — Женщина сочувственно покачала головой. — Скажите… я могу рассчитывать на вашу помощь? — сказал он негромким дрогнувшим голосом.       — Разумеется. — Та тонко улыбнулась, слегка прищурившись.       — Я был бы очень признателен, если бы вы поспособствовали тому, что Эдвард Нигма провёл время до суда в безопасности.       — Сделаем всё возможное. Прощайте, мистер Кобблпот. — Она и мистер Гонсалес одновременно кивнули ему в знак прощания и направились в противоположную от него сторону; Буллок последовал за ними, что-то объясняя и активно жестикулируя. Улыбка сошла с лица Освальда в тот же момент.       Готэм встретил порывом холодного ветра в лицо, и Освальд зажмурился, когда почти белое солнце ослепило отвыкший от него глаз.       — Мистер Кобблпот, — тот обернулся, — не могли бы вы ответить на пару вопросов?       — Мистер Кобблпот, что вы сделаете первым, оказавшись на свободе?       — Принесу цветы на могилу своей дорогой матери, — ответил Освальд и натянуто улыбнулся.       — Это правда, что комиссар Гордон покрывал преступников?       — Что вы думаете о причастности Эдварда Нигмы к подрыву Убежища?       Освальд вдруг замер, а затем развернулся и посмотрел в одну из направленных на него камер.       — Я любил этот город, — громко и чётко начал он. — Я боролся за него, за его жителей. Я защищал его, рискуя собственной жизнью. Стоял плечом к плечу с Джеймсом Гордоном и другими полицейскими! И всё, что я получил, — осколок в глаз и ложные обвинения! — выкрикнул он.       — Вы хотите мести?       — Если бы только месть вернула мне здоровье и потраченные впустую месяцы, — с мастерски подделанной горечью в голосе протянул он. — Поэтому лучшей местью Джеймсу Гордону и всей прогнившей системе будет служба на благо городу, который я люблю!       Раздались одобрительные возгласы, и Кобблпот инстинктивно выпрямил спину и приподнял подбородок.       Не расслышав чей-то вопрос, он обернулся в сторону здания и встретился с заинтересованным взглядом мисс Скотт, направленным прямо на него. Он растянул губы в улыбке, которую почти невозможно было отличить от искренней. Женщина как-то странно улыбнулась в ответ и вошла в здание.