***
Эд хотел бы осмотреть место происшествия лично, потому что качество работы местных криминалистов ставил под большое сомнение, но не мог: там наверняка всё ещё было полно копов, и заявиться туда в его положении было бы равнозначно самоубийству. Конечно, Эдвард был почти уверен, что это инсценировка, спланированная самим же Освальдом. Даже по фотографиям места преступления можно было обратить внимание на то, каким образом была разлита кровь, и сложить два плюс два. Но Освальд не связался с ним самостоятельно и не ответил на его звонки, а его счета, включая подпольные, не проявляли никакой активности. В особняке Ван Далей ничего не говорило о том, что Освальд планировал надолго его покинуть. Был почти уверен, поэтому решил убедиться лично. Ведь если что-то действительно пошло не так, на счету был каждый час. — Люциус, — позвал его Эдвард, всматриваясь в фотоотчёт. — Ты ведь тоже обратил внимание на брызги? — Хочешь сказать, на их почти полное отсутствие? — Именно. Я не увидел ничего, что указывало бы на вид ранения или на орудие убийства. Это практически невозможно. — Эд, — серьёзно начал Люциус, — мне кажется, ты просто подстраиваешь действительное под то, что хочешь увидеть. Кобблпот мог лежать в момент, когда его ранили. — На момент нахождения кровь ещё не успела свернуться, однако нет ни единого признака, что тело как-то передвигали, — проговорил Эд очень быстро и механически, словно робот. — Тем не менее тела здесь, очевидно, нет. Как это объяснишь? — Хорошо, — ответил Люциус с тяжёлым вздохом. — Какая у тебя версия? Будь у него уверенность в том, что это дело рук самого Освальда, он бы сделал всё возможное, чтобы отвести полицию от этого предположения. Но её не было. — Ранения не было вовсе, — проговорил Эдвард очень уверенно и заложил руки за спину, словно преподаватель, объясняющий что-то студенту. — Кровь выглядит так, будто её просто разлили. Нет ни следов волочения, ни признаков того, что Освальд двигался сам. Так что... — Ты хочешь сказать, что кто-то разлил кровь для имитации? — Именно! — бодро подтвердил Эд. Люциус посмотрел на него так, как обычно смотрели на приёме в Аркхэме, но с чуть большей мягкостью и участием во взгляде. — Я понимаю, к чему ты, — продолжил Люциус. — Положение Пингвина в Готэме было настолько шатким, что мы первым делом рассмотрели версию инсценировки Кобблпотом собственной смерти. — Эдвард нахмурился. — Эдвард, я догадываюсь, какого ты о нас мнения, но мы уже проверяли. ДНК совпадает. Кровь принадлежит Кобблпоту. — Верить результатам лаборатории Джисипиди, — с небольшой иронией в голосе сказал Эдвард. Люциус его реплику проигнорировал. — К счастью, — продолжил Эд с лукавой улыбкой, — у меня есть реальный образец.***
Такого не могло быть… Эдвард с силой ударил по прибору, пытаясь заставить его работать как следует, а не выводить на экран «97,8%». Он сверил образец с кровью на старой повязке Освальда и с материалом на его расческе. Оба показали почти стопроцентное совпадение. Ну, ничего. Осталась ещё зубная щетка. Больше Эдвард, к сожалению, ничего не нашёл. — Нигма, ты уже второй час здесь сидишь, — сказал вошедший в кабинет судебной экспертизы Буллок. — Ещё и имущество портишь. — Нет ничего поновее? — Эд, это прошлогодняя модель, — проинформировал Люциус, не отрываясь от компьютера. — Но откуда… — «Уэйн Интерпрайзис» поспособствовала. Эдвард бросил на него недовольный взгляд и вернулся к прибору. — Допустим, — начал он спустя ещё полчаса уже гораздо менее уверенным тоном и поправил очки, — что с такой кровопотерей возможно выжить. Но я всë ещë не понимаю. Эдвард встал и начал нервно наматывать круги по комнате. — Освальд всегда держит оружие при себе. Но вся кровь здесь принадлежит одному человеку. Но… Но отверстий от пуль нет. — Эд нервно прикусил ноготь и застыл в таком положении. — Почему он вместо того, чтобы достать оружие и попытаться защититься, вдруг напрочь про него забыл? Он не только не выстрелил, но даже не взял в руки пистолет. Он бы услышал шаги. Дверь полупрозрачная, поэтому он увидел бы силуэт и насторожился. Почему же тогда… — Если только это не человек, которого он знал. Мрачное лицо Эдварда вдруг осветилось радостью озарения. — Вы уже допрашивали этого человека? — спросил он, указывая на фотографию в личном деле.***
Этот молодой человек неясного происхождения не понравился Эдварду изначально. Насколько Освальд мог быть в нём уверен? Он знал о побеге Нигмы из Аркхэма, жил в особняке Ван Далей, а ещё мелькал рядом с Кобблпотом почти каждый раз, когда Эд видел его в сводке новостей. Что он ещё мог знать? Насколько он был надёжен? Да и почему Освальд вообще решил, что ему можно довериться? Эдвард очень сильно сомневался в том, что в окружении Освальда в принципе существуют люди, которые не мечтают его подставить. Кроме самого Эдварда, разумеется. — Итак, повторю ещё раз, — сказал он почти торжественным тоном. — Кобблпот не оказывал сопротивления. Об этом свидетельствует отсутствие следов борьбы. Однако, — протянул он, проходясь широким мерным шагом по комнате для допросов и активно жестикулируя рукой, — ты не находишь это подозрительным? — Что именно? Эдвард закатил глаза и сделал глубокий вдох через нос. На его лице появилось раздражение. — Не нужно меня перебивать, — произнёс он, отделяя каждое слово. — Но вы ведь сами... — Здесь есть изолента. Не вынуждай меня. Роберт закатил глаза и подпер щёку рукой. — Что же в этом странного? — продолжил Эдвард свой монолог. — А то, что, будь это человек, который Освальду не знаком и не входит в его ближайший круг, он насторожился бы и оказал сопротивление. А значит... — Я в этом не уверен. — Я же сказал… Что ты имеешь в виду? — Я не исключаю, что он мог просто не успеть среагировать, — ответил Роберт негромко. — Он вëл себя очень странно последние несколько недель. Был рассеянным. — О чём ты? — спросил Эдвард в недоумении. — Ну, — протянул Роберт, — он часто будто не слышал, когда к нему напрямую обращались. Да и вообще, в основном либо молчал, либо говорил что-то очень абстрактное. И это заметил не только я. — Он замолчал на какое-то время и свëл брови, будто решая, продолжать ли ему. — Это началось примерно после случая с Аркхэмом. Нигма не поверил бы, если бы лично не видел Кобблпота в подобном состоянии. В прошлый раз он так справлялся с потерей. — И, мистер Нигма, — спокойно обратился к нему Бейли, — если бы я хотел его убить, то не стал бы толкать в сторону от пули. — Эдвард хотел что-то сказать, Роберт продолжил: — А если бы снайпера, которого я якобы нанял, поймали копы — что очень маловероятно, учитывая уровень работы местной полиции и то, что благодаря ресурсам мистера Кобблпота я смог бы нанять профессионала — то отдал бы приказ убить и его. Потом бы сказал, что во всем виноваты конкуренты, привëл бы в пример несколько недавних стычек. И Всë. У меня даже нет мотива. — Очаровательно, — саркастично ответил Нигма. Он сложил руки на груди, уже не улыбаясь и пронизывая собеседника холодным взглядом. Он правда думает, это удачное время, чтобы паясничать? — Какая точная реконструкция событий. Роберт пожал плечами. — Моя семья не последняя по важности в криминальной жизни этого и не только города. — Он помолчал какое-то время и вдруг спросил: — Вы же осматривали его кабинет? Эд прищурился и свёл брови. — Вспомните, там была блестящая металлическая коробочка? — С таблетками? — уточнил Эдвард. — Была. И? — Это первое, что я проверил, когда обнаружил, что мистер Кобблпот исчез. Это препарат для стабилизации восстановленного глаза, — пояснил парень. — Его довольно сложно достать даже располагая такими ресурсами, как у мистера Кобблпота. Это была последняя упаковка, следующую можно ожидать только через месяц — и то в лучшем случае. Я бы смог объяснить, почему он не взял деньги, или оружие, или документы. Но без поддерживающих препаратов через пару дней его состояние настолько ухудшится, что только морфием накачивать, — констатировал он. — Поэтому я уверен, что он не ушёл сам. Эта информация перечеркнула почти все версии, которые Эд считал правдоподобными. И эти препараты… В груди появилось странное чувство. Он ведь прекрасно знал о них, знал, как трудно их получить (потому что сам нередко занимался их оформлением), знал, насколько они необходимы Освальду после той злополучной травмы… Почему он не смог сделать такой вывод раньше, самостоятельно? — Боюсь, это всё, что я могу вам рассказать. У Эдварда кончалось терпение. День подходит к концу, драгоценные часы утекают, а он тратит их на сомнительные показания с нотками паясничества, так и не приблизившись к разгадке ни на шаг. Он медленными, широкими шагами приблизился к мужчине и угрожающе над ним склонился. Роберт почувствовал металлический холод в области живота. — Я скрываюсь во тьме, пока меня не освободят. Сперва тебя раню, а потом ты услышишь меня. Что я? Роберт опустил взгляд и стал чаще дышать, но ничего в его поведении больше не выдало страха. — Пуля, — сам ответил Нигма. — Знаешь, насколько болезненна смерть от раны в брюшную полость? — спросил он, понизив голос до гортанного полушёпота. — Пороховые газы прорываются внутрь, разрушают внутренние органы, — продолжил он и плавно, но твёрдо вдавил дуло в мягкие ткани. — Начинается внутреннее кровотечение. — Я серьёзно не знаю, что я могу сказать. Строит из себя простачка? — Подумай лучше. — Мистер Нигма, — сдержанно обратился к нему Роберт на выдохе, — вы всё равно не выстрелите в полицейском участке. Нигма растянул губы в широкой улыбке, но выражение его глаз осталось неизменным. — Не говори человеку, вышедшему из Аркхэма, что он будет делать, а что нет. Эдвард неожиданно замахнулся и ударил рукояткой пистолета парня по голове, а потом впечатал того лицом в стол и вдавил дуло ему в затылок. Послышался щелчок взведённого курка. Фокси и Буллок, видимо, были слишком поражены самим фактом его воскрешения, чтобы догадаться хорошо его обыскать. — Надеюсь, это достаточно хороший мотиватор. Роберт почувствовал, как кровь из рассечённой головы липкими тёплыми струйками начала заливать лоб и глаза. — Я не знаю, что вы ещё хотите услышать… — Хорошо, — спокойно произнёс Эдвард и убрал пистолет от его головы. И поднёс его к мизинцу лежащей на столе ладони. — Не буду торопить тебя. — Нигма! — крикнул вошедший в комнату Буллок и направил на него оружие. — Опусти пистолет! Живо! Что ж, на этом его визит в полицейский департамент можно было закончить. А с ним он разберется позже.***
Скоро должно было светать. Эдвард без особой инициативы в очередной раз осмотрел плохо освещëнную комнату, на изучение которой по дюймам потратил последние несколько часов. Он устало упал в кресло Освальда. Всë выглядело совсем плохо. Поиск свидетелей, осмотр места преступления, экспертиза ДНК, допрос подозреваемых, проверка бумаг, химическая экспертиза — он испробовал всё, за что вообще можно было зацепиться в таких условиях. Время катастрофически быстро утекало, Эд чувствовал это почти физически. Даже если его найдут живым... Когда его найдут живым, может быть уже поздно. Кто мог провернуть подобное? Если это снова было вмешательство спецслужб с Большой земли — а Эдвард был уверен процентов на девяносто, что это они — то... О, Нигма знал, на что они способны. О том, на что конкретно, он очень старательно пытался не задумываться, но сознание всё равно рисовало отрывочные мрачные образы. Послышался звук лопастей пролетающего вертолета. Эд уже успел отвыкнуть от них. Он опустил голову и, приподняв очки, сжал пальцами переносицу. Думалось медленно. Это состояние, вероятно, для него было самым ненавистным из вообще существующих. Адреналиновая волна спала, и сейчас он чувствовал всё, что тело подавляло в течение полутора суток: раскалывалась голова, будто по ней приложились чем-то тяжёлым, сводило судорогой желудок, слипались воспалëнные глаза, к горлу подступала тошнота. Почему-то сдавливало область глаз, носа и висков. Всё выглядело так, будто он и правда просто сумасшедший, хватающийся, словно утопающий, за последнюю соломинку, за последнюю надежду, пусть и ложную. Может, его мозг на самом деле настолько повредился за столь длительное пребывание в Аркхэме? Или от неконтролируемого приёма препаратов, о существовании которых он раньше даже и не знал? У него ведь случались галлюцинации, частичная потеря памяти, дезориентация во времени, да и кто знает, какие ещё могут быть побочные эффекты. Насколько можно доверять своему мозгу, если не всегда можешь вспомнить, что сам же делал? Но всё же... Нет. Что-то здесь было не так. Это не выглядело как обычное, естественное преступление. Человеку, который не один год проработал криминалистом, это было понятно сразу. Нет, он не был сумасшедшим. Пазл не складывался. Всё выглядело как инсценировка, но в то же время было очевидно, что Освальд не ушёл сам. Зачем кому-то инсценировать его смерть? Это не имело абсолютно никакого смысла. Эдвард быстрым, немного суетливым движением поправил очки и встал с места. Ноги были ватными, плечи опущены, но он почувствовал небольшой прилив сил. Должно быть хоть что-то. Ничего не происходит просто так, без причины. Просто Эд её ещё не выяснил.***
— Что? Ли не выходит на связь? — переспросил Буллок. — Да, конечно, дружище. Мы сделаем всё возможное. Харви захлопнул телефон и обратился к Люциусу: — Джим говорит, что Ли не вернулась с работы, на звонки не отвечает, — сказал он и задумался. — А тебе не кажется, что… — Нет, Нигма всё это время находился в этом кабинете и никуда не выходил, — отверг это предположение Фокс. — Надо оповестить остальных, — суетливо сказал Буллок. — Что за день, — досадливо выдохнул он. — Сначала убийство Кобблпота, потом воскрешение Нигмы, а сейчас Ли пропала. Такого переполоха не было со времён суда над Нигмой или с пропажи… Он замолчал на полуслове и замер. Харви и Люциус одновременно повернулись друг к другу и обменялись встревоженными взглядами.***
Эдвард сидел на полу в окружении стопок документов, исписанных листов и скомканных черновиков и перечитывал очередной отчёт, пытаясь найти хоть какую-то взаимосвязь. В глазах двоилось; строчки то сливались в одну, то разъезжались в разные стороны, образовывая волны и зигзаги. С момента исчезновения Освальда прошло уже чуть больше суток, и, согласно статистике, шансы найти его живым стремительно падали с каждой минутой. Эдварду показалось, словно его боковое зрение уловило какое-то движение. Он запоздало обернулся, но ничего не увидел. Эд вздохнул, размял плечи и встал за новой папкой. — Всё же живой, — услышал Нигма негромкий голос и, не успев обернуться, почувствовал холод пистолета на затылке. — Наконец-то объявился.