С чем ты останешься, когда выключат свет?

Куда мы отправляемся, когда засыпаем? Стараемся ли мы сбежать от реальности, погружаясь в свои самые сладкие мечты, или обретаем новый кошмар, порожденный нашим бессознательным естеством? Мы честны сами с собой во сне только потому, что нас сталкивают с правдой лицом к лицу, не спрашивая того, что мы хотим увидеть. Будь то радужная мечта или то, что способно заставить нас выжимать наволочку наутро — в любом случае эти видения слишком смелы или невозможны, чтобы мы воплотили их в своей жизни. Так где же настоящая реальность, грань которой мы переступаем пару раз в сутки? По какую сторону наших век правда? И где гарантия того, что, если свет солнца погаснет для нас навсегда, мы не утонем в контрастных текстурах нашего воображения? С чем мы остаемся, когда тухнут искры жизни? Высокая девушка с величественной осанкой, достойной особ королевских кровей, подошла к белоснежной кровати блондинки. Миловидное личико Стеллы выражало умиротворенность, но ресницы беспокойно дергались, выдавая движение глаз. Сон был явно насыщенным. Ничего, она привыкнет. Нельзя разбрасываться таким ценным материалом, как сильная фея Солнца и Луны, особенно в тот момент, когда собственная звезда, весьма удачно позаимствованная на Солярии, отказывалась исправно работать. А раз Стелла согласилась (конечно не без дополнительного стимула) взять это привередливое Солнце под свое крылышко, стоит подстраховаться. Сколько раз они готовы были пожертвовать жизнями ради друг друга. Что же, теперь в этом не будет необходимости — если умрет одна, погибнет и другая. Обладательница искрящихся от азарта топазовых глаз усмехнулась, вспоминая их совместные приключения юности. Теперь она сняла розовые очки и связывала свою жизнь со всеми подчиненными. У этого заклинания была одна выгодная хитрость: если погибнет их правительница, погибнут и они, но не наоборот. Знаете, а это действительно стимулировало подчиненных вставать на защиту жизни Ее Величества. Давние сцены приключений всколыхнули податливое сознание ледяной ведьмы, запертой в своем же теле. Но новая хозяйка резко оборвала все потуги завоевать контроль над сознанием. Странно, но раньше ей казалось, что Айси значительно сильнее. Или это магические тюрьмы сделали свое дело? Ее попытки освободиться были настолько жалкими, что вызывали лишь снисходительную улыбку. Статная девушка слегка наклонилась к блондинке с модельной внешностью. Длинные платиновые пряди упали на плечи Стеллы, блистая от лунного света. Изящная рука с холодной мраморной кожей легко коснулась подушечками пальцев розовой щечки. Тонкие губы идеальной формы бесшумно прошептали заклинание, которое должно было связать их жизни навсегда. Огромный перстень переливался в лучах света на дрожащем от магического напряжения тонком пальце. Вскоре дрожь передалась и телу феи Солнца и Луны. Девушка, лежащая на кровати, судорожно сжала в руках одеяло, мотая головой из стороны в сторону, пытаясь покинуть неисследованную страну снов. Левый глаз пронзила ощутимая боль, постепенно уступавшая место легкоплавкому льду, который мерцал изнутри языками пламени. Ночная гостья удовлетворительно кивнула и с торжествующей улыбкой направилась к выходу. Стелла еще не знала, что увидит в зеркале некоторые изменения. Ну вряд ли бы она разочаровалась — гетерохромия порой бывает очень красива. А сочетание желтого с голубым восхитительно… Они сидели за решеткой в каком-то темном помещении, где все звуки буквально поглощались стенами, нагнетая обстановку. Для семерых человек отвели целых две камеры, заперев двери на невидимые энергетические задвижки, реагирующие на любую попытку открыть их с внутренней стороны. Естественно, эту информацию смогла сообщить присутствующим Текна, заметив характерное сияние вдоль края дверного проема. Флора тяжело осела в углу камеры. Маячивший перед глазами Анаган сейчас крайне раздражал, мешая сосредоточиться. Да что толку — им все равно не покинуть это место по своему желанию. И наплести правдоподобную версию того, зачем они проникли на Эраклион и скрывались, тоже вряд ли получится. В эти подвалы попадают не для разговоров по душам, а для признаний и получения приговора, чаще всего смертного. Сразу видно, что долго с ними сюсюкаться не намерены — несколько десятков камер в этом коридоре были пусты. Молчание давило, как ничто другое. Хотя… было еще ожидание — тоже не самая приятная вещь. О поступке своей «подруги» не хотелось даже заикаться. Взгляд зеленых глаз метнулся через железные прутья по направлению к красной шевелюре. Через несколько секунд Огрон все же встретился глазами с Флорой, но тут же отвел их, не желая показывать, что творится у него внутри. Снова эта глупая боязнь показаться слабым, приросшая к нему намертво. Текна все старалась придумать, как открыть этот замок. Голова болела от упорного поиска верного решения, который не приносил положительных результатов. Браслеты на их ногах прекрасно блокировали всякую магию, что существенно ограничивало возможности. Время слилось в сплошную жижу, затягивающую любые приятные мысли. Лейла пыталась уснуть, положив голову на плечо Некса, который сверлил взглядом сидевшего рядом Огрона, обвиняя его во всех несчастьях. Натянутые нервы отчетливо тикали в голове у каждого, подобно секундным стрелкам часов. Маг разрушений присел на корточки около Текны и попытался отвлечь ее от бесполезных размышлений, от которых страдали только ее ногти, оказываясь между зубами. Железная дверь отворилась, пропуская в темный коридор с заключенными одного из солдат в маске. Было бы иронично, если это оказался Ривен. Человек чеканным шагом подошел к двери первой камеры с Огроном, Лейлой и Нексом внутри и незамедлительно открыл дверь, совсем не опасаясь внезапного побега. — Кто первый на допрос? — равнодушно произнес он, выполняя свою ежедневную работу. Некс закрыл своим телом фею морфикса, и пара вжалась в темный холодный угол. Лидер Черного круга насмешливо хмыкнул, отчасти презирая молодого специалиста, и неторопливо поднялся на ноги, даже не взглянув на своих братьев или Флору. Русоволосая девушка прикусила нижнюю губу и вцепилась рукой в край скамьи, не позволяя крику сорваться с ее губ. Сейчас она хорошо понимала, почему Думан, Гантлос и Анаган признавали лидера в Огроне. Полоска света исчезла вслед за щелчком закрывшейся двери, и помещение вновь погрузилось в полумрак, оставляя его обитателей с еще более печальными мыслями. Огрона провели вверх по лестнице и по небольшому коридорчику, более освещенному, нежели известный подвал. Наконец, впереди замаячила широкая дверь, которая и являлась их целью. Усадив заключенного на деревянный стул, солдат удалился. Огрон осмотрелся, отмечая, что серое помещение так же безжизненно, как и все вокруг. Казалось, даже в воздухе не было никаких бактерий, как и в помещении ничего того, что могло бы принести пользу в борьбе за освобождение. Упомянутая дверь за его спиной скрипнула, пропуская в помещение тяжеловатого мужчину с залысиной и пару солдат, оставленных у входа. — Ну что ж, начнем, — тучный мужичок из представителей взятколюбивого чиновничества опустился на стул напротив. — У меня к вам всего несколько вопросов и два варианта получения ответов, — он взял в руки карманный компьютер и впился глубоко посаженными глазами в лицо Огрона. Пожалуй, маг поспешил причислить его к глупым собачкам своих господ. — По-хорошему и по-плохому? — усмехнулся маг, спокойно выдерживая взгляд маленьких почерневших глазок. — В общем, да, — криво улыбнулся оппонент. — Итак, первый вопрос: с какой целью вы проникли на Эраклион и не пожелали показаться властям? Не думайте, что мы располагаем недостаточной информацией, нам прекрасно известно, кто вы, когда телепортировались сюда, откуда и где жили, — он вывел на стену портфолио на самого Огрона, любезно составленное желающими выслужиться перед властью. — Мы хотели убедиться в том, что ваше государство безопасно для жизни, но так, чтобы была возможность вернуться, — Огрон высказал самое логичное и простое объяснение, сцепив руки в замок перед собой на столе. — С какой целью посещали кафе на объездной дороге? — едва дождавшись окончания ответа мага, выдал мужичок. На его груди не было никакого отличительного знака, не говоря уже о фамилии. Да какая к черту разница, кто заставит тебя самого вынести себе смертный приговор… — Выпить кофе, — как ни в чем не бывало произнес Огрон. — Мне кажется, вы не поняли всей серьезности моих вопросов и значимости ваших ответов, думаю, вам стоит преподать дополнительный урок, — его губы образовали тонкую линию. — Как вам удалось уйти от солдат в первый день? — Смелость и немного удачи, — красноволосый непринужденно пожал плечами, сохраняя серьезное выражение лица. В одном все шестеро заключенных были солидарны: всей правды Эраклион от них не получит. Эти твари не должны узнать, что виновник их несчастий уже сброшен в сточную канаву. Пусть знают, что их система неидеальна и имеет ощутимые бреши. Всем шестерым пойманным беглецам грозила смерть, так что эта тайна, как и их истинные мотивы будут похоронены. Девушки не хотели бы, чтобы на Стелле или даже на Музе отразились их задержание и слишком большая длина языков. Маги же просто были слишком горды, чтобы идти на поводу у властей, не имея никакой выгоды. Глупый протест, помогающий прожить последние минуты с честью и чистой совестью. — Думаю, к физической боли за несколько сотен лет вы привыкли, — задумчиво проговорил дознаватель. — Но будете ли вы так спокойны, если из-за вас будут страдать другие? — он вывел фотографии остальных шестерых задержанных на экран, — Например, она? — он указал пальцем на фото Текны. Неизвестно почему он ошибся в очевидном, видимо, с недавней информацией у их конторы были проблемы. Но Огрон оставался равнодушен к трем из шести людям, представленных на фотографиях, как к расходному материалу. Еще двое, а он был в этом уверен, тоже не раскроют ртов под пытками. — Мне абсолютно все равно, думаете, я сам бы не причинил ей боль? — он наклонился вперед, ближе к лицу дознавателя. — Мне кажется, вы забыли: я охотник на фей, притом весьма неплохой, — он вновь вальяжно отклонился на спинку стула, наблюдая за тем, как его собеседник переваривает услышанное. Палец дознавателя медленно переместился вверх, грозясь оказаться направленным прямо между зеленых глаз. Сердце Огрона предательски пропустило один удар, но это никак не отразилось на лице. Но, к его неимоверному облегчению, толстый палец проследовал правее, проверяя почву его чувств и совести. — А что вы скажете на то, что вашему брату на глазах у вас перережут горло? — мужичок пристально взирал на мага сверху вниз, стараясь не упустить ни одной мельчайшей детали. Надо признаться, это ему удавалось. Огрон усмехнулся про себя. Если Анагану просто и быстро перережут горло, то он в аду будет должен своему брату за такую легкую смерть. — Он всего лишь мой деловой партнер, — устало произнес Огрон, словно эта беседа его невероятно утомляла. Нельзя давать этому толстяку завоевать эмоциональное превосходство. Дознаватель едва слышно хмыкнул, но поверил словам красноволосого мага, продолжая зондировать почву. Огрон готов был сорваться с места и голыми руками придушить этого трусливого человечка по мере приближения его пальца к портрету Флоры. Его дыхание прервалось, но Огрон не позволил ему участиться, чем бы выдал себя с головой. Только не ее! Но движение ногтя по ее лицу прямо к переносице было неумолимо. — А как насчет ее? Флора с Линфеи, фея природы, чудным образом лишившаяся сил, — мужичок усмехнулся, и Огрон подумал, что он заранее точно знал его слабое место, просто игрался, как кот с мышкой. — Да пожалуйста, — вопреки его ожиданиям, прокомментировал Огрон выбор, надеясь, что пронесет точно также, как и с предыдущими. Но либо этому мужичку с самого начала было известно больше, чем он хотел показать, либо он почувствовал, как ладони мага покрылись испариной, либо увидел, как на дне его стальных глаз шевельнулось что-то иное, что он усердно прятал за каменной маской безразличия и жестокости. Но во всяком случае его следовательский потенциал был крайне недооценен. Дознаватель словно носом чуял, что нашел ахиллесову пяту этого красноволосого наглеца. А ведь именно его так хотелось вывести на чистую воду! — Приведите ее сюда, — нетерпеливо бросил он охране, указывая на фотографию русоволосой девушки. — Может, это пробудит интерес к диалогу у моего компаньона. Спина мага ощутима напряглась, но он упорно продолжал сохранять молчание. Может, еще выйдет перенять удар на себя и добиться легкой смерти и для Флоры. Уж кто, кто, а маги Черного круга знали цену быстрой безболезненной кончины. Дверь с противным скрипом, который раньше уши предпочитали не замечать или мозг не выделял на общем фоне, отворилась, пропуская в допросную озадаченную, но не напуганную девушку и охранника. Красноволосый маг непринужденно повернул голову и встретился взглядом с обладательницей зеленых глаз. Хотелось как-то обнадежить ее, но он не мог позволить себе такой роскоши в присутствии своего наблюдательного оппонента. — Вы не хотите мне ничего рассказать? — чересчур вежливо поинтересовался дознаватель. — Может, мне стоит повторить вопрос? — его голос, приобретающий оттенки слащавости, надолго оседал на дне сознания, прокручиваясь вновь и вновь. Или это просто нервы Огрона были на пределе. — У меня отличная память, но я не припоминаю того, чем бы мог поделиться с вами, — с такой же напускной вежливостью ответил Огрон. Мужчина лишь коротко мотнул головой охране, в то время как его руки сжались в кулаки, а глаза стали еще чернее. Сзади послышался глухой удар, заставивший девушку согнуться пополам, и ее резкий выдох вместе со скрипом сжатых зубов. Она не хотела кричать, доставляя боль Огрону, который остался сидеть к ней спиной, и удовлетворение тому и так довольному типу. Хорошо, что маг сидит к ней спиной — не хотелось корчиться у него на глазах. Красноволосый выжидающе посмотрел в глубоко посаженные глаза дознавателя, словно желая показать, что тот этим ничего не добился. Их противостояние продолжалось несколько секунд, после чего полный мужичок решил попытать удачу второй раз, борясь с сомнениями касательно своей интуиции. Еще один едва заметный кивок. Флора негромко вскрикнула и рухнула на колени, так как удар резиновой дубинкой пришелся ей по ногам. В следующую секунду по ее лицу прилетела звонкая пощечина, усиленная жесткой поверхностью перчатки солдата. Огрон не выдержал и повернулся к ней. Сейчас на дне его иссушенной души образовывался ком непонятной злости на эту девушку, на ее слабость, которая не оставляла его равнодушным, стирая его черствую оболочку охотника за феями наждачной бумагой.Он быстро провел языком по пересохшим от волнения губам. Отточенная десятилетиями выдержка давала сбой, делая его уязвимым. Злость на Флору перерастала в ненависть к своему бессилию. Древняя мраморная отделка души мага трескалась, разрушая сам артефакт, воплощавший жестокость, черствость и беспощадность этого бренного мира. Флора вытащила его из зоны комфорта, не подготовив к испытаниям новой действительности, где приходилось ощущать на себе боль других людей. Он хорошо помнил события вчерашнего вечера, хоть и не показывал этого, ссылаясь на выпитое. Если бы она не была так добра к своему мучителю, было бы намного легче смотреть на ее искривленное болью лицо сейчас. Флора подняла на него глаза, едва заметная отрицательно мотая головой, прося его не помогать ей и не сдаваться. Потом им будет все равно, каким образом они были убиты. Флора не могла знать этого наверняка, так как возможность умереть выпадает раз в жизни, но подозревала, что честь там будет цениться выше. Но Огрону было достаточно одной слабости, неожиданно пустившей в нем корни: взгляда на единственного человека, пробудившего в нем что-то помимо жажды власти и мести, чтобы понять, что он проиграл схватку с дознавателем. Только он мог причинить ей боль, больше никто. Он не позволит каким-то солдатам избивать его Флору. — Хорошо, я все скажу, — выдержанно сказал Огрон, делая глубокий и обреченный вдох и прощаясь со своим самообладанием. Их отвели обратно в камеру, что отчасти даже разочаровало. Объяснили это тем, что они не вправе выносить решение по их делу, но не сказали, когда это самое решение и кем будет вынесено. После посещения допросной было одно преимущество — их больше не разделяли железные прутья, позволяя Флоре провести последние часы жизни рядом с Огроном, опираясь на него. И хоть мужчина старательно избегал встречи с ее глазами, она ощущала его руки на себе, и пока этого было достаточно. Следующей забрали Лейлу. На мага и бывшую фею обратились вопросительные взгляды, но по их опустевшим глазам, по лицам, с которых с силой содрали напускное выражение, можно было понять, что они сдались. Другого пути нет, эти твари найдут, как получить свое. Флора положила голову к магу на колени, свешивая ноги на пол, веки опустились. Наверное, в этот момент она впервые задумалась об одержимости чужими жизнями, которые она всегда ставила на первое место. Почему ей сейчас так обидно и тошно от того, что она рассказала все про Стеллу и Музу? Она так боялась, что они пострадают из-за нее. Хотя, если взглянуть правде в глаза, игра не стоила свеч. Муза растоптала их дружбу, а Стелла уже могла быть мертва. Они погнались сюда за призрачной надеждой, желая отыскать что-то большее, чем просто живую подругу. Стимул дальнейшей жизни, родственную душу, что? Они бежали сами от себя, не имея внутри ничего, кроме органов. Девушка не могла судить за всех, но сама она умерла задолго до сегодняшнего дня. Она погибала каждый раз, когда видела холодные тела своих друзей или скрипучие, наглухо заколоченные крышки гроба. Они были для нее всем. Она вспомнила лицо Рианны, которое буквально светилось от какой-то надежды, придававшей ей силы даже на эшафоте. Она не преклонила головы даже тогда, потому что верила в них. Как оказалось, напрасно. Старые кошмарные видения попытались вырваться из глубин сознания и заслонить собой все, но Флоре удалось удержать их на привязи. Хорошо, что кошмары еще не нашли рычажок воздействия на ее психику. Но она чувствовала, что им нужен только повод. Теперь же внутри зияющая дыра, которую она затыкала обществом темного мага, но этого катастрофически не хватало. Судьба издалека поманила ее конфеткой, сведя с Лейлой и Музой. Флора безумно хотела вновь возвратить их крепкую дружбу, но теперь надежда на это в ней погасла. Преступники Эраклиона обожествили удачу, сунувшись сюда без должной подготовки и конкретной цели. А сейчас это самое божество требовало жертв. Только каких именно? Удача любит смелых, только вот где здесь проявлять эту самую смелость? Именно сейчас хотелось поверить в сверхъестественное, в великую и могучую Судьбу или волю случая. От них уже ничего не зависело, даже собственные жизни. Сквозь туманную завесу своих размышлений до нее доносился голос Огрона, который говорил остальным, что нет смысла сопротивляться. Допрос каждого в отдельности лишь формальность, способ показать свое превосходство, ведь всю нужную информацию они уже получили. Неизвестно сколько прошло времени, но ничего примечательного за этот промежуток не произошло. Наверное, уже поздний вечер, но этого нельзя было утверждать наверняка. Ожидание убивало. Перед въедливым взглядом дознавателя успел побывать каждый. Теперь теплота атмосферы исчезла не только в переносном смысле. Холод заставлял зубы стучать, а пальцы трястись, пронизывая тела насквозь. Так сказать, приучал к могильному температурному режиму. Кто-то, по крайней мере Огрон и Некс с Лейлой в одной из камер дремали. Русоволосая девушка была бы и рада таким образом облегчить ожидание, но, повинуясь привычкам последнего года, боялась закрывать глаза надолго и подпускать пугающие образы слишком близко. Внезапно в двери, через которую они проходили сегодня несколько раз, с легким щелчком начал поворачиваться ключ. Флора незамедлительно принялась расталкивать сонного Огрона. Он протер глаза и тут же вопросительно уставился на нарушителя своего покоя. Девушка прижала дрожащий указательный палец к губам и мотнула головой в сторону двери. В соседней камере кто-то завозился, также услышав посторонние звуки. Через некоторое время дверь с легким шумом отворилась, пропуская в тускло освещенный коридор коренастую мужскую фигуру. Несколько пар глаз напряженно вглядывались в силуэт. Неизвестный подошел вплотную к решетчатой двери, открыл замок, освобождая путь к пленникам. После этого мужчина соизволил поднять голову и оглядеть камеру. Флора несколько раз моргнула, чтобы сбросить оцепенение, охватившее ее от понимания того, что судьба преподнесла еще один сюрприз, наносящий больной удар под дых. Мир по-настоящему тесен. — Кодаторта, — донесся приглушенный шепот удивления из глубины соседней камеры, должно быть, голос принадлежал Текне. Девушка еще плотнее вжалась в плоскую поверхность за спиной, сжимая рукав куртки Огрона. Их мальчики, ныне погибшие специалисты, всегда лестно отзывались о своем учителе, да и сами Винкс не раз видели с его стороны проявления мужества и стойкости во благо Волшебного измерения. Что же случилось? Неужели именно он пришел сообщить время казни своих давних знакомых? — На выход, быстро, — скомандовал Кодаторта, глядя на вылупившихся на него людей из-под кустистых бровей. — Уже? — обреченно прошептала фея морфикса, теряя последнюю надежду. — Я пришел спасти ваши шкуры, а не отвечать на глупые вопросы, — он бесцеремонно поднял Лейлу на ноги и подтолкнул к выходу. — Шевелитесь, если хотите жить. Дважды повторять не пришлось. Четверо людей из первой камеры покинули место своего заточения, дожидаясь своих спутников в коридоре. Красноволосый лидер Черного круга не спускал глаз с внезапно появившегося спасителя. Он не привык к безвозмездной помощи. Все вместе они вновь оказались по другую сторону злополучной двери, направляясь вглубь лабиринта коридоров, в котором, впрочем, с легкостью ориентировался Кодаторта. Несколько раз они слышали разговоры охраны, но темнота и повороты надежно скрывали их. В голове роились разные мысли, некоторые из которых норовили ужалить побольнее. Вопросов было много, но каждый понимал, что время не самое подходящее. Вскоре он завел их в огромное помещение с тремя диванами, огромными шкафами по левую руку, наполненными аккуратными стопками формы, монитором охраны и двумя дверями на противоположной стороне. В углу стоял обогреватель, а из вентиляции тянуло холодным воздухом. — У нас есть несколько часов до рассвета, чтобы привести вас в порядок. Перед восходом солнца мы должны уйти отсюда, — произнес спаситель и направился к стеллажам с одеждой. — Почему вы нам помогаете? Вы ведь здесь работаете, не так ли? — попыталась выяснить истину фея технологий. — По-моему, глупый вопрос. Я не просто работаю здесь, я начальник охраны правительства и, по совместительству, предводитель карательного отряда. Через меня и моих подопечных прошел не один десяток таких упрямых, как вы, — он положил семь комплектов и ключ от браслетов на их ногах на один из диванов и кивнул в сторону одной из дверей. — Там находится душевая, советую воспользоваться благами цивилизации, потому что неизвестно, когда еще выпадет такая возможность. — Но вы не ответили на мой первый вопрос, — Текна дождалась окончания его тирады. — Ты ошибаешься, ответил, — он вновь отвернулся от присутствующих, сомневаясь в правильности своего поступка. — Я шел сюда выполнять свою прежнюю работу, а не на должность палача, — бросил он напоследок и, слегка прихрамывая на левую ногу, вышел из помещения, провернув ключ в замке с обратной стороны. Спасенные озадаченно переглянулись, не зная, через что им предстоит пройти. — Я думаю, нам стоит воспользоваться предложением и опробовать сервис, — предложил Гантлос. — Хорошо, только следует держать ухо востро, — согласился Анаган. Лейла и Текна вызвались первыми пойти в душ, проверив перед этим, что он представлял собой помещение квадратной формы с восемью секциями, ничем не отделенными друг от друга. — Ты не хочешь составить им компанию? — Огрон опустился на корточки рядом с Флорой, которая сидела на полу около работающего обогревателя. — Нет, у меня сил нет идти куда-то, — она неуклюже подтянула поближе к себе пострадавшую от дубинки охранника ногу. — Я лучше попытаюсь заснуть, — зеленые глаза задумчиво смотрели на мага. — Мне посидеть с тобой? — усмехнулся Огрон, замечая невысказанную просьбу в глазах. Вдруг она заметила его неприкрытую злобу при допросе? Флора едва различимо мотнула головой, все еще боясь показать излишнюю привязанность. Они оба хотели казаться сильнее, чем были на самом деле.