С чем ты останешься, когда выключат свет?

— Нужно уходить, — Анаган потянул за рукав Текну, которая никак не могла оторвать глаз от закрытых навечно век пожилой женщины. Закрытых на протяжении всего последнего года. — Да-да, — тихо прошептала девушка, одумавшись, и, низко склонив голову, побрела по направлению к выходу. — Кодаторта, — нетерпеливо окликнул маг застывшего мужчину, которому, пожалуй, было тяжелее всех свыкнуться с обманом. Бывший учитель скривил губы в презрительной усмешке и двумя широкими шагами нагнал соратников. А он, наивный, думал, что является значимым человеком для властей. Важные детали операций, граничащие с сумасшествием планы по устранению инакомыслящих — все это было лишь верхушкой айсберга в бескрайнем океане, именуемым новым Эраклионом. Трое попутчиков вернулись в комнату с вакцинами и прочими жидкостями, способными многое совершить с человеческим организмом. Снаружи послышались отдаленные отточенные шаги военнообязанных, а прямо за дверью начиналась буря, создаваемая магом разрушений. Оставалось надеяться, что Гантлос знает, что делает. — Возьмите еще несколько антидотов с собой, это может спасти пару жизней, — посоветовал все тот же Анаган, сумевший в более сжатые сроки адаптироваться к ситуации. — Да, ты прав, — мужчина сгреб к себе в карман несколько ампул с нужным раствором. — Все, мы можем идти. Внезапно снаружи прогремел взрыв, сопровождающийся мощным потоком сиреневого света, который проник в лабораторию через щели между дверью и стеной, разгоняя окружающий мрак, но не паршивые мысли. Сегодня кто-то рассчитывал покончить со всем этим. Панический гвалт прибежавших солдат, почуявших что-то неладное, утонул в шуме крошащегося камня и цемента. По стене со стороны трех наблюдателей стремительно побежала трещина от пола до потолка, давая возможность магическим волнам Гантлоса прорасти внутрь помещения с реагентами, таившими страшные секреты. Дверь мелко задрожала, подобно допотопным стиральным машинкам, петли грозились слететь. Текна, Анаган и Кодаторта ощущали упругое давление себе на грудь, теснящее их к задней стене. По ту сторону послышался скрежет и закладывающий уши грохот. Фея технологий не выдержала и зажала уши двумя руками первой, хотя через пару секунд ее примеру последовали остальные. Сейчас они были благодарны за ставшую в мгновение ока хрупкой преграду между ними и белокурым чернокруговцем. Завидовать солдатам явно не приходилось. Излучение постепенно блекло, оставляя после себя сухость и наэлектризованность, которыми вдоволь напитался разреженный воздух. Тишина наступила резко, не соизволив пустить вперед себя гонцов. Но эффектную точку буря все же поставила — какофония из скрипа множества перекрытий и треска ломаемой бетонной плиты, провалившейся на этаж ниже, вновь оглушила беглецов. О гладкую поверхность пола оставшейся целой лаборатории ударилась маленькая капля. Потом звук повторился отчетливее в повисшей тишине. Текна интуитивно чувствовала, что эта жидкость плотнее, чем оксид водорода. Боясь оправдать свои догадки, фея медленно повернула голову на хлюпающий звук. Карие глаза Анагана также не оставили незамеченным это явление. Только обратив внимание на настороженные взгляды своих соратников, Кодаторта понял, что является источником бордовой лужи на полу. Его левая конечность полностью оправилась от парализующего действия пули, возвращая кровоснабжение на положенные пути: от плеча до кончиков пальцев. Вот только мужчина не учел, что один из его пальцев отсутствовал. Тихо охнув и быстро перебинтовав руку подвернувшейся тряпкой с ближайшей полки, Кодаторта коротко кивнул остальным, сообщая, что готов продолжать путь. Анаган подошел к двери и, поняв, что просто так она открываться не собирается, навалился плечом и приложил немалые усилия, чтобы напрячь все свое тело и сдвинуть тяжелую конструкцию с места. Первым перешагнув через части обвалившегося потолка, он вышел в коридор и присвистнул: — Неплохо сработано, такой интерьерчик мне больше по душе, — он с ухмылкой оглядел резко постаревшие стены и потолок. От пола осталось одно название и узкая кромка вдоль стены. Текна аккуратно перешагнула через завал у двери и быстро оглядела пустующее пространство коридора, выискивая глазами один-единственный объект — мага Черного Круга, которого давно заставили отказаться от созидания собственные силы. Заметив у распахнутой настежь двери на противоположной стороне осевшее на пол тело, фея стремглав понеслась к нему, забыв про законы физики и осторожность. Именно поэтому она под крики двух мужчин оступалась, падала, отчаянно цеплялась за край сломанных бетонных панелей, надеясь на полететь вниз вместе с перекрытиями, и снова бежала, разбив локти в кровь. Достигнув своей цели, девушка упала на колени, вцепившись руками в плечи мага и остекленевшими глазами смотря на его лицо. С потолка на серую униформу хлопьями опускалась известка, надеясь стереть или, в крайнем случае, скрыть все ошибки, совершенные глупыми людьми, которые совсем не соответствовали своему положению в системе живых организмов, как обезьянки прыгая с оружием. Словно снег, известка опускалась на остатки пола, предлагая начать все с чистого листа и первыми поднять белый флаг, а особо крупные куски хрустели под ботинками подоспевших Анагана и Кодаторты. — Гантлос, — справляясь с учащенным дыханием, позвала фея технологий и не получила никакой реакции. Ее голос оставался спокойным, но внутри все переворачивалось вверх дном — после взгляда на сморщенные веки старухи она не могла смотреть на закрытые глаза мага, боясь, что им больше не суждено открыться. — Гантлос, пожалуйста, — она ощупала резко оледеневшими пальцами его шею на наличие пульса. Внезапно его глаза превратились в две узкие щелочки, а губы поджались, образовав полуулыбку. Раскрыв объятия, он прижал к себе девушку с покрасневшими глазами и улыбнулся, храбрясь. Текна лишь ослабла и облегченно выдохнула: сейчас ей больше ничего не надо. — Ребят, я, конечно, ни на что не намекаю, но нам пора идти, — демонстративно кашляя в кулак, произнес маг скорости. — Какой ты нетерпеливый! Дай другу прийти в себя! — неопределенно помотал головой Гантлос, все-таки разжимая объятия и поднимаясь на ноги не без помощи протянутой руки товарища. Оказавшись в вертикальном положении, Гантлос тут же пошатнулся и был вынужден опереться на стену. — Ты в порядке? Сможешь идти? — Текна пристально уставилась в дымчатые глаза, готовясь распознать малейший намек на ложь. — Да куда он денется? — усмехнулся Анаган. Казалось, один он сохранял более или менее позитивный настрой. — Иначе не узнает правды, — усмешка чуть померкла на фоне сурового взгляда в сторону лаборатории. — Какой? — незамедлительно спросил маг разрушений. — Позже узнаешь, — ответил друг. — Смотри, как бы я дожил до этого «позже», — уголки рта приподнялись, дополнив горькую гримасу. — Воин из меня теперь никакой. — Тогда нам точно нужно скорее добраться до Огрона и остальных, — Анаган ускорил шаг ровно настолько, насколько позволяло самочувствие опершегося на его плечо Гантлоса. Кодаторта лишь молча следовал за ними, угрюмо и с подозрением оглядываясь по сторонам. Но, к счастью, на пути попадались лишь разодранные трупы, которые могли разве что добавить работы пятновыводителю своей кровью. Лейла сверлила глазами Огрона на протяжении последних тридцати минут. Она ошибочно полагала, что избавилась от жгучей боли в груди, заткнув зияющую дыру новым мальчиком. Фея морфикса смотрела на красные вьющиеся локоны и вспоминала проворство рук обладателя Черного Круга, совсем не вовремя перехватившего дар судьбы, закрутившего вентиль жизни Набу. Сейчас эти руки бережно заправляли потускневшие русые пряди за ухо ее подруге. Лейла винила себя в том, что Флора была вынуждена искать защиты у Огрона… Но она не переставала ненавидеть лидера чернокруговцев ни на минуту. Ее напрягал и тот факт, что основная задача лежала на плечах еще двух давних врагов клуба Винкс. Тени прошлого стремились достать девушку, вновь оставляя когтистыми лапами раны на затянувшихся шрамах. Замкнутое пространство лишь усугубляло ситуацию — глаза феи морфикса темнели с каждой секундой. Огрон пару раз бросал взгляд в ее сторону, но тут же отводил глаза, не имея ни малейшего желания разбираться с сидевшими внутри нее бесами. После очередной встречи зрачков, Лейла не сдержала презрительного фырканья, вызвав вопросительный взгляд задремавшего Некса. Огрон лишь сверкнул наливающимися ртутью глазами, разнося по воздуху пары яда — осознания того, что он все еще тот же жестокий темный маг, несущий угрозу. Если она ждет от него извинений, то напрасно. Некс прекрасно понял значение этой игры в «гляделки». Парень, как бы это ужасно не звучало, был благодарен Черному Кругу за то, что сделал наследницу трона Андроса свободной. Он приобнял Лейлу за плечи и сжал ее ладонь в своей, давая понять, что он рядом. Фея дернула рукой и искривила губы, желая казаться сильной и независимой. Ненависть вновь помутила рассудок и, словно вода, растеклась по акварели ее хрупкой привязанности к сидевшему рядом парню, наивно полагавшему, что призраки прошлого застрелены из заряженного солью ружья. Но соль была лишь их общей желанной иллюзией, несущей совместное счастье, но никак не средством избавления от тянущего ко дну прошлого. Казалось, воздух в маленьком подсобном помещении раскалился, расплавляя всю вежливость и осознание общих целей. Лейла больше не скрывала своего враждебного настроя, Огрон держался из последних сил, подавляя высокомерную усмешку победителя, которая бы непременно стала поводом к скандалу. Но раздавшиеся за дверью шаги дали отсрочку открытому противодействию. Некс моментально подскочил на ноги, прислушиваясь. Флора беспокойно завертела головой, потеряв опору в лице Огрона, который приложил ухо к двери, желая удостовериться в том, что гнетущий режим ожидания подошел к концу. — Это они, — бросил маг остальным, безошибочно узнавая кряхтение Гантлоса и поступь Анагана. Тяжелый засов и заклинание оказались сняты и четыре человека выскочили в коридор. Текна шла впереди остальных, тщательно проверяя коридор на наличие врагов, следом плелись Гантлос и Анаган, а замыкал процессию спасителей феи Солнца и Луны бывалый воин, все еще прижимающий перемотанную руку поближе к туловищу. Внешний вид у всех был далеко не презентабельный: сказывался и долгий путь, и изнуряющие сражения, и убивающие надежду новости, которые еще нужно было сообщить остальным и увидеть обреченное выражение на их лицах. Фея технологий оглянулась на Гантлоса, который еле волочил ноги — серия силовых волн отняла у него все силы, бросила взгляд на вспотевшего Анагана, из последних сил старающегося сохранить усмешку на лице, перевела глаза на пропитанное кровью полотняное изделие, обернутое вокруг руки Кодаторты, и приняла решение. Они еще не готовы к тому, чтобы рассказать всю правду. Текна вспомнила припадки Флоры и ее желание найти Стеллу. Нет, только не сейчас… Она физически не могла сообщить им того, что узнала. — Нужно выбираться отсюда, — серьезно произнесла уставшая розововолосая девушка, лихорадочно дергая за практически выдранный кусок серой материи, служивший низом форменной рубашки. — Разговоры оставим на потом. Никто не решился ей возразить. Все понимали, что времени критически не хватает. А когда последняя песчинка упадет сквозь тонкую горловину часов в общую кучку, от них не останется ничего, кроме горизонтальной черточки между датами в несуществующем архиве нежелательных лиц Эраклиона. Не давая себе отдохнуть, отряд с влившимся в него пополнением продолжил путь. Они прошли дальше по коридору, разблокировали тяжелую дверь и оказались в просторном помещении, выполняющем роль чердака. Крыша поддерживалась расположенными симметрично друг другу бетонными столбами, прокладывающими дорогу по прямой. Кто-то создал светящуюся сферу, но толку было мало. Ее радиус составлял лишь около трех метров, не позволяя увидеть всего того, что скрывалось в тени колонн. На противоположном конце, метрах в пятидесяти от героев, подсвечивалась желанная дверь, обитая железом. Несколько шагов - и долгожданный солнечный свет вновь упадет на их изможденные, изголодавшиеся по теплу тела. Какие-то жалкие метры… Беглецы одарили друг друга обнадеживающими взглядами. Возможно, все и не так плохо, как кажется. Текна дала себе слово: они обязательно что-нибудь придумают. Надежда все еще теплилась в них. Огрон первым сделал шаг вперед. В ту же секунду за их спиной щелкнул автоматический доводчик двери и задвинулся массивный засов, отрезая дорогу назад. Закон большинства компьютерных игр соблюдался великолепно: если имеется большое пространство с препятствиями, жди беды. Быстрее всех сориентировался опять же Огрон, так жаждавший оказаться в эпицентре событий. Все же, когда чего-то сильно хочешь, Судьба способствует этому. Мужчина мгновенно щелкнул пальцами, погасив светящуюся сферу, выдававшую их местонахождение с головой и делающую из них лакомый кусочек для прицеливавшихся солдат. — Ложись! — разнеслось над площадкой, и Огрон упал на землю, придавив собой Флору и толкнув Некса. Пулевая очередь прошла на уровне их голов, разрушая упомянутую выше дверь и отделку стен. Текна вновь выпустила из легких тяжелый выдох, недоумевая, откуда взялась засада. Такое ощущение, что их специально ждал усиленный отряд. Но точного ответа на эту загадку не знал никто. Где-то в отдалении замерцали такие же световые сферы, облегчающие задачу солдатам. Чем больше света, тем меньше шансов сбежать. — Быстрее к выходу! — гаркнул Кодаторта, мотнув головой в сторону заветной двери, мигавшей спасительным светом. Переглянувшись с Огроном, тем самым распределив роли, Кодаторта остался на месте, предоставив лидерство темному магу. Красноволосый мужчина, постепенно ускоряясь с низкого старта, устремился к своей цели, пока солдаты давали глазам привыкнуть к освещению и заново наполняли обоймы. Разнеся замок мощным заклинанием, Огрон толкнул двери и вывалился наружу, сразу же отшатнувшись в сторону, пропуская в объятия свежего воздуха Лейлу, Некса, Текну и Анагана. — Где остальные? — запыхавшись, спросил он, коря себя за недальновидность. Так уж устроено, что для более быстрого движения группы более сильный человек должен бежать как в начале, так и в конце. Только вот в этой компании не все были хорошими спринтерами. Внутри еще несколько обойм оказались пустыми. Люди снаружи напрягали слух, боясь услышать сдавленный вопль или глухой звук падения. Стремительно приближающийся топот ног вернул на белые лица спортсменов оттенок жизни. В тот же дверной проем протиснулись Флора, Гантлос и Кодаторта, оставшийся замыкающим. Мужчины во мгновение ока захлопнули дверь, буквально припаивая ее к стенам магией. И это оказалось далеко не лишним — в следующую секунду сильные удары сотрясли ее с обратной стороны. Две феи в это время взлетели в воздух, давая себе возможность осмотреться. Полуденное солнце нещадно палило, драконий жар пробивался сквозь купол. Плоская крыша здания правительства просматривалась, как на ладони. Флора с грустью посмотрела им вслед, почти пробормотав заклинание превращения. Еще находясь в доме мистера Стенли, она ночью поднималась с кровати после прочтения записки Рианны, надеясь, что хоть капля волшебства в ней осталась. Девушка до онемения языка твердила заклинание, хотя последние годы спокойно преображалась без него, но все напрасно… Она не чувствовала связи с собственным телом, не чувствовала в себе чего-то вечного, глобального, вдохновляющего. Тогда Флора так и легла спать с искусанными губами, но все было не так-то просто. Она встречала рассвет с горящими глазами и свинцовыми веками, утрачивая последнюю мотивацию закрыть их. Но тут она вспоминала о Стелле — ее собственной звезде, всегда освещавшей путь и разгоняющей любые заросли терновника. Как солнечный свет необходим растениям, так и принцесса разрушенной Солярии была необходима Флоре. А потом пришла стадия принятия. Она выросла в волшебной среде, а теперь училась жить заново, став фактически инвалидом… Бывшая фея убеждала себя, что все не так уж и плохо, но собственная зависимость от других и беззащитность убивали. Где-то в глубине в ней трепетали хрупкие крылья феи, дрожа от каждого удара судьбы, но помогали чувствовать себя живой… Внезапно возникшие голоса в голове начали перекрывать шум, создаваемый разрушительными ударами солдат, пытающимися выбраться наружу. Девушка не хотела вникать в то, что они говорили. Флора сдавила руками голову и принялась массировать пальцами виски. Но громкий голос подруги все же оказался действенней ее собственных махинаций. — Мы сможем улететь отсюда, даже при том, что телепортация блокирована, — не без радости крикнула Текна. — Достаточно завести один из этих аппаратов, — она указала на компактные корабли, способные взмыть в небо, повинуясь зову мотора. — Отлично, пойдемте быстрее к ним, — скомандовал Огрон, беря Флору за плечо. Русоволосая девушка покорно подалась за ним, стараясь заглушить депрессивные мысли, порождающие целые диалоги в ее сознании. Сейчас нужно сконцентрироваться на другом. И только не на плотно сжатой руке Огрона на своем теле. Ее разум в последнее время стал настолько примитивен, что не различал ничего, кроме боли и желания. Повернув за крыло одного из сверкающих кораблей, пара замерла, не веря своим глазам. Две связанные дрожащие фигурки сидели спина к спине, теснее прижимаясь друг к другу. Их ожидали увидеть здесь в последнюю очередь. Лейла злобно оскалилась и широкими шагами направилась к неожиданным гостям на посадочной площадке. — Черт подери, мне кто-нибудь объяснит, что здесь происходит? — фея морфикса грозно тряхнула густой шевелюрой, оборачиваясь к остальным. — Спроси у них, — хмыкнул Анаган, не спуская глаз с оживившихся пленников. — Я все объясню, — брюнетка подняла заплаканное лицо с покрасневшими глазами, — пожалуйста, — она раскрыла рот и принялась судорожно вдыхать воздух, надеясь, что с повышением голоса повысится и доходчивость объяснений. — Ты уж постарайся, Муза! — воскликнула фея морфикса, продолжая наступать. — Я хочу знать, почему мы оказались в подвале этого здания, почему подверглись допросам и были вынуждены бежать? Почему в то утро вместо тебя мы нашли в забегаловке подготовленный отряд? — Некс подошел к ней сзади и опустил руки на плечи, усмиряя запал. Он слишком хорошо знал свою девушку, чтобы понять, что добром это не кончится. — Лейла, остынь, — попытался остановить ее Ривен. — Я все объясню. — И не соби… — принцесса Андроса разошлась не на шутку. Казалось, ее совсем не смущало наличие большого количества зрителей и нацеленных на них убийц, отделенных относительно некрепкой дверью, готовой расколоться напополам. — Стоп! — закричал Кодаторта, продираясь сквозь столпотворение народа. — У нас нет времени на демонстрацию характера и темперамента! — Просто поймите, мы хотели помочь, — Муза попыталась откинуть назад мешающую челку, но из-за связанных рук ничего не вышло. — Это я предала вас в то утро, о чем много раз пожалела, — было видно, что она готовила речь, но сейчас все слова напрочь вылетели из головы, упорхнув в конец толкового словаря, — но мы пришли сюда, чтобы помочь вам… хотели проникнуть через крышу, но случайно сработала сигнализация… — Теперь понятно, почему нас ждали, — Текна кивнула на содрогающуюся дверь. — Мы правда хотим помочь… — теряя остатки самообладания, добавила фея музыки. — Пожалуйста, развяжите нас, — соленые слезы жгли глаза и кожу, стекая по подбородку в который раз. Борьба сильно изматывала ее. Но никто не видел ее усилий, только Ривен находил в квартире все чаще выпадающие иссиня-черные волосы. Искусство априори не могло уживаться с милитаризмом. Первое требовало абсолютной свободы выражения мысли, второе — безоговорочного подчинения. Первое стремилось увидеть и проанализировать каждый небрежный мазок на картине мира, второе — лишь заучить каждый кирпичик на вымощенной дорожке к старости, самим выстроить вокруг себя железный забор из стереотипов, увенчанный пиками нетерпимости и доносов. Музыка требовала выхода, но в этом гнилом месте существовали лишь зазубренные тексты, написанные рукой подхалимов власти, и твердое намерение не замечать ничего, кроме платы за концерты, наплевав на одуревшие лица публики. — И где гарантия того, что вы снова не перебежите на другую сторону? — бордовая бровь Огрона вопросительно взлетела вверх, избороздив морщинками лоб. — Мы бы не сидели здесь связанными, если бы не хотели помочь, — не выдерживая, Ривен сорвался на крик. — Солдаты Эраклиона не дают второго шанса. Если нас повязали один раз, назад пути нет, можете не сомневаться, — уголок рта чуть дрогнул, как бы сожалея о том, что произнес язык. — И что думаете по этому поводу? — Некс повернулся к остальным. — У нас уже нет времени думать, — Текна кивнула на отлетающую в сторону дверь. Ривен сейчас ненавидел себя за то, что их попытка помочь увенчалась полным провалом. Он чувствовал себя жалким червем, продвигающимся по заранее определенным ходам, уходя все глубже, дальше от реальности и правды. Совершенно слепой и беспомощный. Но вновь занимать у того же соседа, делая долг неподъемным, он считал недостойным себя. Просить помощи у тех, кого они недавно сдали с потрохами, было слишком низко. Огрон оглядел компанию и усомнился в ее боеспособности. Стратег внутри него явно не пророчил положительный исход. Быстро прикинув в голове расклад сил, маг направился к пленникам, на ходу извлекая из-за пояса нож. — Только без резких движений, — предупредил он, перерезая веревки. — Спасибо, — Огрону пришлось читать по губам слово благодарности Музы. — Это только из-за того, что одним нам не справиться, не обольщайтесь, — без тени улыбки добавил он, в то время как за его спиной феи взлетели в воздух, вновь закрывая остальных щитом от первой ударной волны парализующих пуль. Флора, мгновенно сообразив, что от нее толку мало, перебежала за носовую часть ближайшего летательного аппарата, понимая, что нужно позаботиться хотя бы о себе. На этот раз солдаты выдавали целые автоматные очереди, раздобыв оружие помощнее. Девушка боялась высунуть нос, чувствуя в воздухе характерный запах химического раствора, которым заправляли снаряды вместо пороха. Пахло хлоркой и нафталином. Заметив открытую дверь в салон летательного аппарата, Флора посчитала неплохой идеей попробовать разобраться в управлении. Передвигаясь на корточках, девушка преодолела пару метров, как вдруг из-под днища корабля, сцепившись не на жизнь, а на смерть, выкатились два мужчины, тут же подскочив на ноги. К ногам бывшей феи отлетел сверкающий и пугающий автомат. Флора, как завороженная, смотрела на вспыхивающие между складками серой формы красные локоны, не в силах пошевелиться. Сердце ухало, нагоняя еще больше страха, словно совсем не зависело от организма в целом. Почему они настолько быстро перешли на ближний бой? Неужели дела настолько плохи? На полу чернел автомат. Флора неуклюже нагнулась и трясущимися руками взяла оружие, надеясь на то, что он полностью готов к использованию по назначению, ведь даже на то, чтобы снять его с предохранителя или передернуть затвор для открытия канала ствола, у нее бы не хватило ума в данный момент. Эдакая модифицированная коса старухи Смерти. Автомат едва не отправился с грохотом обратно на пол, удивив новую обладательницу своим весом. Флора неуверенно и обреченно подняла его на уровень груди и направила ствол в сторону мечущихся мужчин. Шлем солдата был также отправлен прочь, демонстрируя густые волосы темного шоколада и невероятно светлую кожу. Наверное, если бы Флора посмотрела в эти самонадеянные, искренне уверенные в том, что царившее вокруг безумие правильно, глаза цвета какао, то никогда бы не стала стрелять. Но в такие экстренные мгновения люди обращают внимание на цвет глаз в последнюю очередь, концентрируясь на том, чтобы не стать жертвой очередного режущего удара. Дуло автомата послушно направилось в сторону дерущихся, словно было само способно предугадать их действия. Она совершенно не представляла, как нужно наводить прицел, но с расстояния пяти метров вероятность промахнуться была ничтожно мала. И вот объект отдалился от Огрона и почти перестал двигаться, следя за движениями мага. Флора приподняла автомат и, следуя направлению шагов солдата Эраклиона, повела ствол вслед за ним. Воздух тонкой струйкой покинул ее легкие. Палец подозрительно легко обхватил легко поддающийся курок. Еще миг, и очередной выстрел тонет в фоновом шуме сражения. Одной выпущенной пулей больше. Отдача впечатывает приклад в щеку девушки, но руки крепко сжимают автомат. Тело замирает, так и не закончив серию ударов, покрываясь ледяной коркой. Рот открывается в беззвучном крике, так как сковывающее стекло быстрее нейронных сигналов передается по организму. Пуля попала между лопаток. — Еще один выстрел, Флора! — кричит Огрон. — Добей, — равнодушно, но достаточно громко бросает он и собирается уйти. Контрольный в голову, да так, чтобы хрупкая фигурка рассыпалась к ее ногам миллионом сияющих кристалликов. Еще один труп. Для мировой статистики нескончаемых войн — былинка, для Флоры — точка невозврата. — Флора, ты слышишь? Закончи начатое! — продолжает настаивать темный маг, видя смятение и непонятное ему сомнение в зеленых глазах. — Нет, — заикаясь, отвечает бывшая фея природы. — Это глупость… Это совсем не то, что им приходилось делать раньше, спасая себе жизнь. Враг обезврежен, проблема устранена. Бессмысленно убивать его, беря на свою совесть реки слез и бессонные ночи живых. Огрон — человек другой закалки. Незаконченное дело — несделанное дело. Делать так, чтобы наверняка, без сомнений. Упорства ему не занимать, как и некоего извращенного перфекционизма. — Флора, он бы без колебаний перерезал тебе горло, — напоминает он, приходя в бешенство. Почему она не понимает очевидных вещей, не принимает его идеологию? — Убей, — приказывает он, пристально следя за действиями девушки. Бессмысленная подавляющая жестокость давно пустила в нем корни. — Нет, — у Флоры начинается паника. Автомат падает вниз, девушка пятится и судорожно скребет ногтями поверхность летательного аппарата. Она боится его. Совсем как в далеком прошлом. Она заново осознает, на что способен Огрон. Но не она. Кажется, все то, что сложилось между ними до этого, со свистом летит в тартарары. Маг сжимает с силой зубы и одним ударом разносит в щепки застывшую фигуру безымянного солдата. Просто для того, чтобы быть уверенным, что он не вернется. Бросает злой взгляд на Флору, не оправдавшую его ожиданий, и вихрем уносится прочь выплескивать свою злость и удовлетворять безразмерное эго. Муза, оказавшись на свободе, сразу же размяла затекшие конечности и без промедления взмыла в небо, желая доказать свою преданность и полезность. Подлетев к Текне, она неуверенно посмотрела на свою бывшую соседку по комнате и, получив удовлетворительный кивок, направила сверкающую звуковую струю к щиту, прикрывавшему тех, кто оставался внизу. Два рода магии, словно невероятно соскучившись друг по другу, слились в крепких дружеских объятиях, переплетаясь и искрясь, взаимно подпитываясь и исцеляясь от истощения. Текна и Муза словно искусно обвивали Майский шест разноцветными лентами своей энергии, устраняли все складки и недопонимание. Каждая ленточка символизировала новую ноту или бинарный код, идеально заполняя пробелы неординарности или порядка. Собственная сила — это, конечно, хорошо. Но вы когда-нибудь чувствовали, что нутром стремитесь оказаться ближе к сущности другого человека, с головой окунуться в его мир и почерпнуть оттуда что-то жизненно необходимое и ценное? Например, мотивацию меняться, расти ввысь, действовать или просто жить? При этом совершенно не нуждаться в физическом контакте, чтобы заметить любую перемену, сосуществовать в органичном симбиозе… Но всему хорошему рано или поздно приходит конец. Никто из них не успел заметить, как пущенная прокравшимся в тыл воином ударная волна прокатилась по воздуху, снося на пути любые преграды. Текна коротко и звонко вскрикнула, почувствовав удар током в область поясницы, и была вынуждена выравнивать свое положение в воздухе, растрачивая такие драгоценные силы. Муза и вовсе не успела сориентироваться и оправиться от острой боли в позвоночнике. Поредевшие иссиня-черные волосы взметнулись вверх, и девушка камнем полетела к бетону, намереваясь распластаться на посадочной площадке крыши. Лейла издалека заметила это так же хорошо, как и то, что один из военных Эраклиона направил автомат в сторону падающего тела. Звук вылетающей пули разрезал горячий полуденный воздух. Муза испугалась того, как ноги вмиг перестали отзываться на импульсы, посылаемые мозгом. Осознание того, что в нее попали, пришло вместе с дефицитом воздуха. Альвеолы легких, охваченные тонкой коркой льда, просто отказывались меняться в объеме. Постепенно паралич достиг лица, заставляя перекошенный рот остаться раскрытым, а глаза крепко сомкнутыми. Остекленевшая статуя молодой девушки устремилась к поверхности крыши с удвоенной скоростью. Лейла в последний момент смогла перехватить хрупкую, застывшую в безобразной позе фигуру, как можно осторожнее опуская ее на бетон. Крылья быстро-быстро колыхались, удерживая резко увеличившийся вес. Текна, выровнявшись в воздухе и имея возможность наблюдать всю картину со стороны, перевела взгляд на Кодаторту, ведь именно в его руках находился спасительных препарат. Ее глаза округлились, не вмещая весь ужас, когда девушка увидела, что бывший учитель повис телом на краю крыши, зацепившись за парапет и отчаянно пытаясь подтянуться назад. Розововолосая фея сложила крылья клином и что есть мочи полетела к болтавшемуся над площадью мужчине. Она резко подтолкнула его, помогая закинуть ноги на крышу. Рассеянно посмотрев на его карманы, ткань которых в недавнем прошлом выпирала от находившихся внутри ампул, она вновь пришла в недоумение, перерастающее в страх. Но адреналин в крови подстегнул фею технологий, она заставила мозг работать в ускоренном режиме, быстро оглядела прилегающую территорию крыши и сделала неутешительный вывод: антидот полетел к земле. Текна без малейшего промедления бросилась вниз, падая отвесно стене неприглядной бетонной коробки Правительства Эраклиона. Она уже была слишком далеко, чтобы слышать обреченный крик Кодаторты, который был уверен, что она не успеет. Он хорошо помнил тот момент, когда ампулы вылетели из кармана. И, к сожалению, с того времени прошло слишком много секунд, способных изменить судьбу человека. Ответы на все вопросы квадрата Декарта (прим. автора: квадрат Декарта помогает рассмотреть ситуацию со всех сторон, отвечая на простые вопросы: что будет, если это произойдет? что будет, если это не произойдет? чего не будет, если это не произойдет? чего не будет, если это не произойдет?) говорили о том, что попытка обязана быть удачной. Оставлять Музу в таком состоянии до лучших времен было, по меньшей мере, небезопасно. Фея технологий чувствовала, как воздух струится, обтекая ее тело. Она старалась набрать максимально возможную скорость, совсем не задумываясь о последствиях и о том, как будет тормозить, если земля окажется слишком близко. Ветер свистел в ушах. Вдалеке сверкнули блики солнечного света, отраженные от стеклянных ампул. Совсем немного. Фея вложила еще сил, чтобы успеть. Судьба оказалась подлее, чем от нее ожидалось. Девушка вытянула вперед руку, пытаясь ухватить маячившие впереди ампулы. Казалось, на их траекторию вращения во время падения не действовали никакие силы, кроме невезения феи. Запечатанная игла полоснула ее по ладони, дразня. Земля стремительно приближалась. Текна понимала, что если не повернет сейчас, то просто разобьется. Потянувшись рукой так, что заныли мышцы, она резко попыталась схватить хотя бы один из падающих предметов. Ладонь не сжала ничего, кроме воздуха. Текна широко раскрыла глаза, не веря в поражение. На миг она перестала контролировать свое падение, смотря на то, как маленькие ампулы разлетаются на мелкие кусочки. Этого мгновения хватило, чтобы тело ощутило весь жар от разгорячённого асфальта. Фея попыталась уйти от столкновения, но лишь неуклюже перевернулась на огромной скорости, зацепив ногой жесткую поверхность. Она, кувыркаясь, полетела к фонарному столбу, сдирая кожу с оголенных участков тела. Сил открыть глаза не было. Она не могла вернуться ни с чем и оставить Музу дожидаться смерти, если, конечно, фея с Мелодии еще цела. Текна, пошатываясь, поднялась на негнущиеся ноги и тут же ощутила острую боль в голени. Молясь о том, чтобы нога не была сломана, она на рваных крыльях взлетела над землей и тут же встретилась плечом со столбом под удивленные взгляды прохожих. Кровь и грязь на ее коже и одежде не имели значения. Она успокаивала себя тем, что черные и белые полосы в жизни должны чередоваться. Ей и так сегодня много везло, видимо, лимит исчерпан. Горечь от потери того, что она так и не успела обрести в полной мере, выплескивалась через скрежет зубов и отпечатки ногтей на сжатых ладонях. Слез не было, лишь приходила холодная решимость исправить то, что она натворила. Муза всегда оставалась ее лучшей подругой. Жертвуя собой, она пыталась загладить вину, а теперь поплатилась за вступление в ряды оппозиции. Текна простила ее — слишком крепка была ментальная связь между ними. Казалось, эмоции не вернутся к ней, оставив холодное сердце в неведении решений головного мозга. Что ж, придется хорошо отыгрывать роль, но Текне не привыкать быть механической машиной… Мы всегда должны быть готовы к тому, что все наши усилия обратятся в прах, и мы не сможем даже забрать домой урну на добрую память. Нужно быть сильными. Фея, превозмогая себя, залетела на крышу, чувствуя, как крылья наливаются даже не свинцом, а осмием, и рухнула на колени, слабо соображая, что творится вокруг. В горле пересохло, а перед глазами плясали расплывчатые точки. Она различила силуэт Ривена, который подбежал к ней и начал активно жестикулировать руками, требуя слов. Но слов не было, не было и мыслей. Лишь сосущая пустота. Подъем на высоту лишил ее желания бороться. Она обессиленно повалилась на гладкую поверхность. Последнее, что она видела: Гантлос отталкивает паникующего Ривена и приближается к ней вплотную. Корабли солдат Эраклиона на заднем плане начинают лизать языки огня. Лейла и Огрон напряженно спорили о системе управления одним из летательных аппаратов, находясь на его борту. Им бы сейчас помощь Текны явно не помешала. Это был последний целый корабль, остальные уже были охвачены огнем, грозясь взорваться в любой момент. Время поджимало. Внезапно на пороге появились Гантлос и Ривен, держа на руках бесчувственные тела двух девушек. И если грудь розововолосой феи иногда вздымалась, то Муза была абсолютно обездвижена в неестественной позе. Флора тут же подбежала к ним и помогла устроить на сиденьях. Последними на корабль поднялись оборонявшиеся Анаган, Кодаторта и Некс. — Трогаемся! — закричал Анаган. — Мы не можем это завести, — с нескрываемым раздражением ответил Огрон, которого значительно утомил спор с феей морфикса. — Просто у кого-то ЧСВ зашкаливает, — буквально выплюнула Лейла в лицо красноволосому магу. — Вы два барана, — прервал их спор Кодаторта, подходя к панели управления и двумя движениями принуждая двигатель начать нагреваться. — Обоих пора пустить на убой, — проворчал он, но все же обстановка несколько разрядилась. Корабль сопроводил взлет несколькими существенными толчками, но все же отправился в плавание по небосводу. И очень вовремя — через несколько мгновений пространство перед лобовым стеклом оказалось окрашено в оранжево-красно-черные тона с парящими в воздухе горящими остатками остальных кораблей. Взрыв уничтожил несколько верхних этажей здания Правительства. — Ушли по-итальянски, — усмехнувшись, заметил маг скорости. Долгое время, проведенное на Земле, оставляло свои отпечатки. Они приземлились за городом и покинули корабль, оставив его посреди огромного картофельного поля, способного прокормить город-миллионник. После серых оттенков городских трущоб это место казалось по-настоящему красочным, несмотря на то, что побеги были скудными и вялыми. Защиты купола было недостаточного для быстрого роста и развития растений под палящим солнцем. Но в город вернуться пришлось. Только там можно было затеряться и только там можно было найти ниточку, ведущую к Стелле. Они обосновались на самой окраине, в старом фермерском доме, внезапно осиротевшем. Запыленные фотографии и хаотично разбросанные предметы обихода создавали видимость счастья, простой семейной жизни. Той жизни, которую бесцеремонно отняли у них всех, махая из прошлого яркими дизайнерскими шарфиками и воздушными шариками с увеличивающейся с годами цифрой. Как сейчас было возможно не потерять себя, когда выдуманный мир был лучше? Реальность резала все, что можно: глаза, вены, сердца и души… Конечно, вероятность того, что их найдут, была велика, но сил продолжать движение не было ни у кого. Просто минутка рефлексии, некий стоп-кадр, без которого невозможно продолжать монтировать видео. Анаган, как самый трезвомыслящий, здоровый и стойкий, пересказал остальным историю проникновения в архив. Заявление было встречено молчаливыми лицами — всем нужно было время, чтобы обдумать то, что произошло. Карточный домик их ожиданий обрушился им же на головы. — Этого не может быть, — отчаяние все явственнее проступало в голосе Флоры, — Стелла должна быть тут, можете считать меня за сумасшедшую, но я ощущаю ее, — но это ощущение было настолько призрачным, что Флора боялась протянуть руку, чтобы не развеять дымку. Возможно, рядом с ней были лишь отголоски прошлого. — Здесь что-то не так. В базе данных есть все. О нас, о Рианне, о родителях Флоры, — Текна бросила сожалеющий взгляд на русоволосую подругу, чем заставила еще более вжаться в обшарпанный диван — она ненавидела, когда ее жалели, потому что считала, что жалость — это признак того, что она уже ничего не сможет изменить. Жалеют тех, кто окончательно потерян. — Но о Стелле — ни слова, — закончила свою мысль Текна. — А, по-моему, все ясно, — удивил всех Ривен, подавший голос со стула в углу, как раз рядом с затвердевшим телом Музы. С момента их прибытия в дом он не отходил от феи музыки, изредка поглаживая остекленевшее запястье, отдававшее холодом. — Правительство — лишь красочная этикетка, маска, фасад… Да называйте как хотите! — он понимал, что слова сейчас мало важны. Язык — самый искусный и подлый лжец, спрятавшийся от посторонних глаз. — Те, кто действительно стоит за этим, предпочитают не высовывать нос, — новость нанесла ему такой же удар, под весом которого горбился Кодаторта последние часы. Они искренне и безропотно верили своим начальникам и обманывали сами себя. Они хотели быть обманутыми. Кому нужна истина, если проще и приятнее получать зарплату? — Понимаете, где-то внутри должно было быть что-то вроде энергетического хранилища, «золотого запаса» страны, — Огрон пытался говорить спокойно, но нетерпение съедало изнутри. Он явно знал больше, чем говорил. Более того, он стремился к этому «больше». — Значит, мы просто ломимся не в те двери, — подвела итог присмиревшая Лейла. Сражение и ей далось нелегко — кровоподтеки, царапины, небольшое сотрясение головного мозга, хотя насчет последнего она не могла утверждать наверняка. — Нужно найти это место и как можно скорее… — Гантлос оглядел своих братьев, а только потом перевел взгляд на фей, терявших надежду найти свою подругу. Судьба как будто играла с ними, спрятав свое сокровище под глыбой льда их надежды и веры. Нужно было растопить все до последней льдинки, чтобы узнать правду. На этом разговор подошел к концу. Их магия была полностью истощена, поэтому волноваться о том, что их могли обнаружить с воздуха, не приходилось. Им жизненно необходим был отдых, и все не преминули воспользоваться выпавшей возможностью. Блиц-сражения не прошли бесследно. Слабый огонек надежды неуверенно колебался под порывами каверзных сюрпризов Судьбы. Если они в ближайшее время не найдут то, во что можно верить, все старания пойдут по накатанной дорожке прямиком в выгребную яму. Сейчас Флора осознала всю несправедливую правильность слов мистера Стенли об атеистах. «Атеисты — глупые самонадеянные болваны, обожествляющие удачу», — так, кажется… Но что происходит, когда их божество гибнет, он не уточнил. Они теряли последнее — веру в себя и удачу — и были поставлены на колени. В Бога было бы верить намного проще — он не мог умереть. А еще проще закончить лишенную смысла борьбу, напоминающую бултыхания не умеющего плавать человека, старающегося удержаться на поверхности воды. Откуда ему знать, что все его старания лишь приближают тело к илу на дне… Солнце начинало клониться к горизонту, когда хлипкие деревянные двери были выбиты сильным пинком с ноги Кодаторты. Следом вошел сияющий Анаган. На звук из соседних комнат подтянулись остальные, желая узнать, чем вызвано такое поведение. Маг скорости и бывший учитель Красного Фонтана вернулись из города, где пытались раздобыть провизию и предметы первой необходимости. Но такое выражение лиц не могло появиться даже при удачном налете на продуктовый магазин. — Мы знаем, что делать, — усмехнулся Анаган, с разбегу плюхаясь на старый диван с таким видом, будто свою часть работы он сделал, а остальное уже не его головная боль. — Мы нашли наживку для рыбки, — победно улыбнулся Кодаторта, оглядывая разномастную компанию многозначительным взглядом темных прозорливых глазок. Взрыв на крыше самого величественного здания столицы Эраклиона не остался незамеченным. Обломки перекрытий, панели, которыми были обделаны стены, части кораблей и мебели разлетелись далеко за пределы территории Правительства. Над городом зависло гнетущее пепельное облако, медленно оседающее на мостовых. Для людей это был знак, первая перемена, произошедшая без желания властей. Наглое вторжение с последующим удачным побегом подействовало так, будто кто-то чиркнул спичкой и поджег давно подготовленную солому. Люди устали. Устали от вранья, от бесконечных ограничений, бессмысленных правил и снующих туда-сюда военных. И среди тех, кому удалось промыть мозги и заставить свести все свои мечты к черствому куску хлеба, находились правдолюбы, чья память не нуждалась в освежении местной прессой. Первые очаги восстаний полыхнули на окраинах, как и ожидалось, в кварталах бедняков. Они нападали на военных, отбирая оружие, запирались в своих домах, отказываясь выполнять условия. Борьба носила стихийный и локальный характер, ее легко было задушить на корню. Сам факт ее возникновения и существования объяснялся только тем, что люди в Правительстве еще не пришли в себя после утренних событий. Но это уже был неимоверный прогресс — люди просыпались ото сна, вызванного слащавыми сказками властей, которые словно авторы, лишенные фантазии, переписывали старые кровопролитные легенды, имевшие место в истории, и преподносили их в виде доброго рассказа. Лишь бы люди закрыли глаза на то, что творится у них под носом. То, что кто-то смог так лихо провести Правительство и оставить его ни с чем, придавало надежду на успех. Весть разносилась на устах быстрее, чем успели выпустить первый выпуск официальных новостей. Реагировать нужно было сейчас же, ведь огонек революции был достаточно слаб. Хватило бы одного усиленного отряда солдат, чтобы подавить плохо организованные выступления. Время снова работало не на них. Три чернокруговца, Флора, Текна, Лейла и Ривен шли прямо к Крановой площади — туда, где кровь казненных не вымывалась с деревянных плах эшафота, туда, где они не смогли спасти Рианну. По огромным экранам на немногочисленных высотных зданиях этого района бесперебойно крутили сообщение от Великой Матери. Согласно ему взрыв был спровоцирован неосмотрительностью работников. По динамикам передавали время казни этих самых «работников», стремясь убедить народ в качественно проведенном расследовании случившегося. Звук динамика перекрикивал голос с записанного видео, образуя скучную какофонию, ездящую по ушам. Они противоречили и мешали сами себе, не зная, что подействует лучше. Будто плохо подготовленный концерт, билет на который хотелось сдать обратно. Верхушка общества заметно засуетилась. Кодаторта и Некс остались с Музой в надежде, что другая группа сможет достать антидот. Так и не удалось уговорить фею морфикса отсиживаться на месте, ведь для нее была уготована задача поважнее. Импульсивная, сильная, вышедшая из низшего слоя общества — она должна была стать идеальным лицом революции, по мнению остальных. Но, как бывает в таких случаях, будущего программиста родители отправляли в балетную школу. Но Лейла отвоевала свое право идти с ними, объясняя это жаждой справедливости. Честно говоря, это откровенно пугало всех, но спорить с ней было себе дороже. Ей снова хотелось рвать и метать, а в близости к магам Черного Круга это не могло привести ни к чему хорошему. В случае провала группы, отправившейся на площадь, все ложилось на плечи двух людей. Некс оказался не у дел, потому что видел, что теряет Лейлу. Он понимал, что если начать давить на нее и навязывать свое общество, то девушка отдалится еще больше. Он успокаивал себя тем, что ей просто нужно выплеснуть накипевшее, а им — отдохнуть друг от друга. Кроме того оставалась Муза, за которой нужно было кому-то следить. Кодаторта должен был отправиться непосредственно на баррикады, чтобы организовать людей. Он обладал достаточным объемом информации, чтобы научить граждан бороться с вооруженными солдатами. Вряд ли кто-то лучше знал устройство действующей армии. Флора с беспокойством глядела на спину Огрона практически всю неблизкую дорогу. С того момента на крыше они не сказали друг другу ни слова. Он словно избегал ее, а она не находила в себе смелости подойти и поговорить. Возможно, для этого тоже нужно время. Но даже осознание того, что через несколько минут их мозги могут оказаться размазанными по кирпичам площади, не придавало уверенности в себе. Она ждала первого шага от него, что было так похоже на скромную фею природы. По площади сновали интеллигенты, направляясь с работы к себе домой (час пик как-никак), делая вид, что не слышат взрывов, отделенных от них парой кварталов. Военных не было видно, что существенно облегчало задачу. Группа оппозиционеров, стараясь не привлекать к себе излишнего внимания, парами, а то и по одному пересекла площадь и укрылась под деревянным настилом. В последний момент все волнение пропало, оставив отрешенность — будто и не их судьба решалась с минуты на минуту. — Огрон, у тебя есть пара минут, чтобы напугать их, на большее у меня не хватит сил, — наставляла фея технологий, протягивая магу самодельный микрофон. — Я понял, — кивнул лидер Черного Круга, принимая устройство. — Все готовы? — Текна обвела взглядом немногочисленную компанию. Люди утвердительно кивнули. — Три… два… один… поехали! — Текна первой взбежала по ступенькам на эшафот, на ходу расправляя за спиной потрепанные крылья, не успевшие зажить. Раны на коже саднили, ноги болезненно ныли. За ней последовали остальные, привлекая завороженные взгляды со стороны. Но сейчас они им были только на руку. Общественность превратилась в главное оружие против власти. Огрон расположился на центре импровизированной сцены и поднес к губам устройство. Текна взмыла в воздух прямо над ним и вложила все силы, чтобы подчинить себе динамики с окрестных улиц. Ноющая боль распространялась по телу, вызывая приливы апатии и усталости — день был неимоверно энергозатратен. Она не знала, на какой радиус распространится ее влияние, но надеялась, что этого хватит. — Здравствуйте, граждане Эраклиона! — начал темный маг, удобно захватывая микрофон правой рукой, голос оставался ровным. — Вы являетесь невольными слушателями нашего обращения к власти. Для начала не мешало бы представиться: я и мои друзья, — он обвел рукой стоящих по сторонам людей, — до сегодняшнего утра были заключенными в подвалах Правительства, но, как многие из вас могли заметить, нам удалось сбежать оттуда, — он коварно усмехнулся, замечая скопившийся на площади народ, число которого увеличивалось в геометрической прогрессии — все шло просто отлично, главное не перестараться, — прихватив с собой пару верхних этажей, — усмешка стала шире. Внезапно из одного из переулков на площадь высыпался отряд сорвавшихся по команде солдат. Проталкиваясь сквозь толпу, они норовили как можно быстрее остановить то, что никак не входило в планы их руководства. Текна удовлетворительно хмыкнула, слыша нарастающий гул в толпе. Динамики отлично передавали речь на ближайшие кварталы. — Стойте, стойте, дорогие, — явно глумясь, жестом руки остановил Огрон солдат, — иначе наши любезные слушатели услышат совсем не то, что им положено. Видите ли, мы успели побывать в одной интересной комнате с не менее интересной капсулой и при должном поведении можем поделиться информацией. Только вряд ли это понравится вашему руководству, — солдаты замерли на секунду в замешательстве скорее от страха перед командным составом, нежели от интриги, пронизывающей бархатистый баритон. — Я уверен, эффект от нелицеприятной новости будет подобен разорвавшейся бомбе. После такого власти не будет верить никто, включая надресированных собак. Если вы готовы, то я сообщу то, что хочу. По скопившемуся народу прокатилась волна перешептываний. Момент накалился, удочка заброшена. Поплавок размеренно покачивался на глади терпения и выдержки. Возможно, шантаж и не лучший выход, но он единственный из двух, вторым из которых являлась добровольная смерть. На эшафоте же все напряжённо ждали результата. Если не сейчас, то никогда. — Вы думаете, кто-то поверит вам, никому не известным людям с сомнительной репутацией? Кто вы такие, чтобы сплоченный народ Эраклиона доверял вам? — донеслось с потемневшего экрана на здании за их спиной. Толпа вздрогнула. Флора закрыла глаза и медленно выдохнула, Лейла с опаской оглянулась назад. Огрон же не шелохнулся. — Вы уже упустили свой момент. Революция разгорается, и мы ей в этом поможем. В таком состоянии люди лучше чувствуют правду, — маг натянуто улыбнулся. — После такой новости от вас отвернутся даже несведущие солдаты. Я думаю, вы понимаете, о чем я, — он многозначительно посмотрел на вставших на изготовку военных. — Но мы пришли сюда не воевать, а лишь забрать одного человека. Мы требуем личной встречи с правителем, — он намеренно подчеркнул последнее слово, используя мужской род. — И наша смерть не остановит пожара. Мы не настолько глупы, чтобы приходить сюда сразу всем вместе, подвергаясь огромному риску. Если умрем мы, правда непременно всплывет наружу… Толпа начинала свирепствовать, оставаясь в неведении. Праведный гнев зажигал сердца, требуя узнать неприглядную истину и пролить кровь виновных. Не хватало только указать цель. И микрофон был в руках Огрона. Неожиданно прямо перед деревянным настилом полыхнула оранжевая вспышка телепортации. Флора от изумления зажала ладонью рот, пошатнувшись. Текна не удержалась в воздухе, выдохшись безвозвратно. Она рухнула на настил, тут же стараясь подняться на ватных ногах. — Если вы этого так хотите, то пожалуйста, — лорд Йошинойя дружелюбно оскалился и, повернувшись к ропщущей толпе, добавил, — мы всегда открыты для диалога. Предатель королевской семьи Эраклиона тут же очертил в воздухе овал, объятый переливчатым пламенем и протянул руку в пригласительном жесте. — Только после Вас, — возразил Ривен, пропуская Йошинойя вперед. Лорд вычурно улыбнулся и первым шагнул навстречу пламени. Под гомон, нарастающий гвалт и громкие выкрики из жаждавшей узнать правду толпы девушки, маги и специалист переступили грань портала, попадая в полную темноту, связывающую желудок в тугой узел. Перед глазами поплыли коричневые пятна с зеленым ободком.