Полёт феникса

      Волдеморт остался крайне недоволен самодеятельностью Люциуса, но под напором Поттера сдался и пообещал не наказывать зарвавшегося аристократа. После недолгих обсуждений было решено сообщить Ордену Феникса об этой встрече, правда, несколько приукрасив её содержание. В конечном итоге Гарри чуть ли не под диктовку Лорда написал Сириусу письмо, в котором живописно описывал весьма устрашающие угрозы Малфоя и его обещание скормить Поттера дементорам, а Тисовую улицу сжечь Адским пламенем. Кто ж знал, что их слова окажутся пророческими! Потому что не прошло и двух дней, как поздно вечером на Гарри напали дементоры, причём сразу трое. И ладно бы он в тот момент был один. Так нет же! Рядом находился Дадли, что значительно усложняло ситуацию. Впрочем, гриффиндорцу всё же удалось отбиться от дементоров. За что он получил громовещатель из Министерства магии с сообщением о том, что ему предстоит разбирательство в суде, по итогам которого станет ясно, исключат его из Хогвартса или нет.       Дурсли, напуганные произошедшим, решили, что с них хватит «ненормальности» племянника, и велели ему убираться на все четыре стороны. Раньше бы Гарри испугала перспектива оказаться на улице, поскольку со стороны Дамблдора и его Ордена, судя по всему, помощи ждать не приходилось. Но сейчас у парня был Волдеморт. Поэтому Поттер молча собрал в чемодан все свои вещи, отправил Буклю с письмами к друзьям и покинул Тисовую улицу, как он надеялся, уже навсегда.       Стоило только Гарри появиться в гостиной особняка Реддла, как он тут же был сжат в крепких объятиях разгневанного Тёмного Лорда, который, срываясь на серпентарго, заверил гриффиндорца, что ни он, ни его люди не причастны к случившемуся.       — Я убью всех виновных, — не терпящим возражений тоном заявил Волдеморт. И Гарри впервые не стал его отговаривать от столь радикальных мер.       Облегчённо вздохнув, Поттер прижался к груди Лорда в поисках поддержки и успокоения. Тот, не разжимая объятий, опустился на диван, опутывая юношу своей магией, как защитным коконом.       — Что теперь делать? — тихо спросил Гарри, чувствуя, как его постепенно отпускает чувство напряжённости. — Меня собираются исключить из Хогвартса и сломать мою палочку…       — Никто тебя не исключит. — В голосе Лорда звучала непоколебимая уверенность. — Я уже велел Люциусу разобраться в ситуации и оказать влияние на Визенгамот. Так что предстоящее заседание всего лишь формальность.       — А если судьи не послушают Малфоя?       — Тогда я не завидую им и их семьям.       Гарри не смог сдержать благодарную улыбку. Всё-таки как хорошо, что этот кровожадный психопат теперь на его стороне! Даже жить как-то спокойней стало…       — Меня дядя из дома выгнал, — равнодушно сообщил Поттер Волдеморту. — Что мне теперь делать?       — Можешь остаться здесь. Или отправься в Косой переулок и жди визита Альбуса или кого-нибудь из его «птичника». Или, третий вариант: сходи в Гринготтс, подтверди свой статус наследника рода Поттер и распечатай один из своих домов.       — Марволо, а ты дом в Годриковой Впадине сильно разрушил? — вдруг спросил Гарри, внезапно вспомнив про дом родителей.       — С какой стати мне его разрушать? — удивился тот. — Нет, дом, по идее, должен быть цел. Не от Авада Кедавры же ему развалиться! Только ведь там сейчас, кажется, мемориал…       — Да плевать мне, что там сейчас, — отмахнулся Гарри. — Я хочу жить в доме моих родителей.       — Тогда хотя бы отправь запрос своему поверенному в Гринготтс, пусть пришлет отчёт о состоянии дома, не нужен ли там ремонт, а заодно не был ли он передан в собственность государству.       — Поможешь составить письмо? Я ещё никогда не вёл деловую переписку…       — Помогу, конечно. Бери перо и бумагу. Будем решать твой жилищный вопрос.

***

      Уже на следующее утро Гарри получил письмо от поверенного рода Поттер, в котором тот сообщал, что дом в Годриковой Впадине по-прежнему является собственностью рода Поттер и нуждается лишь в косметическом ремонте. Обрадованный этим известием, юноша в компании Барти Крауча отправился осматривать дом родителей. Как и говорил Волдеморт, дом был абсолютно цел, только краска потускнела, да изнутри обвалилась штукатурка, а все горизонтальные поверхности покрылись толстым слоем пыли.       — Барти, будь добр, останься снаружи, — тихо попросил Гарри, чувствуя неясную потребность остаться наедине со своими эмоциями.       Крауч коротко кивнул и вышел наружу, заняв наблюдательный пост на крыльце дома, предварительно наложив на себя чары невидимости. Гарри же безжизненной тенью переходил из комнаты в комнату, разглядывал мебель, мелкие безделушки на подоконниках и каминной полке. В своей детской долго рассматривал целый стеллаж с яркими игрушками — в доме Дурслей у него не было ничего подобного. Погладил кончиками пальцев прутья своей детской кроватки. И надолго замер в дверях, глядя на то место, где, как ему казалось, упало тело его матери.       Зайдя в родительскую спальню, Гарри открыл шкаф, дрожащими пальцами коснулся мантий, попытался уловить их аромат. Но от вещей пахло лишь затхлостью. Они уже давно не несли отпечаток людей, носивших их. И от этого почему-то стало нестерпимо больно. Жалобно всхлипнув, юноша повалился ничком на кровать и горько зарыдал. Ещё никогда потеря родителей и собственное одиночество не ощущались столь остро.       Внезапно матрац рядом с ним слегка просел, и юноша ощутил знакомую дружелюбную магию, окутывающую его со всех сторон и дарящую чувство умиротворения и защищённости.       — Тебе больно, — негромко проговорил Лорд, и в его голосе не было и тени жалости. — Я не могу вернуть тебе родителей.       — Знаю. — Гарри перевернулся на спину и посмотрел на замершего возле него Тёмного Лорда. — И знаю, что ты ничуть не сожалеешь о том, что убил их.       — Мне не знакома жалость, — пожал плечами Волдеморт и растянулся на постели рядом с Поттером. — Да и особой скорби по своим родственникам я тоже не испытываю.       — Я тоже раньше ничего не чувствовал по этому поводу, — признался Гарри. — Я ведь был совсем маленьким, когда их не стало. Я их даже не помню! Мне было немного грустно, что они умерли, но не более. Но здесь, видя этот запустелый дом, я чувствую себя по-настоящему одиноким. Ведь, по сути дела, у меня нет ни одного близкого человека. Нет семьи.       — А как же Блэк?       — А что Сириус? — с горечью переспросил гриффиндорец. — Ты где-нибудь видишь его? Он занят своими делами, ему не до меня…       — Зато мне есть до тебя дело, — заметил Волдеморт. — Пожалуй, когда-то давным-давно, ещё до создания первого крестража, я тоже мечтал быть с кем-то. Иметь семью. Но, видимо, не судьба… Однако, если ты позволишь, я бы хотел стать твоей семьёй.       — Правда? — Гарри резко перевернулся на бок и с надеждой взглянул в красные глаза Лорда. — Ты сейчас не шутишь?       — Нисколько. — Волдеморт, действительно, был серьёзен, как никогда. — В тебе часть моей души. Ты уже самый близкий мне человек. Я защищаю тебя. Я забочусь о тебе. Мне важно твоё мнение. Разве это не то, что делает людей семьёй?       — Пожалуй. — Признал Гарри и слабо улыбнулся. — Можно я немного подумаю, прежде чем дать ответ?       — Конечно. Я не собираюсь тебя ни к чему принуждать.       — Спасибо.       Некоторое время они просто молча лежали и смотрели в потолок. Лорд, чувствуя странное эмоциональное состояние Гарри, не хотел оставлять его одного, хотя и прекрасно понимал, что верный Барти не позволит случиться ничему плохому.       — Марволо, расскажи о себе, — вдруг тихо попросил Гарри. — О чём ты хочешь знать?       Гарри неопределённо пожал плечами.       — Мне всё интересно. Ты ведь изучил меня и мою память вдоль и поперёк. А я о тебе практически ничего не знаю.       — Я не люблю говорить о своём прошлом. Но мои воспоминания открыты для тебя — приходи и смотри.       — Что, правда, можно? — И вновь надежда в зелёных глазах. — Ты не против? — Мне нет смысла что-либо от тебя скрывать.       На самом деле, Лорд лукавил. У него и в мыслях не было показывать Поттеру абсолютно всё. Но на то он и мастер Менталистики, чтобы суметь надёжно спрятать всё, о чём мальчишке знать не положено. Зато Поттер станет ему намного больше доверять, считая, что он перед ним абсолютно открыт.       Волдеморт даже не догадывался о том, что, помимо стойкой ментальной и эмоциональной связи, они с Поттером стали счастливыми обладателями способности распознавать ложь друг друга. К несчастью для Лорда, Гарри эту способность обнаружил первым, и, как истинный слизеринец, предпочёл о ней промолчать. Так сказать, припрятал козырь в рукаве. Поэтому юноша сразу же ощутил, что Волдеморт не вполне искренен в своём обещании предоставить ему полный доступ к своей памяти. Впрочем, винить его в этом Гарри не мог. У него тоже было немало воспоминаний, которые он предпочёл бы сохранить в тайне ото всех.       — Я хочу сходить на их могилы, — через некоторое время сказал Гарри. — Ну, и я хотел узнать, что ты решил насчёт меня?       — А что я должен был решить? — не совсем понял суть вопроса Волдеморт.       — Ну, как же… я же не могу насовсем остаться у тебя. Дамблдор в школе мне потом проходу не даст.       — Я уже думал об этом, — Лорд задумчиво взглянул на Поттера. — В идеале тебя бы надо пристроить в штаб Ордена Феникса.       — Хочешь сделать из меня шпиона? — понимающе кивнул Гарри. — Я, в принципе, не против. Но при одном условии.       — Каком?       — Никто из моих близких не пострадает.       — Хорошо, моя маленькая змейка. Ты составишь список тех, кого ты считаешь «близкими», и я буду делать вид, что их не существует. Гарри согласно кивнул.       — Осталось только придумать, как мне найти этот самый штаб Ордена.       — Думаю, нам в этом поможет один мрачный зельевар. — На лице Волдеморта появился хищный оскал, свидетельствовавший о том, что Тёмный Лорд затеял очередную пакость. — Нужно только ему прозрачно намекнуть, где тебя искать…       — В этом нам поможет мистер Малфой, — уверенно заявил Гарри. — Он ведь так и не рассказал тебе, что встречался со мной в Литл-Уингинге.       — Не рассказал. Только я пока не понимаю, почему.       — А ему это не выгодно, — для Гарри ответ был очевиден. — Марволо, ты ведь знаешь его уже давно. Этого павлина волнует только собственная выгода и процветание семьи. Он и тебе служит исключительно потому, что ему на руку твоё покровительство.       — Значит, нужно сделать так, чтобы Люциусу стало выгодно защищать тебя… — вслух рассуждал Волдеморт. — Пожалуй, попрошу Нагайну приглядеть за ним. Возможно, удастся выяснить что-нибудь интересное.