Полёт феникса

      Гоблин справился со своей работой за четыре часа, по окончании вручив Люпину изящный золотой медальон, в который был вставлен миниатюрный портрет леди Вальбурги.       — Благодарю вас за работу, уважаемых Грункхук, — отвесив гоблину неглубокий поклон, поблагодарил Ремус, принимая украшение.       — Не за что, мистер Люпин, — коротко кивнул тот в ответ, собирая кисти и краски в саквояж. — Передавайте мои наилучшие пожелания лорду Блэку.       Проводив гоблина до камина и убедившись в том, что тот благополучно покинул Блэк-хаус, Ремус направился в комнату к Сириусу, однако спальня оказалась пуста.       — Кричер, — старательно подавляя волну страха, мгновенно затопившую сознание, позвал оборотень. Эльф тут же явился на его зов. — Кричер, ты знаешь, где Сириус?       — Негодник Сириус в библиотеке, — скрипучим голосом ответил домовик. — Читает.       — Хорошо, спасибо. — Ремус облегчённо вздохнул. — Ты свободен.       Сириус, действительно, обнаружился в библиотеке. С сосредоточенным видом мужчина изучал увесистый фолиант, удобно устроившись в кресле за письменным столом.       — Как твоё самочувствие, Бродяга? — осторожно поинтересовался Люпин, медленно подходя к другу и через плечо заглядывая в книгу, которую тот читал.       — Плохо, Лунатик, — мрачно отозвался Сириус, откладывая книгу на стол, но не закрывая её, не препятствуя другу изучить её содержание. — Совсем плохо.       — Что ты имеешь в виду?       Книга, которую изучал Блэк, была написана на латыни и, судя по тому, что успел прочитать Люпин, посвящена изучению видов ментального воздействия.       — Да вот пока ты развлекал гоблина, я внезапно обнаружил себя за написанием письма Дамблдору, в котором очень подробно отчитывался ему обо всём, что успел сегодня услышать за завтраком, — в голосе Сириуса отчётливо слышался сдерживаемый гнев. — Причём, с одной стороны, я чётко осознаю, что не обязан этого делать. Более того, подобное поведение идёт вразрез с моими обязанностями крёстного Гарри. При этом какая-то часть меня буквально визжит дурным голосом о том, что я должен подчиниться воле Альбуса и рассказать ему обо всём, что только смогу узнать. В связи с этим я пытаюсь выяснить, как можно отыскать в собственном сознании ментальные закладки и впоследствии избавиться от них.       — У тебя нет никаких ментальных закладок, — тяжело вздохнув, Ремус присел на подлокотник кресла Блэка. — Боюсь, в данном твоём состоянии ты виноват исключительно сам.       — В каком смысле сам?       Люпин подробно рассказал другу всё, что накануне узнал от Гарри, умолчав только о том, что юноша является крестражем Волдеморта, здраво рассудив, что Сириус пока не готов к подобным потрясениям.       — Получается, Снейп всегда был прав, называя нас высокомерными идиотами, — обречённым голосом проговорил Блэк, внимательно выслушав друга. — Мерлин великий, если бы я больше внимания уделял урокам отца… он ведь объяснял мне про клятвы и обещания! А я, самонадеянный дурак, считал его слова глупыми предрассудками. За что теперь и расплачиваюсь.       Сириус закрыл лицо руками и издал какой-то странный звук, подозрительно напоминавший всхлип. Ремус тут же обнял Блэка за плечи и притянул к себе, вынуждая уткнуться лицом в плечо.       — Мы были молодыми и глупыми, Бродяга, — успокаивающе пробормотал Люпин, мягко перебирая волосы на затылке Сириуса. — Но ещё не всё потеряно. Уверен, мы сможем найти выход.       — И где же мы будем его искать? — подняв на оборотня несчастный взгляд, спросил Блэк. — А главное, как? Стоит Альбусу сказать мне хоть слово, и я тут же бегу к нему, виляя хвостом, как послушная дворняжка.       — Быть может, стоит просто сменить хозяина? — донёсся со сторон стеллажей вкрадчивый голос Ориона Блэка, один из портретов которого Гарри специально перенёс в библиотеку, чтобы при изучении книг, посвящённых Родовой магии, советоваться с ним.       Сириус отпрянул от Люпина и поднял настороженный взгляд на отца.       — Что ты имеешь в виду?       — Насколько я понял, твоя проблема — наказание Магии за многочисленное нарушение клятв, а также за невыполнение обязательств крёстного, — Орион был абсолютно серьёзен. — Твоя клятва Дамблдору, принесённая когда-то, сейчас служит своеобразным якорем для твоего сознания, превращая директора в твоего, в некотором роде, хозяина. Вот я и предлагаю тебе сменить хозяина, т.е. переместить якорь на другого человека, например, лорда Блэка. В данной ситуации он просто идеальная кандидатура: во-первых, именно в отношении него ты не выполнил обязательств, а во-вторых, он является Главой Рода, в который ты, как я надеюсь, в скором времени вновь войдёшь.       — И каким образом это можно провернуть? — Сириусу не особо нравилась перспектива иметь какого-то хозяина, но, выбирая между Альбусом и Гарри, он отдавал предпочтение, естественно, крестнику.       — Очень просто, — на лице Ориона внезапно расцвела хищная улыбка. — Советую тебе заглянуть в секцию артефакторики. Там есть замечательное руководство для дрессировки диких животных. В нём ты найдёшь упоминание одного замечательного артефакта, ошейник Баргеста называется. Не уверен, что тебе понравится его действие, но это единственное, на мой взгляд, решение твоей проблемы.

***

      В Блэк-хаус Гарри вернулся совсем поздно: стрелки часов, висевших в холле, приближались к полуночи. Однако, несмотря на позднее время, обитатели дома ещё не спали, терпеливо дожидаясь появления юноши.       — Ремус, Сириус, — Поттер замер в дверях гостиной, в которой и расположились оба мужчины за партией в шахматы.       — Привет, Гарри, — Блэк одарил крестника несколько нервной улыбкой. Юноша отметил, что на шее у него уже висел золотой медальон леди Вальбурги. — Как у тебя прошёл день?       — Неплохо, — Поттер пересёк комнату и опустился в кресло напротив дивана, на котором устроились бывшие Мародёры. — Сходил в «Гринготтс», подписал документы о разводе Нарциссы. Навестил Малфоев, сообщил леди приятную новость о том, что она скоро снова станет Блэк, договорился о примерной дате проведения ритуала Принятия в Род. А у тебя как дела?       — У Бродяги сегодня после обеда случилось просветление, — напряжённым голосом сообщил Люпин. — До него, наконец-то, дошло, что с ним происходит что-то не то, и его беспрекословное подчинение Альбусу — не вполне нормальная вещь.       — Так, — Гарри весь подобрался, моментально настраиваясь на сложный разговор и одновременно мысленно зовя Волдеморта в свидетели. — И к какому мнению ты пришёл, крёстный?       — Что мне срочно нужно избавляться от влияния директора, — Сириус буквально излучал решительность. — Мы обсудили мою проблему с отцом, и он предложил одно весьма экстравагантное решение.       Блэк взял с журнального столика тонкую книжицу в светло-коричневой обложке и, развернув её на нужной странице, протянул Гарри.       — Отец считает это единственным возможным вариантом улучшения моего состояния, — Сириус был серьёзен как никогда. — Мы с Ремусом оба прочитали данное пособие и полностью разделяем его мнение.       — Но последнее слово, разумеется, за тобой, — поспешно вставил Люпин, с тревогой глядя в лицо Поттера.       Гарри опустил взгляд на книгу и принялся внимательно читать главу, посвящённую действию некоего ошейника Баргеста, который, если верить написанному, в древности использовали для подчинения диких магических существ вплоть до низших демонов. Главной особенностью данного артефакта являлось то, что он полностью подчинял волю своего носителя тому, кто этот ошейник на него наденет, при этом вызывая сильнейшую эмоциональную зависимость, сродни партнёрской связи, но не несущую сексуального подтекста.       — Сириус, ты понимаешь, что ты предлагаешь? — внимательно изучив главу, посвящённую данному артефакту, прямо спросил Гарри, подняв на крёстного мрачный взгляд. — Это, фактически, полное рабство. Причём не только физическое, но и эмоциональное и ментальное. Даже домовики свободнее в своих мыслях и желаниях, чем обладатель этого ошейника.       — Я осознаю это, — коротко кивнул Блэк. — Признаюсь, подобная перспектива вызывает у меня отвращение. Но от одной мысли о том, что из-за своего состояния я могу тебе навредить, перспектива стать рабом уже не кажется мне такой уж и отталкивающей. Твоё благополучие для меня намного важнее собственной уязвлённой гордости. Кроме того, я не сомневаюсь, что, как только вы со Снейпом найдёте способ вправить мне мозги, то ты сразу же снимешь с меня эту дрянь.       «Какие вы, гриффиндорцы, всё-таки самоотверженные идиоты», — озвучил своё мнение Волдеморт, внимательно следивший за разворачивавшейся перед ним драмой.       «И что мне делать?» — мысленно спросил у него Поттер.       «Это только тебе решать. Ты прочитал достаточно много трудов по Родовой и Ритуальной магии и должен понимать: быть хозяином раба — весьма хлопотная задача. Однако в данной ситуации я согласен с Орионом: ошейник Баргеста — идеальный выход. Блэк будет полностью подчинён твоей воле и не сможет даже мысли допустить об измене. И мне, и Северусу будет намного спокойнее, если эта бешеная шавка будет под твоим контролем».       — Мне нужно время, чтобы всё хорошенько обдумать, — после достаточно долгой паузы проговорил Гарри, захлопывая книгу и возвращая её крёстному.       — И посоветоваться со Снейпом, — горько усмехнувшись, закончил за него Блэк. — Я всё понимаю, Гарри, и не настаиваю на немедленном ответе. Просто знай: я люблю тебя и готов принять любое твоё решение.

***

      Вопреки предположению крёстного, Поттер побежал за советом не к отцу, а к Малфою. Люциус, будучи менее заинтересованной стороной и не связанный давней враждой с Сириусом, показался Гарри более подходящим, — а главное беспристрастным, — советчиком.       Поскольку время было уже позднее, сиятельный лорд, ожидаемо, обнаружился в спальне. Однако беседовать в час ночи мужчина наотрез отказался, бессовестно затащив слабо возмущающегося юношу к себе в постель.       — Серьёзные дела ночью не решаются, — строго проговорил Малфой, чувственно прикусывая Гарри мочку уха. — Поэтому спи. Что бы ни случилось, оно, определённо, подождёт до утра.       Оказавшись в кольце сильных, надёжных рук, Поттер внезапно расслабился, позволяя мягкой магии Малфоя окутать его пеленой спокойствия и умиротворения.       «Действительно, и чего я примчался к нему прямо посреди ночи?» — убирая очки на прикроватную тумбочку, подумал юноша, прижимаясь всем телом к тёплому боку Люциуса. — «Просто Сириус своим диким предложением совершенно выбил меня из колеи, вот я и прибежал за поддержкой и успокоением».       Гарри даже не заметил, как заснул, уткнувшись носом в ключицу Малфоя, вдыхая его терпкий, чуть горьковатый запах, поэтому оказаться посреди знакомой уютной гостиной в доме Верданди никак не ожидал.       — Здравствуй, Гарри, — хозяйка дома сидела прямо на полу возле разожженного камина в забавной розовой пижаме с изображением мультяшной змейки на груди, а её густые чёрные волосы мягкой волной спадали на идеально прямую спину. Рядом с Верданди стояла ваза с фруктами, открытая коробка конфет и две чашки чая.       — Присаживайся, — женщина похлопала ладонью по ковру рядом с собой. — У меня есть к тебе разговор.       Гарри даже не стал удивляться, просто молча прошлёпал босыми ногами по тёплому полу и уселся по-турецки, внимательно посмотрев в умиротворённое лицо Госпожи.       — Угощайся, — Верданди пододвинула ближе к Поттеру чашку с чаем и конфеты.       — Спасибо, — вежливо поблагодарил гриффиндорец, беря из коробки одну конфету и забрасывая её себе в рот. — Что-то случилось, что вы вытащили меня прямо из постели?       — Случилось, — склонив голову, подтвердила Госпожа, делая небольшой глоток из своей чашки. — Вернее, ещё пока не случилось, но очень скоро случиться.       — Что именно скоро случится? — насторожился Гарри. Он не сомневался: по пустякам его беспокоить не стали бы.       — Очередная человеческая безрассудная глупость, вызванная безмерной любовью и, одновременно, душевной слабостью, — Верданди длинно вздохнула и отщипнула одну ягоду от грозди винограда. — Но, прежде чем говорить об этом, я хочу тебя кое о чём попросить.       — Я внимательно слушаю.       — Прими предложение крёстного.       Гарри нахмурился: чего-то подобного он и ожидал. Юноша не сомневался: внезапное прозрение Сириуса было вызвано благоволением Верданди, которая, по какой-то причине, решила его всё же помиловать.       — Если вы так говорите, то я, разумеется, приму его, — коротко кивнул юноша. — Но я хотел бы узнать: это навсегда?       — Всё зависит от твоего крёстного, — мимолётно улыбнувшись, ответила та. — Сегодня он меня порадовал: я лишь на мгновение позволила ему вернуть трезвость рассудка, и он сразу же взялся за ум. Даже смог унять собственную неприязнь к отцу и выслушать его предложение. Более того, Сириусу удалось одолеть собственное высокомерие и непомерную гордыню и смиренно согласиться на роль раба, только бы не навредить тебе — это достойно уважения.       — Получается, вы даёте Сириусу второй шанс?       — Да, даю, — благосклонно кивнула Верданди. — А уж воспользуется он им или нет — зависит только от него.       Слова Великой Госпожи обрадовали Поттера: ему хотелось, чтобы Сириус окончательно поправился и смог жить свободно от каких-либо ограничений.       — Спасибо, бабушка, — Гарри специально назвал Верданди именно так, не сомневаясь, что ей понравится это обращение. И оказался прав: в ярко-зелёных глазах женщины вспыхнули задорные искорки, а на её губах заиграла удовлетворённая улыбка.       — Не за что, мой хороший, — Верданди положила в рот ещё одну виноградину. — А теперь вернёмся к главной причине, по которой я привела тебя сюда.       Завтра ночью лорд Пруэтт собирается принять пятерых своих внуков в Род. Поскольку они все Предатели крови, — а трое из них ещё и совершеннолетние, — ритуал отнимет у Дамиана все силы, и он умрёт. Его брат-близнец Игнатиус не захочет мириться с потерей брата и попытается этому помешать, однако даже их совместных усилий окажется недостаточно. Как итог: Род Пруэтт останется не только без Главы, но и вообще без каких-либо взрослых, полностью обученных волшебников. Старший из Наследников, Персиваль, не сможет стать Главой ближайшие лет пять-семь точно. Во-первых, слишком мало опыта, во-вторых, нет соответствующих знаний. Про остальных я и вовсе молчу.       Верданди сделала небольшую паузу, давая Гарри возможность обдумать услышанное.       — Ты прекрасно знаешь характеры своих друзей, — заметила она ровным голосом, не сводя с гриффиндорца пристального взгляда. — Без помощи старшего поколения они станут лёгкой добычей для Дамблдора и других охотников до чужого добра и магии. В конечном итоге, Род Пруэтт угаснет окончательно и бесповоротно. А я этого не хочу.       — Чего же вы хотите от меня? — Гарри не понимал, к чему она клонит. — Я не имею никакого отношения к Пруэттам, я даже не знаком с их Главой. Каким образом я могу помешать Ритуалу?       — Ты и не должен ему мешать, — покачала головой Верданди. — Ритуал должен быть проведён: Персиваль, Фред, Джордж и Джиневра с Рональдом обязаны стать Пруэттами. При должном воспитании из них получатся достойные члены Рода, способные вернуть ему былое величие.       Что же касается того, что ты не имеешь никакого отношения к Пруэттам… — Верданди криво усмехнулась. — Пруэтты — одни из немногочисленных вассалов Герцога Певерелл. Соответственно, Глава Рода Певерелл может повлиять на Ритуал Принятия в Род Наследников, влив в него свою силу.       Гарри недовольно стиснул зубы: до него начало доходить, на что намекает «бабушка».       — Вы хотите, чтобы я принял ещё и Род Певерелл?       — Хочу, — твёрдо проговорила та. — Только вот с этим родом, мой дорогой, не всё так просто. Твоя магия, безусловно, подойдёт, — Фоукс тому подтверждение. Однако есть ряд условий, которые необходимо будет выполнить, чтобы Перстень Главы Рода тебя признал.       — Какие именно?       — Во-первых, Глава Рода должен быть некромагом, — Верданди внимательно следила за реакцией на свои слова, однако при упоминании одного из самых страшных из запретных разделов магии на лице Поттера не дрогнул ни единый мускул. — А во-вторых, он должен принять на себя обязанности Повелителя Смерти.       Гарри крепко стиснул зубы, пытаясь унять клокотавший внутри гнев.       — Вы с самого начала этого хотели, не так ли? — не скрывая горечи в голосе, спросил он. — Познакомились со мной, рассказали о моём родстве с Певереллами. Вы просто желаете возродить Род своих сыновей?       — Нет, — покачала головой Верданди. — Мне всего лишь нужен Повелитель Смерти. Маги в последнюю пару столетий совершенно отбились от рук, забыли заветы Магии. Мне нужен кто-то, кто будет чистить эти Авгиевы конюшни.       — А если я не соглашусь? — Гарри прямо посмотрел в бездонные глаза напротив.       — Имеешь на это полное право, — кивнула Госпожа. — Повелитель Смерти — очень тяжёлое бремя. И я пойму, если ты не захочешь его взваливать на свои плечи. Только вот, боюсь, в конечном итоге, у тебя просто не останется выбора…       — Почему?       — Потому что твой любимый Волдеморт умирает, — твёрдо проговорила Верданди, зловеще сверкая глазами в полумраке комнаты. — Одна частица его души уже за Гранью. А те, что остались, медленно, но неуклонно гниют. Тот факт, что он взялся за ум и начал возвращать своей душе целостность, уже ничего не изменит: безумие будет прогрессировать, душа, лишённая достаточно большого куска, — самого первого и самого крупного, — продолжит разлагаться. В конечном итоге ни ты, ни Северус, ни те чувства, которые он к вам испытывает, не смогут спасти Тома. Он превратится в обезумевшего маньяка, и тебе придётся выбирать: он или весь мир.       У Гарри сердце похолодело от подобной перспективы.       — Если я соглашусь стать Повелителем Смерти, вы поможете Марволо? — судорожно сглотнув, тихо спросил Поттер, чувствуя, как глаза предательски наполняются слезами.       — Ты сам ему поможешь, — заверила его Верданди. — У тебя хватит на это сил, а я покажу, как это можно сделать.       — Хорошо, — Гарри с огромным трудом выдавил ответ. — Я согласен стать Повелителем Смерти.       — Нет, ещё пока нет, — покачала головой Верданди, и её губы дрогнули в печальной улыбке. — Прежде всего, ты должен чётко понимать, на что ты идёшь. Женщина извлекла из воздуха книгу, обложка которой была сделана из какого-то светлого металла, похожего на серебро.       — Вот, возьми, и очень внимательно прочти, — Верданди вручила книгу Поттеру. — Время на раздумья тебе до завтрашнего вечера.