***
Ровно в 19:45 Верданди сообщила Гарри, что время пришло. Тут же словно по команде Фоукс, до этого важно, точно павлин в Малфой-мэноре, разгуливавший по траве среди роз, встрепенулся и перелетел на плечо Поттера. Мир вокруг юноши вспыхнул красным, и спустя мгновение гриффиндорец уже стоял посреди небольшого плохо освещённого коридора, ведущего к массивной дубовой двери. Одного беглого взгляда на эту дверь хватило Поттеру, чтобы понять — она ведёт в ритуальный зал. Стоило только Гарри приблизиться к двери, как на него обрушился поток чужой, весьма агрессивно настроенной, магии — Магия Пруэттов явно была не рада незваным гостям и не собиралась пропускать чужака в святая святых. — Мне нужно попасть внутрь, — твёрдо проговорил Гарри, замерев в каком-то шаге от двери, не в силах преодолеть столь мизерное расстояние. — Я не собираюсь причинять никому вред, я хочу помочь! Если я не войду, Дамиан и Игнатиус умрут! Естественно, Родовой Магии на его слова было глубоко наплевать: она была призвана защищать членов Рода, а Поттер в их число не входил. Более того, в Пруэтт-мэнор его никто не приглашал, и Глава Рода не давал ему разрешения здесь находиться. Понимая, что теряет драгоценное время, Гарри выхватил из кармана свою волшебную палочку и, наведя её на дверь, чётко проговорил: «Бомбарда Максима». Защитная магия на мгновение взметнулась, пытаясь отгородить ритуальный зал от посягательства чужака, но Гарри поддерживала магия сразу трёх Родов: Поттеров, Блэков и Певереллов — так что преимущество было на его стороне. С задержкой в несколько секунд, которые потребовались лучу заклинания на преодоления магического барьера, раздался дикий грохот, после чего дверь отлетела в сторону, и Гарри с Фоуксом, всё ещё сидящим на его плече, вошёл в ритуальный зал. В зале в это мгновение бушевал магический мини-смерч: мощные порывы магии буквально впечатали в пол молодое поколение, которые были не в силах пошевелиться, чтобы хоть как-то помочь дедушке и его брату. Дамиан, уже успевший потерять сознание, безвольной куклой повис на Родовом камне, впечатанный в него братом, из последних сил пытающимся успокоить магическое возмущение и вытащить своего близнеца практически из-за Грани. Обнаружив новое действующее лицо, смерч распался на две части: одна ринулась на Поттера, пытаясь выкинуть его прочь из комнаты, а другая осталась циркулировать внутри пентаграммы. Гарри, действуя скорее по наитию, выставил вокруг себя мощный щит — один из тех, которым его обучил Марволо, — который тут же заискрился под шквалом обрушившейся на него магии, и всё же выстоял. Ободрённый этим обстоятельством, Поттер, превозмогая поток Магии, направленный на него, шаг за шагом, словно по пояс в воде против сильного течения, приближался к Родовому камню. Игнатиус, уже находящийся на грани потери сознания, поднял голову и вперился в Поттера безжизненным взглядом. — Уведи ребят, — с явным трудом разлепив спёкшиеся губы, проговорил мужчина, медленно оседая на пол. — Уведи… Гарри проигнорировал его слова. Сделав последние два шага, Поттер отпустил щит и прильнул к Родовому камню, настойчиво вливая в него свою силу. Камень, словно почувствовав, что к нему прикасается посторонний, мгновенно нагрелся, а спустя пару секунд и вовсе раскалился добела. Однако, несмотря на острую боль, пронзившую ладони, Гарри продолжил делиться своей магией, желая любой ценой исполнить желание Верданди и спасти жизнь Пруэттам. Магические завихрения, до этого заполонявшие весь зал, сжались, образовав жуткое тёмное облако, внутри которого вспыхивали разноцветные искры, точно разряды молнии — спустя секунду это облако накрыло Поттера с головой, заключив его в свои обжигающие объятия. В этот момент Фоукс, до этого мирно сидевший на плече парня, расправил свои крылья, но вместо того, чтобы взлететь, принялся отчаянно размахивать ими в причудливом танце. Перья на крыльях засветились ровным красно-оранжевым светом, и облако магии сначала дрогнуло, а затем и вовсе рассеялось. Одновременно с этим от Родового камня Пруэттов отделилась тёмно-синяя субстанция размером с квоффл и с размаху ударила Поттера точно в грудь. Всё тело скрутила острая боль, и Гарри, не удержавшись, закричал и его голосу тут же вторил Фоукс. Резко взмыв верх, феникс обрушился на Родовой камень, накрыв его своим телом. По его перьям прокатилось бледно-жёлтое сияние, которое практически сразу потухло. Магический смерч стих, а Фоукс, издав жалобный крик, похожий на болезненный стон, сгорел, оставив после себя лишь горстку пепла. Гарри медленно осел на пол, пытаясь справиться с отголосками боли, бродящими по телу. Опустив глаза на свои ладони, юноша ужаснулся: обе руки почернели и обуглились, кое-где даже были видны кости. — Поттер! Полный гнева и отчаянья рык, раздавшийся от того места, где ещё недавно была дверь, заставил Гарри обернуться. На пороге, разъярённо сверкая глазами, обнаружился Северус Снейп собственной персоной. А рядом с ним, бледный, как полотно, облачённый в чёрную мантию, стоял Волдеморт. И взгляд его рубиновых глаз не сулил юноше ничего хорошего. Однако прежде чем Лорд или Снейп успели хоть что-то сказать, на них сразу с трёх сторон посыпались простейшие атакующие заклинания из школьной программы: Фред с Джорджем и Рон уже успели подняться на ноги и теперь, судя по решимости, горевшей в их глазах, были готовы защищать своего друга до последнего вздоха. Естественно, столь смехотворная атака не могла произвести ни малейшего впечатления на двух опытных боевых магов. Одним изящным движением кисти Северус обезоружил своих студентов, после чего, не обращая на тех больше никакого внимания, стремительно направился к Поттеру. Вернее попытался, потому что тут же был остановлен властной рукой Волдеморта, ухватившего его за плечо и не давшего войти в ритуальный зал. — Северус, не будь дураком, — проговорил Марволо, отступая на шаг назад и утаскивая за собой зельевара, чтобы тот не натворил глупостей. — Это Родовой ритуальный зал, в него не может войти кто попало. — Ну, Поттер же вошёл! — зло прошипел Снейп, однако попыток войти в зал больше не предпринимал. — А мне закон не писан, — сквозь зубы процедил Гарри, с огромным трудом, опираясь локтем на Родовой камень Пруэттов, поднимаясь на ноги. — Что вы здесь делаете? — Вот мне тоже интересно это узнать. Дамиан, дрожавший, точно осиновый лист на ветру, с тонкой струйкой крови, стекающей из носа, медленно поднялся на ноги, вперив полный ненависти взгляд в Волдеморта. — Они здесь, потому что я этого хочу. Верданди, появившаяся в противоположном конце ритуального зала, облачённая в какие-то непонятные сверкающие одежды, словно сотканные из сверкающего тумана, стала своеобразной вишенкой на этом торте абсурда. — Госпожа, — несмотря на то, что ноги его едва держали, Дамиан нашёл в себе силы преклонить колено перед Великой. — Узнал — это хорошо, — коротко кивнула та. Мгновение — и все присутствующие оказались в просторной светлой гостиной Пруэтт-мэнора. Тряхнув тёмными волосами, свободно спадающими на величественную спину, Верданди опустилась в ближайшее кресло. — Садитесь, дамы и господа. Пришло время для серьёзного разговора.Глава 73
3 ноября 2020 г. в 21:06
После успешного получения Поттером перстня Главы Рода Певерелл, Верданди переместилась вместе с юношей в красивую беседку посреди живописного сада, со всех сторон окружённую пышными зелёными кустами роз.
— Садись, — Верданди взмахом руки материализовала перед Гарри стул, на который тот покорно и опустился, находясь в каком-то странном состоянии, сродни оцепенению. Перед его внутренним взором всё ещё стояло измождённое лицо старухи, а в ушах звенел её предсмертный стон.
Укоризненно покачав головой, женщина осторожно приобняла Гарри за плечи и положила узкую ладонь на его глаза.
— Забирать чью-то жизнь всегда непросто, — мягко проговорила она, встав позади гриффиндорца и лёгким нажатием руки вынуждая его откинуться назад и уткнуться затылком ей в живот. — Особенно в первый раз. Но ты должен понимать: то, что ты сделал — не убийство.
— А что же? — дрогнувшим голосом спросил Гарри, ощущая, как дрожь пробежала по всему телу.
— Освобождение, — последовал уверенный ответ. — Вы, люди, боитесь смерти. Но разве я страшная?
— Нет, — губ Поттера против его воли коснулась миниатюрная улыбка. — Вы очень красивы, Госпожа. Но ведь вы сами говорили, что вы не только Смерть, но и Жизнь.
— Всякая смерть есть жизнь, — туманно проговорила Верданди, перемещая свою ладонь с глаз Поттера ему на лоб. — Да, умирая, человек покидает этот мир. Но там, за Гранью, его ждёт новая жизнь. И покой.
— А как же Рай и Ад? — Гарри с готовностью уцепился за возможность сменить тему.
— Всего лишь миф, придуманный сильными мира сего, чтобы заставить людей вести себя так, как им выгодно.
Гарри слегка повернул голову и устремил на Верданди растерянный взгляд.
— Получается те, кому удалось избежать людского суда, останутся безнаказанными?
— С чего ты так решил? — удивилась Верданди. — Каждый получит по заслугам. Тот, чья душа чиста, пересекает Грань и обретает вечный покой. Тот же, кто многократно нарушал мои законы — на человеческие законы мне плевать, вы меняете их чуть ли не каждый день, — останется на Грани, ни жив, ни мёртв. И поверь, Гарри, его страдания будут во много раз горше любых адских мук, которые люди только могут себе представить.
Убедившись в том, что Гарри пришёл в себя и перестал напоминать марионетку, управляемую не очень ловким кукловодом, Верданди наколдовала ещё один стул и стол, на котором тут же возникло блюдо с запечённой индейкой и отварным картофелем, а также графин с соком и бутылка вина.
— Тебе стоит хоть немного поесть, — заметила женщина, наполняя высокий стеклянный бокал виноградным соком и протягивая его юноше. — В скором времени силы тебе пригодятся.
Гарри покорно положил себе на тарелку небольшой кусок мяса и пару картофелин.
— Вопрос с Пруэттами решится сегодня? — поинтересовался гриффиндорец, внимательно наблюдая за тем, как изящно его собеседница орудует ножом, разделывая мясо.
— Да, — кивнула та. — В восемь часов, если ты ничего не предпримешь, Дамиан и его брат Игнатиус умрут, и твои друзья останутся сиротами.
— Почему сиротами? — удивился Гарри. — Ведь мистер и миссис Уизли живы и здоровы.
— Артур и Молли больше не имеют к этим детям никакого отношения, — покачала головой Верданди. — Теперь Персиваль, Фред и Джордж, Рональд и Джиневра — Пруэтты. И единственной их семьёй являются Дамиан и Игнатиус.
— Ясно, — Гарри наколол на вилку кусок картофеля и отправил его в рот. Тщательно прожевав овощ, юноша спросил: — Что именно я должен сделать, чтобы спасти жизнь братьев Пруэтт?
— Ничего особенного, — заверила его женщина, наполняя свой бокал красным вином. — Ты должен во время ритуала Принятия в Род явиться в Пруэтт-мэнор и, влив свою силу, не дать Дамиану и его брату умереть от магического истощения.
— Как я попаду в мэнор? — насторожился гриффиндорец. — Во-первых, я понятия не имею, где он находится. Во-вторых, вокруг мэнора наверняка будет активирована родовая защита. Как я попаду внутрь?
— Фоукс тебе поможет. Он может переместить тебя куда угодно — ни одна защита, созданная человеком, для него не помеха.
Словно услышав, что о нём говорят, в метре над столом в красноватых язычках пламени появился феникс. Сделав под потолком беседки круг почёта и огласив округу радостной трелью, птица опустилась на спинку стула Гарри и принялась бесцеремонно выпрашивать ласку, потираясь головой о щёку юноши.
— Фоукс любит тебя, — улыбнувшись, заметила Верданди. Гарри чётко видел задорные огоньки, сиявшие на дне её зелёных глаз. — Не каждый герцог Певерелл удостаивался от него столь неприкрытого проявления симпатии.
Поттер неопределённо пожал плечами: подняв руку, гриффиндорец принялся ласково перебирать перья на боку феникса, за что был награждён ласковым курлыканьем и мягким шлепком крылом по макушке.
— Фоукс помог мне, когда я был на втором курсе, — Гарри и сам не понял, почему вспомнил о той истории с василиском. Просто почувствовал острую необходимость рассказать об этом Верданди. — Я сражался с василиском в Тайной комнате Салазара Слизерина. И Фоукс принёс мне Распределяющую шляпу, из которой я потом вытащил меч Годрика Гриффиндора. А ещё он выклевал василиску глаза, а позже исцелил мою рану. Раньше я думал, что он всё это сделал, потому что Дамблдор ему так велел. Но ведь это не так?
— Нет, не так, — согласилась с его предположением Верданди. — Фоукс помог тебе, потому что ты ему понравился. Несмотря на то, что фениксы не могут быть ничьими фамильярами, они способны привязываться к людям. Это сродни запечатлению. Феникс просто видит человека — чаще всего волшебника, — и всё, отныне он последует за своим избранником хоть на край земли.
— А если выбранный им человек умрёт? — Гарри продолжил перебирать пальцами перья феникса, совершенно забыв о едва тронутом ужине.
— Феникс будет долго горевать, — в голосе Верданди слышалась искренняя печаль. — Эти птицы крайне верные и преданные. После смерти своего «хозяина» они способны месяцами лежать на его могиле, отказываясь от еды и воды, пока не сгорят. И так несколько раз подряд. Фениксам нужно несколько перерождений, чтобы полностью оправиться от потери.
Гарри судорожно вздохнул и повернул голову, встретившись взглядом с внимательными глазами-бусинками птицы.
— Жаль, что мы с тобой встретились, — с сожалением проговорил юноша. — Рано или поздно я умру, а ты будешь страдать.
Фоукс несколько мгновений, не моргая, смотрел в глаза Поттеру. А затем разразился громкой, торжественной трелью, и Гарри почувствовал, как его тело наполнилось приятным теплом.
— Похоже, Фоукс с тобой не согласен, — насмешливо заметила Верданди. — Он рад, что встретил тебя. И с удовольствием останется с тобой до самого конца.