Полёт феникса

      Стоило только Гарри с Люциусом появиться в Малфой-мэноре, как перед юношей возник знакомый домовик, служивший в доме Пруэттов и часто передававший что Поттеру, что Малфою письма от Дамиана.       Несмотря на то, что домовик уже далеко ни единожды видел Гарри, в этот раз при виде гриффиндорца его глаза испуганно округлились, став размером с чайное блюдце.       — Великий! — благоговейно воскликнул домовик и рухнул на колени, с силой приложившись головой об пол. — Гадкий Блимс не достоин лицезреть Господина!       — Прекрати немедленно, — строго проговорил Поттер, ошеломлённый подобным поведением домовика. — Встань и нормально скажи, зачем пожаловал.       — Хозяин послал недостойного Блимса передать Господину письмо, — домовик, не осмелившись нарушить прямой приказ, поднялся с пола и вытащил из складок простыни, в которую был облачён, конверт, запечатанный сургучной печатью с оттиском родового перстня Пруэттов       Гарри протянул руку и забрал письмо.       — Что-то ещё? — уточнил он, опасливо косясь на чересчур эмоционального эльфа.       — Нет, Господин, больше у Блимса нет к вам поручений.       — Тогда можешь идти.       Низко поклонившись Гарри, едва не задев длинным носом пол, Блимс исчез с традиционным негромким хлопком.       — Раньше он вроде бы был нормальным, — заметил Люциус, которого насторожила внезапная перемена в поведении домовика.       — Раньше я не был Повелителем Смерти, — мрачно отозвался Гарри, в общих чертах представлявший, почему домовик так странного отреагировал на него. — Кричер, когда меня впервые увидел, тоже таращился, как на какое-нибудь божество.       — Домовики видят твой новый статус, — понимающе кивнул Малфой. — Это может стать проблемой.       — Никаких проблем, — успокоил его Гарри. — Пока я не научусь скрывать от всех свой статус, я не намерен ни с кем встречаться.       — Через два дня заседание Совета, — напомнил Малфой. — Ты желал познакомиться с Главой.       — Я помню, — Гарри сломал печать на конверте и извлёк из него сложенный вдвое лист пергамента. — Мне хватит времени, чтобы подготовиться. В крайнем случае, использую скрывающий артефакт из сейфа Певереллов. От него, конечно, некротической энергией разит за милю, но, учитывая, что ни для кого уже не секрет, Главой какого Рода я являюсь, это не должно стать проблемой.       Оставив Поттера в гостиной изучать письмо Дамиана, Люциус вышел в коридор и, после непродолжительного колебания, спустился в холл, куда и призвал всех своих домовиков, дабы проинструктировать их относительно поведения по отношению к гриффиндорцу: повторения ситуации с Блимсом нельзя было допустить. Каким бы всемогущим мессией Гарри ни виделся домовикам, они не должны были доставлять ему неудобства своими преувеличенными восторгами и паданьем ниц — Поттеру подобное поведение не нравится. А Люциус хотел, чтобы Гарри чувствовал себя максимально комфортно в его доме.       — Муштруешь слуг? — насмешливо поинтересовался Поттер, вышедший на лестницу и ставший свидетелем разговора Малфоя с домовиками.       — Инструктирую, — чопорно поправил его Люциус. — Они принадлежат Роду Малфой и должны вести себя безукоризненно.       Гарри фыркнул на это заявление: ему сразу же вспомнился Добби с его манией «спасти Гарри Поттера». Вот уж кто точно не попадал под определение безукоризненности. Отчего, впрочем, не стал нравиться самому Гарри меньше.       — Похоже, ваш Глава начал мобилизацию всех резервов, — деловито сообщил Поттер Люциусу, решив закончить тему с домовиками и обсудить более важные дела. — Дамиан пишет, что Перси через Тикнесса получил приглашение на грядущее собрание.       Люциус недовольно поджал губы и нахмурился.       — И что Дамиан намерен в связи с этим предпринять?       — Приглашает меня к себе в поместье для разговора, — Гарри дождался, пока Люциус поднимется по лестнице, после чего подошёл к мужчине и, бесцеремонно обвив руками его талию, уткнулся носом в плотную ткань сюртука, источающую слабый аромат древесного одеколона. — Как же я устал от всего этого, ты бы только знал! Все эти интриги… Почему всё так сложно?       Люциус нежно обнял Поттера, ещё теснее прижимая к себе, одновременно успокаивающе поглаживая его по спине между лопаток.       — Привыкай, Гарри, это взрослая жизнь. Чтобы управлять Родом — а в твоём случае сразу двумя, — придётся приложить много усилий.       — Я это понимаю. Но неужели нельзя обеспечить процветание Рода нормальными способами, например, упорным трудом? — Гарри слегка отодвинулся, чтобы иметь возможность смотреть в глаза Люциусу. — Зачем все эти подковёрные игры, сплетни, покушения и прочие гнусности?       — Ради власти, — спокойно ответил Малфой. — И денег. Как показывает практика, и то, и другое очень редко добывается честными методами.       Гарри вздохнул.       — Я бы предпочёл держаться от всего этого в стороне, — признался он. — Но мне, как всегда, не оставили выбора. Поэтому придётся с головой окунуться в этот гадюшник. — Гарри грустно улыбнулся и взглянул в серые глаза, ласково взирающие на него. — Ты ведь мне поможешь, Люциус?       — Разумеется.       Со стороны лестницы, ведущей на третий этаж, послышались приглушённые шаги, а затем в коридоре показался взволнованный Люпин.       — Гарри, Люциус, — оборотень приблизился к обнимающейся парочке, даже не подумавшей отойти друг от друга на социально приемлемую дистанцию.       — Привет, Ремус, — Гарри развернулся в объятиях Малфоя и приветливо улыбнулся Люпину. — Как дела?       — Блэкам уже лучше, — сообщил Ремус. — Они очнулись. Я как раз собирался связаться с колдомедиком, чтобы он пришёл и ещё раз их осмотрел.       — Здравая мысль, — одобрил Люциус, неохотно выпуская своё сокровище из рук. — Я займусь этим.       — Я могу воспользоваться твоим кабинетом? — поинтересовался Гарри. — Мне нужно ответить Дамиану и написать ещё пару писем.       — Мог и не спрашивать, — укоризненно отозвался Люциус. — Мой дом — твой дом. Для тебя здесь нет закрытых дверей.       Несмотря на то, что Гарри не нуждался в помощи, Люпин последовал за ним в рабочий кабинет Малфоя, очевидно, желая что-то обсудить.       — Гарри, ты можешь объяснить, что происходит? — прямо спросил Ремус, с нескрываемой тревогой вглядываясь в изумрудные глаза юноши. — В последние дни вокруг тебя творится форменное безумие, а ты игнорируешь любые вопросы и ничего не объясняешь!       Гарри, занявший место за письменным столом Люциуса, наградил оборотня серьёзным взглядом.       — Мне казалось, всё и так ясно, — мрачно заметил Поттер. — Я занимаюсь делами своих Родов, а некоторые, пока неизвестные мне личности, старательно ставят мне палки в колёса. Но волноваться не о чем: у меня всё под контролем.       Ремус нахмурился.       — Ты ведёшь себя, как Дамблдор, — в очередной раз заметил он. — Тоже никому ничего не рассказываешь.       — Ничего подобного, — возразил Гарри. — Все, кто нужно, в курсе происходящего.       — Все, кто нужно, — убитым голосом повторил Ремус. — Но я в их число не вхожу.       Гарри обречённо вздохнул и пристально взглянул в глаза оборотню.       — Ремус, не принижай своей значимости, — попросил гриффиндорец. — Ты — член моей семьи наравне с Блэками. Но сейчас единственное, чем ты можешь мне помочь, это сидеть в Малфой-мэноре и не нарываться на неприятности. Ну, и за Сарин присмотреть не помешало бы, а то она со своей тягой к приключениям значительно усложняет мне жизнь.       Люпину ничуть не стало легче от слов Гарри, однако он не стал дальше развивать эту тему, прекрасно понимая, что не имеет на это никакого права. Однако был ещё один вопрос, который его волновал.       — Что с Сириусом? Ты нашёл его?       — С Сириусом всё в полном порядке, — заверил его Гарри. — Если всё пойдёт по плану, то он вернётся к нам ближе к Рождеству.       — А если нет?       — Значит, вернётся чуть позже. Но неблагоприятное развитие событий маловероятно.       — Где именно сейчас находится Сириус, ты мне тоже не расскажешь?       — Ремус, — юноша нахмурился. — Пожалуйста, не надо на меня давить. Всё, что нужно, я тебе сказал.       — Хорошо, Гарри, — Ремус был вынужден, пусть и крайне неохотно, отступить. — Прости, что отнял у тебя время.       Дождавшись, пока Люпин покинет кабинет, Гарри вытащил из верхнего ящика стола пергамент, чернильницу и перо: в свете предстоящей встречи с таинственным Главой, умудрившимся подмять под себя всю Магическую Британию, ему необходимо было заручиться сторонней помощью. И чем раньше он это сделает, тем лучше.

***

      Доктор, явившийся спустя десять минут после того, как Люциус прислал ему сообщение, осмотрел Блэков и вынес вердикт: полностью здоровы. Расплатившись с колдомедиком за его услуги, Малфой оставил Гарри наедине с его семьёй, а сам удалился в свои покои, прихватив с собой стакан и бутылку коньяка. На душе у сиятельного лорда было, откровенно, паршиво. В голове назойливым роем крутились мысли о том, насколько много Поттер во время своего ментального путешествия успел увидеть.       За свою жизнь Люциус успел совершить достаточно много неприглядных дел, прикрывая их благом для Рода. И, откровенно говоря, совесть ни разу не беспокоила мужчину: он делал лишь то, что было необходимо. Так, как учил отец. Только вот многие его поступки наверняка покажутся впечатлительному гриффиндорцу отвратительными и бесчестными. Особенно то, что касается его собственной семьи. Малфой надеялся унести с собой в могилу свою роль в передаче Пророчества Тёмному Лорду и Дамблдору. Однако теперь, когда Гарри стал Повелителем Смерти и, судя по всему, получил возможность видеть любое событие из прошлого, сохранить эту тайну больше не представлялось возможным. Равно как и оправдаться.       Переговорив со всеми Блэками, Гарри по истечении отведённых трёх часов вернулся в замок Певереллов. Он пригласил с собой и Люциуса, но тот отказался. Обряд крестничества не представлял для Поттера никакой опасности, да и рядом с ним будут Волдеморт и Снейп, так что за сохранность его тушки Люциус не беспокоился, предпочтя полностью сосредоточиться на поставленной цели: упиться до потери связи с реальностью, тем самым хоть ненадолго отсрочив неизбежный разговор с женихом.       Гарри, вернувшийся в Малфой-мэнор около полуночи, застал возлюбленного в абсолютно невменяемом состоянии: Люциус сидел в спальне прямо на полу, прислонившись спиной к стене возле окна, держа в одной руке бутылку из-под коньяка, на самом дне которой ещё оставалось немного напитка.       — Неожиданно, — проговорил Поттер, замерев в дверном проёме. — Не думал, Люциус, что ты станешь заливать проблемы алкоголем.       Малфой никак не отреагировал на эти слова, мерно покачивая головой из стороны в сторону, точно китайский болванчик.       — Думаю, тебе пора спать, — Гарри приблизился к мужчине и опустился перед ним на корточки, решительно забирая бутылку и убирая её на подоконник.       Люциус что-то нечленораздельно пробормотал, однако вычленить хоть что-то из его речи Гарри не смог. Длинно вздохнув, Поттер обхватил Малфоя за плечи и попытался подняться, однако ему это, естественно, не удалось, и они вместе повалились на ковёр. Сообразив, что самостоятельно справиться ему вряд ли удастся, Гарри, вполголоса выругавшись, вызвал домовиков, которые безропотно помогли ему перенести сиятельного лорда в постель и даже переодели его в пижаму.       — В мэноре есть антипохмельное зелье? — уточнил Гарри, понимавший, что наутро Люциуса ожидает море фееричных ощущений.       — Да, Господин, — активно закивал головой эльф. — Динки оставит зелье на тумбочке.       — Хорошо. Спасибо. Можешь идти.       Стоило эльфу покинуть спальню, как в комнате в ярком алом всполохе появился Фоукс. К его лапе, точно он был почтовая сова, была привязана небольшая записка, скрученная в свиток и перевязанная серебристой лентой.       — Привет, Фоукс, — Гарри приветливо улыбнулся птице и ласково погладил по спине между крыльями, одновременно освобождая феникса от его ноши. — Что ты мне принёс?       Развернув свиток, Гарри с удивлением обнаружил лишь одну строчку, написанную острым почерком.       — Завтра в три часа дня, — вслух прочитал Поттер и растеряно уставился на Фоукса, сидевшего у него на коленях и внимательно смотревшего на юношу своими крохотными глазами-бусинками. — Ты знаешь, что это значит?       Феникс издал негромкое курлыканье и, опустив голову на бок, слегка пошкрябал юношу по колену когтистой лапой, словно, действительно, что-то знал и искренне хотел поделиться информацией.       — Как жаль, что ты не умеешь говорить по-человечески, — посетовал гриффиндорец. — Ну, или мне бы не помешало освоить птичий язык.        Фоукс издал приглушённую трель и положил голову на плечо Гарри, пару раз взмахнув крыльями. Улыбнувшись, Поттер нежно провёл пальцами по алым перьям, испускавшим в темноте слабое свечение.       «Ладно, завтра разберёмся, что это за записка, — решил гриффиндорец, посчитавший бессмысленным подрываться посреди ночи и пытаться что-то разузнать. — Не так много людей могут передать мне письмо с Фоуксом. Учитывая, что почерк Дамблдора мне известен, и выглядит он совершенно иначе, остаются только двое: Верданди и Гриндевальд. Верданди не стала бы утруждать себя написанием письма, чтобы что-то сказать: явилась бы лично. Значит, остаётся Гриндевальд. Учитывая, что я обещал ему сегодня явиться в девять утра на занятия, но так и не пришёл, вполне логично, что он решил назначить новое время для встречи. Нужно будет не забыть извиниться. Некрасиво как-то получилось».