Полёт феникса

      Утром Люциус проснулся с дикой головной болью, что, учитывая количество выпитого накануне алкоголя, было совсем не удивительно. Куда неожиданней было обнаружить себя не на полу, а на постели, да ещё и переодетым в пижаму и заботливо укрытым тёплым одеялом.       — Доброе утро, — раздался рядом донельзя бодрый и чересчур громкий голос Поттера.       С усилием повернув чугунную голову, Малфой обнаружил Гарри, мирно сидевшего на стуле возле окна и читающего какую-то книгу при тусклом свете Люмоса.       — Антипохмельное зелье на тумбочке, — будничным тоном сообщил гриффиндорец, кивком указывая на заветный фиал, стоявший на тумбочке рядом со стеклянным графином с водой и высоким стаканом.       Не без труда приняв вертикальное положение, Люциус потянулся за фиалом и чуть не рухнул с кровати: перед глазами всё кружилось, а голова на малейшее движение отзывалась дикой болью.       Заметив затруднения сиятельного лорда, Гарри отложил книгу на подоконник, поднялся со стула и подошёл к постели. Откупорив фиал с зельем, Поттер осторожно приставил прохладное стекло к тонким губам Малфоя, помогая мужчине выпить горькое зелье.       — Расскажешь, с чего вдруг решил вчера напиться? — поинтересовался Гарри, наполняя стакан водой и протягивая Люциусу, чтобы тот мог запить зелье и заодно утолить жажду.       — Как прошёл обряд крестничества? — проигнорировав его вопрос, спросил Малфой, в два глотка опустошая стакан и вновь наполняя его водой из графина, сейчас кажущейся мужчине просто божественным нектаром.       — Прекрасно прошёл, — заверил его Гарри, опускаясь на край кровати рядом с возлюбленным. — Теперь Марволо официально мой крёстный. Надеюсь, это хоть немного его успокоит.       Люциус многозначительно хмыкнул: он сильно сомневался, что в этом мире существовало хоть что-то, способное унять паранойю Тёмного Лорда.       — Завтракать будешь? — спросил Гарри, внимательно разглядывая лицо Люциуса, после пьянки имевшее не вполне здоровый сероватый оттенок. — Или воздержишься пока от приёма пищи?       Гарри даже не пытался скрыть насмешки в своём голосе, за что Малфой наградил юношу уничижительным взглядом.       — Думаю, для начала мне хватит крепкого чёрного чая, — чопорно проговорил он, — с двумя ложками сахара.       — Хорошо, тогда я отдам распоряжения эльфам, — кивнул Гарри, стремительно поднимаясь с постели и направляясь в сторону двери, ведущей в коридор. — А тебе не помешает освежиться. Мы с эльфами, конечно, переодели тебя и перенесли в кровать, но от водных процедур воздержались.       «И слава Мерлину! — подумал Малфой, выбираясь из кровати. — Такого позора я бы точно не пережил».       Стоя под прохладными струями воды, бодрящими тело и неплохо прочищающими мозги, Люциус понимал, что дальше откладывать серьёзный разговор с Гарри не представляется возможным. Через два дня состоится Совет, во время которого Глава вполне может выдать какой-нибудь его неприглядный секрет. Например, о роли семьи Малфой в передаче Пророчества — этой темы Люциус боялся больше всего. Сиятельный лорд был уверен: этого Гарри ему точно не простит.       Покинув ванную комнату, облачившись в длинный халат насыщенного зелёного цвета, Люциус в спальне столкнулся с Поттером: гриффиндорец стоял возле камина, прислонившись плечом к стене и скрестив руки на груди.       — Я велел домовикам подать завтрак сюда, — сообщил Гарри, смерив Малфоя каким-то странным, тяжёлым взглядом, от которого по спине мужчины пробежал целый табун мурашек.       — В спальню? — добавив в голос ехидных ноток, уточнил Люциус, гордо прошествовав мимо юноши в сторону гардеробной.       — В твои апартаменты, — Гарри последовал за Малфоем, замерев в дверном проёме. — Но если тебе так хочется, можем позавтракать и в постели.       Люциус резко обернулся и пристально посмотрел на Поттера: парень вёл себя странно. Было в нём что-то… неправильное.       — У тебя всё в порядке? — разнообразия ради Малфой не стал ходить вокруг да около и прямо задал волнующий его вопрос.       — Нет, — честно признался Гарри, и его губы изогнулись в болезненной гримасе. — Ничего не в порядке. Но я в состоянии это пережить.       Не дав Люциусу продолжить расспросы. Поттер развернулся и вышел из гардеробной, бесшумно прикрыв за собой дверь.

***

      — Нам нужно до обеда наведаться к Дамиану и обсудить стратегию поведения с Главой, — за завтраком сообщил Гарри бесцветным голосом, вяло ковыряясь в своей тарелке с омлетом с беконом и помидорами.       Люциус, неторопливо цедивший крепкий и дико сладкий чай из крохотной фарфоровой чашечки, лишь коротко кивнул в ответ: даже если бы у него были на это утро какие-то планы, он бы с готовностью всё отменил.       — В три часа у меня назначена важная встреча, но на неё я отправлюсь один, — продолжил говорить Поттер, не отрывавший от сидящего напротив мужчины пасмурного взгляда. — После неё загляну в Аврорат, Скримджер ждёт меня для дачи показаний по поводу покушения.       — Тебе стоит пригласить на встречу со Скримджером адвоката, — заметил Люциус. — Так будет надёжнее.       — Хорошо, — покорно согласился Поттер и после короткой паузы добавил: — Однако перед тем как заняться делами, я бы хотел поговорить с тобой.       Люциус с громким стуком поставил чашку с недопитым чаем на стол и пристально взглянул в лицо юноши.       — Давай поговорим, — идеально выверенным ровным тоном проговорил сиятельный лорд. — Что именно тебя интересует?       — Чаша Пенелопы Пуффендуй, — твёрдо заявил Гарри, отодвигая в сторону тарелку с недоеденным завтраком. — Вы забрали её у Беллатрисы?       — Да.       Гарри недовольно поджал губы.       — Ты знаешь, где она сейчас?       — Нет.       — А кто знает?       — После того, как Рудольфус с отцом подменили настоящую чашу копией, я отдал её Руквуду. Полагаю, он отнёс её Главе.       — Ясно, — Гарри закусил нижнюю губу, обдумывая ситуацию. — Видимо, придётся отложить вопрос с чашей до освобождения Руквуда из Азкабана.       — Придётся, — согласился Люциус.       На некоторое время в комнате повисла напряжённая тишина.       — Белла потеряла рассудок после истории с чашей? — первым нарушил молчание Гарри.       — Да, — отрывисто проговорил Малфой. — Мы с Лестрейнджами с самого начала знали, что так будет. Белла, сама того не зная, нарушила клятву, данную Лорду, за что и получила магический откат.       Гарри криво усмехнулся.       — Как удачно твой отец провёл тот защитный ритуал, да? — во взгляде Поттера, направленном на Люциуса, отчётливо читалась горечь. — Если бы не он, тебя бы тоже ждал откат за потерю дневника.       — Да, — согласился Люциус. — Однако мой отец был умнее Ориона Блэка.       — Скорее хитрей и изворотливей, — возразил Гарри. — Впрочем, оставим это. Что сделано — то сделано. Теперь нам остаётся только расхлёбывать последствия.       — Это всё, что ты хотел узнать? — Люциус, несмотря на всю свою хвалёную выдержку, был больше не в состоянии ждать, когда, наконец, небо обрушится на его голову.       — А что ещё я должен у тебя спросить? — Гарри пристально посмотрел на Люциуса.       — Как много ты видел, пока был без сознания? — спросил Малфой, которому внезапно в голову пришло, что Поттер мог и не знать об истинном происхождении Пророчества.       — Достаточно, чтобы понимать, с какой изворотливой, беспринципной гадиной имею дело, — заверил его гриффиндорец. — Люциус, хотя бы раз в жизни, хватит вертеться ужом на сковороде. Если хочешь что-то спросить — спрашивай. Обещаю, что буду с тобой максимально честным.       — Ты видел, откуда появилось Пророчество о тебе и Тёмном Лорде?       — Видел. И я знаю, что именно ты вложил это треклятое Пророчество в голову Трелони, чтобы она передала его Дамблдору.       Люциус почувствовал, как внутри у него медленно, начиная откуда-то из солнечного сплетения, распространяется лёд.       — Да, — Малфой словно услышал собственный голос со стороны и скривился: он звучал жалко. Где столь тщательно выпестованная сдержанность и способность держать лицо в любой ситуации? Видимо, канули в Лету под пронзительным взглядом изумрудных глаз. — Я знал, что Лорд дал Северусу задание шпионить за Дамблдором. И сам Дамблдор об этом тоже знал.       — Ты использовал отца в качестве сарафанного радио, — понимание вспыхнуло во взгляде Гарри. — Вы с Абраксасом всё просчитали, не так ли? Склонность директора к манипулированию и сложным многоходовым комбинациям, желание Северуса заслужить признание Тёмного Лорда… Вы учли всё.       Малфою нечего было на это ответить: да, они с отцом просчитали всё до мельчайших деталей.       Люциус сидел с идеально прямой спиной, напряжённый, точно натянутая тетива лука, и ожидал закономерную кару, которая должна обрушиться на него за предательство и обман и которой почему-то не последовало.       Подавшись вперёд, Гарри осторожно накрыл своей рукой ладонь Малфоя, нервно сжимавшую подлокотник стула.       — Тебе стоит признаться во всём Северусу, — мягко проговорил Поттер, сжимая холодную, слегка дрожащую ладонь Люциуса в своей руке. — Ты лучше меня знаешь, как он терзается все эти годы, виня себя в смерти моей матери.       — Почему ты так спокоен? — вопрос против воли слетел с губ Малфоя. — Я только что признался, что стал причиной гибели твоей семьи, причём пошёл на это совершенно осознанно, точно зная, что повлечёт за собой мой поступок.       — Я тебе уже сказал это, как только очнулся, — Гарри с нежностью взглянул во взволнованные глаза напротив. — Я простил тебя. За предательство, обман и манипуляции — за всё.       Глаза Люциуса распахнулись в изумлении: представляя себе этот разговор, он и предположить не мог, что так легко отделается. Ни криков, ни упрёков, ни швыряния посудой или заклинаниями. Гарри просто взял и простил его. Воистину, гриффиндорцы странные существа. И очень страшные.       — Ты поэтому вчера напился? — спросил Поттер, внимательно наблюдая за сменой эмоций на всегда таком холодном, непроницаемом лице. — Боялся, что я устрою истерику?       — Боялся потерять тебя, — признание неожиданно легко сорвалось с губ Малфоя. — Ты важен для меня, Гарри. Я… — Люциус шумно вздохнул и нервно облизнулся, — люблю тебя.       Только когда слова были произнесены, Люциус осознал их искренность. Много раз до этого он признавался своим любовницам в любви. Но впервые за этими словами скрывалось настоящее, глубокое чувство.       Лицо Гарри словно озарил свет, а на губах расцвела широкая улыбка.       — Я тоже тебя люблю, Люциус, — уверенно ответил он. — И приложу все возможные усилия, чтобы защитить от гнева отца и Марволо, когда они узнают о твоих тёмных делишках.       Люциус покачал головой и слегка потянул Поттера за руку, безмолвно прося подойти. Гарри подчинился. Стоило юноше подняться со стула и подойти к Малфою, как тот решительно притянул его к себе на колени и впился в губы страстным поцелуем.       — Мне не нужна твоя защита, — твёрдо заявил сиятельный лорд, неохотно отрываясь от столь желанных губ. — Просто будь рядом. А за свои грехи я расплачусь сам.