Полёт феникса

      Гриндевальд мрачной статуей замер в своём любимом кресле в гостиной и впился немигающим взглядом в циферблат настенных часов. Стрелки медленно, но неумолимо приближались к трём часам, и бывший Тёмный Лорд, от одного только имени которого когда-то содрогалась вся Европа, малодушно надеялся, что планы у нынешнего Повелителя Смерти вновь изменились, и мальчишка не придёт. Обучать чему-либо Гарри Поттера Геллерт совершенно не желал. Хотя бы потому, что, будучи полностью обученным, юный гриффиндорец размажет Альбуса по стенке и глазом не моргнёт. А старый интриган был нужен Гриндевальду самому. Желательно целый и невредимый.       Надеждам мужчины было не суждено сбыться: ровно в три часа Гарри Поттер появился посреди комнаты, окружённый яркими оранжевыми всполохами — Фоукс с ролью транспорта, как всегда, справился безукоризненно.       — Лорд Гриндевальд, — Гарри вежливо поприветствовал мага, учтиво поклонившись.       — Герцог, — бесцветным голосом отозвался Гриндевальд, моментально окружая своё сознание непробиваемым окклюментивным щитом, не только защищающим разум, но и блокирующим часть эмоций, покрывая их тонкой ледяной коркой. — На этот раз вы пунктуальны.       — Прошу ещё раз простить меня за срыв нашей прошлой встречи, — Гарри смущённо улыбнулся. — Это произошло по независящим от меня обстоятельствам.       — Вы мне уже это говорили, — чопорно напомнил Геллерт, поднимаясь из кресла. — Я, конечно, уже не молод, но память моя всё так же крепка, как и в молодости.       — Я в этом не сомневаюсь, — заверил его Гарри. Юноша прекрасно чувствовал отчуждённость и даже некоторую враждебность со стороны Гриндевальда, однако предпочёл это проигнорировать. В конце концов, волшебник имел полное право на недовольство: обучение Гарри Верданди ему, фактически, навязала, совершенно не интересуясь мнением самого Геллерта по этому вопросу.       — Надеюсь, профессор Дамблдор не помешает нашему занятию? — осторожно уточнил Гарри. — Мне бы очень не хотелось, чтобы он узнал о моём к вам визите.       — Я позаботился о том, чтобы Альбус нас не побеспокоил, — не вдаваясь в подробности, холодно ответил Геллерт. — А теперь, Герцог, если с обменом любезностями покончено, я хотел бы узнать, чего именно вы от меня хотите.       — Верданди просила вас обучить меня всем тонкостям работы Повелителя Смерти, — напомнил Гарри. — Я так понимаю, до меня вы носили это звание?       — Нет, — сухо возразил Геллерт. — Я лишь играл роль Повелителя Смерти. Великая Госпожа сочла меня недостойным этого титула.       Гарри не вполне понимал, как можно играть роль Повелителя Смерти, фактически им не являясь, однако расспрашивать не стал, прекрасно видя, что данная тема крайне неприятна его собеседнику.       — Верданди просила уделить особое внимание пространственной магии, — припомнил Поттер, слегка нахмурившись. — Она сказала, я смогу попасть в любое место, даже если оно защищено чарами.       — Всё так, — кивнул Геллерт. — Но перед тем как обучать вас использованию Магии Смерти, я должен показать, как отделить её от обычной магии.       — Это возможно? — поразился Гарри. — Верданди говорила, что магия смерти внутри меня, она вырабатывается моим магическим ядром.       — Госпожа не солгала, — Гриндевальд сделал приглашающий жест, предлагая юноше занять второе кресло, стоявшее напротив, отделённое узким прямоугольным столиком, за которым они с Альбусом регулярно играли в шахматы. — Однако и не стала вдаваться в подробности. Дело в том, что магия смерти в чистом виде используется исключительно самой Госпожой. У любого же обычного волшебника она вырабатывается организмом лишь в некотором количестве наряду с простой, общедоступной магией. Именно поэтому некромантом может стать далеко не каждый — тот, в ком нет ни капли магии смерти, не сможет взаимодействовать с миром мёртвых. Но и силы самих некромантов также неравнозначны: кому-то доступно лишь поднимать простые умертвия и создавать зомби. А кто-то в состоянии вернуть чужую душу из-за Грани и даже подчинить её своей воле.       — Я понял, — серьёзно кивнул Гарри, внимательно слушавший объяснения. — Я изучил несколько гримуаров из библиотеки Певереллов, в них часто упоминалась некая «концентрированная энергия смерти».       — Это и есть магия смерти, только без примеси простой магии, которая как бы разбавляет магию смерти, уменьшая её силу и, как следствие, делая непригодной для особенно сложных некротических заклинаний и ритуалов. Но и большое количество магии смерти при использовании стандартных чар вроде бытовых, может привести к самым неожиданным последствиям. Поэтому так важно их разделять.       — Как это сделать?       Гриндевальд криво усмехнулся.       — Путём долгих и упорных тренировок. Вы владеете беспалочковой магией, Герцог?       — Немного, — последовал ответ. — Мои успехи в этом виде магии довольно скромны.       — Но они всё же есть, — Гриндевальд цепким взглядом впился в лицо гриффиндорца. — Значит, вы в состоянии управлять своими магическими потоками?       — Ну, управлять — слишком громко сказано, — нервно рассмеялся Гарри. — Скорее я могу с их помощью добиться определённого результата. Но о полноценном управлении пока нет и речи.       Геллерт коротко кивнул, принимая подобный ответ.       — Думаю, нам стоит переместиться в дуэльный зал, — после непродолжительной паузы заметил он. — Я не смогу ничему вас научить на словах: необходима практика.       — Здесь есть дуэльный зал? — удивился Гарри. — Зачем он в тюрьме?       — Изначально Нурменгард не был тюрьмой. Я построил его в качестве своего личного замка, который в последствии планировал превратить в родовой, — равнодушно принялся объяснять Гриндевальд. — В самом начале войны я использовал его как штаб-квартиру для себя и своих сторонников. — Бледные губы Гриндевальда искривились в горькой усмешке. — В тюрьму Нурменгард превратил Альбус. Да и то только для одного заключённого.       У Гарри так и чесался язык спросить, что же такого произошло между Гриндевальдом и Дамблдором, что они из друзей и соратников превратились в заклятых врагов, однако юноша сдержался — сейчас было не место и не время для подобных разговоров. Возможно чуть позже, если они с Геллертом смогут выстроить нормальные отношения, не зиждущиеся исключительно на приказе Верданди.       Дуэльный зал, как и полагается, располагался в подвале. Это было просторное помещение, раза в три по размеру превышающее аналогичное в Блэк-хаусе, и по размеру вполне сопоставимое с Большим Залом в Хогвартсе.       Изящным взмахом волшебной палочки Гриндевальд зажёг свечи в медных канделябрах, закреплённых на стенах по всему периметру зала на уровне его груди. Одновременно со свечами на стенах бледно-голубым вспыхнули защитные руны, создававшие мощный щит, ограждавший каменную кладку от повреждений во время сражений.       — Для начала, Герцог, продемонстрируйте мне свой уровень владения магией, — Гриндевальд вывел Гарри на середину зала и встал у него за спиной, положив ладонь на спину между лопаток. — Наколдуйте что-нибудь, не используя волшебную палочку.       — Какие именно чары?       — Любые кроме боевых.       Гарри покорно наколдовал на своей ладони крохотный светящийся шарик Люмоса, а затем потушил его.       — Теперь вытащите вашу волшебную палочку и сделайте то же самое.       Гарри без вопросов выполнил требуемое.       — Интересно, — задумчиво протянул Гриндевальд, продолжая держать свою руку на спине юноши. — Вы выучили какие-нибудь заклинания из фамильных гримуаров Певереллов?       — Лишь часть.       — Воспользуйтесь каким-нибудь из них, не требующим наличия под рукой останков.       Нахмурившись, Гарри взмахнул волшебной палочкой, кончиком выписав в воздухе сложный символ, после чего произнёс заклинание. Руна, возникшая в воздухе, вспыхнула ядовито-розовым и тут же погасла. Геллерт, и сам обладавший обширными познаниями в некромантии, без труда узнал заклинание определения наличия поблизости человеческих останков — розовый цвет свидетельствовал о том, что таковые обнаружены не были.       — Теперь снова зажгите Люмос с помощью палочки.       Крохотный огонёк, вспыхнувший на кончике палочки Гарри, был несколько темнее, чем обычно, однако горел ровно и уверенно.       — Что вы чувствуете, Герцог, когда используете некромантию? — Геллерт вышел из-за спины Поттера и пристально взглянул ему в лицо.       Гарри неопределённо пожал плечами.       — Вам некомфортно её использовать? — задал Гриндевальд наводящий вопрос. — Она вас пугает?       — Немного, — после непродолжительного колебания всё же признался Гарри. — Меня пугает не столько сама некромантия, сколько то, во что я могу превратиться, используя её.       Гриндевальд понимающе кивнул.       — У вас неплохо получается блокировать магию смерти при применении стандартных заклинаний, причём как с палочкой, так и без неё, — вынес свой вердикт он. — Более того, даже используя заклинание из раздела некромантии, вы выпустили её минимальное количество, которого едва хватило, чтобы чары сработали — а вот это уже скверно. Страх мешает вам развиваться, Герцог. Если вы его не поборете, то никогда не станете полноценным Повелителем Смерти, а останетесь лишь его жалкой пародией.       Гарри нервно закусил нижнюю губу, судорожно сжав волшебную палочку в пальцах.       — Я не знаю, как его побороть, — набрав в грудь побольше воздуха, как перед прыжком в воду, признался Поттер. — Я прочитал много книг и умом понимаю, что сама по себе некромантия не влияет ни на тело, ни на сознание мага, при условии, что она правильно используется. Однако всё равно не могу избавиться от мысли, что, идя по этому пути, превращусь в убийцу.       — А вы в него и превратитесь, — Гриндевальд был безжалостен, не собираясь нянькаться с мальчишкой. — Любой некромант — убийца. А Повелитель Смерти тем паче. Работа у него такая — убивать. Разве вы этого не понимали, когда соглашались возложить на себя это бремя?       Гарри ничего на это не ответил. На самом деле, принимая предложение Верданди, он думал только о том, как защитить Марволо и вернуть ему утраченную часть души. Суть работы Повелителя Смерти юношу тогда не особо волновала. И даже убийство той старой ведьмы для принятия перстня Главы Рода Певерелл не заставило Поттера серьёзно задуматься о том, на что он подписывается. И теперь, когда назад пути нет, Гарри оставалось лишь кусать локти и пытаться выбраться из той выгребной ямы, в которую он сам себя и загнал.       — Я буду тренироваться, — подняв на Гриндевальда взгляд, твёрдо заявил гриффиндорец. — И приложу максимум усилий, чтобы овладеть магией смерти и достойно служить Госпоже.       — Что ж, посмотрим, Герцог, — многозначительно хмыкнул Гриндевальд. Гарри показалось, что на дне светлых глаз на мгновение промелькнуло что-то, отдалённо напоминающее уважение. — Не пожалейте потом.

***

      — Мне пора возвращаться, — неохотно заметил Северус, однако даже не попытался выбраться из крепких объятий Марволо, опутавшего возлюбленного руками и ногами, точно осьминог добычу. — Нужно проследить, чтобы недоумки, по чистой случайности зовущиеся студентами, не разнесли всю школу.       — Пусть разносят, — «великодушно» разрешил Волдеморт, теснее прижимая к себе Снейпа. — Глядишь, у Альбуса появятся дела поважнее, чем портить нам жизнь.       Северус весело фыркнул на это замечание и нежно поцеловал Лорда в лоб.       — Не капризничай, вечером сразу после ужина я вернусь. Даже не стану третировать гриффиндорцев и отдам их отработки Филчу.       — Думаешь, Альбус тебя отпустит?       — Разумеется. Он в первую очередь заинтересован в том, чтобы держать руку на пульсе. А если я буду безвылазно торчать в школе, кто ему будет докладывать о том, чем занимается его отбившийся от рук Герой?       Возразить по этому поводу Марволо было нечего, поэтому он, недовольно скривившись, всё же разжал руки, позволяя Северусу выбраться из постели, параллельно не отказывая себе в удовольствии наблюдать за тем, как абсолютно голый Снейп расхаживает по комнате, собирая по полу свои вещи и приводя их в надлежащий вид с помощью специальных чистящих и гладящих чар.       — Дырку во мне прожжёшь, — насмешливо заметил зельевар, натягивая боксеры, а затем и брюки, при этом специально оставляя торс неприкрытым, прекрасно зная, что Марволо нравится смотреть на него. Сам Северус не видел в себе ровным счётом ничего привлекательного, но если его лорду нравится, кто он такой, чтобы лишать его удовольствия?       Волдеморт предпочёл пропустить эту реплику мимо ушей, продолжая наслаждаться открывавшимися ему видами.       — Когда ты собираешься присоединить осколок, который принёс Гарри? — спросил Северус спустя некоторое время, послав Марволо внимательный взгляд.       Волдеморт моментально утратил всю игривость и придал лицу серьёзное выражение.       — Если ты этой ночью останешься здесь, то сегодня, — ответил он. — Если нет, тогда дождёмся выходных — учитывая стремительность, с которой в последнее время развиваются события, долго тянуть с ритуалом не стоит.       Северус коротко кивнул, полностью разделяя мнение Лорда.       — Присмотришь за Гарри? — спросил он, с лёгкой нервозностью глядя в рубиновые глаза. — Он, конечно, с Люциусом под родовой защитой Малфоев, но мне всё равно неспокойно. Ещё не прошло ни одного дня, чтобы Поттер не вляпался в какую-нибудь переделку.       — Не волнуйся, — Марволо поднялся с постели, подошёл к уже полностью одетому Снейпу и мягко обнял его за плечи, притягивая в свои объятия. — Ничего с Гарри плохого не случится: я не позволю. Да и Люциус тоже.       — Я знаю, — голос Снейпа едва ли не звенел от напряжения. — Но на душе всё равно неспокойно. У меня дурное предчувствие…       — Лавры Трелони покоя не дают? — улыбнувшись, Марволо нежно поцеловал возлюбленного в скулу, а затем в уголок рта. — Выдохни, Северус, и успокойся. Иди в Хогвартс и занимайся своими делами: пошпыняй молодёжь, попорть нервы Альбусу, чтобы ему жизнь мёдом не казалась. А о Гарри я позабочусь.       Северус и сам понимал, что его тревоги беспочвенны. Гарри уже не наивный беспомощный гриффиндорец, он вполне может о себе позаботиться и без посторонней помощи, тем более сейчас, когда стал Повелителем Смерти. Но легче от этого всё равно не становилось. Сердце, эта глупая мышца, всё равно болезненно сжималось в предчувствии беды — точно так же, как и в тот роковой Хэллоуин, когда умерла Лили. Снейпу оставалось только надеяться, что у него разыгралась паранойя на фоне стресса — что вполне вероятно, учитывая нервные встряски, которые ему регулярно устраивает Поттер, — и гнать прочь мрачные мысли.