Полёт феникса

      Скримджер с нечитаемым выражением лица изучил письменные показания Билла Уизли и Флёр Делакур, принесённые ему Грюмом, и ощутил, как голову словно сдавил невидимый металлический обруч — верный признак надвигающейся мигрени.       — Я так понимаю, у тебя есть план? — наградив Грозного глаза мрачным взглядом, сухо уточнил начальник Аврората, открыв верхний ящик стола в поисках зелья от головной боли.       — Есть, — кивнул Грюм. — Но тебя я в него посвящать не буду. Во избежание так сказать…       Скримджер понимающе кивнул: в таком деликатном деле, как попытка поймать Главу, который вполне может оказаться Величайшим тёмным магом прошлого столетия, нельзя доверять никому, даже самым близким и проверенным друзьям.       — Уверен, что сдюжишь?       — У меня имеется туз в рукаве, — туманно изрёк Грюм. — В любом случае, что бы ни выяснилось, я свяжусь с тобой утром в восемь часов. Если же в назначенное время никаких известий от меня не будет… — Грюм криво усмехнулся, — значит, Билл оказался прав, а я, скорее всего, труп.       Прежде чем вернуться в замок Певереллов для серьёзного разговора с Гриндевальдом, Аластор заглянул к себе домой, где из тайника забрал занимательный артефакт — длинную, на первый взгляд хрупкую и совершенно непримечательную серебряную цепочку, носившую поэтичное название Оковы Аида. Данное украшение в большинстве случаев использовалось для поимки особо опасных призраков, терроризирующих магглов. Однако также она отлично зарекомендовала себя в качестве своеобразных антимагических наручников для некромантов, полностью блокируя их силу, напрямую связанную с миром мёртвых. Помимо Оков Аида Грозный глаз захватил для предстоящей беседы флакончик Сыворотки правды — чтобы Гриндевальд уж точно не смог отвертеться.       Замок Певереллов встретил Аластора привычной замогильной тишиной — всё-таки такая громадина предназначалась для жизни большой семьи, и присутствие одного единственного жильца в компании домового эльфа вообще не ощущалось.       — Кричер! — зычно гаркнул Грюм, и домовик тут же с негромким хлопком и недовольным ворчанием появился перед ним. — Где Гриндевальд?       — В малой гостиной, — скрипучим голосом ответил Кричер. — Чай пьёт и книгу читает.       — Весьма удачно, — кивнул Грюм и уверенно двинулся в сторону лестницы, на ходу бросив: — Подай и мне чай туда. И парочку бутербродов сообрази.       Геллерт, услышав скрип открывающейся двери, тут же оторвал взгляд от книги и наградил бывшего аврора внимательным взглядом.       — Судя по зверскому выражению лица, ты собираешься меня пытать, — усмехнувшись, безмятежно заметил он, откладывая книгу на круглый журнальный столик, стоявший рядом с креслом, в котором удобно расположился Гриндевальд.       Вместо ответа Аластор поставил перед бывшим узником Нурменгарда небольшой флакон из непрозрачного тёмно-синего стекла.       — Любопытно, — отметил Геллерт, с интересом разглядывая флакон. — Что это? Никак яд?       — Веритасерум, — лаконично ответил Грюм. — И ты его выпьешь.       Гриндевальд взял флакон, откупорил крышку и принюхался, затем капнул крохотную каплю себе на запястье и внимательно изучил её.       — Действительно Веритасерум, — хмыкнул он. — Что ж, раз ты его принёс, значит, дело действительно серьёзное. — Геллерт наградил Грюма снисходительным взглядом, затем залпом опустошил фиал, запив остатками чая. — Итак, Аластор, я внимательно тебя слушаю. Что случилось, что ты решил допросить меня с Сывороткой правды?       — Билл Уизли вместе с братом выяснили кое-что интересное относительно личности Главы, — ровным голосом проговорил Грюм, устраиваясь в кресле напротив Гриндевальда, демонстративно доставая свою волшебную палочку, но направляя её конец в пол, показывая, что пока не намерен нападать. — Судя по всему, им вполне можешь оказаться ты.       — Я польщён, — фыркнул Геллерт, не выглядевший ничуточку оскорблённым подобными обвинениями. — И что же навело мистера Уизли на подобную мысль?       — Шкатулка, с помощью которой ты якобы перенёсся из Нурменгарда в дом Тикнесса и точную копию которой Персиваль обнаружил у Фаджа.       — С чего вы с мистером Уизли и мистером Пруэттом решили, что это одна и та же шкатулка? — Гриндевальд всё ещё был абсолютно спокоен и расслаблен.       — По твоему описанию и по воспоминаниям Перси.       — Я не имел возможности подробно разглядеть шкатулку, которая перенесла меня из Нурменгарда, — заметил Геллерт отстранённо, но в его глазах Грюм отчётливо видел насмешку. — Так что даже если она и похожа на ту, что мистер Пруэтт обнаружил у Фаджа, я не смогу этого ни подтвердить, ни опровергнуть.       — Допустим, — Грюм оскалился. — Ты знаешь, как шкатулка попала в Нурменгард?       — Очевидно, что её кто-то принёс.       — Кто?       — Понятия не имею.       Грюм подозрительно сощурился.       — Ты заказывал шкатулки для перемещения сознаний?       — Да.       — И где они?       — Я оставил их в своём доме в Вене. После заточения в Нурменгарде я их больше не видел.       — Ты приказывал кому-либо их забрать?       — Нет.       Аластор, с одной стороны, почувствовал облегчение: никто не в состоянии обойти Сыворотку правды, а значит Геллерт не лжёт. С другой стороны, это означает, что он не является Главой — а это уже немного огорчает. Если бы это был он, все проблемы можно было бы решить буквально одним ударом.       — Шкатулок только две? — на всякий случай уточнил Грюм.       — Не знаю, — выдал неожиданный ответ Геллерт. — Я отдавал их для изучения своему другу — он пытался научиться копировать гоблинские чары на артефактах. Получилось у него создать нечто подобное или нет, мне неизвестно.       — Что за друг? — моментально насторожился Грюм, точно гончая, учуявшая след.       — Александр Брюер. Я могу дать тебе его адрес, но не рискну гарантировать, что он всё ещё там живёт, всё-таки, сам понимаешь, времени прошло очень много.       Грюм коротко кивнул: за полвека многое могло измениться, этот самый Брюер вполне мог умереть. Однако проверить всё же стоило.       — Ты — Глава? — на всякий случай решил уточнить Аластор, чтобы окончательно развеять все сомнения.       — Нет.       — Ты когда-нибудь встречался с Главой?       — Нет.       — Ты знаешь, кто такой Глава?       — Да.       Этот ответ заставил Грюма вздрогнуть, как от удара, и хмуро посмотреть на Гриндевальда. Интуиция вопила дурным голосом об опасности, поэтому Аластор ловко вытащил из кармана Оковы Аида и набросил на Геллерта — цепь сама собой обвилась вокруг мужчины, связав по рукам и ногам, лишив малейшей возможности пошевелиться.       — Кто такой Глава? — требовательно спросил Грюм, вперив в Гриндевальда немигающий взгляд.       — Он, — взглянув куда-то ему за спину, ответил Геллерт.       Здоровый глаз Грюма расширился в ужасе, а волшебный моментально повернулся на сто восемьдесят градусов, чтобы сквозь затылок увидеть того, кто стоит сзади. Но позади ничего не было, только трещал огонь в камине.       — Ты не можешь лгать под Сывороткой правды! — возмущённо воскликнул Грюм, пытаясь понять, что именно происходит.       — А я и не лгу, — ухмыльнувшись, ответил Гриндевальд.       В этот самый момент из тёмного угла возле камина выступил человеческий силуэт, напоминающий ожившую тень, и выбросил руку вперёд — кисть прошла сквозь спину Грюма, и бывший аврор захрипел, схватившись за сердце, которое резко замерло, зажатое в чужих пальцах.       — Слышал поговорку, Аластор? Любопытство сгубило кошку, — голос Гриндевальда звучал жёстко, а его глаза были наполнены холодом. — Не стоило тебе лезть в это дело. Глядишь бы остался жив.       Аластор хрипел, отчаянно пытаясь сделать вдох, его губы посинели, а белки глаз налились кровью. Пара мгновений — и Грозный глаз рухнул навзничь на пол, устремив остекленевший взгляд в потолок.