Ложь во спасение

Без пяти минут десять в камине внезапно вспыхнуло ярко-зеленое пламя, а через несколько мгновений из него вышагнул высокий пожилой мужчина с копной непослушных совершенно седых волос, перехваченных на лбу кожаным ремешком. Снейпу очень хотелось сразу перейти к делу, ради которого Мастер Петреску попросил его о встрече, но долг гостеприимства требовал сперва угостить гостя, а лишь потом набрасываться на него с расспросами. Снейп не раз пересекался с румынским ученым на конгрессах и симпозиумах и примерно знал его вкусы. На столе в гостиной уже ждала нарезанная тонкими ломтиками кровяная колбаса, зелень и красное вино. – За наше здоровье! – Петреску осушил бокал вина и одобрительно крякнул. – Мистер Снейп, я рад, что вы согласились меня принять. Я человек прямой и честный и, когда в чем-то вижу подвох, пытаюсь выяснить, что происходит, – неспешно произнес он. – В канун Рождества я получил от одного моего постоянного клиента – простите, его имя я сохраню в тайне – просьбу изготовить для его приятеля Зелье мужской беременности. В письме мой клиент сообщил, что пара уже давно мечтает о детях и именно поэтому, зная о моих разработках в этой области, его друг предпочел обратиться ко мне, а не к собственному супругу, также весьма известному зельевару. – Постойте, – оборвал гостя Снейп, чувствуя, как от волнения сердце забилось, будто пойманная в силки птица, – вы намекаете, что изготовили Зелье мужской беременности для моего... – он осекся, словно больше не имел права называть Гарри «своим», – для мистера Поттера? – Так об этом же я и толкую! – обрадовался Петреску. – Мой клиент заверил меня, что мистер Поттер все согласовал с вами и намерен сделать вам приятный сюрприз. Я потребовал необходимые в таком случае ингредиенты: волосы и кровь мистера Поттера и сперму вас обоих. Все это было мне предоставлено в кратчайшие сроки, и в начале марта я переправил готовое зелье заказчику. «В начале марта, – пронеслось в голове у Снейпа. – Именно тогда мы, кажется, в последний раз занимались с Поттером сексом... Сейчас конец мая, значит...» – А сколько времени может пройти до того, как зелье подействует? – спросил он, стараясь не выдавать своего волнения. – У всех по-разному, – тоном лектора отозвался Петреску. – Это зависит от целого ряда факторов: состояния здоровья обоих супругов, их эмоциональных связей, качества семенной жидкости... Насколько я помню, Григор Уизли забеременел приблизительно недели через две после первого приема снадобья. В паре-тройке случаев мне приходилось варить дополнительную порцию зелья. Постойте, а почему вы, собственно, спрашиваете? Разве вы не ходили с мистером Поттером к целителю определить срок беременности? Ведь в этом письме, – Петреску потряс перед носом у Северуса клочком пергамента, – он сообщил мне, что находится примерно на девятой неделе, а еще просит изготовить для него Укрепляющее и средство против тошноты и обмороков. Заказ следует доставить по адресу «Лондон, площадь Гриммо, 12», то есть на ваш второй адрес, который указан во многих справочниках. Это показалось мне крайне подозрительным: если за Зелье мужской беременности вряд ли возьмется иной специалист, кроме меня, то со всем прочим вы справитесь гораздо лучше, так зачем ваш супруг обратился ко мне? – Потому что я до этой самой минуты ни сном ни духом не знал о беременности мистера Поттера! – выплюнул Снейп, чувствуя, как в нем поднимается волна удушающего гнева на, в общем-то, ни в чем не повинного Петреску. – Ваш «уважаемый» клиент солгал вам: я не желал подвергать жизнь Гарри опасности, поэтому отказался сварить ему зелье сам и категорически возражал, чтобы он обращался к кому бы то ни было. Но, судя по письму у вас в руках, он это сделал. Без моего ведома и за моей спиной... – Та-а-к, любезный мистер Снейп, вот уж не хотел вмешиваться в ваши личные отношения, – пожилой волшебник, нимало не смущаясь, налил себе и хозяину еще вина. – То, что мистер Поттер провернул все это тайком от вас, конечно, прескверно, но вполне поправимо. Я подробно объясню вам, какие именно зелья следует пить во время мужской беременности, вы сварите их для супруга – и дело с концом! Только, Мерлина ради, не ругайте его! Ему, бедолаге, скорее всего, нынче и так хуже некуда. Потом, когда родит здорового ребеночка, выскажете ему все, что думаете, а сейчас ему нужны от вас исключительно любовь и забота. Иначе... Не хочу вас пугать, но вы ведь и сами знаете, насколько непросто волшебнику в подобном состоянии сохранить свою магию, а иногда и жизнь. – Мордред, Петреску, зачем вы вообще... – начал было Снейп, но осекся. Гарри требовалась немедленная помощь. Если он поссорится со старым мастером, то на изготовление необходимых Поттеру зелий уйдут недели, и тогда кошмарный сон Снейпа станет явью. Северус уже совершенно забыл, что еще пару часов назад собирался навсегда порвать с Поттером. Теперь им двигало лишь желание спасти своего совсем запутавшегося мальчишку. Северус залпом выпил бокал вина, силой заставил себя успокоиться и миролюбиво сказал: – Пойдемте в лабораторию. Вы покажете мне, какие зелья требуются Гарри. Проходя мимо камина, он швырнул в него папку с документами о разводе. *** Мастер Петреску любезно согласился задержаться у Северуса на несколько дней, пока не будут готовы необходимые Гарри зелья. Снейп отправил в министерскую лабораторию Патронус с уведомлением, что вынужден взять недельный отпуск, чем, вероятно, вызвал у сотрудников приступ бурной радости. Так как в его холостяцкой берлоге имелась всего одна спальня, то Северус перекочевал на диван в гостиную. Правда, поспать ему удавалось от силы два-три часа. Зелья оказались весьма капризными и трудоемкими, а кроме того, Снейпа продолжали мучить кошмары, в основном о смерти Гарри, от которых не спасали даже провереные временем средства. Разумеется, двум зельеварам такого уровня было непросто делить одну лабораторию на двоих. То и дело между ними вспыхивали жаркие споры по поводу способов и порядка добавления тех или иных ингредиентов. Так, Северус настаивал на том, чтобы влить в Укрепляющее, помимо крови Гарри, и свою собственную. Он надеялся, что именно этот компонент поможет ослабленному неожиданной потерей магии организму Поттера и позволит ему чувствовать себя гораздо лучше. Мастер Петреску, которому никогда не доводилось варить подобных зелий для близких людей, уверял, что кровь Снейпа будет тут явно лишней, и даже угрожал немедленно вернуться обратно в Румынию, раз к его словам все равно не прислушиваются. Нечего и говорить, что Снейп настоял на своем варианте снадобья и в конце недели, сердечно поблагодарив Мастера Петреску за труды и уплатив ему двойной гонорар, поспешил в Блэк-хаус, где – как он ошибочно полагал – скрывался от мира его беременный супруг. *** Дом на Гриммо встретил его абсолютно мертвой тишиной. Снейп обошел все этажи, заглянул в каждую комнату, но не обнаружил и следов Поттера. Кричер тоже куда-то запропастился. В кабинете и спальне царил идеальный порядок, правда, из шкафа исчезли некоторые вещи Гарри, а в стаканчике в ванной сиротливо стояла единственная зубная щетка, принадлежавшая самому Северусу. Вывод напрашивался весьма неутешительный: наслушавшись ложных обвинений в измене, брошенных ослепленным ревностью Снейпом в лицо супругу, Гарри сбежал в неизвестном направлении. И, вероятнее всего, прихватил с собой своего старого эльфа. Северус присел на край кровати и в полном отчаянии сжал голову руками. «Когда ты научишься не наступать на одни и те же грабли?! В шестьдесят лет? В семьдесят? В сто? Впрочем, с таким мерзким характером ты до ста лет точно не дотянешь. Отравишься собственным ядом и сдохнешь в одиночестве! Ты же видел состояние Гарри! Видел, как его шатало от слабости, а цветом лица он напоминал покойника. Вместо того чтобы поинтересоваться его самочувствием, ты накинулся на него с обвинениями. Не дал ему и слова сказать в свое оправдание. Трудно даже представить, что творилось на душе у Гарри, когда ты выгнал его из дома, пообещав в скором времени развестись с ним. Не думаю, что он подался к Уизли. Рон с Гермионой вряд ли одобрили бы его поступок, поэтому Гарри от безысходности обратился за помощью к своему сумасшедшему эльфу Кричеру и, возможно, к Вальбурге...» Вальбурга! Снейп вскочил на ноги и чуть ли не бегом бросился в полутемный холл. Он бесцеремонно раздернул шторки, скрывавшие портрет старой леди, и осветил ее лицо Люмосом. – Где Гарри? – довольно резко спросил он. – Не вашего ума дело! – язвительно ответила миссис Блэк. – Он носит под сердцем наследника нашего рода, а вы – всего-навсего недостойный его полукровка. – Мы женаты, и вы обязаны... – Северус еле сдерживался, чтобы не сжечь портрет Адским пламенем. Вальбурга издевалась над ним и явно получала от этого удовольствие. – Ваш брак – фикция. Род Блэков никогда не признавал министерских браков. Так что я ничего не обязана вам говорить, любезный. – Послушайте... – голос Северуса дрогнул. Теперь вместо заносчивости в нем звучала лишь бесконечная тревога. – Вы знаете много волшебников, которые отважились бы выносить ребенка? Готов поспорить на сто галлеонов, что ни одного! Это не просто трудно. Это – смертельно опасно. Без моей помощи и Гарри, и малыш могут погибнуть, и ваш род прервется. Только скажите мне, куда они отправились? Пожалуйста... Я прошу вас. В глазах миссис Блэк мелькнуло понимание, а надменное выражение ее лица слегка смягчилось. – Мне жаль, Северус, но Гарри приказал Кричеру окружить его убежище чарами Ненаходимости. И пока он не отменит свой приказ, я бессильна что-либо сделать. – Так призовите Кричера и велите ему... – Сразу видно, что вы совершенно не разбираетесь в подобном, Снейп! – рассердилась старуха, явно расстроенная сложившейся ситуацией. – Я всего лишь портрет! Я способна мыслить и говорить, но не в моих силах отменить распоряжение действующего главы рода! Вы не сможете найти Гарри, пока он сам этого не захочет, или... – она испуганно посмотрела на Северуса, – ...пока он не умрет. *** «Как это возможно, чтобы какой-то эльф переиграл меня?» – в который раз спрашивал себя Снейп, снимая с себя Дезиллюминационные чары. Около часа назад он поставил фиалы с зельями на стол в гостиной, а сам устроился на диване с твердым намерением при первом же появлении Кричера обездвижить коварного домовика и любым способом заставить открыть тайну местонахождения Гарри. Прошло десять минут. Пятнадцать. Двадцать. А затем... зелья исчезли, словно их никогда и не было. Вероятно, пройдоха Кричер с помощью своей мордредовой эльфийской магии обнаружил непрошеного гостя и решил не показываться ему вовсе. В ярости Северус едва не разгромил гостиную. Получалось, отныне он всецело зависел от прихоти какого-то эльфа, и если тот, одержимый давнишней неприязнью к «недостойному полукровке», захочет полностью отрезать Гарри от собственного супруга, он так и сделает!  В груди противно закололо. Снейп несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул, чтобы хоть чуть-чуть успокоиться и постараться проанализировать эту, казалось бы, безвыходную ситуацию. Он прекрасно понимал, что во многом сам виноват в произошедшем с ним и Поттером. Именно его необдуманные действия, эгоизм и проявленная по отношению к Гарри черствость привели в конечном итоге к бегству Поттера. Впрочем, теперь можно было сколько угодно терзаться угрызениями совести и посыпать голову пеплом. Гарри попал в беду, и помочь ему Снейп мог сейчас лишь одним-единственным способом – регулярно варить необходимые зелья и молиться, чтобы немыслимая везучесть, бывшая постоянной спутницей Поттера, не повернулась к нему спиной в этот раз.  Однако, помимо тревоги за Гарри, Северус нутром ощущал какой-то подвох. Поттер не исчез бы, не оставив ему письма, как бы зол и обижен он ни был. Снейп снова обошел дом. В поисках записки от Гарри он заглянул во все шкафы, выдвинул ящики письменного стола и даже пошарил под подушками, все еще хранившими их с Поттером запах. Нигде ничего. Внезапно он вспомнил, как несколько лет назад Поттер потерял свое обручальное кольцо. После пары безуспешных попыток призвать кольцо с помощью Акцио, Гарри полушутя-полусерьезно заявил: – Вероятно, придется обследовать убежище Кричера. – А какое отношение этот ненормальный эльф имеет к твоей пропаже?  – Раньше он неоднократно утаскивал к себе принадлежавшие Блэкам реликвии: кубки, ордена и даже медальон, оказавшийся крестражем. Я – последний представитель рода. Возможно, он решил пополнить свою коллекцию еще одним трофеем. Если завтра не найду кольцо на работе, устрою обыск в логове Кричера. На следующий день Гарри вернулся из Аврората сияющий и продемонстрировал Северусу левую руку. – Не поверишь, валялось возле ножки стола! Хорошо, что я вчера сдержался и не обратился к Кричеру, не то пришлось бы нам с тобой не меньше месяца питаться вне дома. И представлять не хочу, как бы этот старый ворчун обиделся на меня за ложное обвинение. Снейп на секунду прикрыл глаза. Какими счастливыми они с Гарри были всего несколько лет назад! Тогда ему казалось, что так будет продолжаться «пока смерть не разлучит» их, и часто он просто не замечал, как кардинально улучшилась его жизнь с появлением в ней Поттера. Ни на что особенно не надеясь, Северус спустился в полуподвальную кухню, направил палочку на небольшую каморку под лестницей и уверенным голосом произнес: – Акцио письма Гарри Поттера.  Из логова Кричера тут же вылетели два обычных маггловских конверта. На одном небрежным, ничуть не изменившимся со школьных времен почерком Гарри было написано «Рону и Гермионе Уизли», на втором значилось – «Северусу Снейпу». *** «Северус! Как бы я хотел, чтобы мне вновь было позволено называть тебя «любимый». Но, видно, уж так сложилось... Точнее, я устроил это собственными руками, а теперь пожинаю плоды своего «гриффиндорского упрямства», как сказал бы ты. Знаю, что безмерно виноват перед тобой. Любящие люди не поступают так, как сделал я. Они не лгут и не принимают в одиночку решений, которые касаются обоих... И хотя мне нет оправданий, я все же попробую объяснить, что подвигло меня на такой обман. Я не раз говорил тебе, что мечтаю создать настоящую семью. Жизнь обошлась с нами несправедливо. Ни у тебя, ни у меня не было нормального детства. Так уж вышло. Поэтому я жаждал дать нашему ребенку ту любовь, которой лишили нас самих. Звучит как фраза из какого-нибудь дамского романа. Наивного и слезливого. Но мне, если честно, плевать. Я действительно мечтал родить от тебя ребенка. Наверное, мужчине вообще не положено думать о подобном, но когда это я был таким, как все? Мне очень жаль, что я практически заставил тебя поверить в свою измену. Это совершенно не так. Я по-прежнему люблю и хочу тебя, а моя мнимая холодность – всего лишь результат того немыслимого страха, который я испытывал, обманывая тебя все последние месяцы. Амбридж оказалась права. Мне и в самом деле не стоило лгать. Я запутался в этой лжи, как муха в сетях паука. Мне горько и стыдно от того, что я причинил тебе столько горя. Я не собираюсь винить тебя за поспешные выводы. Ведь я знаю, какой ты неисправимый собственник и ревнивец. Я сам дал тебе тысячу поводов подозревать меня в измене, а потом еще удивлялся, что ты именно так и поступил. Наш ребенок должен появиться на свет к Рождеству. Я постараюсь сделать все от меня зависящее, чтобы продержаться до этого времени. Хотя бы ради того, чтобы выслушать твою гневную отповедь. Мерлин, Северус, как я хочу еще раз услышать твой голос, даже если ты будешь орать на меня и ругать за мое гриффиндорское упрямство. Я люблю тебя. Знаю, ты сейчас слишком зол и обижен, чтобы поверить, но это так. Я никогда и никого не любил, кроме тебя. Пожалуйста, не ищи меня. И не беспокойся. Кричер печется о моем благополучии, а один местный целитель следит за здоровьем. У меня есть все, кроме тебя и твоей любви, но я заслужил свое одиночество. Если эта авантюра окончится для меня добром, мы обязательно встретимся. Беременный мужик – действительно не самое сексуальное существо в мире. Теперь я тоже это признаю, так что тебе лучше не видеть, во что я постепенно превращаюсь. Если же случится худшее, я умоляю, позаботься о нашем ребенке. Твой Гарри».