***
Он не понимал, что же такого в этом неприметном парне привлекло его внимание настолько, что как магнитом тянуло к проклятущей кухне! Кётани хмурился, сердился на самого себя, но решительно не желал упускать возможность хотя бы мельком полюбоваться Яхабой: суетливыми движениями, мелодичными напевами и неизменной банданой, из-под которой постоянно выбивались непослушные прядки. Яхаба представлялся Кётани картиной, написанной акварелью: нежным, размытым, неуверенным, но создающим удивительные штрихи и разводы законченного образа. Он не был до конца уверен в своих ассоциациях, интуитивно ощущая тревожное нечто на грани предостерегающей улыбки, до исступления пытаясь всякий раз разрушить, сломать, внести хаос в личное царство безмятежности Яхабы Шигеру. — Это выходит за всякие рамки, Кётани, — зажатый в угол Яхаба попытался отгородиться половником и задавить нарушителя трещащим по швам авторитетом с высоты роста. Глупый. Неужели он думает, что пара-тройка жалких сантиметров даёт ему на это право? Кётани упёрся руками в стену по обе стороны от головы Яхабы и предвкушающе оскалился, прекрасно зная, как действуют на его жертв глубоко посаженные глаза с извечным выражением превосходства. — Ты, — Яхаба нервно облизнул губы и, мгновенно сообразив, что зря так сделал, прикусил их, но… он ещё не закончил с обвинениями! — Невозможно самоуверенный, наглый и… Кётани его не слушал, как под гипнозом рассматривая припухшие, покрасневшие от укусов и влажные от слюны губы. Плевать на последствия. Не в силах противостоять искушению, он ловко перехватил занесённый для удара половник и с жарким выдохом накрыл поцелуем рот Яхабы. — Кётани!!! Профессиональным чутьём уловив приказные нотки в отчаянном выкрике, Кётани, за секунды очутившись в прихожей и разобравшись в ситуации, рванул в сторону выхода, пригибаясь и петляя немыслимым зигзагом. Кто бы ни был снайпером, Кётани его найдёт: примерное место лёжки он определил, ещё когда скатывался по крыльцу. Чёрт бы побрал это ветхое строение и запущенный сад! Шансов не упустить добычу мало, но он сделает всё возможное. А где-то на периферии мыслей мелькнуло ненужное сейчас удивление — Яхаба на поцелуй ответил.***
Акааши не видел Ойкаву с окровавленной рукой, не видел и взъерошенного клубком нервов Кётани. Прижатый лицом к груди Куроо, он лишь смутно мог разглядеть его футболку и ощутить, как губы задевают сквозь ткань напряжённый сосок. С присущим ему пофигизмом, подчинившись ситуации, возможности и лёгкому налёту безумия, Акааши языком смочил ткань футболки и накрыл так заманчиво торчащий сосок губами, осторожно прикусив. Ауч. Получив затрещину по лбу, Акааши виновато улыбнулся. Ну или попытался выдать беззаботную усмешку за искреннее раскаяние. Но, освободившись из плена объятий, он тут же заметил Ойкаву, явно прилагавшего усилия, чтобы сдержать стон. — Идиот! — Куроо накрыло. — Всё ему игрушки! Ты хоть понимаешь, что тебя убить пытались?! — Первый раз, что ли, — взяв себя в руки, хладнокровно ответил Акааши и поднялся. — Правда, это что-то новенькое. Раньше только сбить пытались, — он подошёл к Ойкаве и попытался рассмотреть его руку, монотонно продолжая перечислять: — А так же придавить, запугать, прирезать и… что там ещё, Кенма? — Парочка несчастных случаев и банда с битами, — донеслось равнодушное с нижней ступеньки лестницы. — Моё упущение, Акааши, — Кенма оторвался от игровой консоли и посмотрел на входную дверь. — Но камеры доставят уже сегодня, так что внешний периметр просматриваться будет. Такого больше не повторится. — Ушёл, — из коридора со стороны кухни возник Кётани. — Часа два ждал, значит, наводка конкретная. Не скажу, что профи, скорее, начинающий, но снаряга у него — обзавидуешься. — Что за шум, а драки нет? — на верхних ступеньках появился Бокуто, полотенцем ероша мокрые, пепельно-чёрные пряди. — Твою ж мать! — единым взглядом охватив живописную картину, Бокуто откровенно выматерился, припечатав напоследок: — Вот уроды. — А ну, разошлись! — расталкивая толпу у лестницы, вниз спустился помятый со сна Ивайзуми, тут же бросаясь к бледному Ойкаве и хватая его за руку. — Всё нормально. Я сказал, нормально, — с нажимом произнёс он, рассмотрев повреждение. — Рана чистая, пуля прошла навылет, залатаем, будешь как новенький, — нервной улыбкой Ивайзуми попытался подбодрить Ойкаву, утягивая за собой наверх и находя взглядом Кётани: — Мне нужна горячая вода.***
— Больно, Ива-чан, — оказавшись в безопасности, Ойкава позволили себе немного покапризничать. — Я знаю, знаю, — чётко, без лишних движений Ивайзуми достал-разложил инструмент, недовольно посматривая на дверь. — Потерпи, я скоро. Как только мне принесут эту проклятую воду! — Не злись. Уверен, с минуты на минуту… — Какого чёрта тебя вообще в эту компанию занесло? — не выдержал Ивайзуми, пытаясь получить ответ хотя бы на один-единственный вопрос. — Острых ощущений захотелось? Ты не мог не понимать, во что ввязываешься! — Я не мог отказаться… — А вот с этого момента, пожалуйста, поподробнее, — с дымящимся чайником в комнату зашёл Акааши. — Интересная ты личность, Ойкава, — безропотно выпустив чуть ли не выдернутый из рук чайник, Акааши продолжил внимательно разглядывать сидящего на кровати Ойкаву. — Интересная и… бездокументальная. Ни договора, ни соглашения, никаких следов. Заставляет задуматься, не считаешь? Ойкава стойко выдержал взгляд Акааши, но, не совладав с муками совести, отвернулся первым. Сказать ему было нечего. Немного подождав и проигнорировав тяжёлый взгляд поджавшего губы Ивайзуми, Акааши продолжил натиск. — За что тебя сюда сослали? — он прислонился к стене и сложил на груди руки, наблюдая, как Ивайзуми ловко обращается с мазями и бинтами. — Пару раз ошибся, предоставив неверную информацию, — проскрипел не своим голосом Ойкава, стараясь не смотреть на Ивайзуми. — О как, — усмехнулся Акааши. — Хорошо хоть заплатили? — Непонимающий взгляд Ойкавы не обманул ни на йоту. — За то, что ты её, такую неверную, предоставил. — В наше время информация — дорогой товар, — Ойкава умел обходиться непрямыми ответами, умел и использовал навык по полной. — Судя по всему, недостаточно, раз продолжаешь работать на главу, — Акааши подошёл к двери, но уходить не спешил. — Ничего не добавишь? Ойкава покачал головой, уставившись в пол. — Ты ведь понимаешь, что рассчитывать на доверие с моей стороны тебе больше не стоит? Ойкава всё так же молча кивнул и закрыл глаза, заваливаясь на подушку под звук захлопнувшейся двери. Ивайзуми поддержал расслабленное (не без помощи лекарств) тело и помог устроиться. Пусть Ойкава отдыхает, все вопросы потом. Но тихий шёпот заставил невольно прислушаться: — А вы хоть кому-нибудь доверяете, Акааши-сан?..***
Сумасшедшее утро плавно перетекло за полдень, немного упорядочив суету в доме. Бокуто с Кенмой развили бурную деятельность по обеспечению безопасности; Яку, на чьи плечи Акааши переложил обязанности управляющего, активно им помогал, ломая голову над тем, чем тут можно занавесить окна; а Тсукишима с Ямагучи, вернув на кухню практически не тронутый обед, уехали в офис, не соизволив поставить Акааши в известность. Не беда, он ещё успеет поставить их на место, а сейчас важно другое. — Кенма, останешься здесь. Здесь, я сказал, — пресёк наметившийся спор Акааши и напомнил: — Сам знаешь, зачем и почему. Куроо и Кётани, вы со мной. Поедем в город, надо уладить кое-какие дела с… главой, — после очередного неудавшегося покушения Акааши, где-то глубоко в душе надеявшийся на отцовское понимание и снисхождение, окончательно понял тщетность любых усилий и решил перестать воспринимать себя частью семьи, попытавшись выжать из ситуации по максимуму. Выжать и выжить. И второе никак не удастся, если он не начнёт действовать. Задумавшись над очередной схемой общего плана выживания, Акааши и не заметил, как они подъехали к главному офису: внушительному зданию, способному впечатлить неискушённого клиента, впервые столкнувшегося с юридическими передрягами и готового под давлением официоза и навязчивой саморекламы выложить всё до последней иены. Но Акааши лишь нахмурился и попросил Кётани загнать машину на обычную стоянку, не пользуясь привилегиями. Прохлада стоянки успокаивала и расслабляла. Акааши молча продолжал сидеть в машине. Кётани немного нервно поглядывал в зеркало заднего вида, думая о том, что, возможно, ему следовало открыть Акааши дверь. — Час, не больше. Зависит от того, с кем столкнусь, — Акааши вышел из задумчивости и заговорил в никуда, с силой сжав перед лицом сложенные в «замóк» пальцы. — Есть возможность встретиться с главой, но, вероятнее всего, там будет его правая рука Вашиджо-сан. Старик не пробиваем, но терпеть не может беспорядок. Понял? — Акааши повернулся к озадаченно уставившемуся на него Куроо. — Тебе может понадобиться эта информация. — Для чего? — насторожился Куроо, у которого на непредсказуемость Акааши за каких-то пару дней уже рефлекс выработался. — Нужна твоя помощь, — было заметно, как тяжело дались Акааши эти слова. — Через двадцать минут после моего ухода должно произойти хоть что-то, способное отвлечь Вашиджо-сана и заставить его выйти из кабинета. — Вот как, — настала очередь Куроо задуматься. — Но договором такое не предусмотрено, — он расплылся в хитроватой улыбочке и покосился на Акааши. — И десятым пунктом тоже! — самодовольство выпирало буквально отовсюду. — Хорошо. Что ты хочешь? — не стал затягивать Акааши. — Охо-хо, дайте подумать, — демонстративно похлопал пальцами по губам Куроо. — Пожалуй… больше никаких подкатов в мою сторону, идёт? У Акааши расширились глаза и чуть было не отвисла челюсть. Но комизм ситуации перевесил удивление, заставив его мысленно поаплодировать и подхватить волну то ли флирта, то ли безумных торгов. — Какой ты оказывается… А почему ты решил, что я к тебе подкатываю? — Со стороны водительского сидения донеслись непонятные фырчания, замаскированные под кашель. — Это невежливо, Кётани, — менторским тоном занудил Акааши. — У Куроо, может, вопрос жизни и смерти решается: ведь такой страшный я смею самым наглым образом к нему подкатывать, — Акааши покачал головой и поцокал языком. — Что это, кстати, означает, Куроо? Я не совсем понимаю. — Вы всё прекрасно понимаете, — набычился тот, упрямо выпятив нижнюю губу и не обращая внимание на уткнувшегося лбом в руль Кётани, чьё состояние выдавали подрагивающие плечи. — Я не хочу, чтобы ко мне… чтобы меня… чтобы… Кётани не выдержал и зашёлся в хрипловатом, отрывистом хохоте. Акааши, часто моргая, сдерживал собственный смех, прикусывая губы и весело разглядывая вконец смутившегося Куроо. Противно и коротко пиликнул сотовый, напоминая о времени. Акааши вздохнул, подумал о том, что простому охраннику никогда не переплюнуть в казуистике дипломированного юриста, и обманчиво-покорно кивнул. — Я согласен. Двадцать минут, Куроо.***
— …Таким образом, молодой человек, ваши требования не согласуются с указаниями главы, — старик Вашиджо потряс обвисшими щеками и проницательно зыркнул из-под кустистых бровей. — Но мы всегда можем достигнуть консенсуса в спорных ситуациях, — скрипучим голосом продолжал излагать очевидное Вашиджо, мысленно сетуя на глупое молодое поколение. — К примеру, относительно договорных отношений работающих на вас людей. Акааши-сан, — старик привычно сделал паузу, предоставляя собеседнику возможность проникнуться важностью и значимостью разговора, — вы подумали, чем собираетесь им платить? Нет, конечно, я дам разрешение на перезаключение договоров без штрафных санкций, но убедительно советую перед этим посвятить заинтересованных лиц в ваши проблемы с финансами. На лице Акааши не дрогнул ни единый мускул: пусть противный старик потешится за его счёт, не важно; главное, добиться нужных результатов, а там… Варианты разговора он давно продумал, надеясь, что хотя бы процентов на пятьдесят ему удастся переиграть эту барракуду. — Но переписать пусть и не приносящую дохода небольшую фирму в вашу собственность, — Вашиджо постучал золочёной ручкой по столу и показательно осуждающе покачал головой, — это верх наглости, не находите? Вы назначены руководителем, Акааши-сан, но и пальцем не пошевелили, чтобы доказать свою компетентность. Вот когда фирма начнёт приносить доход, тогда и поговорим. И, кстати, не помню, говорил ли я вам, но срок установлен до Рождества, — абсолютно серьёзным взглядом уставившись на Акааши, он торжествующе усмехнулся, всё-таки заметив мелькнувшую на долю секунды растерянность. — В противном случае… Громко, заставив обоих вздрогнуть, пропищал сигнал вызова от секретаря, и включилась громкая связь. — Вашиджо-сан, — в голосе чувствовалась взволнованность. — У нас возникли проблемы в приёмной. Какой-то человек ворвался в здание, раскидал охранников и потребовал, — секретарь прокашлялся, — простите, потребовал выдать ему тело. Мгновенный звук переключения кнопок, и вот уже кабинет наполнился громогласными воплями, шорохами, скрипом, глухими ударами и «пьяной» настойчивостью разбушевавшегося Куроо: — Чё значит, нет тела, а? Это вы, адвокатишки, теперь так называете: нет тела — нет дела? А я утверждаю, что тело есть! Причём, моё тело, а не ваше! Как это, где? Наверху, я ув-верен на все сто — тело свалило конкретно туда, я всё-о-о видел. И прячет, нагло прячет сбежавшее от меня тело ваш главный! Кто? А мне откуда знать? О, точно! Тело так и говорило — Вашиджо-сан. Когда говорило? Когда пыталось от меня свинтить на встречу к этому с-с-сану. — Не имею ни малейшего понятия, Вашиджо-сан, — бесстрастно ответил Акааши на немой вопрос безмерно удивлённого старика. — Разбирайтесь сами, я подожду. — Верните те-е-ело! У меня договор, мать вашу. Я должен его с-с-спрятать. Совсем тупые? Тело, конечно! — продолжал надрываться Куроо и, судя по дребезжащему звуку, расколошматил любимую напольную вазу старика: дешёвку, но Вашиджо обожал изображённых на ней небесного цвета драконов. «Красавчик! Чёрт, я тебе премию выпишу: целых три дня подкатывать не буду. Наверное», — Акааши спешно, но без лишней суеты, перебирал папки с досье в выдвинутых ящиках высокого шкафа, надеясь, что старик Вашиджо не скоро вернётся. — «Ойкава, Ойкава, Ойка… нашёл!» Радость от находки испарилась, как только Акааши разглядел сумму долга семьи Ойкавы. Автоматически пролистав оставшиеся страницы и утвердившись в подозрениях по поводу функций самогó Ойкавы, он аккуратно задвинул ящики и вернулся в кресло. Осталось разобраться с домом и последствиями дебоша Куроо. … — Это возмутительно! — продолжал яриться Вашиджо, потрясая кулаком перед лицом Акааши. — Как вы могли позволить своему охраннику подобное поведение? По судам затаскаю! Он у меня ущерб до конца жизни выплачивать будет! — Несчастные пятьдесят тысяч иен за некачественную подделку? — и глазом не моргнул Акааши на явную провокацию вступить в бессмысленный спор. — Не смешите меня, Вашиджо-сан, — он спокойно посмотрел старику в глаза, иронично изогнув губы. — Успокойтесь и давайте вернёмся к делу. — Молодой челове-е-ек, — вновь заскрипел Вашиджо, вернувшись к привычному облику. — Вы забываетесь. — Моё время ценно, в отличие от вашего, как я посмотрю, — Акааши решил наглеть до конца, не выпуская остатки инициативы из рук. — Предлагаю следующее: вы забываете всё, что сейчас произошло, переписываете на моё имя выделенные дом и машину, а я, в свою очередь, за небольшие отступные отказываюсь от наследства, — он откинулся на спинку кресла и сложил на груди руки. — Даже на коврик в туалете претендовать не буду. Старик Вашиджо внимательно посмотрел на Акааши, выждал время, осознал, что тот не собирается отказываться от своих слов, и молча достал из ящика стола красную папку. Акааши не сдержался и рассмеялся от души — остатков той самой души, что каких-то пару секунд назад ещё связывала его с семьёй: судя по всему, семья была готова к такому повороту событий. Точнее, сделала для этого всё возможное. «Осталось только избавиться от позорного пятна», — криво усмехнулся Акааши. — «Не дождётесь. Мы ещё посмотрим, кто кого!»