***
Дождь назойливо крошился монотонным звуком о грязное стекло. Но Акааши, за всю ночь так и не сомкнув глаз, только обрадовался пасмурной погоде, и не подумав закрывать окно. С облегчением захлопнув ноутбук, он покрутил в пальцах флэшку, осторожно потряс за плечо спящего на его коленях Кенму и, дождавшись от того сонного зевка, пошёл делать распечатки к Бокуто. Быстро закончив с делами, Акааши чуть ли не бегом спустился в гостиную — есть хотелось неимоверно. — Мы кого-то хороним? — удивился Акааши всеобщему унынию. — Ознакомься, — сунул он распечатки Ойкаве. — Нет, к счастью, — со злостью ответил Яку, нарезая яичный рулет. — С Хайбой всё в порядке, я в этом уверен, — нахмурился Акааши, — так что не понимаю твоих претензий. — Я ему так и сказал, Акааши-сан! — закивал разулыбавшийся Хайба. — Было круто! — и неожиданно-сердито: — Мы остаёмся здесь, Яку-сан. — Понятно, — несколько равнодушно протянул Акааши; в принципе, Яку с его претензиями сейчас волновали меньше всего, главное, реакция Ойкавы. Есть! Совсем незаметно, но расширившихся зрачков покрасневших глаз хватило, чтобы убедиться: Ойкава в курсе этого громкого дела, и свидетель ему явно знаком. — Какие будут предложения? — Я вас не совсем понимаю, Акааши-сан, — нарочито недоумённо выпятил губы Ойкава, часто моргая и строя из себя святую невинность. — И для чего флэшка? — Узнаешь после разговора с Тсукишимой, — сделал вид, что тоже не понял намёка, Акааши продолжил, как ни в чём не бывало: — Поедешь со мной в офис. Не нервничай, Ивайзуми, ты едешь с нами, — Акааши вытер губы салфеткой и поднялся из-за стола; есть больше не хотелось. — И возьми с собой… что там обычно врачи берут, когда побитую рожу подрихтовать нужно? В общем, сам сообразишь. Кенма, Бокуто, на пару слов. В воздухе повисло недоумение. Все пытались понять, что происходит, но полной картины не видел никто. Мозаика событий не складывалась даже у Ойкавы: «Умеешь ты удивлять, Акааши», — мысленно восхитился он, впервые за долгие годы ощутив на себе, каково это — быть пешкой в чужой, непонятной ему игре. — «Но со мной не прокатит, и ты прекрасно знаешь, почему».***
— Было хоть за что? — хмыкнул Ивайзуми, разглядывая отёкший нос и расплывшиеся губы Тсукишимы. — Ладно, молчи уж, ещё наговоришься. Акааши зачем-то Ойкаву с собой привёз, тобой грозился. И не спрашивай, понятия не имею, правда могу сказать, где ты просчитался, — заметив неподдельный интерес со стороны Тсукишимы, Ивайзуми быстро проверил его нос на предмет переломов, удовлетворённо кивнул и продолжил: — Ты один, понимаешь? В отличие от тебя, Акааши давно обзавёлся преданными людьми, связями и чёртовой удачей, которая фартит ему так, что обзавидуешься! — Ивайзуми вздохнул, заметив решимость во взгляде Тсукишимы, и осторожно промокнул ранку на губе. — Я на тебя и сотни иен не поставлю. Ты проиграешь, — он захлопнул саквояж и успокаивающе улыбнулся нервному Ямагучи. — Добро пожаловать в команду… Тсуки.***
— Я пока не прошу ничего, что смогло бы тебя подставить перед главой, — сделал ход Акааши после того, как Ойкава закончил просматривать вчерашнюю запись разговора с Нишиноей. — Пробей мне этого типа, но глубоко не зарывайся: мне достаточно будет его номера телефона и кратких сведений о полномочиях и возможностях. Ойкава молчал. Он не собирался вестись на первую же приманку, надеясь вытянуть из Акааши мельчайшие подробности. Но тот вдруг сменил тему. — А насчёт свидетеля тебе придётся подсуетиться. Ты ведь именно на нём погорел с «неверной информацией»? Я так понимаю — родственник или хороший знакомый? — никакой реакции; Акааши стал раздражаться, но виду не подал. — Ойкава, ты вообще разницу между диалогом и монологом понимаешь? Я, если ты не заметил, пытаюсь найти золотую середину. Но как ты мне прикажешь это сделать, если сам на контакт не идёшь? — и осторожно, терпеливо подводя его к верному решению: — Не хочешь выслушать мои соображение по поводу того, как свидетеля вообще убрать из дела? — наконец-то нужная реакция; Акааши незаметно и с облегчением выдохнул. — В таком случае, жду тебя у Тсукишимы. Только дай нам минут пять, — он улыбнулся, на миг повернувшись к Ойкаве. — Тсукишиме надо кровью в контракте расписаться. Акааши посторонился, выпуская Ивайзуми, и тут же наткнулся на злющего Тсукишиму, как метеор ринувшегося в атаку. М-да. С отёками, синяками и гнусавым голосом Тсукишима имел, несомненно, великую силу убеждения. Акааши стоило немалых трудов сохранить на лице невозмутимость, прислушиваясь к его словам. — …так что и остальных за собой потянет! — Тсукишима-сан, — ожидаемый ступор противника не сбил Акааши с настроя, — о каких остальных вы говорите? Видеозапись на месте преступления чётко фиксирует одного Ямагучи, — в голосе никакой насмешки, лишь толика недоумения во взгляде. — Скажу вам по секрету, есть ещё лопата, на которой, кроме отпечатков Ямагучи, почему-то других не обнаруживается, — и самую малость иронично: — Непредусмотрительно с его стороны забыть о перчатках, вы так не считаете? — Прости, Тсуки-и-и, — размазывая слёзы по щекам, захлюпал носом Ямагучи. — Выключи диктофон, умник, — вернулся к обычной манере общения Акааши и, дождавшись, когда Тсукишима плюхнется на диван рядом с Ямагучи, демонстративно швырнув на стол телефон, медленно проговорил: — Сотрудничество, Тсуки. На добровольной основе. Третий раз я пряник предлагать не буду, обойдусь кнутом. — Можно подумать, от вас я дождусь выгодных условий, — говорить трудно, горло сковала ненавистная беспомощность, но Тсукишима из последних сил пытался хоть что-то выторговать у этого монстра с ледяными глазами. — Почему нет? — перешёл на официальный тон Акааши — В твои дела с Нишиноей я, как и говорил, вмешиваться не буду. Но и на меня тебе придётся поработать. Ничего сложного: потребуется смекалка, деловая хватка и твои мозги, Тсуки, которыми я искренне восхищаюсь. А взамен, — он помедлил, давая возможность прочувствовать момент, — стабильность, относительная безопасность и… — теперь можно и «ключик» использовать. — Ямагучи, приведи себя в порядок. Я хочу посмотреть, чего ты стоишь на профессиональном уровне. Сегодня пойдём в суд в качестве зрителей, покажу тебе прокурора, с которым предстоит в скором времени столкнуться, — Акааши подбадривающие улыбнулся. — Страшная женщина, так что постарайся ей понравиться. — Не трогайте Ямагучи, — умоляюще зашептал Тсукишима, дождавшись, когда тот скроется за неприметной дверью в уборную. — Акааши-сан… это единственное… о чём я прошу, — видно было, как тяжело даётся Тсукишиме просьба, но, признав поражение, требовать он уже ничего не мог. — До конца жизни собираешься держать его у себя за пазухой? — не сбавлял оборотов Акааши, указав зашедшему в кабинет Ойкаве на ближайший стул. — Дай мне пару дней, и сам всё поймёшь. Согласен? Вот и хорошо, — он развернулся к Ойкаве. — Теперь ты. Мне плевать, что у вас за разногласия с Тсукишимой, но сейчас ты очень внимательно выслушаешь его план несостоявшегося побега, а потом позвонишь Бокуто и согласуешь дальнейшие действия, — Акааши почувствовал навалившуюся усталость (сказывалась бессонная ночь), значит, пора заканчивать. — И не забудь, с тебя адрес свидетеля и номер телефона Нишинои. Кстати, Тсуки, тебе он не известен? Понятно, — мельком глянув на покачавшего головой Тсукишиму, Акааши потёр заломившие виски и кивнул Ямагучи: — Пошли. А вы… сами разберётесь, не маленькие.***
В здании суда душно, а едва заметные тепловатые струи из кондиционера совсем не облегчали мучений застёгнутых на все пуговицы Акааши с Ямагучи. Но если Акааши душу готов продать за глоток свежего воздуха, то Ямагучи окончательно и бесповоротно расстался с ней пару часов назад, заложив даже внутренности, начиная с сердца. Весь процесс пялиться на помощницу прокурора — это уже некультурно и вызывающе. Но Акааши не спешил одёргивать Ямагучи, довольно улыбаясь: цель достигнута. Ямагучи ему с первого дня знакомства напомнил эту миловидную блондинку, так похоже смущавшуюся и с восторгом заглядывающую в рот наставнице. Так почему бы не придать Ямагучи стимула и немного смелости? И даже Шимизу не возражала, согласившись подыграть. — Давно не виделись, Акааши-сан, — красивая брюнетка тоненьким пальчиком поправила очки и взглядом небожительницы снизошла до простого смертного Ямагучи, внимательно осмотрев лет сто назад вышедший из моды костюм, лохматые волосы и яркие веснушки на красном лице. — Вижу, помощником обзавелись. Собираетесь самостоятельно практиковать? — Прекрасно выглядите, Шимизу-сан, — улыбнулся Акааши. — И как всегда правы. Ямагучи, прекрати сутулиться, где твои манеры? — П-простите, Акааши-сан, — окончательно растерялся Ямагучи, неожиданно побледнев. — П-приятно познакомиться, Шимизу-сан и… с вами? — щенячьим взглядом уставился Ямагучи на розовую от смущения помощницу. — Я… Ячи Хитока, рада знакомству, — поклонилась та и протянула визитную карточку Ямагучи. Все приличия и традиции летели к чёрту, но парочка новых знакомых ничего не замечала, замерев столбами над визиткой, стоило только их пальцам соприкоснуться. Акааши обменялся с Шимизу понимающим взглядом и одними губами проговорил «спасибо». Дрогнувшими уголками губ Шимизу окончательно одобрила идею Акааши, но не преминула напомнить: — Каждый при своём, Акааши-сан. Не вздумайте переманивать Хитоку, обижусь, — едва заметно нахмурилась она. — Разве я посмею? — короткий поклон. — Не будем вас задерживать, Шимизу-сан, — и, добавив в голос самоуверенности с толикой вызова: — До встречи в суде. Пожелал бы вам удачи, но я намерен выиграть следующий процесс. — Следующий процесс? — неподдельно удивилась Шимизу. — Постойте, вы хотите сказать, что дело Савамуры… — Соглашение. И будьте готовы к моим разгромным аргументам. Хорошего дня, — кивнул Акааши. — Пока, — промямлил Ямагучи, но тут же исправился, получив подзатыльник от Акааши: — До свидания, Шимизу-сан… Ячи… сан. Ямагучи чуть шею себе не свернул, пытаясь успеть за Акааши и ещё хотя бы на секундочку встретиться взглядами с Ячи-сан. Она же ему улыбнулась! Такая хорошенькая, милая и солнечная. О боже! Что же она подумала о самóм Ямагучи?! Он повёл себя как школьник-первогодка, а его внешний вид… — Акааши-сан, простите, я вам больше не нужен? — Ямагучи нервно затрясся, обмирая при мысли о том, что ему больше не предоставится шанса, возможности, случая… — Занимайся собственными делами, — хлопнул его по плечу Акааши, — но чтоб к ужину был дома, необходимо с делом ознакомиться. Всё понял? Ямагучи быстро-быстро закивал и, сияя счастливой улыбкой, рванул к стоянке такси. Вот и молодец. А то совсем загнобил себя в тени Тсукишимы, не замечающим, как под гнётом искренней, но чрезмерной опеки постепенно затухает личность его друга. Встряска влюблённостью — лучшее средство, а вернувшаяся уверенность на профессиональном поприще — приятное дополнение. Акааши обернулся и посмотрел на упарившегося Куроо с выражением вселенской скуки на лице. Ничего, пусть привыкает. Акааши вновь вернулся к мыслям о работе. Дело Савамуры станет толчком его самостоятельной карьеры, да и сделка с Нишиноей, он уверен, даст свои плоды. Главное, чтобы этот мелкий босс не просёк его махинаций со свидетелем. Чёрт. Акааши надеялся, что Ойкаве с Бокуто всё удастся.***
Ойкава разрывался на части между Тсукишимой и Бокуто. Но он и на лоскуты готов себя порвать, лишь бы всё получилось. Вот уж не думал, что Тсукишима на такую многоходовку способен. И как только Акааши умудрился его раскусить? Впрочем, не стоило забывать о Кенме — этот непризнанный гений ради Акааши ещё и не то раскопает. Вот бы его к себе заполучить! Но, чего нет, того нет. Телефон тренькнул входящим сообщением. Отлично, Бокуто закончил. Ойкава посмотрел на морщившегося от боли в разбитых губах Тсукишиму и кивнул. На сегодня всё. Надо доложиться Акааши, но это и дома можно сделать. Дом. И когда он стал называть провонявшую сыростью дыру домом? Но там был Ивайзуми, а где Ивайзуми, там и дом. Надолго ли, Ойкава не знал, но неясное томление в груди заставляло верить в лучшее. Как глупо. Он давно уже ни во что не верил. — Такси закажешь или со мной поедешь? — судя по недовольной роже, не в первый раз спросил Тсукишима. — Ну что ты как не родной, Тсуки! — разулыбался Ойкава. — С тобой, конечно. Надо закрепить результат наметившейся дружбы. А что может быть лучше дороги, ветра и крепких объятий? — ДТП с летальным исходом для пассажира, — припечатал Тсукишима, закрывая офис и спускаясь по лестнице. Ойкава захохотал и вприпрыжку рванул следом. — Не дождёшься! Я тварь живучая. — Кто бы сомневался.***
Куроо осторожно поправил голову спящего на его плече Акааши, убирая слипшиеся от пота прядки волос со лба. Сейчас Акааши выглядел беззащитным и жутко усталым. А Куроо совсем запутался в противоречивых чувствах. С каждым днём Акааши преподносил сюрпризы, раскрываясь с таких неожиданных сторон, что Куроо за ним просто не успевал. Зачем надо было ввязываться в криминал? Зачем так жестоко поступать с Тсукишимой и Ямагучи? Зачем все эти игры с Ойкавой? Зачем одновременно рушить и собирать? Зачем, зачем, зачем… Куроо вздохнул, приобнял Акааши и в бездумном порыве поцеловал в лоб. — Не сейчас, дорогой, — сонно пробормотал Акааши, устраиваясь поудобнее и утыкаясь носом ему в шею. — Я совершенно вымотан. Критические дни, понимаешь ли… Ну вот, наконец-то Акааши вернулся к себе прежнему. Широкая улыбка смягчила напряжение на лице Куроо. Он решил поверить в Акааши. Поверить и поддержать во всём.***
К ужину Бокуто с Кенмой и Ямагучи не объявились. Тсукишима, отсвечивая синяками, тихо переругивался о чём-то с Ойкавой, Ивайзуми на них подозрительно косился, но молчал, а бедный Яку в который раз выслушивал историю о том, как «пули летели со всех сторон, но Куроо выжил, а все десять машин, что гнались за ними, Кётани сделал одной правой ногой на педали». — Яхаба, обоим выдай по дынной булочке, — махнул рукой спустившийся в гостиную Акааши на склонившихся друг к другу Ойкаву с Тсукишимой. — У нас же есть булочки? Вот и выдай. Надо поощрять исполнительность. Куроо, не завидуй, твоя исполнительность неоценима. — Акааши-сан, — подал голос Ойкава, привлекая внимание, — мне нужно в город съездить и… — он замялся и тихо закончил: — Мне бы охрану. Это касается вашего второго поручения. — Понятно, — Акааши задумался. — Возьмёшь Кётани. Кстати, Кётани, ты с транспортом разобрался? — Как заказывали: недорого и доступно, — кивнул тот. — В гараж поставил. И я с этим, — раздражённый взгляд на Ойкаву, — никуда не поеду. — Поедешь, — жёстко отрубил Ивайзуми. — И я с тебя лично спрошу за его безопасность. — Ты куда? — удивился Ойкава, глядя, как Ивайзуми, не закончив с ужином, направился в сторону кухни. — Посмотрю, что там за транспорт. Почему-то данный вопрос заинтересовал всех. Добравшись до гаража последним, Акааши, протолкнувшись между Хайбой и Яку, застыл на месте, органично вливаясь в общий ступор. Сбоку мерзко захихикал Куроо, давясь воздухом и прикрывая рукой рот. — Что, фантазия рулит? — поинтересовался Акааши, украдкой улыбаясь при виде загнувшегося от истеричного хохота Куроо. — Наш розовый, однозначно. Мне нравится. — Я на этом, — брезгливо ткнул пальцем в сторону велосипедов Ойкава, — не поеду. Тсуки… — Облезешь, — разбитые губы не помешали привычно цыкнуть. — Я тоже тебя люблю, дорогой. И всё же… — А что здесь происходит? — звонкий голос Ямагучи не позволил разгореться скандалу. — Сегодня вечер сюрпризов, — протянул Ивайзуми, с изумлением разглядывая Ямагучи: стильный костюм, новенький кейс, аромат дорогого парфюма, идеально подстриженные и уложенные волосы, даже, кажется, маникюр сделан. — Кто это тебя так? — ничего умнее в голову просто не лезло. — Настолько плохо? — смутился Ямагучи, умоляюще глядя на потерявшего дар речи Тсукишиму. — Всё отлично, Ямагучи, — заверил его довольный изменениями Акааши. — После ужина зайдёшь ко мне за инструкциями. Тсукишима, тебя это тоже касается, — привычно сыпал указаниями Акааши, возвращаясь в гостиную. — Ойкава! Кётани и байк — и байк, я сказал, — поступают в твоё распоряжение. Яхаба, прекрати сверлить дыру в Ойкаве, ему твой Кётани и даром не нужен. Куроо… хватит ржать. Вымученно улыбаясь шутливой пикировке и громким обсуждениям внешнего вида Ямагучи, Акааши жевал салат и мечтал о кровати, в кои-то веки представляя её без образа голого Куроо. Он чертовски сильно устал, но проблемы, к сожалению, сами по себе не решались. И надо бы позвонить Бокуто, может, у него идея с транспортом реализуется не столь плачевно.***
— Акааши-сан, — с порога начал Тсукишима, когда задумчивый Ямагучи со стопкой бумаг вышел из комнаты, — спасибо за Тадаши. Не знаю, что вы с ним сделали, — он нахмурился и поправил очки, едва заметно поморщившись. — Я столько раз пытался… — Именно, что пытался, — строго посмотрел на него Акааши и уверенно закончил: — Но по-настоящему не хотел. Я понимаю, что единственных близких людей отпускать от себя сложно, но с Ямагучи ты явно перегнул, — Акааши вздохнул и переключился на другое: — К делу, Тсукишима. Вот, бумаги на дом и землю, — он вручил ему тонкую папку и, дождавшись, когда тот зашуршит листами, протянул ещё один: — А это сумма, за которую — хоть ужом вывернись — ты должен их продать в течение двух дней максимум. — Вы рехнулись? — первое (и вполне обоснованное), что пришло Тсукишиме на ум, когда он в шестой раз пересчитал количество цифр. — А… — А если так? — сверху легла распечатка рекламы с того самого баннера, который так своевременно попался на глаза скучавшему в полицейском участке Акааши. Тсукишима молча читал о строительстве нового микрорайона и торгово-развлекательного комплекса, пытаясь понять, когда Акааши успел заложить душу дьяволу.