***
— Паразиты, — расстроился Акааши, залезая в так не вовремя попавшуюся им навстречу машину. — Всю романтику убили. Кётани и бровью не повёл на чужое недовольство, приматывая велосипеды к багажнику. Ему самому, между прочим, обидно: дома ждал Яхаба, но Акааши не стал возвращаться, приказав ехать в офис, и насел на Ямагучи, выпытывая у него подробности. На удивление действия Ямагучи оказались верными и юридически точными. Он не только выполнил указания Акааши, но и, проявив самостоятельность, удачно разрулил возникшую из ниоткуда проблему с экспертизой. Может ведь, когда захочет! Акааши всё больше убеждался в полезности Ямагучи и его профессиональном чутье. Правда выглядел Ямагучи немного печальным. — Не смешивай личное с работой, — догадался о проблеме Акааши. — О чём вы, Акааши-сан? — засуетился тот, пряча взгляд и начиная нервно открывать-закрывать бардачок, чувствуя, как спину прожигает взгляд Акааши. — Какое личное, я не… мы не… — Ну вот, Ямагучи опять включил Ямагучи, — вздохнул Акааши и успокаивающе добавил: — Расслабься, больше не полезу с советами. — И уже строже: — Но если замечу, что ваше «мы не» мешает работе, буду лечить дурь репрессивными методами, уяснил? Дождавшись, когда Ямагучи закончит трясти головой, Акааши откинулся на спинку сидения и уставился в окно. Мысли лениво текли привычным маршрутом — фирма-деньги-дом-Куроо… О! Ку-у-уроо. М-да, давненько Акааши не позволял себе развлечений, казалось, что целую вечность. Он придвинулся к Куроо, положил руку ему на колено и медленно повёл вверх. Куроо дёрнулся, прихлопнул его руку своей и прижал к бедру. Ух, глаза-то какие злые. А ещё — красивые, по-кошачьи жёлтые и пронзительные. Интересно, светлеют или темнеют, когда Куроо возбуждён? В прошлый раз он не обратил на это внимания. Акааши решил проверить и потянулся за поцелуем — по крайней мере, против поцелуев тот не возражал. Но, как оказалось, не сегодня. — А что у меня е-е-есть! — Куроо гаденько так улыбнулся и достал из кармана круглую плоскую баночку, вместо крышки обтянутую пищевой плёнкой, и поставил её на сидение между собой и Акааши. Тот, забыв как дышать, побледнел: за прозрачным стеклом трепетало голубыми крылышками монстроообразное чудовище, подлежащее всемирному истреблению. Трепетало, шевелило усиками, билось о баночку и наводило ужас. — Это подло, — прохрипел Акааши, шарахаясь в сторону и вжимаясь в дверь, судорожно шаря рукой по панели в поисках ручки. — Зато действенно, — фыркнул Куроо и пихнул в плечо Кётани, взглядом попросив заблокировать двери. — Сиди спокойно и не нервируй меня, — Куроо внезапно сбился с мысли, видя, что ещё чуть-чуть, и Акааши грохнется в обморок. — Э-э, ты чего? Акааши дрожащим пальцем указал на чёлку Куроо. Что не так-то? Бардак на его голове Акааши раньше не смущал, так с чего вдруг… Взгляд Куроо наткнулся на пустую баночку и неосторожно скрученную с одной стороны плёнку. Оп-па. Перед глазами замелькали голубые крылышки. Акааши стал сползать на пол: наверное, рассчитывал забиться под сидение. — Не кипешуй, я поймаю, — неубедительно соврал Куроо, охотясь за крохотным, но юрким, существом. — Да стой ты, мелочь! Чтоб тебя, — безуспешное и нелепое размахивание руками. — Кётани, помоги. — Ага, сейчас, — равнодушно заметил тот, выруливая на перекрёстке к улице, ведущей в сторону офиса. — Уведомление на выдворение оформлю и по факсу вышлю. Ямагучи, подпишешь? — Куроо-сан, — подал голос Ямагучи, — думаю, проще будет открыть окно. «Это тебе проще! А мне тут обморочное тело реанимировать надо». — Всё-всё, — Куроо прикрыл Акааши, зажав между собой и сидением, и зашептал: — Поверь, я смогу защитить тебя от всего на свете. Даже… даже… — он уткнулся в плечо Акааши и затрясся в беззвучном хохоте. — Даже от ба-а-абочки! — не выдержал Куроо и заржал, чувствуя, как салон затянуло прохладой из раскрытых окон. — Ну вот, улетела, отмирай уже. Акааши? Не дождавшись никакой реакции, Куроо приподнялся и посмотрел на него. Лучше бы он этого не делал. Никогда. Совсем-совсем никогда. Не опозорился бы тогда гулко забившимся сердцем и натянувшим ширинку стояком. Выражение лица Акааши надо было видеть: тонкие, с красивым изгибом и явно искусанные губы чуть приоткрыты; частые, прерывистые выдохи едва слышны; потемневшие глаза манящей паволокой искрили не пролитыми слезами и дрожали мокрыми ресницами. Куроо сглотнул и хрипло прошептал: — Ты зачем на меня так эротично смотришь? — А как надо? Машина резко затормозила, брякнув по багажнику велосипедами, и недовольный голос Кётани окончательно обломал момент. Нет, конечно, Куроо не впервые хотелось свернуть шею Кётани, но ещё никогда настолько сильно, буквально до коликов в кончиках пальцев. И, судя по отрешённому виду Акааши, не только ему.***
В третий раз настроившись проверить всё до мелочей, Акааши, получив тычок в бок от Кенмы, сонно заморгал и вопросительно на него уставился. Тот приблизил к лицу Акааши телефон и указал на время — два часа ночи. Понятно. Акааши потёр глаза, но от планов с проверкой не отказался. — Так, — он огляделся: Ямагучи дремал на диване, Куроо сидел в кресле, лениво потягивая пиво, Кенма зевал, а Тсукишима хмурился. — Ямагучи. Я-ма-гу-чи! — Акааши дождался, когда тот подскочит и осознает, где находится, и продолжил: — Иди будить Кётани — наверняка, тоже спит в машине, — забирай с собой Кенму и домой. Мы остаёмся. Акааши, сделав вид, что не заметил разочарованного вздоха Куроо и страдальчески скривившегося Тсукишиму, наклонился к уху Кенмы и прошептал: — Если станет совсем плохо, иди к Бокуто, — и вновь посмотрел на Тсукишиму: — Не расслабляйся. Контрольный выстрел ещё никогда не был лишним. Погнали, — он покосился на Куроо и недовольно проворчал: — Перемещайся уже на диван, хватит дыру во мне сверлить. Поверь, из туалета киллер не выскочит. — Я бы не был столь уверен, — протянул Куроо, но советом про диван воспользовался, удобно располагаясь и с завыванием зевая. — Когда дело касается тебя, — он украдкой показал язык презрительно посмотревшему на него Тсукишиме, — приходится даже инопланетян учитывать. — Очень остроумно, — не преминул съязвить Тсукишима. — Ты слишком часто к нему придираешься, Тсуки, — улыбнулся Акааши. — Это настораживает, не считаешь? Смешок от Куроо оба проигнорировали: сцепившись взглядами Тсукишима с Акааши молча разглядывали друг друга, и без слов понимая угрожающее: «Моё, не отдам», и пренебрежительное: «Больно надо». Дождавшись, когда возникшее между ними напряжение спадёт до минимального уровня, Акааши на миг прикрыл глаза и, передёрнув плечами, вернулся к отчётам.***
Закончили они под утро. Точнее, он — Акааши. Куроо давно храпел — охранничек хренов! — а Тсукишима окончательно сдался где-то с час назад и, обессиленно растянув руки на столе, уткнулся головой в сгиб локтя и засопел. «Хорошенький-то какой», — непонятно с чего вдруг заметил Акааши. — «Даром что язва ходячая». Акааши удивился сам себе — он ещё способен на такие мысли? Или это отсутствие регулярного секса сказывается, напоминая, что физиология — штука вредная и требующая внимания. Акааши перевёл взгляд на Куроо. М-да, животный магнетизм притягивал сильнее. По телу прошла лёгкая дрожь, а приоткрытые губы высушил жаркий выдох. С мыслей сбил странный шорох, донёсшийся сквозь приоткрытую между кабинетами дверь. Уставший Акааши решил, что ему померещилось, но шорох повторился. Остановившись в дверном проёме, Акааши с выражением лица «как же оно всё… вовремя» уставился на сидящего на столе и болтающего ногами Нишиною, что-то быстро строчившего в телефоне. Аккуратно прикрыв за собой дверь, Акааши не стал включать свет — первые, робкие лучи солнца уже подкрадывались к окну. — Зда-а-арово, защитничек, — Нишиноя сунул телефон в карман и улыбнулся-оскалился. — Хорошо поработал. — Надо полагать, вы пришли сюда лично отблагодарить меня, — осторожно начал игру тот: «В пятом часу утра, чтоб этого Нишиною!». — А то ж, — широкая улыбка и тёмные провалы глаз. — Так технично свидетели у нас ещё никогда не сливались. По-тсукишимовски, я бы сказал. Вот же чёрт пронырливый. Впрочем, ожидаемо. И если с этим типом удастся наладить взаимоотношения, Акааши напьётся. Видит бог, напьётся! Но для начала… — Куроо, хватит пытаться незаметно скрипеть дверью, — дождавшись появления этого конспиратора, Акааши мотнул головой в сторону выхода. — Подожди в коридоре, — и чуть более строго: — Без возражений. Оставшись наедине с Нишиноей, Акааши медленно подошёл к столу и практически вплотную склонился к его лицу. Поиграв пару секунд в гляделки, Акааши наконец-то поймал волну и заговорил с Нишиноей в ином стиле, выбивая того из равновесия и чрезмерной самоуверенности в собственной непогрешимости: — В следующий раз думай, в чьём присутствии обговариваешь со мной дополнительные условия. На ступеньках сидел здоровяк Асахи, если Куроо правильно запомнил его имя. Он задумчиво смотрел в потолок и нагло курил ароматно пахнущий «косяк». — Будешь? — клубы дыма осели где-то на полу. Предложение показалось заманчивым. Куроо перехватил самокрутку и затянулся. — Зверствует? — кивок на дверь. Куроо хмыкнул, закашлялся, но счёл возможным затянуться ещё раз: забористая штука. — Мой тоже, — тяжкий вздох. — Но знаешь, всё равно он такой лапочка. И тут у Куроо в глазах запорхали серебристые бабочки. — Ага. И у меня. Прелесть, — судя по всему, торкнуло его «ни па-деццки». — Моя пре-е-елесть. Акааши нутром почуял, как Нишиноя поперхнулся готовыми вырваться возражениями. Эх. Наглеть, так по полной программе! И, главное, не дать перехватить инициативу. — Парней твоих сегодня вытащу и даже компенсации не потребую, — Акааши сделал паузу, дав возможность осознать сказанное. — И в будущем готов выделить процент от дохода фирмы. — А вот теперь он действительно удивил Нишиною: глаза расширились, ноздри затрепетали, тело невольно подалось вперёд. — Условия обговорим, когда моё имя появится на официальных бланках. — Кого надо прихлопнуть, чтоб оно там появилось? — почуяв выгоду, Нишиноя махом сориентировался в негласном подтексте вопроса. — Надавить, а не прихлопнуть. И нельзя ли потише? — недовольно сморщился Акааши и тихо добавил: — Мне только опять проблем с Куроо не хватало. — Моралист? — повеселел Нишиноя, сместив разговор в другое русло (гадёныш!). — Нормальный человек, живущий по совести и принципами, — почему-то от осознания того факта, что себя он к таким людям не причислял, Акааши стало немного грустно. — Не встречал таких? — Такие долго не живут, — Нишиноя провёл большим пальцем по горлу, но тут же замахал руками. — Да завались ты дёргаться! Я чё, слепой? Прекрасно вижу, что твой активчик тот ещё… живчик. С фирмой как поступишь? Акааши решил, что когда-нибудь он обязательно наймёт киллера пристрелить Нишиною. Но сначала напьётся: судя по всему, есть контакт. Он присел на стол рядом с Нишиноей, откинулся назад, опираясь на руки, и минут за десять изложил тему «рейдерского захвата». Нишиноя, мигом смекнув, что дело обойдётся без мокрухи, подобрел и с видимым удовольствием размечтался о том, как будет давить на посмевших перебить цену Акааши придурков (про «несговорчивого козла» он размечтался особо). Нишиноя мало что понимал в процедуре банкротства-торгов, но одно уяснил твёрдо — с Акааши можно иметь дело. — Куроо!!! — Уебаться нах! Вконец охренели?! — Я же говорил — ла-а-апочка. — Хи-хи-хи.***
Если довольный (пусть и немного возмущённый поведением Куроо) Акааши мгновенно вырубился, едва прилёг на диван, то у Кенмы остаток ночи и утро явно не задались. В отсутствие Акааши справиться с постоянно мучающими его кошмарами не представлялось возможным. Привычно уткнуться в игрушку он не мог — точно знал, что, не выспавшись, расстроит Акааши и мало чем будет ему полезен. Оставалось воспользоваться советом про Бокуто. В конце концов, последние дни Кенма довольно много времени проводил с ним и привык к его компании, так что, вполне возможно, Акааши окажется прав. Но как осуществить задуманное, уставший и постоянно зевающий Кенма понять не мог. Завернувшись в одеяло и прихватив подушку, он зашёл в комнату Бокуто, сморщился от громогласного храпа и попытался отыскать свободное место. Но кровать с трудом вмещала самого Бокуто, что уж говорить о бесполезных попытках примоститься с краешку. Лечь на пол? Но без физического контакта это не имело смысла: только ощущение живого тепла под боком давало Кенме хоть какую-то видимость безопасности и возможность выспаться. Бокуто перевернулся на спину и раскидал руки-ноги, свесив одну руку с края кровати. Кенма решил попробовать: как был завёрнут в одеяло, так и лёг на пол, подложив под голову подушку и одной рукой вцепившись в руку Бокуто, переплетая их пальцы «мёртвой хваткой». Заснуть под храп получилось не сразу, но… получилось. Пусть и всего лишь на пару часов. Потому что потом пришли кошмары. Точнее, один: сюрреалистичное видéние растерянного Ямагучи с лопатой в руках на пороге комнаты. Скатившись в полудрёму, Кенма понадеялся, что кошмар исчезнет, но Ямагучи внезапно переступил с ноги на ногу и кашлянул. Бокуто подорвался, невольно приподнимая держащегося за его руку Кенму и бешено вращая глазами, пытаясь вникнуть во всё и сразу. — У нас это… — заговорил «кошмар», когда взгляд Бокуто прояснился. — Проблемы. Ну-у, где лопата — там всегда проблемы. Кенму подобное заявление не удивило. А вот Бокуто, определённо, не мог понять происходящего. Ямагучи тяжко вздохнул и расщедрился на пояснения: — Акааши дом с землёй продал под строительство. Нас скоро выселят, а труп куда? …Но всю глубину проблемы горе-преступники осознали только тогда, когда разросшаяся за три дня на благодатном дождичке буйная зелень педантично отчиталась за невольно поставленную перед ней задачу: следы захоронения надёжно скрыты.***
Оставив прятавшего взгляд Ямагучи в офисе суетиться над невыспавшимся и раздражённым Тсукишимой, Акааши приказал Кётани ехать в участок — обещание вытащить охранничков Нишинои никуда не делось. А вот срыв начала операции «блицкриг» расстроил. И это ещё мягко сказано. Невнятные отмазки Кётани, почему он не привёз Бокуто с Кенмой, Акааши решил принять на веру — потом разберётся, в принципе, время терпит. Но вот незапланированная остановка у магазина, откуда самовольно изменивший маршрут Кётани вышел с двумя лопатами, насторожила. — У тебя тридцать секунд, чтоб объясниться, — не выдержал Акааши. — Мы труп потеряли, — буркнул Кётани, уложившись в три. Акааши задумался. Глубоко и надолго. Он продолжал размышлять над этим в полицейском участке, в комнате допроса, во время внесения залога и разговора с Нишиноей, в машине по дороге домой. Но концы не сходились, а решение проблемы осенять его гениальной идеей не торопилось. Плюнув на всё, Акааши начал с малого: — А куда сплавить намереваетесь, когда найдёте? Кётани задумался. Не менее глубоко, но в отличие от Акааши, ненадолго. — Хайба говорит, что, по словам его дяди, каждая часть трупа всегда должна знать своё место — на дне Токийского залива, — на лице Кётани не дрогнул ни единый мускул. — Блеск, — затрясся в полупридушенном смехе Куроо. — Так и представляю: ночь, тишина, машина, куски трупа… Расчленять, кстати, кто собирается? Или доверим почётную миссию господину? — Хватит, — брезгливо сморщился Акааши: воображение его ещё никогда не подводило. — Я вижу лишь один выход — позвонить Нишиное, но… — в охватившем его отчаянии Акааши сорвался: — Я не собираюсь быть ему должным всю оставшуюся жизнь! Эта история с трупом повяжет меня так, что я по его первому зову тапочки в зубах приносить буду! Тогда на кой… — Успокойся, — Куроо положил руку на плечо Акааши и легонько встряхнул. — Не обязательно звонить Нишиное, можно и в обход пойти, — заблестевшие глаза и широкая улыбка. — Зря я, что ли, с Асахи мосты наводил? — Укуриться вдрызг — это ты называешь наведением мостов? — совсем сник Акааши, не веря в успех затеи. — А то! — прищёлкнул языком Куроо и покачал головой. — Асахи — мужик с понятиями, своих не выдаст и, я уверен, поможет. Эй, — увидев, что наигранный позитив к положительным результатам не привёл, Куроо настойчиво развернул к себе Акааши и заглянул в лицо, — ну ты чего? — Ничего. Всё нормально, — выпрямился Акааши, стряхнул с плеча руку Куроо и спокойно заключил: — Сами справимся. Надо будет, и расчленю. Не вопрос. Куроо ничего не сказал. Вот только он всё равно не собирался подпускать Акааши к этому делу. Тот, конечно, жёсткий в решениях и способен, временами, поступаться принципами и совестью, но к общению с трупами жизнь его явно не подготовила. Переглянувшись в зеркале заднего вида с Кётани, Куроо удовлетворённо кивнул — ни он один пришёл к таким правильным выводам. «Вот и отлично. Занимайся своей фирмой, а мы и без тебя разберёмся».***
Быстро посвятив Бокуто с Кенмой в суть проблемы, Куроо сплавил Акааши под их опеку и, убедившись, что он с головой ушёл в работу, позвонил Асахи. Тот долго хихикал и странно «похрюкивал» в трубку — отходняк? — но вопросом впечатлился и помочь обязался. Внимательно рассмотрев результаты утренних раскопок, Куроо подвигал бровями, пожевал губами, поплевал на перчатки и схватился за лопату. Полчаса прошло, а результатов никаких. Работа текла медленно, тоскливо; одному копать скучно и как-то тихо. Но Кётани забрал Ойкава, прикрывшись благословением начальства, и они укатили в город. Остальные наотрез отказались в этом участвовать: Ивайзуми закрылся у себя и на стук с призывами о помощи не реагировал, Яку застращал Хайбу зомбаками и неупокоенными душами, а Яхаба так вообще позеленел и свалил на кухню. Куроо запел. Фальшиво, громко, с ужасным акцентом, зато с огоньком. …We gonna make the girls dance / Мы заставим девчонок танцевать… (Раз. Два. Лопата застряла в корнях.) …But I ain’t playin’ nice / Но я не строю из себя паиньку… …I love to see you try / Я люблю наблюдать за твоими стараниями… (Куроо рванул — в руках остался черенок.) …Cuz I know in the morning / Ведь я знаю, что утром… …You’ll be wakin’ up all alone / Ты проснёшься в одиночестве… (Но в запасе ещё целых две лопаты!) …You got it bad all over your head / Ты больная на всю голову… (Нажим. Копок. Ещё раз.) …Lookin at me like you want my man / Ты смотришь на меня так, словно хочешь моего мужика… (Нажим. Копок. Нажим. Бздынь!) …What the fuck? / Какого хрена? (Куроо почувствовал себя пиратом.) …What the fuck?* (И продолжил копать.) — Отпад! — Басовитые нотки в глубоком голосе с ритма не сбили; Куроо искал клад! — Ничего так тебя штырит. Пусти и меня, что ли, — Асахи не стал дожидаться номинального разрешения и, схватив лопату, присоединился. …What the fuck? Бздынькнуло с двух сторон. Асахи потянул за ручку что-то блестевшее металлом и с раскрытым ртом уставился на кастрюлю. …What the fuck? — Это моё! — Незапланированный посетитель раскопок, Яхаба, выхватил кастрюлю, прижал к груди и радостно улыбнулся. — У вас тут все такие ненормальные? — выдавил из себя Асахи, пытаясь понять, что курил этот миловидный шатен в бандане и с кастрюлей в руках. — И даже кошка, — с умным видом кивнул Куроо, силясь не заржать. — У нас нет кошки, — озадаченно захлопал округлившимися глазами Яхаба. — Вот и я говорю — это как-то ненормально, — не выдержав, прыснул в кулак Куроо и обратился к Яхабе: — Ты чего пришёл-то? — А-а, да, — он протянул медицинские маски и ватные шарики. — Ивайзуми передал, сказал, что трёхдневный труп и «Шанель № 5» вещи несовместимые, — Яхаба побледнел. — Я… я к себе, — и взял низкий старт, не забыв прокричать: — Найдёте ещё, зовите. — Не-пре-мен-но, — принял горделивую позу Куроо, ногой опираясь на лопату, но, встретившись взглядами с Асахи, тут же сдулся. — Ты не подумай чего, но, подозреваю, здесь ещё и тазики откопать можно, — Куроо вздохнул и вернулся к работе. — Правда нам только труп нужен. Ох-хо-хо! Нет в жизни справедливости. Асахи счёл лучшим не связываться с психом — странно, а на первый взгляд нормальным парнем показался! — и приступил к раскопкам. Жизненный опыт и чутьё долго рыться в грязи и траве не заставили: минут через двадцать и со второй попытки подкопа Асахи сморщился от знакомого запаха разложения. Он свистнул Куроо и натянул маску, предварительно озадачившись затычками в нос. — Фу, бля! — чуть не блеванул Куроо, дорывшись до тела (маска и затычки справлялись с трудом). — Хрена-се снаряга! Я заберу? — и не подумал кривиться Асахи, чуть ли не подпрыгивая от восторга. — Да хоть зажарь на ужин! Ох, бля, это я зря, — Куроо громко сглотнул и отступил на пару шагов. — Слабак, — хмыкнул Асахи. — Свалил отсюда, живо. И чтоб из дома никто не высовывался. Как мои ребята закончат, напишу. И считай, что в расчёте, — он с восхищением покрутил в руках орудие несостоявшегося убийства. — Звони, если вдруг ещё чего интересного отрыть надо. Кроме тазиков!***
Жрать не хотелось от слова совсем. Куроо вяло поковырялся в тарелке, отодвинул её и виновато посмотрел на Яхабу. Тот вздохнул, но комментировать не стал. Точнее, не успел: в гостиную завалились Кётани с Ойкавой и кучей пакетов с… бухлом. Куроо даже сподобился проверить — точно, бухло. — Мы же, вроде, с выездом планировали? — удивился Яхаба, тут же прикрывая рот рукой. — Ой. — Чего разойкался? — отмахнулся Куроо, вытаскивая из пакета бутылку водки. — Все свои, а Кётани не в счёт. Я так понимаю, вам уже не пиво, а свадебный торт заказывать надо. — Заткнись и не лезь не в своё дело, — пружиной подобрался Кётани, сжимая кулаки. — Всё-всё, Пёсик, не ершись, — Ойкава, состроив умильную рожицу, приобнял его за талию и дурашливо склонил голову на плечо. — А то кто ж тебя, такого колючего, полюбит? Хотя-а-а, если хорошо попро-о-осишь… — сложил губки «бантиком» Ойкава и часто-часто заморгал. — С сегодняшнего дня великолепный я свободен для острых ощущений. Упс! То есть новых отношений. Увернуться от тарелки с салатом Ойкаве удалось с трудом, но следующим ходом он вполне себе «удачно» словил соусницу, больно ударившую в грудь и растёкшуюся содержимым по футболке. — И ты туда же, Яхаба! — Ойкава стянул футболку и с выражением безграничной брезгливости, оттёр капли соуса с лица. — Совсем шуток не понимаешь, — он быстро рванул к лестнице, заметив, как Яхаба прокручивает в пальцах десертный нож. — Бука, — высунутый язык, задорный смех и громкий хлопок дверью в ванную комнату. — Он всю дорогу такой, — заметил Кётани, неуверенно улыбнувшись Яхабе. — Я из его болтовни ничего не понял, но, вроде как, он теперь с Акааши, — Кётани запнулся, взглядом наткнувшись на отвисшую челюсть Куроо. — В смысле, в команде. — Хрень какая-то, — озадачился Куроо, почесав затылок. — Нет, про команду я в курсе, но они же с Ивайзуми вчера, э-э… хм… — Что бы там ни значило твоё «э-э», — подобрал чудом не разбившуюся тарелку Яхаба, — но Ивайзуми с утра не выходит из комнаты, а Ойкава ведёт себя неадекватно. И глаза у него покрасневшие, — поделился наблюдениями Яхаба, под конец нахмурившись и посмотрев в сторону лестницы. — Я чего-то не понимаю? — Не только ты, — фыркнул Куроо и помахал в воздухе зажатой в руке бутылкой водки. — Но на сегодня у нас есть лучшее средство для развязывания языков. Пусть не по плану, но всем нам разрядка не помешает. Даже Акааши. — Я бы тебе подсказал, какая именно разрядка ему не помешает, — пробормотал Кётани, отбирая бутылку. — Делим поровну. Пойду к Ивайзуми. — Сопьётесь! — закономерно возмутился Куроо. — И потом, нас больше. — Мы заберём Акааши и Кенму с Бокуто, — отрезал Кётани, поднимаясь наверх. «Мальчики налево, девочки направо. Р-р-романтика!» — улыбнулся никем не замеченный Яку, мысленно просчитывая, к кому бы примкнуть: лево-право — без разницы, главное, чтоб было весело.