Тени

      «У него и после смерти женщин больше, чем у меня при жизни» — усмехнулся себе под нос грандмастер, пока разливал им обоим чай у Блэр на кровати.       Она проспала больше двенадцати часов, он периодически заглядывал к ней, проверял, не проснулась ли, не нужно ли чего, караулил под дверью. Он сгорал от волнения, от нетерпения, не было разницы, он весь горел нездоровым жаром. После сна ее худое лицо больше не выглядело таким изможденным, щеки почти не впадали, из глаз ушла краснота, она грела ладони о чашку. — Он даже не назвал мне свое настоящее имя, — хмыкнула Блэр и горечь от заварки смешивалась с горечью в ее голосе. Каждое слово, произнесенное ей, он выхватывал с жадностью и нетерпением. То, что Би-Хан жил, или, по крайней мере, мог как-то существовать, пусть даже в такой форме, было уже чудом и он был благодарен всем богам за эту возможность. Значит, его душа не пропала в черной бездне мертвого мира, если он может чувствовать, если он еще нуждается в чувствах, в ком-то, в чем-то, его еще можно вернуть или хотя бы сохранить, удержать в этом состоянии, не дать ему раствориться во мраке. Он на несколько минут вышел, а потом принес ветхую, пожелтевшую фотографию. Ему требовалось удостовериться, он боялся, что она могла все же что-то напутать и все окажется лишь минутной иллюзией. Он протянул ей снимок. Она даже не взяла его в руки, одного взгляда было достаточно, чтобы кровь хлынула к вискам. Она резко отвернулась, резь в глазах была почти нестерпима. — Это все, что от него осталось, — произнес он без выражения. — Вы мало похожи, — она не оборачивалась. — Почти ничем. Я всегда мечтал быть, как он, — он улыбнулся, рассматривая фотографию. — Чем-то все-таки да, — Блэр внимательно посмотрела на Лиенга, — Руки, форма ногтей, глаз… Она продолжала свое наблюдение, ее лицо больше походило на маску. Они молча смотрели друг на друга. — Мне нужно его найти. Помоги мне. — Но как, Блэр? Он принадлежит другому миру. Ты говорила, что он, кхм, осязаем, то есть ты имела с ним… — ему было неловко, он немного запнулся, — тактильное взаимодействие… Но откуда он появился? Куда уходил? — Я не знаю, я ничего не знаю! Все это пугает меня, но я прошу тебя только об одном, помоги мне! Мне нужно найти его, пожалуйста, помоги мне… Ее глаза были распахнуты, на щеках горел нездоровый румянец, она смотрела будто насквозь и теплая щекотка стала разливаться по его конечностям, в груди, в животе. ***       Он уговорил ее остаться, пожить здесь хотя бы какое-то время, чтобы они смогли придумать, найти выход, должен же был быть хоть какой-то выход. Он старался не оставлять ее одну, первое оживление ушло, она все больше молчала, погружалась в свои мысли, улыбалась с трудом, из вежливости, когда он показывал ей свой дом, окрестности, рассказывал о своей причудливой жизни и только в те мгновения, когда речь заходила о Би-Хане, она снова вспыхивала, жадно выхватывала все, что он рассказывал, глотала все слова словно утопающий, получивший вдруг кислородную маску. Он много рассказывал об их детстве, о юности, — «Отец не любил Би-Хана и любил больше всех одновременно, это сложно… Вернее, он не мог его выносить, хоть и обожал его, слишком сильно он был похож на нашу мать, почти копия, она была настоящей красавицей. Отец, порой, приходил в бешенство, когда они изредка разговаривали. Ну, как разговаривали… Огрызались, спорили, скандалили. Мало того, что они были с матерью как две капли воды, так Би-Хан еще так же ненавидел Лин Куэй, как и она». — Почему он ненавидел Лин Куэй? — Блэр полулежала на диване грандмастера и рассматривала фотографию молодой женщины со сверкающей, убийственной улыбкой. Лиенг не соврал, их мать была предельно красива: те же ледяные глаза, гладкий, скульптурный лоб, нос, скулы, она была похожа на античное божество. Из глаз Блэр невольно потекли горячие слезы. — Хотел быть свободным. Хотел принадлежать только самому себе, не мог смириться со своей судьбой. Через несколько дней она стала выходить одна, здесь было странно спокойно, никто не обращал на нее больше никакого внимания, не заговаривал и даже не смотрел, она сама стала призраком. За воротами всегда было прохладнее, каждый раз она ежилась и складывала руки на груди, только уже выходя на привычную тропинку, по которой так любил гулять Грандмастер, она согревалась. Лес молчал. Трава была цвета ледяной бирюзы, до тошноты пахло землей, тоска гнала ее дальше, тоска же с удвоенной силой тянула ее обратно, и не было никаких решений, никакого облегчения. Когда окрестности стали уже привычными, и она находила дорогу автоматически, изредка, по ходу ее движения, то тут, то там, начали возникать какие-то посторонние шорохи. Блэр невольно прислушивалась. Из куста взмахивала птица, падала на землю иссушенная мертвая ветка и все звуки снова выстаивались равномерным, натуральным аккордом. — А у него был кто-то? — не смотря на криоманта, спросила Блэр, равнодушно препарируя печеный помидор в своей тарелке. Ужинали они всегда вдвоем. — Никогда. То есть всегда кто-то был, но он всегда оставался один. Он ни к кому не был привязан. Иногда это был очень жесткий человек, часто жестокий. И мне приходилось утешать несчастных, — Грандмастер хмыкнул. — А у тебя? Ты всегда жил один? — Блэр вопросительно и резко подняла глаза. — После смер… когда Би-Хан исчез, почти никого. Ничего серьезного. По правде сказать, мне нравились только его девушки. Оба замолчали. Блэр снова уткнулась в тарелку. Что-то траурное возникало, когда они находились рядом, нечто скорбное, но общее. Есть обоим перехотелось. Тишина расползалась по комнате, она смотрела на грязный нож перед собой, он смотрел на нее. Оба ощущали неестественность происходящего. Все наконец-то сложилось у него в голове, он мог любить только того, кто был причастен к брату. Он влюблялся только в его девушек. Так было всегда и так будет, никто не мог изменить свою судьбу. — Что же, получается, он мертв? — Блэр неожиданно подскочила, ему стало физически больно от этого движения. — И да и… Не знаю, но он не жив, это точно… — Ну, хватит! Это все невозможно слушать больше, я так не могу, — она выплевывала слова, глаза ее, огненные, мокрые, сверлили его мрачное лицо, — Если так, значит, так. Как его найти? Должен же быть способ? Ты знаешь способ? Грандмастер лишь слабо покачал головой. — Что значит нет? Ты умеешь делать этот свой дурацкий лед из воздуха, а здесь ничего не знаешь? — голос ее дрожал, она бы кричала, если бы могла, — Что там делают в таких случаях? Вызывают мертвых? Значит, я буду вызывать мертвых! Что для этого нужно? Отвечай! — сорвалась она и швырнула стул, на котором сидела. Больше всего на свете он сейчас боялся, что она исчезнет. Она была рядом, значит и Би-Хан был рядом, с ее появлением к нему будто вернулась часть вырванного тела. Он был охвачен целой бурей неясных, сложных ощущений, но сейчас было нужно сделать что угодно, лишь бы она не сбежала отсюда. — Блэр, клянусь тебе, я не знаю. Это ритуалы черной магии, некромантии, это очень опасные знания… Но, может быть что-то есть в библиотеке… — Отведи меня, сейчас же! — она даже не дала ему договорить. Непонятная злость охватывала ее попеременно с ощущением беспомощности. Она будто бы все поняла, но не решалась проговорить это словами. Не смотря на то, что они шли быстро и молча, им понадобилось не менее десяти минут, чтобы прийти к нужному строению. Небольшая каменная постройка, похожая на часовню, внутри было стыло и влажно, горели свечи. Он шел первый, нужно было спуститься вниз, она держалась за его руку, пальцы его были горячие и сухие. Лестница превратилась в винтовой спуск, голова пошла кругом от этой монотонной ходьбы. Наконец-то они спустились. Невозможно было представить, что под маленькой неказистой часовней скрывается почти целый подземный город, только вместо домов здесь возвышались гигантские шкафы с запыленной грудой книг. От своей свечи он зажег еще несколько по периметру, пространство окрасилось в нежный желтый оттенок. Она попросила, чтобы он оставил ее здесь одну, хотя бы на пару часов. Когда он уходил, она смотрела ему вслед и силуэт до невозможности, до страсти вперемешку с отвращением был копией того единственного существа, которое было ей нужно.