Нарушая правила

      Перед тем, как отправиться к моему «новому дому», я заезжаю в любимый магазинчик, который славится знатным выбором алкоголя, и приобретаю несколько бутылок янтарно-золотистого рома. Как же обожаю. Но все-таки пить за рулем не рискую, как бы сильно мне этого не хотелось. Это всего лишь третья поездка, во время которой я выступаю в роли водителя, поэтому под градусом моей следующей остановкой, уверена, будет первый попавшийся столб. А следом, скорее всего, и морг, поскольку скорость на протяжении всего пути я держу приличную и сбавляю ее лишь на светофорах.       Ко двору Артура я добираюсь без приключений. Ну, практически. Небольшое ДТП во время парковки — не самое страшное, что я только могла натворить в силу своей неопытности. Думаю, Раевский сильно не расстроится. Но даже если и расстроится, то мне все равно плевать.       Завалившись в квартиру, молодого человека я не обнаруживаю, чему, в принципе, не удивляюсь. Ключи-то я нашла на приборной панели, а запасные у него навряд ли имеются. Это и к лучшему. Я смогу хоть немного расслабиться в одиночестве и насладиться пряным вкусом обжигающего напитка. А если Артур еще и проторчит в пробках до самого вечера, — я буду самым счастливым человеком на этой планете. Уж очень не хочется его видеть и слушать нотации.       Однако все мои планы рушатся, когда буквально через полчаса в дверь начинает кто-то настойчиво звонить. Ну, черт. Я же не успела отдохнуть. Можно, конечно, сделать вид, что никого нет дома. Но сомневаюсь, что звонящий на это поведется, поскольку телефон просто разрывается от музыки, а я еще и довольно громко подпеваю. Выхода нет. Нужно открывать. Обреченно вздыхая, подхожу к входной двери и смотрю в глазок. — Кто там? — произношу приторно-милым голоском, расплываясь в легкой улыбке. Треть бутылки горячительного дает о себе знать. — Хозяин квартиры сказал никому не открывать, поэтому проваливайте. — Я и есть хозяин квартиры, — чуть ли не рычит на лестничной клетке Артур. Наблюдая за ним в глазок, мне становится смешно. Кажется, он не очень доволен своей новой сожительницей, — открывай давай, или я выломаю к херам эту ебаную дверь. — Фу, какой грубый, — бурчу, надувая губы, но все-таки открываю защелку. В квартиру тут же врывается разъяренный Раевский и, захлопнув за собой дверь, чтобы не привлекать лишнего внимания соседей, прижимает меня к стене. Его руки располагаются по обе стороны от моей головы. Желваки ходят ходуном от гнева. Темные глаза буквально прожигают во мне дыру. — Что-то случилось? — лукаво улыбаясь, спрашиваю и касаюсь кончиками пальцев его скулы. — Ты ненормальная? — продолжает рычать Артур, опаляя мое лицо горячим дыханием. Я лишь пожимаю плечами в ответ и делаю глоток из бутылки, которую, как знала, прихватила с собой. Парень нагло вырывает ее из моих рук, вызывая этим недовольный вздох, и разбивает об пол. — Эй! Ты хоть знаешь, сколько она стоит?! — кричу, поглядывая на остатки рома, растекающегося по белоснежному полу. Идиот. Хорошо, что у меня в запасе есть еще две. Не так обидно. — А ты знаешь, сколько стоит моя машина?! — тоже срывается на крик молодой человек и сильнее наваливается на меня всем телом. А, понятно. Так вот почему он так злится. — Нахер ты садишься за руль, если не умеешь водить?! — Ой, ой, ой. Маленькому мальчику сломали игрушку, — фырчу, отодвигая его за плечи, так как дышать становится все труднее. — Иди, поплачь еще. — Просто если ты кого-то сбила, то посадят меня, — бросает слова парень и уходит в комнату, стягивая по пути футболку. Закусив губу, смотрю на его тело, которое, к слову, выглядит очень сексуально. Так, стоп, Мирослава. Это все ром. — А сидеть из-за такой, как ты, я не собираюсь, — продолжает он уже из гостиной. — Да я в клумбу въехала, не переживай. Тормоз с газом перепутала, — полушепотом отвечаю, направляясь следом. На долю секунды мне становится даже стыдно за свою выходку, но я быстро прогоняю это чувство. Не хватало мне еще сочувствовать этому придурку. — Знаешь, Андрей Станиславович хотел наказать тебя, а получилось, что наказал меня, — усевшись на диван, он запускает пятерню в волосы. Эта фраза вызывает у меня лишь самодовольную улыбку. Значит, все идет так, как я и хотела. — Мне кажется, я с тобой поседею, — уже более спокойно продолжает Артур. — Ты же знаешь, что мне плевать, — усмехаюсь и, открывая еще одну бутылку с обжигающим напитком, усаживаюсь рядом на диван. Раевский вновь вырывает у меня из рук спиртное. Черт. Он начинает раздражать меня еще больше. Однако в этот раз вместо того, чтобы разбивать, молодой человек делает несколько жадных глотков, при этом даже не изменяясь в лице. — Вот видишь, хоть какая-то польза от меня есть. Побухать нахаляву можешь. — Мир, я ведь помню, какой ты была до смерти Светланы Владимировны, — от упоминания имени матери мне становится не по себе. Только не сейчас, Господи. Эти воспоминания сводят меня с ума, — что с тобой произошло? Когда ты успела стать такой стервой? — тихим голосом спрашивает Артур, смотря куда-то в сторону. — Я не хочу об этом говорить, — закатываю глаза, забирая бутылку обратно, и отпиваю с горла. В этот раз жидкость неприятно обжигает рот, отчего я морщусь. Черт. Вот надо было настроение испортить? Теперь даже не лезет. — Ты очень изменилась за эти несколько лет, — повернувшись ко мне лицом, Артур кладет руку на мое колено, — для тебя человеческие жизни вообще перестали что-то значить, ты стала жестокой, эгоистичной, раздражительной. Мне просто интересно, как далеко ты сможешь зайти во время порывов своей ненависти? — Поверь, очень далеко, — вновь прикладываюсь к бутылке, чтобы хоть как-то отвлечься от неприятного разговора. — Я ведь знаю, какая ты на самом деле, — на выдохе произносит Артур, а я лишь отвожу взгляд в сторону. — Неужели тебе самой не надоело? Неужели тебе нравится быть одинокой? Нравится отталкивать от себя всех и каждого? — Слушай, не лезь в мою душу, иначе мои черти сожрут тебя с потрохами, — рычу, сбрасывая его ладонь с себя, и встаю.       Внутри меня все сжимается от слов парня, но я стараюсь сохранить хладнокровность. Еще никто не старался понять меня, узнать почему я изменилась. Меня лишь упрекали этим. Тыкали носом, как нашкодившего котенка. Поэтому для меня непривычно то, что кто-то действительно из-за этого переживает и старается все-таки узнать причину данных перемен.       Однако я не готова к подобным разговорами по душам. Я вообще сомневаюсь, что у меня осталась душа. Мне кажется, я пуста.       Мотнув головой, как бы сбрасывая оцепенение, я направляюсь в кухню и прикуриваю сигарету. Никотин — единственный друг, который помогает мне успокоиться в последние три года. А алкоголь помогает заглушить накопившуюся за эти годы боль. — Как будешь готова поговорить, — говори. Я всегда рад выслушать и помочь, — подходя ко мне со спины, шепчет на ухо Артур. От его дыхания по коже пробегает стайка мурашек, а внизу живота начинает зажигаться пожар. Черт. Под градусом он кажется мне все более привлекательным. Так. Стоп, стоп, стоп. — Раевский, окстись, я скорее себе голову об стену разобью, чем впущу тебя в свой внутренний мир, — усмехаюсь, отодвигая пиздострадания на второй план, и делаю очередную затяжку. Буквально чувствую, как он закатывает глаза. У меня научился, что ли, в любой ситуации закатывать глаза? Неплохо-неплохо. — Ты неисправима, — забирая у меня из рук сигарету, он делает несколько быстрых тяг и отдает обратно. Я невольно хмурюсь. — Хватит у меня все забирать. Своего мало, что ли? — в шутку упрекаю его и бью в плечо. — Твое вкуснее, — он щелкает меня по носу, заставляя его сморщить. — А ты, кстати, улыбайся чаще. Тебе так больше идет. — Иди к черту, а то меня сейчас стошнит от этой ванильной херни, — выбрасываю окурок в окно и, круто развернувшись, утыкаюсь лицом в рельефный торс парня. Уф… Как же тяжело будет с ним жить, после нескольких лет воздержания…