***
Диего был в городе вместе с Бернардом. Юноша грустил, ведь в последнее время он совсем перестал общаться с Лолитой. Да, девушка была ему небезразлична — он любил её, — но дела в качестве Зорро отнимали всё больше и больше времени, а после и у Лолиты совсем не осталось свободных минут. Бернард, конечно, заметил столь подавленное состояние своего друга и как мог пытался его подбодрить, но тщетно. Юноша пошёл в город, чтобы слегка взбодриться, и не прогадал. Около таверны, мимо которой они с мальчиком решили пройти, стоял не кто иной, как сержант Гонсалес. У сержанта был тот же удручённый вид, что и у молодого Веги, но в отличие от последнего, солдат и не старался держать себя в руках. — Добрый день, сержант, — поздоровался молодой человек с военным. Бернард благоразумно отошёл в сторону. — Добрый день, Диего, — со вздохом произнёс Гонсалес, ничуть не удивляясь появлению друга. — Сержант, что с Вами? — участливо поинтересовался Диего. — Может, войдём? — Нет, спасибо, Диего, — Гонсалес отрицательно покачал головой. — Я думаю, мне не стоит там появляться. — Почему? — искренне удивился молодой человек. — Что произошло? — Ох! — сержант удручённо вздохнул и произнёс лишь одно слово: — Инесса... Юноша слегка улыбнулся. Инесса — официантка из местной таверны и, к тому же, очень миловидная женщина, которая очень понравилась Гонсалесу. Но сержанту вообще не везло в любви. Одна девушка, по имени Селла, уехала из страны; вторая — Эмилия — тоже уехала, но в течение последних месяцев от неё Гонсалес получал письма, в последнем из которых она пишет, что счастлива, замужем и извиняется перед солдатом за всё... А теперь он, кажется, вновь влюбился. На этот раз в горожанку Инессу. Ей было от силы тридцать пять — сорок лет, но выглядела она гораздо моложе. В отличие от большинства женщин Сан-Таско, она не была стройной, но никогда этого не смущалась. Напротив, её природная красота привлекала многих мужчин города, не стал исключением и Гонсалес. Вот только... Официантка старательно его не замечала и не отвечала ни на какие знаки внимания солдата. Быть может, из-за его мундира?.. От этого сержант очень страдал. — Я могу Вам чем-то помочь, сержант? — спросил молодой человек. — Нет, спасибо, Диего. Если у тебя, конечно, нет дела, за которое мне могли бы дать повышение... — Не отчаивайтесь, сержант! Я ведь уже говорил Вам, что нужно просто... Голос его оборвался громким выстрелом, а затем свистом маленького объекта, рассекающего воздух. Только что прибывший из соседнего города человек громко вскрикнул и упал наземь, очевидно, мёртвый... — О, Боже! — послышались со всех сторон крики горожан. Гонсалес, кажется, тоже не слабо испугался, потому как поспешил скрыться в таверне, сославшись на головную боль от выстрела. Диего в толпе отыскал Бернарда, но не стал ждать, пока тот подойдёт, и первым отважился приблизиться к убитому. Опустившись на корточки он начал внимательно изучать человека. Он не знал его, ведь этот человек только что прибыл из Сан-Педро. На нём богатая одежда, изысканный камзол... Но тут молодой Вега заметил такую деталь, которая сильно поразила его, но он ни словом не обмолвился о своих предположениях. Из толпы и так уже доносились приглушённые шепотки, не стоит лишь подогревать любопытство толпы. «На нём костюм явно дорогого шитья, даже слишком... Может быть, это приближённый короля?» — подумал Диего. — Кто он такой? — уточнил Диего: пока что никто, кроме него, не решился подойти к убитому. — Дон Бартоломео де Кастильо, — сказал кто-то из толпы. — Он только сегодня прибыл в город из Сан-Педро. — Расступитесь, сержант Гонсалес идёт! — послышался голос военного, пробирающегося сквозь толпу. — Он жив? — спросил сержант, выходя в передние ряды. — Сержант, что это у Вас в руках? — неожиданно спросил один из собравшихся людей испуганно. Диего поднял взгляд и увидел мушкет, который полный сержант сжимал в руках. — Ах это!.. — смутился Гонсалес. — Один человек заплатил мне в таверне и сказал подержать это... — Заплатил?! — изумлённо переспросил тот же человек. — Сержант! Вы убили человека! — Я?.. — изумился офицер. — Но я... — Не стоит продолжать, Гонсалес, — на площади появился капитан с отрядом солдат. Вы арестованы по подозрению в убийстве, сержант!***
В этот же день Гонсалеса упрятали за решётку. Не было никакого расследования, а судья отказался проводить суд, ведь всё было и так понятно. В это не верил, кажется, только Диего. Бернард, конечно, был на его стороне, но при таких доказательствах... Отпрыск Вега, однако, не спешил пускать всё на самотёк. Он отправился в тюрьму, чтобы подробно расспросить сержанта, откуда же всё-таки у него оказалось то ружьё. Дежурный не хотел пускать Диего к тюремным камерам, боясь, что тот поможет сержанту сбежать по старой дружбе; но наконец они пришли к компромиссу, и дежурный проводил молодого человека к камере. Сержант Гонсалес сидел на тюремной койке, опустив голову вниз. Он знал, что невиновен, но это нужно было доказать... — Добрый вечер, сержант, — поздоровался юноша с заключённым. Гонсалес поднял голову и, увидев Диего, воодушевлённо поднялся с койки и подошёл к железным прутьям. — Добрый?.. — переспросил Гонсалес с невесёлой улыбкой. — Скорее наоборот, Диего. — Не отчаивайтесь, сержант. Всё образуется, — попытался подбодрить военного молодой человек. — Вы невиновны и знаете это, и я это знаю. Но нам нужно это доказать, — Диего облокотился на холодную стену тюрьмы. — Для этого Вам придётся вспомнить всё, что произошло в тот день, любая мелочь может быть важна. — Ох!.. — вздохнул сержант, отходя от решётки. — Я уже рассказал всё судье и командиру, но они мне не поверили. — Расскажите и мне, — попросил Диего. — Я-то Вам верю. — Хорошо, Диего... — Гонсалес нахмурил брови, вспоминая все события того злополучного дня. — В тот день у меня было прекрасное настроение. Командир был в хорошем расположении духа, а по пути в его кабинет я встретил сеньора Торреса, который пожелал мне доброго утра. Я отдал отчёт командиру и решил пойти в город, так как выдался свободный день. Взяв в займы у капрала Рейеса два песо, я направился в салун. Народу в таверне было немного. Я заказал вино, и пока Инесса несла его, я принялся разглядывать входящих и выходящих людей. Тогда-то в таверну и вошёл тот человек. Через плечо у него был перекинут мушкет, а за поясом он держал дагу. Он занял место рядом со мной и разговорился. Он сказал, что его зовут Аурелио Мурьетта и что он приезжий из Монтерея. Он заплатил за ещё одну бутылку, а сам извинился и сказал, что покинет меня на какое-то время. Я ещё ненадолго задержался в таверне, а потом, выйдя, увидел тебя, Диего. Потом, когда прогремел выстрел, я поспешил вернуться в таверну, чтобы обсудить с сеньором Мурьеттой всё, по поводу его мушкета. Ведь стреляли, определённо, из таверны, я уверен. Я увидел сеньора Мурьетту за барной стойкой. Он не спеша пил вино и полюбопытствовал, что за шум был на улице, а потом предложил мне свой мушкет за хорошие деньги. Я согласился, он отдал мне деньги, и мы разошлись. Я поспешил вернуться на площадь, а остальное Вы знаете, — закончил Гонсалес. Диего внимательно выслушал сержанта, а когда тот закончил, в его голове уже была подробная последовательность событий и вопросы, на которые он хотел получить ответы. — Сержант, а при Вас обнаружили деньги, они ведь были у Вас? — спросил юноша, внимательно глядя на заключённого. — Да, нашли, — вздохнул военный. — Но сеньор судья сказал, что это ещё не доказательство, я мог принести их с собой, и забрал в качестве улики. — А какую именно сумму сеньор Мурьета отдал Вам? — Сто песо. Я уже представлял, как расплачусь с долгами, но... — И что, ни командир, ни судья не заинтересовались, откуда у простого солдата такие деньги да ещё и с собой? — нахмурившись, спросил молодой Вега. — Нет, — Гонсалес поник. — Хорошо. — Юноша на миг задумался. — Сержант, а как выглядел сеньор Мурьета? — Ох!.. Он был невысокого роста, у него были чёрные завитые волосы, карие глаза, а ещё неуверенная походка. Он ходит ссутулившись, — рассказал пленник. — А разве судья Вас об этом не спрашивал? — Нет, Диего, он вообще слышать меня не хотел. — Хорошо, сержант, это очень многое меняет... — сказал молодой человек. — Не падайте духом, сержант. Вот увидите, справедливость восторжествует! — пообещал ему молодой человек, и дежурный попросил его уйти из тюрьмы.***
Между тем фрегат Барсука, по приказу владельца, не оставлял своих попыток напасть на «Эль Райо». Стоит ли говорить, что все эти попытки были успешно подавлены? Ястреб, не покидая кровати, отдавал приказы о том, как действовать, и «Эль Райо» успешно уходил из-под огней фрегата. Через несколько дней Ястреб оправился и уже сам стоял за штурвалом своего корабля, отдавая приказы неуёмным матросам. После очередной успешно отражённой атаки, корабль перемещался в другое место, ещё более надёжное, чем предыдущее. Но в конце дня Ястреб всегда уходил в свою каюту, отдав приказ не беспокоить его. На самом же деле никто из членов экипажа и не подозревал о присутствии на судне пассажира, да и к тому же, девушки. Каюта Моники находилась прямо напротив капитанской, но в ней никто не жил. В ней команда раньше хранила такелаж. Но всё же в ней присутствовала кровать, по своей роскоши не уступавшая дворянскому ложе. Вообще капитан ещё неделю-две назад отдал приказ по мере возможности очистить каюту от такелажа. Даже более того, там теперь размещался шкаф для одежды и прикроватный столик, а ещё зеркало. Никто толком не мог объяснить, почему капитан обустроил каюту, но запрещает в неё кому-либо заходить. Но также ни один из матросов, даже Дэмерио, которому до недавнего времени Ястреб доверял всё, и не подозревал о наличии между каютами смежной двери. Она была скрыта за одной из красивых портьер в каюте так, чтобы никто и не заподозрил наличие за ней секретной двери. По вечерам капитан заходил в каюту девушки, чтобы обсудить дела прошедшего дня, ведь сеньорита непременно хотела знать всё. Моника была счастлива такому повороту событий, ведь она была влюблена в этого отважного корсара, но иногда её всё же терзало чувство вины. В один из вечеров, которые она, как обычно, проводила в обществе благородного флибустьера, она всё-таки не смогла сдержать себя и расплакалась. Ястреб, конечно, бросился её утешать и, нежно целуя заледеневшие пальчики, спросил, что же её так расстроило. Сеньорита рассказала, что она переживает за Кармелиту, няню, которая осталась там одна, ведь, когда Моника последовала за своим возлюбленным, она успела оставить женщине лишь короткую записку о том, что она в безопасном месте. Корсар решил эту проблему сразу же. Так как девушка категорически отказалась возвращаться домой, он предоставил ей возможность писать Кармелите письма. Его птица — ястреб Алькон — относил письма, не привлекая к себе лишнего внимания, и приносил ответы. Единственное, о чём попросил её капитан, — это не писать в письме ничего о делах судна, ведь не исключено, что птицу могли перехватить. Девушка согласилась, но вскоре частично нарушила своё обещание, подробно описав в последнем письме ландшафт, который открывался ей из окна её каюты. Но так как ответа на него она пока не получила, причин для беспокойства не вызвало ничего... Ничего, кроме... — Капитан! — услышала девушка громкий крик матроса с палубы. — Мы окружены!.. Моника выглянула в окно и ужаснулась — вокруг «Эль Райо» дрейфовало три прекрасно оснащённых корабля. Да это целая эскадра! Девушка побледнела и отскочила от окна. Это невозможно! Невозможно!.. Загремели выстрелы, послышался треск, и Моника в бессилии опустилась на пол...***
В кабинет главаря самой известной преступной организации Испании и Калифорнии постучали. — Войдите, — приказал хозяин кабинета, и дверь со скрипом открылась. — Добрый вечер, — поздоровался вошедший, занимая своё привычное место напротив Барсука. — Эскадра уже напала на «Эль Райо». — Прекрасно. Больше никаких вестей от... — он с опаской огляделся. — Впрочем, понятно от кого. — Конечно, — с усмешкой произнёс человек в капюшоне. — Похоже, ди Инганнаморте ожидает ещё один удар судьбы. Он хоть знает, кого спрятал у себя на корабле? — Конечно нет, иначе бы уже давно застрелился, — Барсук злобно расхохотался. — Он ведь поклялся... — Да, я знаю, — отмахнулся Бриллиант. — Но где гарантии, что он когда-нибудь узнает об этом? — Их много, стоит хотя бы вспомнить, что его союзник — Зорро. И мне кажется, или Вы переживаете за неё. — Мне всё равно. Точно так же, как и на моего братца, — человек в капюшоне фыркнул. — Власть — неделимое понятие. — Хорошо; если будут ещё новости от шпиона, сразу сообщайте. — Разумеется. Но мне бы хотелось ещё затронуть тему последних событий в городе. — Давайте. — Сержант Гонсалес арестован. — Ничего себе! — с некоторым восхищением произнёс Барсук. — Вы, действительно, знаете, кого выбирать в свой ближайший круг. — Разумеется. Вряд ли кому-либо ещё удалось бы повернуть стрелки на этого толстого болвана, — он холодно рассмеялся. — Серкио решил задержаться в городе, пока того не повесят. Виновному уже вынесен приговор. — Замечательно, — Барсук тоже рассмеялся леденящим душу смехом...***
В тот же вечер Диего опрашивал всех посетителей таверны, чтобы попытаться найти свидетеля, но безуспешно. Кого бы он не опрашивал, всегда получал одинаковый ответ: «Я не знаю». Но юноша интуитивно знал, что кто-то должен был быть свидетелем. Но кто?.. Время было уже на исходе: сержанту Гонсалесу уже сегодня вынесли приговор, и через два дня его приведут в исполнение. Нужно что-то делать и немедленно! Когда молодой человек возвращался, после очередной неудачной попытки найти свидетеля, он вдруг обратил внимание на странно одетого человека. Было очень жарко, солнце не щадило никого, а он укутался в плащ, да и к тому же такого тёмного оттенка! Как будто не желал, чтобы его замечали. Диего, доверившись своей интуиции, последовал за этим человеком. Мужчина в тёмном плаще привёл его к чёрному входу в гарнизон, которым редко кто пользовался. Странный человек огляделся и, не заметив следовавшим по его пятам молодого человека, что-то сказав часовым, прошёл внутрь. Юноша выглянул из-за толстого ствола дерева и внимательно посмотрел на дежуривших солдат. Один из них был капрал Рейес — хороший друг арестованного Гонсалеса. Диего обратился в слух. — Мануэль, как ты думаешь, сержант действительно убил сеньора Кастильо? — Не думаю, — протянул солдат, сделав вид, что протирает рукавом мушкет. — Сержант не смог бы убить человека. Да и зачем ему это? — Сказать по правде, — Рейес склонился к самому уху товарища, и Диего едва смог расслышать сказанное, — я думаю, что знаю, кто убил того сеньора. — Неужели? — второй дежурный подозрительно скосил глаза. — И кто же? Может, ты ещё и имя его назовёшь? Капрал с опаской огляделся по сторонам. — Имени я не знаю, но скажу точно, что это гость Его Превосходительства судьи, — прошептал Рейес. — Не может быть! — отмахнулся от него, как от назойливой мухи, его товарищ. — Извини меня, мне нужно отлучиться ненадолго. Не говори, что я уходил, хорошо? — Конечно, — с готовностью отозвался капрал, и его друг покинул пост. Молодой человек, ставший свидетелем этого диалога, внимательно присмотрелся к гарнизону. Синяя точка, которая и была вторым часовым, уже давно исчезла из поля зрения. Спустя некоторое время из гарнизона показалась фигура того самого человека в тёмном плаще и с неуверенной походкой, который так заинтересовал Диего, а также рядового — приятеля Рейса. — Сеньор, Рейес тут обмолвился ненароком, что видел Вас в таверне во время смерти дона Кастильо, — начал говорить с насмешкой в голосе, будто он сам не верил в правдивость тезиса, солдат. Человек в тёмном плаще выпрямился в полный рост, и Диего смог внимательно рассмотреть его. Невысокий рост, чёрные завитые волосы, карие глаза... Да ведь это тот человек из таверны! — Неужели? — саркастически изогнув бровь спросил сеньор в плаще — от его интонации у Рейса прошёлся неприятный холодок по спине. — Мне кажется, я что-то перепутал, — начал мямлить капрал, трясясь от страха, как перед лицом смерти. — Мне так не кажется, капрал, — сказал гость гарнизона с недоброй усмешкой. Рядовой же стоял поодаль и с ухмылкой наблюдал. Диего прижался ко стволу дерева, ожидая развязки. — Что Вы имеете в виду? — капрал вжался в стенку, пытаясь, наверное, стать невидимым. — Ровным счётом ничего, — продолжил доминировать человек в плаще. Он неожиданно резко выхватил из-под пояса дагу — небольшой кинжал для левой руки — и ударил его рукоятью капрала по шее, как раз в той области, где находится сонная артерия. Всё произошло настолько быстро, что несчастный, кажется, даже не успел сделать и вздоха. — Почему ты не убил его? — спросил рядовой, подходя к месту происшествия. — На глазах у всего гарнизона? — с иронией уточнил мужчина. — Нужно сделать всё так, словно это был несчастный случай. — Ты прав, — рядовой огляделся по сторонам. — Лишние проблемы нам уж точно ни к чему. — То-то же. — Гость убрал за пояс кинжал. — Готовь экипаж. Похоже, нашего капрала ждёт небольшая поездочка!.. Именно после этих слов, Диего поспешил вернуться домой. «Только бы успеть! — думал он по дороге. — Я должен успеть!..»***
По скалистой местности, выехав за пределы города Сан-Таско, застучал колёсами дилижанс. Надо сказать, что хоть это и была кратчайшая дорога в Сан-Габриель, ехать по ней было фактически равносильно самоубийству. Здесь было столько камней, а дорога была такая неровная и узкая, что едва ли по ней смог бы безопасно проехать один всадник, что уже говорить об экипаже. Лошади, везущие повозку, были на редкость буйные. Управлял же этим экипажем человек в тёмном плаще. В его глазах горел по-настоящему безумный блеск, и он был решительно настроен довести начатое до конца. В повозке почти неслышно крикнул пленник, который уже пришёл в себя, но из-за шума колёс, да и из-за крови, которая просто кипела в жилах возничего, он не услышал этого крика, а может, не захотел услышать. Кучер явно знал своё дело: он ловко направлял лошадей, обходя даже самые опасные места — крутые повороты, огромные камни да и то, и другое одновременно. Но внезапно, после ещё одной пройденной скалы, на этой дороге появился ещё один смельчак, отважившийся проехать по ней. Или, быть может, очередной безумец?.. Белый, как снег, жеребец, несущий в своём седле всадника в чёрном костюме — чёрная шляпа, которая грозилась вот-вот слететь с головы всадника, гонимая плотным потоком воздуха; чёрная маска, из-под которой ярко горели огнём жизни голубые глаза; чёрный плащ, что из-за сильного ветра превратился в одну горизонтальную линию, практически не развеваясь на ветру; перчатки из чёрной кожи и подчиняемая ветру шпага из первоклассной толедской стали, победившая не одну сотню врагов. Несмотря на то, что в экипаж были запряжены две лошади, а под всадником, преследовавшим его, был всего один жеребец, расстояние неумолимо сокращалось. И вот уже до возничего долетел стук копыт ещё одной лошади. Он обернулся, и вскрикнул от изумления: — Зорро! Между тем легендарный герой ещё ближе приблизился к экипажу. Ещё чуть-чуть, и можно будет перелезть на крышу. Всадник, видимо, поняв, что добром для него это не кончится, поспешил ускорить лошадей, но безрезультатно. Расстояние сократилось, и вот благородный разбойник уже мог дотянуться до поручней позади экипажа. Возничий громко выругался и спрыгнул с неуправляемой повозки. Ну почему он не додумался взять с собой пистолет? Сейчас бы получил уже награду за поимку этого разбойника, в дополнении к награде за убранного свидетеля. А тем временем Зорро уже успел перебраться в козлы экипажа, но, лишь один раз взглянув на дорогу, тот вернулся на крышу, поспешив проникнуть в экипаж. Лошади были совершенно неуправляемые, а если бы даже ему удалось усмирить их, то остановить экипаж времени уже не было. Молодой человек отлично знал эти места, и прекрасно помнил, что прямо впереди будет крутой поворот с обрывом вниз. Успеть бы только освободить пленника... Пробравшись внутрь, герой в маске нашёл Рейеса связанным. Развязывать верёвки он не стал, ведь это отнимало драгоценные секунды, поэтому Зорро, к огромному удивлению капрала, разрезал путы лезвием шпаги. — Быстро! — крикнул Зорро, призывая капрала к действию. — Прыгайте! Рейес увидел распахнутую дверь и, не медля ни секунды, выпрыгнул. За ним спрыгнул и Зорро. Ровно через минуту после спасения, экипаж при крутом повороте с громким треском упал в каньон, оборвав вожжи лошадям. Молодой человек поднялся и, отряхнув костюм от пыли, свистнул, призывая Вьенто. Жеребец был неподалёку, поэтому быстро примчался. Борец за справедливость взобрался в седло, призывая солдата сделать то же самое. — Но, Зорро, почему ты спас меня? — спросил капрал, взбираясь в седло. — Мы же враги. — Твоему другу нужна твоя помощь, — ответил молодой человек, пуская Вьенто галопом. — Почему ты не рассказал, что видел убийцу? — Я хотел, — растерялся военный. — Но сеньор Торрес пригрозил мне... — Судья? — переспросил Зорро. — Да. Сказал, что мне лучше молчать, если жизнь дорога, — с содроганием сказал капрал. «Значит, этот убийца, загадочный сеньор Мурьета — человек Барсука? Вполне возможно... Думаю, стоит рассказать об этом Ястребу...» — подумал молодой человек и ускорил коня.***
Солнце ушло за горизонт. Корабль «Эль Райо», сильно пострадавший после боя с эскадрой Барсука, мирно покачивался на волнах. Матросы носились туда-сюда, ремонтируя корабль, а капитан с меланхоличным лицом стоял на капитанском мостике, облокотившись на фальш-палубу. Эта эскадра... Она не могла напасть, разя вслепую. Одно дело — один военный фрегат и совершенно другое — эскадра под началом огромного корабля. Они точно знали, куда бьют, иначе не появились бы всем отрядом. Может быть... Никто не мог проговориться... Ястреб поправил широкополую шляпу и вдруг его лицо потемнело. Возможно, что... Он отдал распоряжения Дэмерио и поспешил в свою каюту. Он закрыл за собой дверь, но вместо того, чтобы свернуть налево в свою каюту, свернул направо и вошёл в маленькую дверь каюты с такелажем. Моника, завидев корсара, поднялась с места, радостно распахнув руки. — Добрый вечер, кабальеро, — она подошла к нему, ожидая упасть в столь нежные объятия любимого человека, но внезапно почувствовала холодность в чёрном взгляде его глаз. — Добрый вечер, Моника, — произнёс он и девушка с облегчением поняла, что он не рассержен, но всё же он чем-то обеспокоен. Флибустьер занял своё кресло возле письменного стола и, взяв в руку письменное перо, начал задумчиво крутить его между пальцев. — Моника, боюсь, что принёс тебе нехорошие вести, — спокойно сказал он, вздохнув. — Что ты хочешь этим сказать?.. — со страхом спросила сеньорита — в последнее время можно было ожидать чего угодно. — Скажи мне, когда ты в последний раз писала своей няне Кармелите? — спросил капитан судна, внимательно смотря на девушку. — В день нападения кораблей, — на удивление Моника держалась спокойно и уверенно, словно она уже давно знала, о чём будет этот разговор. — Эскадра напала на корабль, точно зная о его месторасположении, — сказал корсар, внимательно наблюдая за реакцией девушки. — И? — совершенно спокойно спросила сеньорита, чем придала Ястребу уверенности. — Ходят слухи, что у Барсука появился шпион... — Да, я знаю. Кармелита — это шпион Барсука! Это то, что ты хотел услышать? — спросила Моника, и капитан увидел в её глазах слёзы. Он приблизился к ней и обнял, укрыв плащом, как будто хотел спрятать от всего мира, который порой бывает жестоко несправедлив. Девушка уткнулась лицом в его грудь, пытаясь скрыть слёзы. — Я не знала... — произнесла она, сумев совладать со своим голосом. — Я знаю. Это тяжело принять, но жизнь очень непредсказуемая вещь. Иногда она совершает ошибки, делая очень больно, но потом сама исправляет их, всё расставляя по местам. Сеньорита усмирила слёзы и подняла взгляд на капитана. — Мне нужно продолжать писать ей? — спросила она почти спокойным голосом. — Я не могу тебя заставить, но навести Барсука на ложный след было бы неоценимой помощью с твоей стороны. — Хорошо, — неуверенно произнесла она. — Я попробую... — Спасибо. Я тебя люблю, — сказал корсар едва слышно. — И я... тоже, — сказала Моника сорвавшимся голосом и тут же полностью растворилась в глубоком нежном поцелуе...***
Была уже глубокая ночь, но на гасиенде Веласкесов всё ещё горел свет в одном из окошечек. В этой комнате за письменным столом сидела уже немолодая женщина, старательно выводя чернилами на бумаге слова. «Гонсалеса отпустили. Я думаю, что Зорро всё же удалось доказать его невиновность или же тому просто повезло... В любом случае Серкио уже на полпути в город. Наверняка Вам уже известно, что нападение провалилось. К сожалению, это так, но, кажется, моя воспитанница продолжает писать мне письма, поэтому буду сообщать всё, что удастся выяснить». Она подписала письмо и убрала его в конверт, но свечу не погасила, продолжая размышлять на тему хозяйки. «Мне интересно, как отреагирует Ястреб, если узнает всю правду о своей возлюбленной? Ха! Его клятва отомстить, которую он дал ещё в Венеции убьёт его, когда он узнает, кто же такая Моника!..» Наконец женщина погасила свечу, и пошла спать. Разгадка уже близка... Стоит только руку протянуть... Но, похоже, судьба не хочет разрушать счастье человеческого рода. Но всё же рано или поздно он узнает... Рано или поздно...