***
В гарнизоне города Сан-Таско было сегодня необычайно шумно, поэтому сержанту Гонсалесу пришлось запереться в комендантском кабинете, чтобы написать отчёт губернатору. Толстый сержант глубоко вздохнул и задумчиво повертел кончик пера у себя в руке. Что же он должен написать?.. Командир всё ещё без сознания и неизвестно, выживет ли он. Можно написать про успешно подавленный мятеж... Гонсалес обмакнул перо в чернильницу и начал строчить своим крупным размашистым почерком. На середине он неожиданно остановился и задумчиво почесал подбородок. Стоит ли упоминать про Зорро? Да, наверное, стоит... Однако прежде чем временный комендант продолжил рапорт, в дверь неожиданно постучали. — Да-да, войдите, — крикнул сержант, быстро пряча отчёт в выдвижной ящик стола. Дверь слегка приоткрылась, и в кабинет немного неуверенным шагом вошёл капрал Рейес. — С-сержант, — его голос дрогнул, и Гонсалес догадался, что новости будут не самые лучшие... — Прибыл срочный курьер из Капистрано. — Отлично, — произнёс сержант, хотя было видно, что он совершенно не рад неожиданному визиту курьера. — Пусть идёт сюда. — Он уже уехал, сержант, — произнёс капрал, отводя взгляд с комендантского стола. — Но он просил передать Вам депешу. — Рейес снял шляпу и, вытащив оттуда конверт, подписанный губернатором, протянул его сержанту. Военный встал и, неспеша подойдя к Рейесу, забрал у него депешу. — Отлично, капрал, — вновь произнёс сержант, на этот раз абсолютно безэмоционально. — Вы можете возвращаться на свой пост. — Сержант, — неожиданно воскликнул капрал, напугав Гонсалеса. — Я также принёс новости о состоянии командира. — Да, и что же с ним? — Гонсалес обратился в слух. — Похоже, что его на протяжении месяца целенаправленно кто-то отравлял, — сказал солдат. — То есть? Что Вы имеете в виду, капрал? — поторопил подчинённого комендант, видя, что тот не собирается торопиться. — Он принимал небольшую дозу яда каждый день. Но недостаточно большую, чтобы вызвать побочные эффекты. Кроме, разве что, лёгкой лихорадки, — передал капрал слова врача. — И кто же это сделал? — Э-э... — солдат замялся. — Я не знаю, сержант. — Хорошо... — Гонсалес со вздохом вернулся за стол. — Можете идти, капрал. Рейес козырнул и вышел из кабинета. Толстый сержант внимательно осмотрел желтоватый конверт со всех сторон и, наконец распечатав его, вытащил оттуда письмо. Комендант города Сан-Таско! Спешу Вам сообщить и, возможно, огорчить этим известием, что Его Превосходительство скоропостижно скончался. Вместо него уже назначен новый человек и он желает нанести визит в Ваш город. Дата написана ниже. Желаю Вам всего наилучшего, Себастьян Бланко, личный заместитель Его Превосходительства Сержант дочитал депешу до конца. Многие эмоции овладели им, и солдат даже сам до конца не мог объяснить всё содержимое своего внутреннего мира. «М-да... — Гонсалес задумчиво сложил лист с посланием пополам. — Ну что же, я думаю, нам стоит готовиться к прибытию нового губернатора. А какое же его имя?..» — Он торопливо перевернул лист депеши и увидел короткую приписку постскриптум, написанную совершенно другим почерком. Он прочёл имя и возвёл руки к небу. Не может быть, такое нелепое совпадение!.. Военный, в очередной раз вздохнув, халатно оставил на столе депешу и вышел из кабинета. На задней стороне послания, написанное мелким почерком и тёмно-синими чернилами, было выведено имя: «Габриэль»...***
Проснувшись утром, точно к своему обычному времени, Диего потянулся и зевнул. Сегодня он спал чрезвычайно мало, хотя и уснул раньше обычного. Ему всё не давал покоя Барсук и его планы. Но — молодой человек поправил манжет на идеально белой рубашке — сегодня он не будет думать об этом. Всё чаще начинали проявлять себя бессонные ночи и чрезмерная умственная активность. Иногда ему казалось, что ещё чуть-чуть, и он просто разорвётся на части — настолько сильной была головная боль. Ведь у каждого есть свой предел, границы возможного, которые он, однако, уже давно переступил... Одевшись, юноша окинул быстрым взглядом комнату. Всё было как и всегда, за исключением того, что на столе появился небольшой предмет, который Зорро не так давно забрал из рук погибшего Серкио Мартинеса. Это была маленькая фигурка из меди, выполнения в форме барсука. Что это значит? Условный шифр? Или предвестие чего-то большего?.. Диего подошёл к столу и ещё раз внимательно осмотрел маленькую фигурку, ища какую-либо подсказку; но вскоре он оставил эту затею и вернул статуэтку на её законное место. Спустя секунду в его руках уже оказался небольшой кусочек бумаги, который он обнаружил на столе. Он развернул бумажку и внимательно прочёл текст. На его губах возникла непроизвольная улыбка. Нам нужно поговорить. Подальше от гасиенды и без любопытных глаз и ушей. Место, в двух милях на западе, вполне подойдёт. Через четыре часа жду на месте Аделаида Молодой человек отогнал все лишние на тот момент эмоции и ещё раз внимательно всмотрелся в строчки письма, выведенные знакомой рукой. Две мили на запад. Она ведь не имеет в виду... — Диего, ты собираешься спускаться на завтрак или нет?! — донёсся с кухни возмущённый голос Марии, прервав последнюю мысль молодого дона. — Да-да, Мария, — в ответ крикнул он, силой заставив свой голос звучать бодро, чтобы домохозяйка не заинтересовалась его состоянием. — Уже иду!.. — Он торопливо оставил на столе последние от своей союзницы и быстро вышел из комнаты. Струя прохладного ветра нежно подхватила оставленный лист бумаги и вынесла его в окно.***
Барсук нетерпеливо расхаживал по тёмному паркету своего кабинета. Вот прошёл уже час с того момента, как он должен был вернуться, а его всё нет! Но вот наконец дверь распахнулась, пропуская в комнату человека в уже небезызвестном сером плаще с капюшоном. Главарь резко повернулся в сторону вошедшего и, ничего не произнеся, задал вопрос одним лишь взглядом. — Всё прошло успешно, — с плохо скрываемым ликованием произнёс Бриллиант. — В Сан-Таско уже ждут прибытия нового генерал-губернатора, разумеется, жалея о столь скорой кончине Его Превосходительства. — Он рассмеялся. — Это хорошо. — Мужчина сделал ещё несколько размеренных шагов и наконец выдал терзавший его вопрос: — А внешность? — Простите? — человек в капюшоне перевёл взгляд на собеседника. — Я имею в виду то, что мне, как и Вам, нужно изменить внешность до неузнаваемости. — Вы полагаете? — Конечно! Этот недоумок Гонсалес хоть и дурак, но всё же не так прост, как кажется, ведь Вам это известно. — Разумеется, — холодно отозвался Бриллиант. — Он может что-то заподозрить, а Иаго, очнувшись, только укрепит его подозрения. — Пожалуй, Вы правы, — Бриллиант сделал несколько шагов по направлению к окну. — Мой дорогой брат всегда и во всём найдёт логику, даже там, где её нет, — он фыркнул. — С ним нужно просчитывать каждый свой шаг: он найдёт лазейку даже при малейшей ошибке. — Я помню, — Барсук напряжённо потёр виски. — Этим я и занимаюсь последние месяцы. И надеюсь, что вскоре всё это закончится...***
В двух милях на западе от города сейчас не было ни души. Это была пустынная местность, окружённая со всех сторон скалами и редкими деревьями. Высокие, тянущиеся к солнцу деревья преобладали здесь над остальными видами. Небо было ясным, а солнце сегодня не жалело своего тепла для этой земли. В тени огромного дерева медленно появилась фигура всадника, однако вскоре вновь предпочла скрыться, подальше от любопытных глаз. Вскоре на горизонте появился белоснежный конь, который, даже несмотря на грязную дорогу, оставался в своём цвете. Услышав конское ржание, наблюдатель вновь вышел из тени, чтобы получше рассмотреть коня и его всадника. Он сощурил свои ярко-голубые глаза, однако, к его удивлению, седло чудесного животного оказалось пустым. «Это ловушка?.. — неуверенно спросил сам себя наездник, продолжая наблюдать за лошадью. — Он движется слишком осознанно, будто по приказу...» Вдруг в нескольких миллиметрах от себя шпион почувствовал чьё-то присутствие. Это было сродни шестому чувству, ведь человек, что находился сейчас за спиной, надо отдать ему должное, двигался совершенно бесшумно. В тени было ничего не видно: свет проникал только из раздвинутых им же ветвей ивы, поэтому всадник решил действовать на удачу. Тихо звякнула сталь — и вот уже холодный эфес оружия надёжно сжимают тонкие пальцы. Всадник не видел своего оппонента, однако предположил, что он сделал то же самое. «Сейчас главное — удержаться в седле», — подумал недавний наблюдатель столь странного поведения белого скакуна. Но, словно прочитав последнюю мысль, его соперник ударил лошадь. Животное, не привыкшее к такому обращению, встало на дыбы и с возмущённым ржанием рвануло вперёд, сбросив с себя своего седока. Человек упал и, перекатившись по земле, оказался совершенно беззащитным перед лицом врага. Шпага была выпущена из, казалось бы, стальной хватки и сейчас находилась в нескольких метрах от верной руки. Незнакомец попытался подняться на ноги, но внезапная слабость в руках остановила его. Даже будучи безоружным, самозванец не собирался сдаваться и надеяться на милость своего врага — нет, он умрёт, гордо подняв голову, не сломленный борьбой... Следующая попытка подняться привела к тому же результату. Недавний шпион поднял взгляд, увидев перед собой смутные очертания фигуры, и его глаза пересеклись со столь знакомым и в то же время столь опасным испепеляюще-голубым. — Помочь? — с едва уловимой улыбкой поинтересовался обладатель этого взгляда. Его недавний оппонент вновь попытался подняться, но снова в бессилии вернулся обратно. Незнакомец вновь устремил свой взгляд на собеседника и с нескрываемой злостью протянул руку. Молодой человек на этот раз не смог сдержать улыбку и легко помог тому встать. — Я бы справилась и сама, — с вызовом произнесла шпионка. Она сильно разозлилась на своего союзника, ведь было ясно, как божий день, что он это всё спланировал заранее. — Разумеется, — ответил он. Его оппонентка тут же устремила на него свой взгляд, очевидно, пытаясь понять, серьёзно он или нет. Но, не разглядев в его глазах подвоха, она продолжила уже более благосклонно: — Ты опоздал. — Если только на секунду, — ответил он, усмехаясь, — сейчас ровно одиннадцать. Девушка бросила на него гневный взгляд, но возразить не могла. — И как же это проверить? — уточнила она с иронией. — Поверить мне на слово, — донёсся до неё спокойный ответ. Странно, но она начала постепенно успокаиваться, несмотря на то, что молодой человек, кажется, намеренно провоцировал её. — Остыла? — спросил он её. — Да. — Сеньорита обратила на него взгляд и слегка улыбнулась. — Так о чём ты хотела поговорить со мной? — спросил молодой человек, и этот вопрос окончательно вернул его собеседницу в реальность. — Да, поговорить... — она замялась, не решаясь начать. — Итак, для начала, я бы хотела задать тебе один вопрос, Зорро, — он неотрывно следил за каждым её жестом, — я знаю твоё имя. Но ты не знаешь моего, тебя это не волнует? Едва уловимая усмешка тронула его губы... — Нет. — Нисколько? — Нет. — И ты даже не попытаешься снять с меня маску сейчас? — девушка подошла к своему союзнику и, встав на цыпочки, почти поравнялась с ним в росте. Она заметила, как он улыбнулся и покачал головой. — Когда ты захочешь, ты сама всё расскажешь, — сказал он совершенно спокойным, ровным голосом. Эти слова врезались в сознание сеньориты, и она замерла. — А если я хочу, чтобы ты узнал это прямо сейчас? — спросила она с придыханием. — Хватит ли мужества у сеньора Зорро сорвать маску с Аделаиды? — спросила девушка, кажется, даже не дыша. Он взял её руки в свои и, аккуратно сняв с одной руки перчатку, поднёс её к своим губам. — Мне важна не маска, которую ты носишь на себе, — произнёс он, — мне важна девушка, которая примерила на себя тяжёлую судьбу мятежника. Ещё на несколько секунд воцарилось молчание, пока наконец Зорро не выпустил её ладонь из своих рук. — Я верну твою лошадь, — сказал он, плавно раздвигая замысловатое переплетение из листьев ивы и также плавно исчезая за ними. Девушка стояла на одном месте, как каменное изваяние, прижимая тёплую перчатку к груди. В голове носилась, наверное, тысяча мыслей, а может, две, но все они меркли перед значимостью его слов. Сердце бешено колотилось в груди от тёплых воспоминаний. Но из них сеньориту грубо вырвали мужские голоса, доносящиеся с дороги. Она машинально надела перчатку на руку и придвинулась поближе к веткам, занимая свой наблюдательный пункт. — Мы сделаем здесь остановку! — потребовал один из голосов. Девушка вздрогнула и непроизвольно сжала руку, до крови вонзая ногти в кожу. О, да, ей было хорошо знаком этот голос! — Но, Ваше Превосходительство!.. — попытался было возразить один из слуг, но губернатор грубо одёрнул его: — Делай, что приказано! — Но, сеньор... — Я непонятно выразился? — Хорошо, сеньор, — сдался слуга и крикнул остальным, чтобы делали здесь привал. Пока сопровождающие приготовляли всё к стоянке, шпионка позволила себе ещё ближе придвинуться к веткам, пытаясь разглядеть генерал-губернатора. — Не советую подходить ближе, — услышала она у себя за спиной и, вздрогнув всем телом, резко развернулась. — Зорро! — сорвалось с её губ негромкое восклицание. — Зачем же подкрадываться? — Извини, — он чуть улыбнулся, — вошло в привычку. Но это не отменяет того, что я тебе сказал. В голове тут же поплыли осколки их недавнего разговора, но всё же она отодвинулась от ветвей, посмотрев на героя Калифорнии немым взглядом. — Да, это Габриэль, — произнёс Зорро, верно истолковав её взгляд. — Но нам пока не стоит вмешиваться. Там слишком много людей, человек пятнадцать, не меньше. Сеньорита едва удержалась, чтобы не нарушить «комендантский час», который молодой человек только что установил ей своим взглядом, и покинула наблюдательный пост. Зорро же, наоборот, приблизился к переплетённым между собой ветвям ивы и аккуратно раздвинул их. Вскоре он уже смог отчётливо разглядеть экипаж, а также большое количество людей, суетившихся вокруг него. — Какие планы насчёт Сан-Таско? — услышал он не так далеко от убежища такой знакомый голос. — Хм, планы? — Наконец в поле зрения героя в маске появились двое мужчин, которым и принадлежали эти голоса. Внешность их была незнакома борцу за справедливость, но ошибки быть не могло... — Пожалуй, для начала стоит устранить самую главную проблему в этом городе. — И как же Вы намерены это осуществить? — с неприкрытой иронией осведомился человек в сером плаще. — Думаю, стоит устроить небольшую проблему для нашей Лисы, — усмехнувшись, произнёс мужчина в белом офицерском мундире. — У меня уже есть план. — Вы меня заинтриговали, Ваше Превосходительство. — Собеседник губернатора раздражённо фыркнул. — Как Вы смотрите на то, чтобы устроить небольшую засуху в городе? — проигнорировав его последний жест, спросил офицер. — Не без помощи Капитала, конечно. Зорро уже успел убедиться, что собеседник генерал-губернатора теперь был его правой рукой, и сейчас эта правая рука раздражённо закатила глаза. — Капитал в Испании, под бдительным наблюдением тюремных надсмотрщиков, однако, если речь идёт о Лино... — Именно о нём. Пора бы ему уже сослужить последнюю службу на этой земле, — со злой иронией сказал Его Превосходительство. — Как Вы это себе представляете? — спросил его помощник, разводя руками. — Кто я, в конце концов, такой, чтобы просить его помочь генерал-губернатору? Солдат рассмеялся холодным, неприятным смехом. — Вы тот, кто как никто другой сможет склонить Лино на нашу сторону. — Хорошо, я подумаю, — он отвернулся и сделал вид, что крепко задумался. Генерал-губернатор усмехнулся и, услышав, как его кто-то позвал, отошёл, оставив своего помощника «думать». Мужчина ещё некоторое время простоял с задумчивым видом, но, когда губернатор окончательно скрылся из виду, он расхохотался. Ставший свидетелем важного разговора с силой сжал в руке тонкую ветку ивы и, не в силах видеть больше лицо своего врага, отпустил её. «Раймонд!..» — сказал он только одно имя с откровенной неприязнью и злобой, даже не подняв глаз на стоящую напротив него Аделаиду.***
На следующее утро на улицах города Сан-Таско собралось много народу. Все они были недовольны, ведь их насильно подняли с кроватей, заставив присутствовать при въезде в город нового генерал-губернатора. В их числе были и Диего с Лолитой и Бернардом. Толпу окружали солдаты, силой удерживая людей на площади, а тех, кто показывал признаки недовольства, грубо возвращали обратно в толпу. Никому не позволили надеть даже шляпы для защиты от нещадно палящих сегодня солнечных лучей, и многие сейчас с откровенной завистью смотрели на солдат в их голубых широкополых головных уборах. Но вот наконец все военные как один подняли вверх мушкеты, приветствуя экипаж губернатора, и пальнули в воздух. Кучер не спеша вёз дилижанс вперёд: очевидно, ему такие мероприятия были не впервой. Шторка в карете была отодвинута, поэтому люди могли лицезреть нового генерал-губернатора прямо сейчас. Но никто чрезмерной радости не выражал, а кто-то и вовсе глядел с откровенной неприязнью. Среди этих пар глаз были и одни ярко-голубые, принадлежащие Лолите. — Губернатор не мог умереть так скоро, — сказала она, обращаясь к Диего, который смотрел на Его Превосходительство без открытой неприязни, но настороженно. — Я согласен с тобой, Лолита, — сказал он, не сводя взгляда с губернатора. — Но что мы можем сделать? — Диего! — девушка была поражена до глубины души его бездействием. — Неужели в тебе нет ни капли смелости? Молодой человек обернул к ней свой взгляд и как обычно глубоко вздохнул, хотя и уловил в её голосе нотки, которых никогда не слышал раньше. Похоже, что девушка сама не верила своим словам...***
Сержант Гонсалес сидел в кабинете коменданта, задумчиво водя по столу мягким кончиком письменного пера. Губернатор вот-вот должен был въехать в гарнизон, но сержант, проигнорировав этот довод капрала Рейеса, заперся в кабинете. Новый генерал-губернатор производил впечатление опытного управляющего, хотя он был и намного младше своего предшественника — лет тридцать, не больше. Интересно, какие же указания он будет давать на своей должности? — Гонсалес, хотя и радушно приветствовал Его Превосходительство, сам губернатор почему-то вызвал у него смешанные чувства. С одной стороны, он очень хорошо отнёсся к сержанту, как ко временному коменданту, а с другой... Подсознательное чувство тревоги завладело упитанным сержантом, стоило ему только увидеть губернатора, и не желало отпускать даже сейчас. Сержант вырвался из своих мыслей, когда услышал весьма настойчивый стук в дверь. — Сержант! — сердито позвал коменданта мужской голос. — Открывайте немедленно! Гонсалес подскочил с места, как ужаленный, и, пулей подлетев к двери, распахнул её. В кабинет вошёл генерал-губернатор, сердито скрестив руки на груди, а за ним внутрь вошёл его помощник. — Сержант, Вам известно, что сон на посту — непростительный проступок? — спросил Его Превосходительство; его друг тем временем внимательно изучал кабинет. От такого напора Гонсалесу стало не по себе. — Извините, Ваше Превосходительство, но я не спал, — отчитался сержант. — Я думал. — Неужели? — губернатор скептически изогнул бровь. — Когда это Вы научились думать, сержант? — Ну я, э-э... — Это неважно. — Офицер властно махнул рукой, призывая сержанта к молчанию. — Я здесь не поэтому. — Гонсалес обратился в слух. — Меня больше всего беспокоит ситуация, сложившаяся в городе. Я имею в виду отсутствие дождей, сержант. — Такое в этих краях не редкость, — ответил временный комендант. — Вокруг есть много природных источников воды. — А что если они все пересохнут? — Ваша честь, такого просто не может быть, — полный сержант развёл руками. — Не может, — какая-то загадочная улыбка пробежала по губам губернатора. — Однако, сержант, Вы должны быть более бдительны на службе, — сказал он, хмуря брови, — мало ли какие препятствия ждут Вас на пути. — Конечно, сеньор! — Гонсалес отдал честь начальнику, и тот, позвав за собой слугу, вышел.***
Солнце уже почти зашло за горизонт, но всё ещё освещая белое здание Северно-индийской торговой компании. Флаг с величественным по своей природе фениксом мягко развевался на ветру. Отбивающий последние солнечные лучи флагшток легко покачивался на приятном прохладном ветерке из стороны в сторону, лишь иногда сопровождая это действие тихим скрипом. Владелец этого белого сооружения, которое уже во второй раз занимало своё место в этом городе, сейчас находился в своём кабинете, достойно переживая кризис. На этот раз мужчина решил отказаться от уже ставшего привычным ему костюма яркого цвета — он облачился в тёмно-серый пиджак, в котором уже не раз появлялся на людях. Как бы то ни было, владелец Северно-индийской торговой компании уже почти смирился со своим поражением в этом городе и всё чаще и чаще подумывал о побеге. «Как, как мне вырваться из этого порочного круга?» — произнёс вслух несчастный свою последнюю мысль и, к удивлению, услышал на неё ответ на французском: — Как говорил Абеляр Пьер: «Благополучие всегда делает глупцов надменными, а беззаботное мирное житье ослабляет силу духа и легко направляет его к плотским соблазнам». — Что? Кто здесь? — удивлённо воскликнул мужчина, оглядываясь. Вдруг взгляд его зацепился за мягкий, обшитый бархатом стул, на котором вольготно расположился человек в серой накидке с капюшоном. Неожиданный гость рассмеялся и прямым взглядом посмотрел в глаза своему удивлённому оппоненту. — В-вы?! — запнувшись, воскликнул хозяин здания, заламывая руки. — Вы здесь?! Живы?! Его собеседник вновь расхохотался и отвёл взгляд в сторону. — Жив, — произнёс он наконец после недолгого молчания. — И Вы тоже живы, Капитал, — сказал он, усмехаясь. — Не произносите больше этого имени! — Лино мотнул головой. — Моё имя теперь — Лино. — Гм, Лино... — незваный гость закинул ногу на ногу и продолжил: — С каких это пор Вы стали столь важной персоной, чтобы менять имена? — Я всегда был важной персоной, как Вы соизволили выразиться, — Капитал горделиво выпятил грудь. — После Вашей... хм... смерти меня освободил из тюрьмы нынешний командир — сеньор Иаго де Мендоса. Посетитель вдруг резко поднялся со стула и взглянул на собеседника. От его взгляда Лино стало не по себе. — Иаго де Мендоса... — Нежданный гость успокоился и, взяв себя в руки, вернулся на место. — Зачем Вы были нужны ему? — спросил он совершенно спокойным голосом. — Ему нужны были свои люди в Калифорнии, но вскоре его планы изменились, из-за этого у меня кризис! — Лино разозлённо ударил рукой по столу. — Я могу предложить Вам выход из ситуации, — говорил посетитель. — Вы поможете мне, а я Вам. — Зачем Вам это? — недоверчиво спросил Капитал. — У меня на это есть свои причины, — коротко ответил его собеседник, медленно поднимаясь со стула и подходя к двери. — Я надеюсь, этого будет достаточно. — Хорошо, — владелец компании, подозрительно сощурившись, посмотрел на нежданного гостя, пытаясь понять его скрытые мотивы. — Мы договорились. — Отлично, — человек в сером плаще усмехнулся. — Инструкции получите позже. А пока обдумайте то, что я Вам сказал. — Дверь за ним неслышно захлопнулась.***
Прошло всего несколько дней с момента прибытия генерал-губернатора в город, как в Сан-Таско нагрянула новая беда. Началась смертельная засуха. Дождей не было уже несколько недель подряд, и из-за этого страдало не только население, но и растительность. Конечно, возле города, как и говорил Гонсалес, располагалось несколько природных источников воды, однако уже через несколько случаев отравления, выяснилось, что воду из них брать не следует. Единственные, у кого до сих пор осталась питьевая вода, — это состоятельные фермеры и некоторые ранчеро. Люди изнывали от жары и готовы были заплатить любые деньги за глоток чистой прохладной жидкости. Именно тогда Северно-индийская торговая компания начала продавать воду. Цены, естественно, были очень высокие, но жителей города настолько мучила жажда, что они платили столько, сколько просили... Дон Алехандро после той попытки напасть на гарнизон, кажется, совсем забыл о своих прошлых идеалах. Даже несмотря на своё ранение, он всё время пытался подняться с кровати и нарушить постельный режим, который ему настоятельно рекомендовал врач. Однако пока что далеко он не ушёл, во многом благодаря доктору Тимотео и Диего. В один из вечеров, когда медик как обычно менял ему повязку, Вега старший сделал попытку начать разговор. — Говорю же, что я в полном порядке, — раздражённо заявил он. — Вы можете снять эти проклятые повязки! — Боюсь, что нет, дон Алехандро, — спокойно сказал доктор, аккуратно перевязывая бинт. — Ещё пару недель, не меньше. И всё же Вам повезло больше, чем командиру, — неожиданно сказал врач. — Командиру? — Дон резко дёрнулся. — А что с ним? — Вы разве не слышали? — искренне удивился Тимотео. — Его нашли в тяжёлом состоянии на дороге в Монтерей. У него была лихорадка и сейчас он всё ещё без сознания. Если верить моим наблюдениям, то его кто-то отравлял течение долгого времени. — Отравлял? — переспросил дон, поднимаясь на подушках. — Да. Вы меня простите, дон Алехандро, что я Вам это рассказываю, — врач замялся, — но мне кажется, что командир иногда говорит вполне связанные предложения... — И? — И имя Вашего сына очень часто проскальзывает в его речи. — Неужели? — Алехандро нахмурился и в его глазах мелькнуло беспокойство. — Ох, зря я Вам это рассказал, сеньор, — Тимотео покачал головой. — Вам нельзя сейчас волноваться. — Я и не волнуюсь, — ровным голосом сказал пожилой мужчина, обратно откидываясь на подушки. — Пока что не волнуюсь... Через некоторое время после ухода доктора Тимотео в комнату хозяина дома постучался его сын. — Здравствуй, отец, — Диего закрыл за собой дверь и вошёл в комнату. — Как самочувствие? Дон Алехандро пристально посмотрел на молодого человека и наконец произнёс: — Замечательно. А если врач наконец-то позволил бы мне подняться с кровати, было бы ещё лучше. Диего слабо улыбнулся. — Я рад, что тебе лучше. Я пришёл сказать, что уезжаю на ранчо. Там накопилось много работы. — Да, конечно, — произнёс Вега старший, одобрительно кивая. Юноша задал ещё несколько будничных вопросов и через некоторое время вышел из комнаты. Дон Алехандро внимательно посмотрел на уже закрытую дверь и вновь принял исходное положение. Что-то определённо происходит за его спиной... Понять бы только, что...***
Ветер нежно шуршал листьями деревьев, играл с каплями воды и развевал светлые волосы прекрасной сеньориты. Девушка, в точности следуя своему сну, пришла на Озеро Лилий, к которому уже давно испытывала особую привязанность. Солнце своими лучами заманчиво играло в брызгах воды, которую, однако, пить было нельзя... Шляпа с роскошным пером какой-то неизвестной птицы мягко покачивалась на одной из самых низких веток этого на редкость раскидистого дерева. Привычных чёрных перчаток на руках не было; длинные волосы были распущены, податливо развеваясь на ветру; ярко-голубые глаза сверкали под тонкими бровями, вокруг сокрытые чёрной маской. — Добрый вечер, — донёсся из-за спины голос. Его голос... Девушка поспешно собрала волосы и надёжно укрыла их под шляпой. — Добрый, — произнесла она, покончив с этими манипуляциями. Она с закрытыми глазами прислушивалась к каждому его шагу, сама не двигаясь с места. — Как дела? — услышала она совсем рядом и, вздрогнув, распахнула глаза. — Замечательно, — повела плечом сеньорита, пытаясь придать движениям раскованности, в чём потерпела полный провал. — А твои? Она задала вопрос, не задумываясь. Так странно, ведь за всё время, что они были знакомы, она так редко задавала ему этот вопрос... — Прекрасно. Если позволишь, — молодой человек в костюме, чертовски похожим на её, бережно взял её белую руку в свою и лишь слегка коснулся губами тыльной стороны ладони. Девушка вздрогнула, но сил, чтобы убрать руку у неё не было. — Как ты нашёл меня? — спросила дама, удивлённо глядя в глаза своего собеседника. Он улыбнулся. — А ты сама как считаешь? Сеньорита отвела взгляд и почти до крови закусила губу. Действительно, такой глупый вопрос... «Неужели мой сон был вещий?» — мелькнула в её голове безумная догадка, из-за которой у девушки моментально онемели конечности. Однако, если он здесь, то тогда... — Я здесь не только поэтому, — сказал он ответ на её последнюю мысль и, выпустив её руку, подошёл к краю озера. Лёгкие потоки ветра тут же подхватили его плащ, и он заструился, гонимый слабыми дуновениями воздуха. — Какая прозрачная вода. Чистая, голубая, так и хочется отпить глоток. — Он повернул к ней голову. — Но нельзя. Нельзя, потому что кто-то отравил её, — молодой человек наклонился и, зачерпнув в ладони воду, вновь выпрямился. — Живительная прохлада, — он быстро выпил зачёрпнутую им воду. Всё произошло мгновенно — девушка даже не успела ничего предпринять. — Зорро! — она сорвалась с места и, схватив его за руку, посмотрела в глаза, к своему удивлению, обнаружив на его красиво очерченных губах лёгкую полуулыбку. — Я не пил, — сказал он, разводя руками. Перчатка на правой руке, которую крепко держала хрупкая женская рука, была сухая. — Ты никогда не изменишься! — девушка разозлилась на своего героя за его шутку и попыталась уйти, но он помешал. — Никогда, — сказал молодой человек, вновь улыбаясь. — Неужели я настолько плох? — Зорро приобнял свою союзницу за плечи. — Иногда мне стыдно даже разговаривать с тобой, — сказала девушка, уже не так сердито взирая на героя в маске. — Как жаль, — притворно вздохнул молодой человек. — Тогда боюсь тебе не понравится то, что я собираюсь сделать сейчас. — Что именно ты...? — начала говорить разъярённая девушка, но тут же растаяла, как снежинка, обмякнув в тёплых руках. Его губы сорвали с неё все слова, мягко, но требовательно, заставив замолчать. Она полностью и безвозвратно поддалась его мужскому обаянию, сейчас, как тряпичная кукла, повиснув у него на плече. Но, в конце концов, поцелуй был прерван и девушка, кое-как высвободившись из спасительных объятий, медленно двинулась в сторону дерева, к которому была привязана её белоснежная лошадь. — Не хочешь услышать объяснения? — услышала она вдогонку. Сеньорита слегка подрагивающими руками отвязала кобылицу и, не поворачиваясь, произнесла: — Расскажешь по дороге. Зорро пошёл к противоположному дереву и на миг скрылся за ним. Девушка, как опытная наездница, легко вскочила в седло и взяла в онемевшие пальцы поводья. Ещё несколько месяцев назад она даже и представить не могла, что будет сражаться за справедливость бок о бок с легендарным разбойником, а сейчас это казалась такой обыденной вещью, словно так было всегда... — Готова? — услышала она рядом с собой и резко обернулась. Возле неё на не менее известном, чем он сам, жеребце восседал Зорро. — Да, — ответила наездница, удивившись, что голос не отказался ей служить. — Тогда вперёд. Они одновременно хлестнули своих лошадей, и те быстро поскакали вперёд, выставив морды навстречу ветру...***
— Я так не могу! — генерал-губернатор тревожными шагами измерял пол своей комнаты. — Это безумие! — Безумие? — с неприкрытой иронией уточнил его помощник, расположившийся на одном из стульев. — Несколько дней назад Вы считали по-другому. — Если кто-нибудь узнает, что губернатор виновен в отсутствии воды, поднимется бунт! Вы хотите повторить историю? — едва не крича сказал Его Превосходительство. — Кому может прийти в голову заподозрить во всех несчастьях нового генерал-губернатора? — Слуга поднялся со стула и сделал несколько шагов к окну. — Если Вы сами не выдадите себя своим поведением, об этом никто не узнает, — произнёс он, гневно сверкнув глазами. — Иаго может очнуться в любой момент и рассказать о наших планах, — напомнил офицер. — Если, конечно, ничего не предпринять. Зорро... — ...не станет вмешиваться в эти политические игры за власть, — закончил за него человек в сером плаще. — На нашей стороне Капитал и каждый город Калифорнии находится под нашим контролем. Остаётся последний шаг, который мы должны были воплотить в жизнь уже давно. — Вы потратили на это год, неужели Вы полагаете, что сможете лишь за один выстрел поразить сразу несколько мишеней? — пытался вразумить его собеседник. — Я не полагаю, — произнёс мужчина, облокачиваясь на подоконник, — я знаю. — Боюсь, что мне придётся опровергнуть Ваши ложные идеалы, сеньор! — вмешался в разговор голос, знакомый каждому в этом помещении. Повернувшись к двери, гости гарнизона увидели столь ненавистную для них персону. — Зорро, — с усмешкой произнёс заместитель губернатора, молниеносным рывком обнажая шпагу. Молодой человек слегка склонил голову, притронувшись свободной от оружия рукой к полям шляпы. — К Вашим услугам. Его Превосходительство также выхватил шпагу из ножен, готовясь к бою с героем в маске; но, к его удивлению, перед ним моментально возникла ещё одна фигура. — Аделаида, — прошипел губернатор, ещё крепче сжимая стальной эфес. — Именно так. Добрый вечер, Ваша честь, — с насмешкой сказала девушка, чуть склонив голову. Мужчина, раззадоренный её интонацией, не дожидаясь, пока Аделаида встанет в позицию, ринулся в бой. Его друг последовал его примеру и сделал первый выпад. К счастью, и Зорро, и Аделаида успели принять позиции и парировать удары оппонентов. И начался бой... Борец за справедливость отражал каждый удар соперника и тот, понимая, что несколько уступает ему в мастерстве, перешёл в неистовое наступление. Удары были резкие и очень сильные — сталь звенела, как колокол на башне, во все стороны сыпались искры. Девушка в маске не отставала от своего союзника: она не только парировала все удары оппонента, но и успевала в коротких промежутках делать несколько болезненных для последнего выпадов. Следующий удар Зорро — и вот он уже сжимает в каждой руке по шпаге, а его оппонент совершенно безоружен. Та же участь постигла и Его Превосходительство. Молодой человек перевернул клинок и вырезал им на плаще проигравшего букву «Z». Аделаида также не преминула оставить свой знак на офицерском мундире поверженного ею врага и вырезала на нём букву «A». — Вы прикажете снизить цены на воду, — говорила она, упираясь кончиком шпаги в грудь губернатора, — и во всём сознаетесь. Если нет, Вам придётся самому выпить ту воду, которую Вы так любезно приказали отравить. — Хорошо! — яростно сказал губернатор. Зорро опустил шпагу, убрав её в ножны, и подозвал к себе Аделаиду. Они быстро растворились в проёме, и ни губернатор, ни его друг даже не удосужились позвать охрану... Всё ближе и ближе исход сражения и, кажется, что обе стороны уже использовали все козыри в рукавах, но кто знает, быть может, что последнее слово будет совсем другим, чем могло показаться...