***
После ужина, когда Юнги уложил хозяина в кровать, он подошел к пленнику и сел рядом с ним. В руках раба была тарелка с супом, которую он не доел, чтобы этим вечером накормить старого приятеля. - Вот, я принес тебе еды…. Открывай рот, - Юнги поднес ко рту Гао ложку. - Зачем ты это делаешь? – отвернулся рыжий. – Нарочно хочешь продлить мои страдания? Это приказ Великого Карателя? - Нет…, - Юнги опустил голову и поставил тарелку на землю. – Мой хозяин не имеет к этому никакого отношения. Просто…. - То есть ты сейчас собираешь ослушаться хозяина?! – Гао еле сдержался, чтобы не заржать во весь голос. – Да где это видано, чтобы отборный раб ослушивался своего господина?! - Тихо! – шикнул Юн, закрыв ему рот рукой. – То, что ты сказал тогда…. «Терпение у нашего с тобой господина не вечно. И ты прекрасно понимаешь, о ком я говорю», - мелькнуло воспоминание в голове парня. – Я…. Я понял, о каком господине идет речь…. И знаешь, ты прав. У нас с тобой один господин, один хозяин, один Повелитель. Я долго думал и решил.... Даже ценой моей ничтожной жизни, я… не хочу быть предателем для него. Я не прошу милости для себя, не прошу сохранить мне жизнь после того, что я сделал. Я просто прошу, чтобы… меня не именовали предателем, повстанцем или дефектом. Я знаю, как Повелитель к вам относится, как он любит вас и заботится, как переживает…. Мне кажется, что сейчас ему плохо без тебя, поэтому…, - он поднял на коллегу глаза, в которых стояли слезы неистового страха, и вытащил из кармана ключ от кандалов, которыми был скован рыжеволосый. – Скажи, что я молю его о прощении, но ничего не могу поделать против того, кто завладел мной…. - Что ты…? – Гао не мог поверить тому, что происходило. Юнги закусил губу, стараясь не дать слезам скатиться по его щекам. Руки тряслись, было видно, что он боится гнева Тэхена. Парень вскрыл замки на цепях и посмотрел в глаза пленника. - Беги. Беги и не оглядывайся. Успей вернуться в столицу. - Юнги…. – Гао немного растерялся, смотря на него, но после улыбнулся и крепко обнял его. – Не сомневайся, я вымолю у Повелителя милости для тебя. Спасибо тебе. Только вот…, что будет с тобой, когда проснется Каратель? - Логично предположить, что он покарает меня за то, что допустил твой побег, - попытался натянуть улыбку в ответ Юн.- Беги, я задержу его. Беги на север, Гао. У тебя нет права медлить. Беги…. Гао кивнул, встал и убежал в лес, на север, в сторону столицы Великой Империи своего Повелителя смерти….***
- Эй! Эй, Айзек! Очнись! – Рюо хлопал друга по щекам, пока тот не пришел в себя. – Вставай, говорю! Повелитель здесь. - Рюо…? Я потерял сознание? О, мой господин…, - раб попытался подняться, но у него закружилась голова. - Не беспокойся, сиди. – Чонгук смотрел на него высокомерно и с презрением, как и подобаем Повелителю смотреть на смертных. Однако глаза его выдавали неподдельное беспокойство, которое он всячески старался скрыть. Стыдно ему было за свое поведение. Айзек улыбнулся ему, и Чонгук пошел бродить по библиотеке, рассматривая полки. «Бедный Кёйя…. Я накричал на него ни за что и обвинил непонятно в чем. Нужно будет извиниться… перед всеми…», - мелькнула мысль в голове владыки. С этой мыслью он подошел к столу, на котором стояла хрустальная сфера, покрытая пылью. Чон провел по ней рукой, и она засветилось, озарив своим светом всю комнату. Айзек и Рюо зажмурились от яркого света, а Чонгук вошел в состояние транса.***
- Сыночек…. Мой сынок…. Мой замечательный сын…. Чонгук находился в состоянии невесомости, а вокруг него не было ничего. Лишь белая пелена окутывала тело правителя густым туманом. - Сын…, - раздался тот же нежный и тихий шепот. - Что? Кто это? Где я?! Чонгук вертелся по сторонам, пытаясь увидеть хоть кого-нибудь, но никого не было видно. Голос продолжал шептать «Сын», «Сынок», пока Чон не разозлился и не выпустил мощную энергетическую волну, разогнав туман. Вдали парила фигура молодой женщины, одетой в длинное белое платье. Волосы ее были распущены, а на ногах она была босая. Она протянула свои руки к нему навстречу. - Сынок…, ну же…, обними мамочку. - Мам…? – на глаза навернулись слезы. Гук стоял в шоке, не зная, что делать и как поступить. - Да, да, мой малыш! Иди ко мне, - она нежно улыбнулась, все еще стоя с протянутыми руками. – Обними мамочку хотя бы один разок…. Чонгука словно подменили. Он бежал со всех ног, стараясь добежать до нее, но либо она отдалялась от него, либо он сам стоял на месте. - Верь, мое всемогущее дитя…. Иди к маме…. Парень крепко сжал кулаки и постарался ускориться. С каждым шагом бежать становилось все тяжелее. Создавалось впечатление, что на него навешали кандалы с огромными гирями, однако он не останавливался. Закрыв глаза, владыка подумал о том, что ничто не должно быть преградой ему. Он был уверен в том, что это его мама – женщина, любившая его отца – которой так не хватало маленькому Чонгуку в детстве. Когда владыка открыл глаза, то женщина, парившая в воздухе, была в двух шагах от него. Он, словно ребенок, прыгнул ей в объятия, почувствовав себя маленьким мальчиком, таким слабым и беззащитным. - Молодец, мой ненаглядный. Ты справился. Мама гордится тобой. Скажи честно, было сложно? - Что? – Чон поднял на нее глаза, полные слез. - Да, возможно было нелегко, но ты, все-таки, добрался до меня, так? Ты же у меня все можешь, если поверишь в самого себя, в свои силы и мощь. Превозмогать проблемы легче, когда ты уверен в себе, мой мальчик, и тогда все преграды рухнут к твоим ногам. Правильно? - О чем ты вообще говоришь? – он прижимался к ней, боясь, что она вот-вот исчезнет. - Я говорю о том, что гложет твою душу и сердце. Поверь, мой сынок, если ты будешь корить себя за все нехорошее, что случается в этом мире, ты сделаешь всем только хуже. Помнишь, как счастлив был Кёйя, когда ты проводил с ним время? Помнишь, какими глазами, полными обожания, он смотрел на тебя? Так зачем же портить ваши отношения? А отец твой? Думаешь, он отдал свою жизнь, чтобы потом смотреть на то, как ты мучаешься? Я сомневаюсь, милый. Тебя окружает множество людей, которые верны тебе, которые любят тебя, которые готовы ради тебя на все, а ты отвергаешь это…. - Мама, да, возможно я где-то и перегибаю палку, но я же в ответе за все вокруг! Как мне не корить себя за то, что происходит?! - Легко. Отец САМ решил отдать свою жизнь во имя тебя. Гао САМ решил отдать себя Карателю во имя тебя. Тэхен САМ развязал гражданскую войну. Причем здесь ты? Да, все эти жертвы были ради ТВОЕГО счастья и благополучия. Так почему ты делаешь всё, чтобы эти жертвы были напрасны? - Мама, я…. Белая пелена резко сменилась тьмой. Вдали блуждал дух мужчины, закованного в цепи. Цепи громко звенели, бившись друг о друга, и по ним не прекращаясь стекали капли крови. В этой фигуре Чонгук узнал до боли знакомого человека…. - Отец! - Даже не старайся, милый. Это бесполезно. Он не слышит тебя. - Что с ним?! - Тише…. Это то, на что ты обрекаешь его своим самобичеванием. Он не может покинуть мир живых и вознестись к духовному миру, потому что ты никак не отпускаешь его туда. И чем больше ты тяготишься сам, тем большее твоему отцу. - Из-за меня…. Но я…. Я не знал! Я просто хотел…! - Тише-тише, мой маленький. Ни я, ни твой отец…, мы ни в чем тебя не обвиняем. Ты же наш драгоценный сын, - женщина улыбнулась ему. – Но я прошу тебя, как мать, или, если хочешь, буду молить тебя, как твоя верная рабыня…. Прекрати мучить себя и позволь отцу возвыситься ко мне со спокойной душой. Он заслужил покой…. - Но… тогда я никогда больше не смогу вас увидеть…. - Я уже говорила, что ты всемогущий? – женщина еще раз ласково и нежно улыбнулась, после чего просто испарилась, словно мираж. - Нет! Мама! Вернись! Все вокруг испарилось, словно ничего и не было….***
- Повелитель! – Рюо держал его за руку. - Эй, очнитесь! – Айзек решился потрясти Гука за плечи. Когда Чонгук пришел в себя и увидел своих друзей, которые начали заваливать его расспросами о его состоянии, то просто улыбнулся им с застывшими на глазах слезами.