Сердце вождя и душа дракона

      На высокий скалистый остров опустилась последняя летняя ночь. Большинство викингов разошлись по домам, спеша отдохнуть от напряженного рабочего дня и шумного празднества. Один за другим гасли теплые огни, хотя со стороны Большого зала до сих пор долетали редкие вопли — не то борьбы, не то песен.       Окна в большом доме Вождя еще светились. В центре уютной главной комнаты горел очаг. На небольшом столике перед очагом виднелись остатки недавней пирушки: кубки, блюда, некогда заполненные закусками, полупустые кувшины браги. Скамьи и кресла вокруг столика были пусты, только на небольшой деревянной табуретке засиживался последний гость — грузный викинг со светлыми усами. Сам Вождь расслабленно сидел на широкой деревянной скамье напротив очага. Рядом, прижавшись к нему и подобрав под себя ноги, сидела его жена. Ее голова лежала у него на плече, мужчина легко обнимал светловолосую женщину за плечи. Разговор, как всякий после шумной встречи, был медленный, тягучий. Но последняя тема явно развеселила викингов.       —Нет, вы бы видели его лицо! — взмахнув рукой, весело хихикнул гость. — Его дочь, его «принцесса», — мужчина явно скопировал интонацию героя рассказа, — и целуется за Амбарами с сыном какого-то овчара!       На щеках викинга играл румянец никак не связанный с жаром очага. Вождь задумчиво улыбался, глядя на огонь, а его жена, уткнувшись носом в плечо мужа, беззвучно смеялась.        — Вы когда-нибудь видели, чтобы Сморкала не мог ничего сказать? Он так и стоял, молча открывал и закрывал рот! Боги, жаль вас не было! — не унимался викинг. — Мы уже расходились после собрания по домам, как тут… эти голубки. Отскочили друг от друга, как ошпаренные! Сморкала только и смог, что выдавить из себя: «Астра, ты…» — изобразил он и опять захихикал.       Глядя на веселье друга, Иккинг невольно засмеялся.       — Бедная девочка, — пробормотала сквозь улыбку Астрид, качая головой.       — А я думал, ты до сих пор не простила Сморкалу, что он назвал дочь в твою честь, — поддразнил ее Иккинг, и она шутливо ткнула мужа в бок, насколько это было возможно в ее позе.       — Девочка не виновата, что она Йоргенсон, а отец ее — Сморкала, — пожав плечами, ответила Астрид.       — Да-а, — протянул гость, продолжая посмеиваться. Он поправил полено в очаге длинной железной кочергой и после небольшой паузы задумчиво пробормотал: — Разрушила девочка все отцовские планы…       — Какие планы, Рыбьеног? — Иккинг озадаченно посмотрел на друга.       — О, — словно только поняв, что произнес последнюю фразу вслух, Рыбьеног чуть сконфуженно склонил голову. — Ну-у… Сморкала просто спит и видит, как бы выдать свою дочь замуж за сына Вождя, вашего Наффинка, — пояснил он и расплылся в улыбке, увидев предсказуемую реакцию Астрид.       — Что?! П-ф, еще чего! Не дождется! Чтобы Йоргенсоны - и роднились с Хофферсонами? Еще чего! — повторила она, возмущенно вскинув голову, но потом вновь опустила ее на плечо мужа.       — Ладно, ладно тебе, — Иккинг приобнял продолжающую фыркать от негодования Астрид. — И смею напомнить, что наш сын до сегодняшнего дня принадлежал к славному роду Карасиков, как впрочем и ты, дорогая, — шутливо проворчал он и быстро поцеловал жену в светлую макушку.       — Ох, ты понял, о чем я!       — Я думаю, дочь Сморкалы — да и все молодые люди, — вполне могут сами решать, и за кого им выходить замуж и когда жениться, — Иккинг успокаивающе погладил Астрид по плечу. — И вообще, Рыбьеног, — он с веселой улыбкой повернулся к другу, — когда ты успел стать таким сплетником?       — Просто держу тебя в курсе, Вождь! — пожав плечами, с улыбкой ответил Рыбьеног.       — А Сморкала, как обычно драматизирует, — добавил Иккинг, больше обращаясь к жене. — Тем более, они совсем дети, им еще рано думать о свадьбах…       — Дети,— выдохнул Рыбьеног, качая головой. — Мы в этом возрасте практически самостоятельно жили в Краю! — косясь на друзей и скрывая улыбку, он добавил: — Да и вы тогда с Астрид… вряд ли только за руки держались.       — Эй! — только было успокоившись, Астрид вновь возмущенно посмотрела на Рыбьенога. — Это что еще за намеки? — она постаралась скрыть усмешку за негодующим взглядом. Не отстраняясь от мужа, она вытянулась и попыталась пихнуть сидящего рядом у очага викинга ногой. Тот увернулся, хихикая. — Рыбьеног, ты сегодня точно получишь от меня!       — Ладно, хватит вам! — добродушно протянул Иккинг, крепче прижимая к себе жену и сдерживая ее от дальнейших попыток дотянуться до Рыбьенога.       Шутливая потасовка быстро закончилась, толком не начавшись, и все снова расслабленно растянулись у очага. Несколько минут стояла тишина, нарушаемая лишь потрескиванием поленьев.       — Да,— тихо выдохнул Иккинг, нарув затянувшееся молчание. — В Краю…       Понимая, что все сейчас молчали об одном, Рыбьеног попытался улыбнуться.       — Словно в другой жизни, да? — негромко сказал он.       Иккинг неопределенно пожал плечами, а Астрид так и не отвела взгляда от очага.       —Эх… ладно! — Рыбьеног хлопнул себя по коленям и грузно встал. — Спасибо, ребят, хорошо посидели…       Хозяева с жаром начали уговаривать друга остаться еще ненадолго, а гость — с неменьшей настойчивостью отказываться. Но тут викингов отвлек шум снаружи, на крыльце: входная дверь распахнулась, и в дом влетела встревоженная девушка. Дочь Вождя тяжело дышала.       — Мам, — выдохнула Зефа.       Девушка перевела взгляд от матери к отцу и нервно оглянулась. Порог дома перешагнул молодой крепкий викинг; на плече у него безжизненно повис потрепанного вида худой светловолосый юноша. Иккинг заметил кровь на рубахе парня. Из открытой двери в дом ворвался холодный северный ветер.       — Боги! Наффинк! — Астрид первая вышла из оцепенения и бросилась к сыну. — Иккинг, он без сознания!       — Сюда! — Вождь шагнул к высокому столу около стены и смахнул с него книги и кубки.       — Что случилось? — Рыбьеног обескуражено переводил взгляд с Зефы на викинга, укладывающего Наффинка на стол.       — Дерево, — пробормотала девушка, пытаясь отдышаться. — Он полез, я говорила… не надо… темно, — она посмотрела на отца, тот молча глядел на нее в ответ. — Он сорвался, — ее голос надломился, и она отвела взгляд, продолжая бормотать: — Он потерял сознание… Ветки, весь поранился…       — Что? Как это?.. — начал Рыбьеног, но Иккинг остановил его.       — Потом, — отрезал он и повернулся к дочери. — Зефа, за Готти, быстро.       Девушка без слов развернулась и бросилась к выходу. Молодой викинг, принесший его сына, вышел за ней, и Иккинг успел заметить, как он взял девушку за руку. Зефа, не глядя на него, выдернула ладонь, и двое быстро скрылись во мраке деревни. Поставив себе пометку разобраться с этим позже, Иккинг повернулся к сыну.       Юноша был без сознания, левую сторону его лица покрывали ссадины и царапины. Астрид уже распорола на сыне рубашку и теперь наливала в небольшую лохань теплую воду. Торс юноши тоже был покрыт царапинами и мелкими порезами, а левый бок, где рубашка промокла от крови, пересекали крупные глубокие раны. Рыбьеног внимательно осматривал парня на предмет травм.        — Голова вроде цела… Только нога, здесь, у лодыжки, сильно опухла... Может быть перелом, — он покачала головой. — Надо дождаться Готти.       Астрид промывала ссадины сына влажной тканью. Руки ее немного тряслись.       — М-м, — Наффинк качнул головой.       — Ш-ш, милый, все хорошо, все хорошо, потерпи! — Астрид провела ладонью по щеке юноши и бросила встревоженный взгляд на мужа.       Иккинг всматривался в царапины на боку сына.       — Рыбьеног,— позвал он и поднял глаза на викинга. Но тот уже сосредоточенно смотрел на раны мальчика.       — Да, вижу… Они такие ровные… и довольно глубокие, — не касаясь, викинг провел пальцами над царапинами. — Это точно не...       — Точно не ветки, — закончил Иккинг.       — Да, — Рыбьеног взглянул на Вождя. — И вот здесь, смотри, — он указал на довольно большое повреждение повыше локтя юноши. Теперь Иккинг заметил, что кожа там была слишком красная и гладкая для ссадины, а по краям виднелись небольшие волдыри.       — Ожог? — округлив глаза, пробормотала Астрид. — Но как, от чего?       — Точнее, от кого, — Иккинг посмотрел сначала на Астрид, потом на Рыбьенога. — Это ожог, а это, — он указал на бок юноши, — следы когтей.       Громкий стук заставил викингов вздрогнуть. Не ожидая ответа, входная дверь отворилась, и в комнату впорхнула миниатюрная, совсем юная девушка. Через плечо у нее были перекинуты длинные тканевые повязки, в руках она держала ящичек с разными банками и бутылочками, резко пахнущими лекарственными травами. Иккинг узнал в девушке воспитанницу Готти, которая уже пару лет как помогала старейшине во врачевании.       — Тетушка отправила меня вперед, она сейчас будет! — заверила юная знахарка, брякнув ящиком на низенький столик. — Что тут у нас? — она деловито подошла к столу. Ошеломленная таким напором Астрид отодвинулась, освобождая место девушке. Та быстро ощупала голову юноши, чуть нахмурившись, пробежала взглядом по ранам и, огорченно охнув, остановила взор на ступне.       — Возможно, перелом, — неуверенно предположил Рыбьеног, глядя как знахарка, наклонившись, рассматривает лодыжку.       — Нет, это вывих, — четко заключила она, выпрямляясь. — Сейчас, надо вправить.       Она обогнула стол и встала так, чтобы нога юноши была прямо перед ней.       — Я все же думаю, стоит дождаться Готти, — нахмурив брови, Астрид шагнула ближе к юной целительнице.       — О, не волнуйтесь, мне не в первый раз! — отозвалась девушка, ощупывая ногу юноши. — Вот буквально на прошлой седмице у Ларсенов один молодой як отстал из стада и заблудился. Его обнаружили только на следующий день — бедняжка упал в Западный овраг! Слава Тору, он остался жив, но сам дойти до стойла не мог — не наступал на переднюю ножку, — девушка не переставала тараторить, присматриваясь и захватывая стопу юноши поудобнее. — Я как узнала, сразу побежала посмотреть. И точно, смотрю, вывих. У яков, конечно, немного другое строение… — она задумчиво привстала, но через секунду продолжила: — Но я вмиг поняла что делать! Раз — и на место! Он даже сразу смог встать — такой чудный бычок, и глазки такие большие-большие! — девушка уверенно расположила руки на ноге юноши и собралась. — Правда, кто-то мне сказал, что этого яка сегодня подавали на празднике в Большом зале….       — Мой сын — не какой-нибудь як! — возмущенно начала Астрид, но ее слова заглушил громкий хруст.       Рыбьеног тихо вскрикнул, а Иккинг вздрогнул от неприятного звука. Астрид замерла с открытым ртом, так и не договорив возражения.       — Вот и все! — заключила юная знахарка, оглядывая свою работу и довольно кивая.       — М-м, — снова простонал Наффинк.       Астрид бросилась к сыну и начала что-то нашептывать ему, перебирая светлые пряди. Девушка отошла к ящику и достала оттуда небольшую бутыль.       — Вот, я вижу, вы уже промыли большинство ран, все правильно, — она протянула бутыль Астрид. — Теперь можно обработать вот этим. А я пока наложу повязку на стопу, чтобы ее зафиксировать.       Астрид бросила долгий взгляд на девушку и, не сказав ни слова, взяла бутыль.       — А вам не стоит здесь топтаться, — пожурила девушка Иккинга и Рыбьеног. — Все равно ничего не делаете, только мешаете.       — Эм, да… Хорошо. Мы выйдем, посмотрим, где Готти... — пробормотал Иккинг, обескураженный такой непринужденностью юной девушки по отношению к Вождю.       Викинги оставили женщин ухаживать за юношей и вышли на крыльцо дома. Свет во всех домах не горел, но луна стояла высоко в небе, освещая из-за облаков отдельные участки деревни. Уютный теплый вечер неожиданно сменился прохладной и странной ночью.       — Э-э, Иккинг, — нарушил тишину Рыбьеног, с тревогой взглянув на молчаливого друга.  — Что ты будешь делать с этими… «деревьями», оставляющими когтистые следы и ожоги?       Иккинг ответил не сразу, сперва тяжело вздохнув.       — Разберемся, —  пробормотал он, задумчивого глядя в темную осеннюю ночь.