Сердце вождя и душа дракона

      Она все равно испуганно охнула, вытянула шею и вцепилась в руку, схватившую ее за талию. Лезвие ножа, которое Биргер держал у ее горла, не касалось кожи, но выглядело это весьма убедительно. В том числе для Клычка.       — Ты видишь? Он услышал! Он все еще помнит меня! — с воодушевлением зашептала Зефа.       Она не могла оторвать взгляда от серого дракона, который, выйдя из ступора, наконец сделал осторожный шаг по направлению к ним.       — Ага, вижу. И особенно он рад видеть меня.       Клычок услышал ее крик: глаза зверя помимо воли дернулись в сторону и выхватили стоящие на берегу фигуры молодых викингов. Утробный клокот Красной Смерти в мгновение стих — Дневная Фурия и Ночные Сияния шарахнулись в сторону. Фурии затрясли мордами, скидывая с себя сознание Альфы, но Клычок этого уже не увидел. Страшный оскал исчез; черные зрачки дракона растерянно расширились, уставившись на оружие в руках Биргера.       Однако замешательство Клычка длилось секунды. Зефа попыталась поймать взгляд, но безуспешно: глаза дракона вновь злобно сузились и сосредоточились на новой цели. На стоящем позади девушки молодом викинге.       — Пусть подойдет ближе. Он услышит меня, и я поговорю с ним, — заверила Зефа, наблюдая, как на морде Клычка появляется оскал, явно предназначенный викингу.       — В любом случае, пусть встает в очередь, — Биргер нервно усмехнулся. Он зачем-то потянул ее на себя, и они начали пятиться назад под пристальным взглядом наступающего на них дракона. — Потому что первые за моей головой — твои родители.       Зефа торопливо нашла ошеломленные взгляды стоящих в стороне четы Вождей. Они замерли, не зная, что делать: бежать к взятой в заложницы дочери или остановить наступающую Красную Смерть.       Зефа быстро и едва заметно качнула рукой, делая знак. Великий Тор, просто оставайтесь на месте! Она попыталась поймать взгляд отца, и тот, кажется, понял: не отрывая глаз от дочери, он вытянул ладонь в сторону. Фурии, которые в это время окружали Красную Смерть, увидели жест Иккинга и остановились. Зефа слегка кивнула, молясь, чтобы родителям хватило сил ничего не предпринимать.       — Ты им понравишься. Потом, — шепнула она, не видя лица идущего позади нее Биргера.       Он на секунду остановился, но затем снова медленно продолжил отступать.       — Боги! Ты просто… поразительна, — негромко пробормотал он.       Зефа не стала отвечать. По голосу она не могла понять — улыбается Биргер или говорит серьезно.       — А почему мы идем назад? — она попыталась оглянуться, чтобы понять, куда они движутся.       — Хель, да не дергайся ты! — то ли испуганно, то ли рассерженно шикнул Биргер, когда лезвие ножа едва не коснулось ее горла.       — Биргер, там обрыв! — поспешно предупредила она.       — Я знаю.       — Ты же боишься…       — Обязательно напоминать?       Не получив внятного ответа, Зефа вздохнула, глядя на Клычка. Клыкастый дракон смотрел точно сквозь нее: злобно сузив глаза, он медленно приближался к отступающим молодым викингам.       Великий Тор, что они делают… Безумие.       К ее горлу приставлен нож. Они пятятся назад под пристальным взглядом рычащего кровожадного дракона, с которым она хочет поговорить. Отступать некуда: позади — только обрыв. Тот самый обрыв.       Внезапно к Зефе пришло осознание: тот самый обрыв! Всего несколько дней назад она встречала здесь закат; здесь с их глупого разговора с Биргером начало происходить все дальнейшее безумие с Клычком и… с ними. Потому что как объяснить, что из-за этой руки, держащий ее талию, ей абсолютно не страшно? Иначе, как безумием, это не назовешь.       — Зачем мы идем назад? — Зефа повернула голову, чтобы ее было лучше слышно, но викинг опять не ответил. — Биргер? — встревоженно спросила она, слушая его шумное дыхание.       Он ответил только через несколько шагов, словно через силу:       — Запасной… план.       — Какой?.. — Зефа непонимающе нахмурилась.       Расстояние между ними и Клычком сокращалось, но все равно было достаточно большим, чтобы она могла поговорить с драконом. А они с Биргером зачем-то отходили все дальше и дальше, приближаясь к обрыву…       Зефу пронзила страшная догадка. Она рывком остановилась и до боли впилась пальцами в его руку.       — Нет, стой!       Биргер проигнорировал ее возглас и только сильнее обхватил талию, и Зефа с ужасом поняла, что у нее нет ни малейшего шанса вырваться. И ей ничего не остается, как пятиться назад вслед за ним, одновременно сопротивляясь и стараясь удержаться на ногах.       — Зеф, послушай… — забормотал Биргер. В голосе его слышалось сожаление.       — Вот так, да?! «Давай напугаем его?» — зашипела она.       — Мы не можем…       — Мы?! — Зефу захлестнуло привычной волной гнева — иначе она не выдержала бы. — У тебя, оказывается, есть собственный план, в который ты решил меня не посвящать! — ей стало тяжело дышать. От обиды, от злости, и еще от чего-то, от чего хотелось плакать.       — Нет, дай мне...       — Остановись и отпусти меня!       — Зефа, да поговоришь, поговоришь ты с ним! — рявкнул Биргер, оглядываясь.       Рычание Клычка усилилось — дракон был уже близко, но и они подошли почти к краю берега.       — Да что ты, — со злостью процедила Зефа, силясь не заплакать.       Биргер повернул немного в сторону, продолжая идти назад, уже вдоль обрыва. Клычок, скалясь, двигался вслед за ними. Зефа дернулась еще раз, но викинг был гораздо сильнее. Она почувствовала, как он вздохнул.       — Что ты хочешь сказать ему, Зеф? — голос Биргера прозвучал так неожиданно тихо и устало, что это сбило ее с толку. — Ты хочешь попросить его прекратить подчинять себе драконов? Прекратить разрушать деревню? Не убивать меня?       Ей хотелось громко крикнуть в ответ, но язык не слушался. Из-за того, как он говорил. Из-за того, что он говорил. Голос над ухом негромко продолжал:       — Зеф, ты хочешь просить его не быть тем, кем он является? Тем, кем задумала его природа? Просить его не быть Красной Смертью?       Они шли вдоль края обрыва, и на них медленно наступала рычащая, обозленная Красная Смерть. Зефа тяжело дышала, чувствуя, как гулко колотятся их сердца.       Она ничего не отвечала. Просто смотрела на скалившуюся, злобную морду дракона. На узкие, черные зрачки белых глаз, пожирающие фигуру викинга позади нее с одним единственным желанием. На темную рану на месте одной из глазниц.       Она не хотела верить его словам. Отчаянно не хотела.       Он же услышал ее! Он пошел за ней! Пошел ее защитить!       Только о ком это она?..       — Пожалуйста, ответь мне хоть что-нибудь, — дрогнувшим голосом сказал Биргер.       — Остановись и убери нож.       Биргер убрал руку от ее лица и перестал пятиться. Но вторую руку не опустил, продолжая то ли держать, то держаться за нее.       Если до этого воздух вокруг был тяжелым и густым из-за темно-серых туч и дыма, то здесь, на краю обрыва, гулял ветер. Порывы воздуха затягивали, будто подталкивая их ближе к краю, а шум ветра сливался с глухим рычанием дракона. Темно-рыжие пряди лезли в лицо.       — Клычок, — громко крикнула Зефа.       Никакой реакции. Дракон, фыркая, остановился в десятке шагов от них, но все так же продолжал рычать, буравя взглядом викинга.       — Клычок, пожалуйста, посмотри на меня! — еще громче прокричала она, надеясь увидеть в этих страшных белых глазах хоть что-нибудь.       Клыкастый дракон рыкнул, делая шаг вперед и зарываясь когтями в землю — он даже не услышал ее. Биргер дернул ее назад, среагировав на движение дракона.       — Пожалуйста, Клычок, — прошептала Зефа, чувсвуя ком в горле.       Она поняла, что уже не важно, как громко она кричит. Потому что вряд ли Клычок когда-нибудь ее услышит.       Краем глаза Зефа заметила какое-то движение — это были Фурии. В стороне, за спиной у Красной Смерти, три грациозных дракона практически бесшумно взлетели — точнее, нырнули вниз — с обрывистого берега. Ей, почему-то, не надо было оборачиваться, чтобы убедиться, что Биргер тоже их видел.       Зефа взглянула отца — Фурии не стали бы действовать без его приказа. Родители по-прежнему стояли около лежащего Беззубика и в напряжении наблюдали за происходящим. Вот только Вождь смотрел не на нее, а куда-то поверх ее головы.       — Когда я отпущу тебя, отбеги в сторону, — тихо произнес Биргер, когда рычащая Красная Смерть сделала еще один шаг по направлению к ним.       Зефа закрыла глаза — безысходность давила, душила ее. Она больше не хотела ни слышать, ни видеть, ни чувствовать ничего. Она так устала. Ей так больно.       Ее губы сами зашевелились.       — А ты? — сипло выговорила она.       — И я, — солгал Биргер. — И прости меня, пожалуйста, если сможешь.       Конечно, он знал, что она не побежит. Поэтому убрав руку, Биргер просто сильно толкнул ее прочь от обрыва. Пробежав несколько шагов, Зефа упала. Колени и ладони больно ударились о жесткую траву берега. Она обернулась так быстро, как могла, даже не успевая подняться на ноги.       Викинг и дракон стояли друг напротив друга. Увидев, что препятствия больше нет, Красная Смерть взревела и ударила хвостом-булавой по земле. Биргер присел, стараясь удержаться на дрогнувшей земле. Он бросил взгляд вниз, с обрыва, словно видя там что-то, что Зефе отсюда было не разглядеть.       — Ну, что? — Биргер выпрямился и сжал кулаки, смотря на мощного, серого дракона. Он старался говорить ровно, но Зефа знала, что ему страшно. Биргер развел руки в сторону, как будто подставляясь дракону, и с издевкой спросил: — Будешь продолжать начатое?       Дальше все происходило одновременно.       Красная Смерть припала к земле и раскрыла пасть для огненного залпа, но Биргер не бросился в сторону — он рывком пригнулся. А с края обрыва за доли секунды до выстрела вынырнула Дневная Фурия. Точный, быстрый плазменный удар пролетел над головой Биргера и попал точно в пасть Красной Смерти, почти полностью заполненную взрывчатым газом. Дракон хрипнул и исчез в облаке черного взрыва. В то же мгновение Зефа услышала новые мощные удары и взрывы — но не здесь, а где-то вдалеке. Земля под ладонями задрожала, и в небо вертикально вверх взмыли зеленоглазые Сияния.       Край берега разрушался, осыпаясь в бездну. Это фурии подорвали обрывистый склон острова, направив мощные удары под скалистый, высокий берег Нового Олуха.       Биргер отпрыгнул от обрыва, отталкиваясь от уходящей из-под ног земли. Красная Смерть, чувствуя, что теряет опору, хрипло рыкнула и в панике вцепилась когтями в землю, поспешно раскрывая и взмахивая крыльями. Но подбитые, широкие серые крылья с опаленным дырами больше не могли удержать ее в воздухе. И когда земля под ногами дракона провалилась вниз, Зефа в ужасе закрыла лицо ладонями.       Чтобы не видеть того, что происходило на берегу.       Чтобы не помнить этот жуткий, хриплый, затихающий вдали рев Красной Смерти.       Спустя бесконечные секунды тишины Зефа подняла голову и убрала от лица руки. На самом краю обрушившегося берега стоял викинг. Биргер поднял глаза от обрыва и повернул к ней голову. Их взгляды встретились       Зефа испуганно дернулась вперед, когда Биргер покачнулся из-за треснувший у него под ногами земли. Но никто не успел. Ни он, ни она.       На глазах у Зефы еще один кусок скалистого берега откололся и обрушился в бездну, утаскивая за собой Биргера. ***       Он выдохнул первый раз, когда Биргер оттолкнул его дочь от обрыва, от разъяренной, рычащей Красной Смерти. Второй раз выдохнула Астрид — когда выстрел Дневной Фурии пролетел над головой парня и взорвал газ в пасти клыкастого дракона. Сначала Иккинг почувствовал дрожь земли, и лишь затем услышал новые взрывы — Фурии все-таки подорвали берег. Просто и наверняка.       Когда Красная Смерть взмахнула крыльями, пытаясь удержаться на осыпающейся в пропасть земле, Иккинг отвел взгляд. Он опустился на колени около Беззубика и провел рукой по черному чешуйчатому боку. Зеленые глаза Ночной Фурии хладнокровно наблюдал за событиями на берегу. Ох, брат, это твой мир. Иккинг закрыл глаза в ожидании, пока стихнет последний рев Красной Смерти.       Вот и все. Альфа один.       Внезапно Астрид коротко вскрикнула, схватившись за его плечо, и секундой позже его ударил дикий, пробирающий до костей крик дочери. Иккинг в панике вскинул голову, но не увидел ничего опасного. Зефа была там же, на расстоянии от обрушившегося берега. Но только она одна.       — Боги, он упал, — выдохнула Астрид.       — Беззубик?!.. — Иккинг бросил быстрый взгляд на друга, но тот среагировал еще раньше.       Раскатистый рык Ночной Фурии эхом прокатился по берегу и исчез за краем обрыва. Раненная Ночное Сияние с тревогой подняла ушки, смотря в сторону простирающегося темного океана.       Через несколько секунд из пропасти в воздух взмыли Фурии. Двое молодых зеленоглазых драконов за пару взмахов оказались около Беззубика и Сияния и мягко приземлились рядом. Дневная Фурия позади чуть замешкалась: не долетев до них, она зависла над землей около берега и разжала когти, чтобы уронить на землю человека, а затем с легким взмахом в мгновение очутилась около Беззубика.       Иккинг увидел, как молодой викинг тяжело садиться, как к нему подбегает и падает на колени Зефа. Дневная Фурия заурчала, и Иккинг перевел на нее взгляд.       — Ты, как обычно, вовремя, да? — хмыкнул он, протягивая руку к белоснежной морде.       Мимолетно ткнувшись носом ему в ладонь, Дневная Фурия снисходительно фыркнула.       Беззубик зашевелился. Зеленоглазый черно-белый молодой дракон подтолкнул чешуйчатый бок, и Ночная Фурия с усилием поднялась. Иккинг с улыбкой поддержал голову друга.       — Что, брат, не молодеешь?       Беззубик с вибрирующим урчанием довольно сильно ткнулся мордой в его плечо — Иккинг покачнулся, негромко смеясь. Рядом с ними стояла голубоглазая Сияние — другой молодой дракон, почти белоснежный, ласково бодал головой сестру и норовил лизнуть ее в ухо. Изящная Фурия возмущенно фыркала и уворачивалась.       Иккинг с печальной улыбкой наблюдал за драконьим семейством: за их проницательными, умными взглядами, за ласковыми касаниями, за игривыми и легкими ударами хвостов вместе с урчанием и фырканьем. Фурии завораживали своим умением общаться и поддерживать друг друга без слов.       — Генерал... Вождь...       Иккинг и не сразу понял, что обращаются к нему. Говорили словно после быстрого бега: отрывистое дыхание, осипший, тихий, но такой знакомый голос. Иккинг обернулся, но Астрид ответила быстрее.       — Великий Тор, Уг! Что?!.. — она поспешно шагнула к юноше и, схватив за плечи, быстро оглядела с ног до головы.       Вид у парня действительно был потрепанный: взлохмаченные волосы, порванная местами и перемазанная сажей рубаха; будто пыльные руки и лицо были в мелких царапинах, а на скуле алела ссадина. Астрид протянула ладонь к его лицу, с беспокойством рассматривая рану, но Уг словно не замечал ее заботливых жестов. Неяркие, светлые глаза смотрели на Иккинга с волнением и тревогой.       — Вождь… Дядя Иккинг, — хрипло выговорил он, смотря на него с сожалением. — Вам нужно прийти к шатрам у домика Готти. Как можно скорее.       — Угги, что?.. — Астрид не договорила — волнение на ее лице сменилось пониманием, и она потрясенно замолкла. — Иккинг, пойдем скорее, — неожиданно серьезно произнесла она, обернувшись к нему, но он уже поднялся на ноги.       — Что случилось? — требовательно спросил он, но младший Ингерман отвел глаза и покачал головой. Только сейчас Иккинг увидел, что парень находится в куда большем потрясении, чем ему показалось вначале. — Уг?..       — Я должен сказать Зефе… — пробормотал он себе под нос, словно не слыша.       — Иккинг, просто пойдем, — взволнованно произнесла Астрид.       Иккинг встретился с полным тревоги глазами жены и почувствовал, как только что наступившие чувство спокойствия исчезает без следа.       Великие Боги, вам все еще мало?.. ***       Коленки подкосились, когда она подбежала к сидящему на земле викингу.       — Боги… Ты живой… живой… — она судорожно ощупывала его руки, плечи, лицо, осматривая его, чтобы удостовериться, что он на самом деле сидит здесь, перед ней, на земле.       — Ты… Я… Ты видела, я… — взъерошенный Биргер явно был в сильном шоке от того, что сейчас с ним произошло.       Услышав его бормотание, Зефа нервно рассмеялась.       — Да, да, я видела, видела… Я… — она не смогла договорить.       Губы ее скривились. Она всхлипнула, и затем стукнула его кулаком по плечу. Биргер покачнулся, в потрясении глядя на девушку.       — Я так испугалась! — сквозь слезы выкрикнула она.       Затем толкнула его еще раз.       — Ты использовал меня как приманку!       Она толкнула его в плечо в третий раз.       — Ты!.. — Зефа задохнулась от переизбытка чувств.       Биргер растерянно смотрел на нее, не до конца понимая, где он и что происходит. Зефа всхлипнула и дернулась вперед, но уже не для того, чтобы ударить. Она решительно притянула лицо викинга и прижалась губами к его губам, вкладывая в поцелуй все, что не могла выразить словами.       Прежде чем Биргер успел понять, что происходит, Зефа отстранилась.       — Я… я все-таки умер? — пробормотал он, смотря на нее нечетким взглядом.       Зефа судорожно рассмеялась сквозь слезы, держа ладонь у него на щеке.       — Нет, хотя ты очень старался!       Она вновь бросилась на него и обняла за шею. Биргер, начавший понемногу приходить в себя, обнял ее в ответ, одной рукой опираясь на землю. Они сидели так какое-то время.       — Зеф, ты… — только и смог выговорить Биргер, когда она отстранилась, но оставила ладони на его плечах.       Биргер оглянулся на обрыв, и Зефа проследила за его взглядом. Глаза девушки остановились на пустом, обрушившемся крае берега, и легкая улыбка ее на лице погасла, сменяясь осознанием произошедшего. Мгновения она отрешенно смотрела на обрыв, а потом медленно перевела взгляд на Биргера. Он, замерев, всматривался в ее лицо в ожидании ответа.       — Зефа?..       Она обернулась на позвавший ее голос, и тут же вскочила на ноги, увидев, в каком виде предстал перед ней юноша.       — Уг, ты?.. — Зефа в беспокойстве протянула к нему руку, но он не дал ей договорить:       — Зеф, тебе нужно к Готти.       — Нет, со мной все в порядке, это тебе…       — Нет, ты не поняла, — перебил ее Уг хрипло. Он бросил короткий взгляд на Биргера. Тот медленно поднимался на ноги. — Тебе нужно быть там. Твои родители уже… — он замолк.       Оглядевшись, Зефа заметила, что ни отца, ни мамы на берегу уже нет.       — Угги?.. — ее голос дрогнул.       Внутри все оборвалось.       — Как можно скорее, Зефа, — едва слышно попросил Уг. ***       Астрид шла сквозь толпу вслед за мужем. Едва завидев Вождей, викинги поспешно расступались и освобождали проход к шатрам. К домику Готти, судя по толпе, стянулась добрая половина деревни; Астрид было не привыкать слышать перешептывания и чувствовать на себе многочисленные взгляды, но сейчас это только давило, лишая остатков хладнокровия.       Толпа сама указала им путь — Иккинг взглядом оттеснил людей от входа, и чета Вождей, пригнувшись, шагнула под крышу небольшого шатра. Здесь тоже было много людей; Астрид выхватывала знакомые лица: Эрет, Астра — дочь Сморкалы, близняшки Торстон, Задирака, Рыбьеног почему-то тоже был здесь… Все тихие, понурые; едва встретившись с ней взглядами, викинги поспешно отводили глаза. Наконец Астрид почувствовала на себе чей-то долгий взгляд: бледная Валка стояла в глубине шатра — там, куда направлялись они с Иккингом. Пожилая воительница осторожно придерживала перевязанную руку, но боль в ее глазах никак не была связана с травмой. Валка печально поглядела на Иккинга, а потом обратила взгляд к Астрид.       И этого было достаточно. Достаточно, чтобы понять, что сейчас Астрид нужны будут силы не только для себя, но и для мужа.       Когда они обошли последних викингов, первое, что увидела Астрид — растерянные, испуганные, родные зеленые глаза. Наффинк нетвердо стоял на ногах в углу шатра, держа какие-то тканевые повязки. К нему подбежала юная девушка — помощница Готти. Вендла забрала у него из рук повязки и что-то быстро зашептала, с заботой заглядывая ему в лицо. Но Наффинк будто не видел ее. Юноша потрясено и словно неверяще смотрел на кушетку, возле которой стояла старенькая Готти. Кушетку, где лежал крепкий викинг с крюком вместо руки.       Иккинг опустился на колени возле сколоченной из грубых досок деревянной лежанки. Астрид хватило одного взгляда, чтобы понять, что дело плохо.       — Так это ты тут возле себя такую толпу собрал? — обратился Иккинг к Плеваке в привычной для них шутливой манере общения.       Астрид слышала, как дрогнул голос мужа — Иккинг не мог не заметить бледное лицо и тяжелое дыхание старого кузнеца. Плевака хрипло усмехнулся и ответил не сразу.       — Явился… Я уж думал, без тебя мне… — сипло произнес он, устало прикрывая глаза. Было видно, что каждый вздох дается ему с трудом.       — Ты давай заканчивай с этим, Плевака, — отрезал Иккинг, вмиг становясь серьезным. — Сейчас тебя подлатают, и будешь дальше бурчать мне над… — пока Иккинг говорил, он повернулся к Готти и кивнул ей, в ожидании подтверждения своих слов. Но старейшина печально покачала головой, и Иккинг на полуслове осекся.       — Хо-хо, какой серьезный, — с хриплым смешком поддразнил его Плевака. — Можешь не строить… мне тут из себя… Вождя, — кузнец старался говорить ровно, но тяжелое, прерывистое дыхание его выдавало. — Мы-то знаем… что ты на самом деле… рыбья… рыбья…       — Кость, — негромко выдохнул за него шутку Иккинг.       Плевака закашлялся, держась за бок и морщась. С трудом сделав сиплый вздох, он приоткрыл глаза.       — Ты разобрался с этой тварью? — кузнец одобрительно прикрыл глаза, когда Иккинга молча кивнул. — Вот ведь гадкая зверюга… Горн ей не понравился… Ничего… Я-то знатно ей крови попортил… Будет знать, как… — Плевака замолк, снова пытаясь сделать вдох.       Какое-то время он ничего не говорил. В тишине шатра раздавалось только хриплое, прерывистое дыхание.       — Плевака?.. — почти беззвучно произнес Иккинг, протягивая руку к плечу старого викинга.       Кузнец не отвечал.       — Плевака?.. — еще один голос, чем-то похожий на голос Иккинга, тихо, по-детски жалобно позвал кузнеца.       Плевака открыл глаза и нашел нечетким взглядом юношу, стоящего чуть в стороне от кушетки.       — Наффинк… Светлая твоя голова… Я сказал тебе… уйти…       Астрид видела, как дрожат широкие ладони сына, как плотно сжаты побледневшие губы. Ей так хотелось подойти и обнять своего мальчика, успокоить, оградить от боли. Провести ладонью по взлохмаченным волосам и, как она делала это много лет назад, прошептать ему, что это сон. Просто плохой сон.       Но сейчас была настоящая жизнь. Жизнь, с которой их взрослым детям еще только предстояло встретиться.       — Упрямый… баран, — тихо просипел Плевака. — Как папка его, как дед… — невнятно бормотал кузнец, не открывая глаз. — Но голова и руки у него на месте… Уж я постарался, не благодари, — хмыкнул он, обращаясь уже, видимо, к Иккингу.       Наффинк больше не мог стоять: он опустился на колени и спрятал лицо в ладонях. Рядом с ним с тихим звяканьем присела Вендла. Она погладила юношу по плечу; по юному лицу знахарки текли беззвучные слезы.       — Пропустите… Дайте пройти…       Астрид оглянулась на голос: плотная толпа викингов расступилась, и на небольшую площадку рядом с ними вышла Зефа. Она замерла, оглядела фигуру отца, брата, старейшины, и остановила взгляд на кушетке в глубине шатра. Руки девушки прижались ко рту, глаза расширились от ужаса. Уг, пришедший вместе с ней, хотел подхватить ее под локоть, но она проигнорировала его жест. Зефа осела на землю позади Иккинга, с другой стороны от Астрид.       — Кто?.. — хрипло выдохнул старый кузнец, с трудом открывая глаза.       Зефа не могла ответить: плечи ее затряслись, но она не издавала ни звука. Плевака какое-то время молча смотрел на нее.       — Ну что ты так плачешь, Козочка?       Зефа не выдержала и крепче прижала ладони к лицу, чтобы заглушить громкий всхлип.       — Твой дедушка уже заждался меня, — тихо заговорил кузнец, снова закрывая глаза. — О, я расскажу Стоику… Расскажу, какой прекрасной воительницей ты стала… — Плевака улыбнулся своим мыслям. — Каким Великим Вождем ты будешь… Таким же, как твой отец…       Теперь уже Зефа спрятала лицо в ладонях и отчаянно беззвучно замотала головой. Астрид закрыла глаза и вздохнула, стараясь убрать дрожь внутри.       — Астрид?..       Она вздрогнул и посмотрела на кузнеца.       — Да, Плевака? — она старалась, чтобы ее голос звучал ровно.       — Я бы попросил… попросил тебя приглядеть за ними, — дыхание старого викинга стало совсем тяжелым, но он продолжал говорить, — но ты и так… прекрасно… справляешься.       Астрид каким-то чудом продолжала стоять на ногах. Ответить она не смогла — просто кивнула. Около нее встал Уг.       — Я был внизу, когда… — негромко зашептал юноша. — Он сказал, что пойдет один… Мы сразу разобрали завалы, когда… Но… — Уг осекся, понимая, что сейчас эти слова никому не нужны. Какая теперь разница?       Плевака вдруг глубоко вздохнул.       — Иккинг?..       — Да? — выдохнул Вождь.       Но старый кузнец не ответил, продолжая хрипло, прерывисто дышать.       Астрид отвернулась и обняла себя руками, глядя на тканевую стену шатра. Часть полотна неплотно нахлестывалась на другую, и через прорезь долетал тяжелый, влажный воздух.       Ее внимание привлек тихий стук. Вначале негромко, а затем все сильнее и сильнее по крыше и стенам шатра застучали тяжелые капли. Тучи, которые с самого утра собирались над островом, наконец отдали влагу: за мгновение редкие капли превратились в плотную стену дождя.       Такого ливня на Новом Олухе ждали на протяжении всего жаркого, затянувшегося лета. Вода заливала потрескавшуюся, иссохшую землю и тлеющие крыши домов, которые не успели и не смогли потушить; падала на собравшихся под открытым небом викингов и драконов; смывала все, что осталось после битвы.       Нападение окончено. Они снова справились. Они победили.       Только кого?..       Астрид закрыла глаза, слушая, как дождь оповещает остров о начале осени. Впереди суровые холодные луны. Зима придет в любом случае — неважно, готовы викинги к ней или нет. Но они переживут и ее. Все вместе, единой семьей, единым племенем — только так. Потому что следующее лето может и не быть таким теплым и щедрым.       Астрид повернулась, когда ее муж медленно и тяжело поднялся на ноги. Никому не было видно его лица — только широкие, усталые плечи, покрытые тяжелой меховой накидкой Вождя. Астрид знала, что скажет Иккинг, но все равно вздрогнула, когда услышала тихий, охрипший от долгого молчания, родной голос:       — Да приветят тебя Валькирии.