Jungkook:
{Jace — 땡 노래방 [ddaeng instrumental]}
— Вы кто такие? На пороге стояла девочка лет 12-14 на вид. Школьная форма: свободная юбочка, белая рубашка с длинным рукавом, туфли на тяжёлой платформе. За спиной рюкзак. Сине-чёрный. Длинные волосы. На уровне талии. Они свободно свисали с плеч. Молочная кожа. Маленький носик пуговкой. Тонкие губки. Ребёнок держал в руке смартфон. На дисплее виднелся номер полиции. — Вы кто такие? Девочка начала пятится назад. Боялась. Но виду не подавала. Чонгук бы её даже похвалил. — Вы кто такие? — Мы пришли сюда с другом. Тэхён отмер первым. Попытался успокоить. Видимо видел в этой девочке свою сестру. Той правда уже 16. — Каким другом? — … Ситуация патовая. Куда их привёл Юнги так и не сказал. Был этот дом просто местом, в котором он решил скрыться или же чем большим или меньшим они не знали. Кто эта девочка? Имеет ли она отношение к кому-то с кем связывался Хосок? Чонгук не знал, как поступить. Тэхён похоже тоже. На помощь пришла сама школьница. — Ваш друг….это человек со шрамом на лице? Значит она знала Шугу. Это всё намного облегчало груз на их плечах. Не хотелось бы пугать ребёнка. Чонгук вздохнул и кивнул на вопрос. Сил не осталось. Не день, а какой-то сплошной клубок нервов. Ему бы прилечь. Глаза закрыть. А ещё горячего шоколада. Но следующие слова ребёнка ввели в ступор. Когда Чонгук подтвердил её догадку, улыбка озарила девичье лицо. Она скинула с плеч портфель. Освободила ступни от обуви. Движения были резкими. Нетерпеливыми. Она побежала вверх по лестнице на второй этаж. — Папочка! Чонгук выпал в осадок. Тэхён тоже недалеко от него отошёл. — Папочка? — Папочка? — Это ты у меня спрашиваешь? — Но не у себя же? — А мне-то откуда знать? — Что вообще происходит? — Ну, очевидно, что у человека, на которого ты вчера пускал слюни, есть ребёнок? — Ты это сказал с вопросительной интонацией? — То есть ты не отрицаешь, что запал на человека на 20 лет старше тебя? — А зачем? Стоп: на 20? — То есть вчера, когда я тебе о наших новых знакомых рассказывал, ты не слушал меня? — А ты говорил что-то стоящее? Я привык что ты пиздишь обо всем сразу, думаешь я всегда это слушаю? — С каких это пор я говорю со стенкой? — Ну. Может чуть больше полугода? — Ты не уверен? — Неа. — Ну ты и долбаёб. — От долбаёба слышу. — Ты что ребёнок? — От ребёнка слышу. — Нет, ты точно ещё ребёнок. — Не ребёнок я. — Не перечь старшим. — Ты старше меня всего на пару лет. — На 3 года. — Вот, Ынби, никогда не становись такой как эти два идиота. — Не стану, обещаю. Юнги спускался по лестнице. С девочкой на руках. У самой Ынби (спасибо за то, что наконец узнали её имя) в руках были вещи. Вещи, в которые им предложили переодеться. А Вигуки поспешили ретироваться оттуда подальше. На этот раз одежда была немного мала им обоим. Сразу стало понятно чья она. Эта было одежда Мина, тут жила (по всей видимости) дочка Мина. Следовательно, делаем заключение, это был дом Мина. Вот такая короткая логическая цепочка не укладывалась в голове Чонгука. У Юнги было всё что может только пожелать человек. Дом, семья, была работа. Под вопросом всё ещё остаётся почему в прошедшем времени. Как рассказал Хосок, Юнги не стремился кому-либо отомстить, или как-то восстановить своё честное имя. Судя по всему, ему ничего не мешало восстановится в должности. Так почему он живёт так? Чонгук совершенно не понимал Юнги. Хосока и его желание отомстить за то, что с ним сделали, он понимает. Чимина, желающего найти настоящих убийц своих родных, он понимает. Намджуна, которого вообще-то даже не видел. Намджуна с его стремлением отчистить имя Чимина от той грязи, от лжи, от журналистов, не прекращающих пытаться докопаться до «правды». Он его понимает. Он всегда поддерживал Тэхёна. Им нужны деньги, Чону чтобы существовать, Киму чтобы его сестре не было больно. Он понимает кто он, он понимает свою боль. Но не понимает Юнги. Что им движет? Когда он спросил об этом: Чимин сказал, что и сам не понимает Хёна; Хосок заверил, что Юнги не понимает никто, кроме него самого. Чон думает, что и сам Мин себя не понимает. Они вернулись в гостиную. Чонгук всё ещё не понимает Мина. Тот сидит на диване. Его дочка на его коленях, показывает что-то в телефоне. Вероятно, фотки. Мин улыбается, гладит Ынби по спине. На его лице отпечаток умиротворённости. Чонгук не понимает. Он мечтал о подобном отношении к себе. Он подобного никогда не получал. Это что? Зависть? Дожили, он завидует ребёнку. — Познакомитесь, моя драгоценность, моя дочка, Мин Ынби. — Здравствуйте, извините что испугалась вас, папа редко приводит друзей домой. — Привет, малышка, это ты нас прости, твой отец не упоминал о твоём существовании. А нам с Чонгуком даже мысли не закладывалось чтоб у того была нормальная семья. — Было б странно если б у меня её не было. Мне уже 39. Разумеется у меня есть семья. Представьтесь, хоть, балбесы. — Привет, Мин Ынби, меня зовут Ким Тэхён, но можешь звать Тэхён-оппа. — Привет. Я Чонгук, Чон. Чонгук. Младшая Мин как-то скривила свою мордочку. Видно ей не понравился Чонг…. — Я буду называть вас Тэ-хёном и Чонгук-хёном! На немые вопросы ребят Юнги пожал плечами. — Она не любит обращение оппа. «Этот день не может быть ещё странее».