{Включите My Chemical Romance — Cancer/ или же кавер на эту песню — Twenty One Pilots — Cancer}
Кашель. Кашель. Он кашляет кровью.All my agony. [Сплошная агония.]
На улице ночь. Всё спят. Его дочь. Его любимая. Его друг. Люди, что стали ему младшими братьями. Все спят. А его преследует кашель. Кашель с кровью. Дышать давно стало тяжело. Усталость давит. Но уснуть он не может. Потому что горло истекает кровью. Кровью, поднявшийся из лёгких. Он умирает.I'm counting down the days to go, [Я всё считаю, сколько дней осталось, ]
Ему страшно, но он жаждет этого. Он заслуживает этого. Считает. Он прожил наполненную красками жизнь. Тёмными, светлыми и кровавыми. Ему нечего желать более. Правда приходится скрывать своё состояние. Он врач. Он заметил симптомы с самого начала.If you could get me a drink Of water 'cause my lips are chapped and faded, [Можете дать мне Воды, а то у меня губы пересохли и потрескались?]
Первая стадия рака лёгких — усталость, отсутствие аппетита. Опухоль не превышает трёх сантиметров. Способ лечения — хирургическое вмешательство. Мин её не лечил. Вторая стадия рака — несистематичный кашель, резкое снижение массы тела, повышенная температура тела. Опухоль в диапазоне от трёх до пяти сантиметров. Формируются метастазы. Необходимо удалить опухоль, пока она имеет границы. Мин и тогда не лечил её. Третья стадия — кашель с кровяными прожилками. Опухоль больше пяти сантиметров. Метастазы. Удаление её — это полбеды. Придётся пройти через химиотерапию.All my agony. [Сплошная агония.]
Мин всё ещё не обращается в больницу. На четвёртой стадии метастазы распространяются по всему телу. На четвёртой стадии нестерпимо больно. Больно есть, пить. Больно жить. Врачи сражаются не за жизнь, а, чтобы её продолжить и снять боль.This just ain't living, [Это не жизнь, ]
Мин доводит себя до предела. Ещё чуть-чуть и ему будет уже не помочь. У Юнги прекрасные близкие. Они его не бросят. Поэтому он скрывает факт своей болезни. Ему не нужна помощь. Не нужно лечение. Ничего не нужно. Он продолжает курить. Он продолжает кашлять. Не может остановиться. Его кожа бледная. Синяки под глазами всё темнее.Cause I'm awful just to see, [На меня страшно смотреть, ]
И видимо не только он один не спит. Чонгук. Видимо услышал звук. Он же мальчик-зайчик. Спешит на помощь. На двери обычная щеколда. Открыть её легче легкого. Глупый мальчишка. На его глазах Шуга кашлял кровью.Turn away, [Отвернитесь, ]
Его глаза застали сцену одинокой борьбы. Но упорной ли борьбы? — Хён, что случилось? — Ничего не случилось, мелочь. Мужчина стёр тыльной стороной ладони слюни.{ Metallica — One}
Мин включил воду. — Но… Набрал воду в ладони. — Это же кровь… И умыл лицо. — Мне принести чего-нибудь… Холодная вода приятно обволакивала пылающую кожу. — Или, может, позвать Соён… Юнги вытер лицо полотенцем. — Хён… — Слушай, ребёнок, это тебя не касается. Старший протиснулся мимо Чона. Он был раздражён. Чонгук смотрел на него. Переживал. Вот этого Мину-то и не надо.Hold my breath as I wish for death [Оборви мой вздох, дай мне смерть, ]
Не нужно за него переживать. Не нужно ему сочувствие. Не нужны ему ничьи слова. Не нужно всего этого. Он справится. — Хён, что с тобой? — Я же сказал не твоё дело. — Может. Но это не помешает мне сунуть нос в твои дела. Старший спокойно брёл на кухню. Почти. Он тяжело вздохнул. — Детям давно пора спать. Вали уже. — Не свалю, пока не расскажешь. — Не расскажу, можешь и не надеяться. Чонгук присел напротив мужчины. Пытался смотреть ему в глаза. Мин достал сигареты и закурил. Дым вырывался из его лёгких. Проскользнул через разомкнутые губы. Клубился. Эстетично. И неприятно. — Хён. — … — Не расскажешь мне, расскажешь Чимину. — Только посмей ему что-нибудь ляпнуть. — И что ты мне сделаешь? — По челюсти вмажу. — Хмф. Ты видел, как выглядишь. Мой плевок тебя с ног собьёт. Старший посмотрел на него, как на идиота. Чонгука будто ледяной водой окатили. Но он не прогадал. Больше чем кому-либо ещё, Мин не хотел рассказывать о своём состоянии Чимину. Тот его быстрее рака прикончит. А Намджун всё это дело замнёт. Эх, как же жизнь к нему не справедлива. Даже помучаться и умереть спокойно не дают.Hold my breath as I wish for death [Оборви мой вздох, дай мне смерть, ]
— И что же ты хочешь знать? Что это за болезнь? Можешь в интернете симптомы набить, правда, вряд ли ты быстро точный диагноз поставишь. — Нет, мне интересно другое. — И что же, мелочь? — Юнги-хён, ты же врач, первоклассный врач, как сказал Сокджин-сонбенним. Ты знаешь о своей болезни, какая бы она не была, но при этом ты пьёшь, куришь, гоняешь на машинах и выполняешь поручения, Rm-а и J-hope-а? — Так. И что дальше? — Ты губишь себя. Сознательно не пытаешься себе помочь. О твоём состоянии явно никто ни сном, ни духом. — В корень смотришь, мелкий. Но, опять же, это не твоё дело, это моё тело, что хочу с ним то и делаю. Мин усмехнулся. Покачал головой. И встал из-за стола.Hold my breath as I wish for death [Оборви мой вздох, дай мне смерть, ]
— Это из-за того пациента? Вопрос заставил Юнги сесть обратно. — Из-за какого пациента? Чонгук, наконец, смог беспрепятственно взглянуть в глаза старшему. В них ничего не отражалось. Абсолютно. Пустота. Будто он уже мёртв. — Который погиб на твоём операционном столе. Операционный стол. Скальпель. Кровь. Смерть. Это преследует Шугу в ночных кошмарах. Скальпель. Операция. Живой. Время смерти.I'm waking up, [Я просыпаюсь, ]
Мин просыпается от этого на мокрой постели. Раскуроченной. Порой с беззвучными криками. Диагноз. Родственники. Скальпель. Писк приборов. Труп. Морг. Это была его ошибка, кто бы что не говорил. Это был он виноват. Это был его пациент. Его операция. Его провал. Его грех. — Кто тебе рассказал об этом? — Ынби. — И что она сказала? — Что ты не виноват. — Виноват. — Ким Сокджин и Мин Соён думают иначе. — Они ничего не понимают. Ты ничего не понимаешь. — Тогда объясни. Объясни? Легко попросить «объясни». Объясни? Это нужно почувствовать, чтобы понять. Чонгуку не понять. Но всё же Мин попытается. Не из-за того, что и вправду верит, что тот поймёт, а чтобы вспомнить. Вспомнить почему он себя ненавидит. — Ты сам сказал, что я специалист в своём деле. А когда ты специалист, ошибки воспринимаются намного болезненнее.Nothing is real but pain now [Ничто так не реально, как эта боль.]
Я рос в бедности. В бедности и учился. Но не собирался так жить. Ещё в университете я познакомился с Соён. Встречаться мы стали после пяти лет дружбы. Потом мы вместе начали работать. Сколько бы она не говорила, что домашний человек, она была трудоголиком. Я тоже. Операция за операцией. Я карьерист. Бедность влияет на человека. Я стал известным, занял пост профессора. Был лучшим сотрудником. Мне на руку играла моя внешность. Люди предвзятые. Они всегда встречают по одёжке. Ко мне были очереди на запись, даже тогда, когда у других профессионалов было по-другому. Сотни и сотни операций. Порой несколько штук на дню. Конференции. Я был богат. Главврач твердил, что мне не нужно так себя нагружать. Но я просто боялся, что у меня снова не будет денег. Поэтому продолжал работать. Обычно я никак не углублял общение с пациентами. Соблюдал субординацию. Но. Но, некоторые люди просто сами по себе такие: открытые, солнечные, разговорчивые. Он говорил и говорил. Я почти не слушал, но краем уха всё равно кое-что улавливал. У него была жена. Милая женщина. Верная. Не теряющая надежду. Дни шли. Время операции всё приближалось. Я пил очень много кофе. Очень много. Работал по двадцать часов в сутки. Меня просили остановиться и пойти отдохнуть. Я не слушал, слышал, но не слушал. Специалист в своём деле. Один из лучших нейрохирургов нашей больницы. Ага, как же. В тот день у меня было хорошее настроение: две успешные операции позади. Я чувствовал бодрость. Она будто выплёскивалась из меня. Продолжал употреблять кофеин, не замечая, как трясутся руки. Слушал когда-нибудь о передозировке кофеина. Кофе стимулирует нервную систему, тем самым на несколько часов притупляя чувство сонливости. Но при кофеиновой передозировки появляются кое-какие симптомы. Головная боль. Когда долго работаешь её почти не замечаешь. Я не заметил. Или очень быстрое сердцебиение. Тошнота. Я списывал её на стресс. Скоро мне предстояло поехать на очередную занудную конференцию. Боль в груди. У меня её не было. Боль в мышцах. Я думал, что это из-за многочасовой работы. Мне иногда казалось, что со мной здоровались пациенты и врачи. Я тоже приветствовал их. Галлюцинации. Удушье. Было лето. Одет я был в костюм. Кофе вымывает из организма калий. Появляется тремор рук и ощущение напряжения. Мне оставалась последняя операция. Всё шло хорошо. Хоть операция и была тяжёлой, но я много раз её проводил. Так много, что бахвалился будто смогу провести её даже с закрытыми глазами. Скальпель. Операционный стол. Как сейчас помню. Картинка до сих пор такая чёткая.Nothing is real but pain now [Ничто так не реально, как эта боль.]
Моя рука дрогнула. На миллиметр. На один жалкий миллиметр.Darkness Imprisoning me [Морок Меня поглотил.]
Кровь. Кровь. Кровь. Много крови. Сердце просто не выдержало. Реанимация не помогла. Оборудование пищало, а мне нужно было назвать время смерти. Живой. Мёртвый. Это была моя вина. Моя.I cannot live [Я не могу жить, ]
Время смерти пациента — 22: 44 по местному времени. Его кровь осталась на моих руках, на одежде. Даже на моём лице. В таком виде я и вышел к его жене. Когда операция проходит успешно — родственники готовы в ноги молиться и прыгать от счастья. Когда же итог — смерть. Того же желают и тебе. «Чтоб ты сдох, как ты мог его не спасти». Я ожидал этого. Но она только начала плакать. Я не отходил от неё ни на шаг. Я был виноват. А она сказала мне спасибо. За то, что я старался, за то, что пытался. Она не должна была этого говорить.I cannot live [Я не могу жить, ]
Поэтому я ей рассказал всё как есть, ничего не утаил. Однако и тогда она не обвиняла меня, не обещала пойти в суд.I cannot die [Я не могу умереть, ]
Говорила, что я сделал всё, что было в моих силах. Остальные врачи твердили тоже самого.Deep down inside I feel to scream [Глубоко внутри хотелось заорать, ]
Они понимали, что это моя вина, но молчали об этом. Сокджин утверждал, что я не виноват, что такое с каждым могло случиться. Соён просила взять отпуск. Ведь я не виноват. Я пошёл в полицию на следующий день. Рассказал всё, на меня завели дело и стали разбираться в случившимся. Я ждал наказания.Nothing is real but pain now [Чтоб только боль ощущать.]
Хах. Главврач смог смягчить мою юридическую ответственность. В деле отныне я значился, как невиновный. Управление больницы отстранило меня от практики только в качестве дисциплинарного взыскания. Меня всё бесило. Врачи. Медсестры. Пациенты. Деньги. Дом. Моё отражение. И просто, в последний день работы, я взял скальпель.Nothing is real but pain now [Чтоб только боль ощущать.]
Шрам. Думал откуда он у меня. Я сам его себе поставил. Тогда меня остановил Сокджин. Хочешь знать почему я хочу умереть?I cannot die [Я не могу умереть, ]
Просто я этого заслуживаю. Понимаешь?Hold my breath as I wish for death [Оборви мой вздох, дай мне смерть, ]
Понимает, Чонгук понимает.{ Green Day — Give Me Novocain}
Юнги честный человек. Все говорили, что он не виноват, в надежде облегчить ему душу. Но они делали только хуже. В той смерти должен был быть кто-то виноватым. Никто не обвинял Мина. Поэтому обвинил он себя сам. Он возненавидел себя.Take away the sensation inside [Избавь меня от этого ощущения –]
Перетерпеть ненависть к себе от другого человека — возможно. Перетерпеть свою собственную ненависть, направленную во внутрь — сводит с ума.I can't take this feeling anymore [Я больше этого не выдержу.]
Чонгук понимает. — Юнги-хён…. — Что заведёшь ту же шарманку, что и остальные?Drain the pressure from the swelling, [Ослабь давление опухоли -]
— Ты виноват. Виноват. Наконец-то.This sensation's overwhelming, [Это невыносимое чувство.]
Шуга сжал ладони в кулаки. Облегчение. Слёзы. Кровь. Мужчина прокусил свою губу до крови. — Ты виноват, Юнги-хён, но следует двигаться дальше. Дальше. Дальше к исцелению? Или дальше к смерти? Юнги ещё не решил. Он позволяет стене, возведённой ото всех треснуть. Мин больше не сдерживает кашель. Кашель с кровью. Мин готов выкашлять свои лёгкие. Нестерпимо больно.So give me Novacaine [Дай мне обезболивающее.]
— Хён? — Верхняя полка.So give me Novacaine [Дай мне обезболивающее.]
Тело горит. Голова болит. Перед глазами мутнеет. Но Юнги счастлив.