Бенди и Борис: в поисках чернильной машины

— Как Освальд? — спросил Микки у подходящего к ним Дональда, который держал в руках стакан воды и успокоительное. — Думаю, его состояние не может быть ещё хуже... — качнув головой, ответил он, вспоминая дрожащего Оззи, который, редко всхлипывая, отлеживался на своей кровати. — Понятно, — Маус кивнул, переводя взгляд к страдающим. — Б-борис прост... — стонал обезумевший от удушья и боли Бенди. Он плакал, срывая голос и впиваясь ногтями в горло, драл свою скомканную одежду, просил о помощи, прижимался к Борису, как к спасительной соломинке, которая не даст ему утонуть. Он начал скоблить по плечам и спине своего брата, изнывая в судорогах, которые заставляли тело прогибаться и медленно и мучительно ломаться. А Борис просто плакал, будто бы чувствуя всю боль, которую сейчас испытывает на себе его брат, который корчится в его детских объятиях. И шептал ему, как показалось Микки, что-то ласковое и нежное, на секунду подавляющее жгучие спазмы, затмевающее разум больного. «Бедный парень, надеюсь, он понимает, что скоро потеряет его...» — смотря на братьев, подумал про себя мышонок. Так же, как и Ортензия, Бенди был недостаточно силён, и болезнь медленно, но верно высасывала из него жизненно необходимые силы. Но, как говорится, слабый привлечёт сильного, и тогда, может, история примет совсем другой оборот?.. — Ну и почему ты плачешь? Только не говори, что становишься таким же слабаком, как и твой отец! — причитал Дональд, держащий на своих лапах плачущего крольчонка. — Н-нет, просто не могу смотреть, как папа плачет! — воскликнул малыш, поджав маленькие лапки к груди. Дональд смотрел на него секунды три. Конечно, он понимал, что криком ничего нельзя добиться, но выбрать другую тактику сейчас не представлялось возможным. Эта ситуация давила всё больше, и не только на Микки и Освальда. Дональд тоже волновался. Он знает, что так нельзя, он уже имел большой опыт с детьми и ухаживал за ними, по крайней мере, лучше, чем их отцы, и этим он гордился. Но случай с гибелью Ортензии оставил глубокий шрам на сердце селезня. Когда он был маленьким, он часто плакал из-за нелепых причин или из-за того, что Освальд любил давать ему щелбаны и дразнить. В такие моменты Ортензия ему помогала и утешала. Она была невероятной кошкой. Гордой, строгой и по-своему великолепной. Никто, за исключением Оззи, ни разу не видел, как она плачет. Её смерть стала настоящей трагедией для всей труппы, которая полюбила юную помощницу с фокусами. Нет, Дональд не ревновал Ортензию к Освальду, он любил её по-особенному, по-родному. А теперь ещё этот мальчишка, который навёл шума из-за своего приступа чернильной язвы. Кто бы знал, как селезню это надоело? — Ладно. Давай договоримся, что ты не будешь плакать по пустякам, хорошо? — смягчился Дональд. Ну как можно злиться на таких милашек? — Хорошо, — проговорил крольчонок, лапкой вытирая большие капли слёз. — А теперь давай пойдем на «заправку», потому что малышам надо много кушать! — утвердительно помотал головой Дональд. — Чтобы я вырос большим и сильным, как ты! — Да, малыш... — заботливо погладил его по голове селезень, спускаясь по лестнице на кухню. Надо было накормить всех 420 кото-кроликов, так что нельзя было предаваться раздумьям и самокопаниям. Поэтому Дональд начал готовить ужин вместе со своими помощниками. — Прости, что испортил твоё первое впечатление, Борис... — просипел Бенди, смотря затуманенными глазами в потолок. — Нет, Бенди! Ты такой глупый, прямо как я! — воскликнул брат, улыбнувшись и покрепче сжав запястье больного. Бенди улыбнулся одним краешком губ. — Извините, вы как, в порядке? — поинтересовался вошедший Мик. — Да, да, естественно! Спасибо вам огромное, я даже не знаю, как вас... — но Бориса прервали крепкими объятиями. — Мне так жаль, — проговорил Микки, стискивая волчонка в своих объятиях. — Хех, ну что в-вы... — раскраснелся Борис, отодвигая своего кумира, так как становилось даже неловко. Чувство было такое, что в груди летают бабочки, и они вот-вот разорвут глотку, вылетая наружу. Борис не удержался и издал волчий вой, чем очень рассмешил Микки. Но после того, как Маус вспомнил о том, зачем он пришёл, смех сам собой улетучился. — Видимо, я не нужен в устранении твоих печальных доселе воспоминаний, верно, бро? — откашлявшись, прохрипел измотанный Бенди, приподнимаясь на кровати. Борис задорно улыбнулся ему. — Эм, послушай, Борис, я бы хотел поговорить с тобой... — пролепетал Микки, беря собеседника за руку. — О-ох, конечно, м-мистер! — ответил Борис, следуя за кумиром. Они спустились по лестнице и сели на скамейку, которая находилась в углу пустого помещения. — Слушай, у тебя есть кто-то ещё кроме твоего брата? — сев рядом с Борисом, тихо спросил Микки. — Нет, — проговорил Борис, невинно посмотрев на своего кумира детства, который сидел, опустив голову. «Я боялся, что он это скажет...» — пронеслось в мыслях мышонка. — У вас же есть работа? — продолжил Маус, теперь взглянув на волчонка. — Д-да! Мы с братом механики, правда, я ещё учусь! Мой бро разбирается в этом лучше меня! — сияя глазами, кивнул Борис. — О, да это невероятно! Мы можем предложить вам работу! Ничего страшного, мы найдём компромисс в плане зарплаты! А то мы пользуемся одним хламом! Механиков в нашей команде очень жалуют, потому что у нас их нет и чинит всё Гуффи, который тот ещё неумёха... — Простите, но я... — прервал его волк, прижав черные ушки. «Я не могу ему отказать, но и рассказать ему тоже не могу! Мне так сложно... — в мыслях простонал Борис. — Так, ладно, всё! Возьми себя в руки!» — Понимаете, у нас с братом есть особенная работа, поэтому мы не можем быть с вами, простите, но спасибо за предложение, — смущённо ответил волчонок. — Оу... понятно... — грустно улыбнулся Микки. — Ладно, пойдём, ты ведь нужен своему брату! — Да, — приободрился Борис, весело завиляв хвостом. У Бориса было такое чувство, что только они с братом видят решение проблемы. Они пытались донести до горожан, что ещё не всё потеряно, но это не слишком хорошо получалось. Все решили, что остаётся только ждать, считали братьев сумасшедшими бродягами, а однажды дело дошло до полиции... Если Микки Маус будет считать их с Бенди сумасшедшими, то это будет худшее из всего худшего, что может случиться с волчонком. «Думаю, это самый лучший для нас вариант...» — подумал Борис, открывая дверь в комнату брата и лучезарно улыбаясь. Микки проводил его взглядом. — До свидания, мистер, спасибо за всё! — крикнул напоследок Борис. «На что он надеется?..» Всё равно это было глупо с его стороны, потому что их команде не нужен механик. И вещи у них редко ломаются. — Т-тебе тут все рады, н-но... Мик с силой стукнул о стену, да так, что сбил себе костяшки. Он не смог. Это сводит с ума, приводит в ярость. Он не смог этого сделать. Но все же... Если это случится с этим малышом, то он никогда не сможет себе этого простить, потому что этот милый волчонок не заслуживает этого. Он слишком прекрасен для этого мира... Микки не хочет, чтобы такое же повторилось с Борисом и его братом, но что он сможет сделать?.. Маус тяжело вздохнул. Он не имеет право вмешиваться в это.