***
— Леди Искательница, интендант не досчиталась одного меча. — Что? Куда… Кассандра прервалась, задумываясь. Девчонка перед ней ждала распоряжений, готовая к неприятностям, но Кассандра не стала спешить — она обернулась и поискала глазами Вестницу. Та стояла спиной у дальнего навеса, привязывая свёрток бумаги к лапке ворона, которого держала Лелиана, и за поясом у неё были прикреплены ножны. Вздохнув, Кассандра обернулась к солдату. — Передайте Тренн, чтобы не беспокоилась, — отпустила она посыльного. — Я объясню ей всё лично. Девчонка кивнула и поспешила доставить донесения, направляясь к палатке с припасами и огибая проходящих Быков. Кассандра подняла ведро и собиралась было направиться к костру, как взгляд зацепился за коренастую фигуру, держащуюся непривычно обособленно, скрываясь за массивным бронто. Кассандра нахмурилась и направилась к гному, долго не раздумывая. Он ожидаемо обернулся, заслышав шаги, и как бы Кассандра не попыталась рассмотреть, спрятал ли он что-нибудь за спиной, ей это так и не удалось, а пустые обвинения она не любила. Варрик широко улыбнулся, скармливая животному сухие корневища — бронто, фыркнув, собрал с пальцев сено. Глянув на кожаный карман, прикреплённый за ремень, Кассандра смерила Варрика строгим взглядом. — Прохлаждаешься, гном? — Грозная, как гнев Андрасте, — засмеялся Варрик, отряхивая ладони, — как обычно. Кассандра замялась, оглядывая гнома. Тот стоял перед ней с душой нараспашку — буквально, потому что никакая погода не заставила бы Варрика научиться застёгивать рубахи до горла. Кассандра вздохнула, опуская голову, и опёрлась на бедро, когда тот начал заливаться соловьём, высказываясь о чудном горном воздухе, беспочвенных уличениях и недооценённой в рядах армии важности добротного отдыха. Возможно, судить поспешно — дурная привычка, въевшаяся глубже, чем она думала. — Раз уж ты здесь, Искательница, скажи мне вот что, — в конце концов, обратился Варрик, увязываясь следом за сошедшей с места Кассандрой. — Неужели тебя не беспокоит, что происходит с Вестницей? Кассандра нахмурилась, оглядываясь на ходу. — К чему ты это, Варрик? Тот беспечно пожал плечами, бросая неясный взгляд ей за плечо. — Просто заметил, что ты на всех наседаешь едва ли не больше, чем обычно, а рядом с ней как будто успокаиваешься, — заметил Варрик вкрадчиво, подстроившись под широкий шаг. — Так, как будто она — единственное, что тебя не тревожит. — Конечно, тревожит, — возразила Кассандра, кивнув сестре Марго. — Как тревожит и многое другое в нашем нынешнем незавидном положении. Но мы не должны позволять сомнениям подорвать нашу решимость. Тем более сейчас. Варрик хмыкнул, глянув искоса. Огибая Искательницу, он остановился рядом с ней, когда та опустила ведро рядом с кладкой веток, сброшенных позади задних палаток. Варрик осмотрел солдат, стекающихся на обед, задумчиво; Кассандра следила глазами за ним. — Я боюсь, чтобы с ней не произошло то же, что было с Хоуком, когда он потерял свою мать, — поделился Варрик чистосердечно; он качнул головой, выражая досаду. — Есть такие вещи… они просто не могут пройти бесследно, поверь мне, я видел. Я просто опасаюсь, что Убежище могло оказаться для неё… слишком. — Она жива, — отрезала Кассандра. — Её раны затягиваются. Медленно, но верно. Может, тебя это и удивит, но она стала более уверенной, в собственных силах и решениях. Лично меня это обнадёживает. — Да, но то что она пережила, это не совсем обычный опыт, согласись? — Ты боишься, ей это не под силу? — Я боюсь, — понуро признался Варрик, — что мы давим на неё слишком сильно. Кассандра замолчала, глядя на него тяжёлым взглядом. Варрик повёл плечами, замявшись, и отвернулся. — Герои, Искательница, они более хрупкие, чем хотят казаться, — заметил он тихо. — Они ломаются.Может, если бы кто-то мог ей… Он оборвал себя же, позволив словам затихнуть. Он притворился, что поправляет рукав, сбившийся под курткой, пряча оробелый взгляд. — Так этого ты боишься? — нашлась Кассандра. — Что она сломается? — А ты нет? — переспросил Варрик, как будто обвиняя, и поднял глаза. — Ты этого не боишься? — Она пережила Корифея, — настояла Кассандра. — И многое другое, с чем ей довелось столкнуться. Она не поддастся теперь. Варрик покачал головой, складывая на груди руки. — Древнее зло, восставшее из мёртвых, не единственное, что может сломать человека. Иногда чужие ожидания и надежды, которые ты не можешь разочаровать, давят гораздо сильнее. Кассандра помолчала, задумавшись всерьёз. Рассудительно, она, наконец, сказала, уверенная в своих словах: — Она более стойкая, чем ты думаешь. Я знаю это. Варрик хмыкнул с иронией. Он посмотрел, впрочем, более ободрённо и заметил почти с задором: — Ты очень уверенна в ней, Искательница. — Да, — отозвалась она просто, — это так. И не только потому, что она пережила встречу с древнем магистром и не уступила. Её поступки достойны уважения. И она не одна. Мы будем рядом. Что бы ни случилось дальше. Посчитав разговор оконченным, Кассандра кинула на Варрика предостерегающий взгляд, уходя. Он вздохнул, слушая, как поскрипывает железная ручка в руках Искательницы, пока высокая фигура той удалялась, увязая ногами в снегу. В обратную же сторону, напротив, стекались крестьяне, не занятые делом, — Варрик, заслышав нарастающий гомон, направился следом. Разглядев нарушителей покоя, он хмыкнул. — Сказала бы ты то же самое, увидев это, — пробормотал Варрик, опираясь о балку. Около палатки штаба спорили командир и Вестница, переходя на повышенные тона.***
— Ты с ума сошла! — заорал Каллен, потеряв терпение. — Ты не можешь пойти туда одна! — Послушай меня! — перекрикнула Вестница, не отступая. — Я справлюсь! Разрыв — в низине, я подкрадусь к краю, захлопну его, и никто и моргнуть не успеет! — Да, никто, кроме демонов! — огрызнулся Каллен. — Кто оттуда полезет, когда ты будешь рядом? О чём ты думала, когда это вообще предлагала! — Каллен! Спор накалялся. Каллен готов был противостоять ей столько, сколько потребуется, чтобы вымотать её разговорами, — чего не потребовалось, потому что в разговор неожиданно встрял один из молодых солдат. — Мы отвлечём внимание! — ляпнул парнишка воодушевлённо. — Что? — рявкнул Каллен. Обернувшись, он увидел перед собой одного из рекрутов. Глаза его горели решимостью, он смотрел поочередно то на командира, то на Тревельян. Позади, чуть поодаль, собрался даже небольшой отряд, поглядывающий в их стороны. Каллен закатил глаза, отпустив раздражённый рык. Этого только не хватало. Искатели приключений, мать вашу. Тем временем парнишка, лохматый, как бродячий щенок, выдал, ничуть не смутившись: — Мы можем отвлечь демонов, чтобы они не добрались до Вестницы! Мы выиграем время, если миледи так нужно. Вестница опешила — Каллен отчётливо это увидел. Каллен кинул на неё быстрый взгляд, собираясь уже осыпать назиданием, но та оказалась сбита с толку. Такой поворот разговора она явно не ожидала. Каллен хмыкнул, довольствуясь её замешательством. Рекруту же он ясно отрезал: — Нет. Вы не готовы. Вестница не готова, — добавил Каллен. — В прошлый раз эта новая сила могла сработать из чистого шока. Этот план глуп и безрассуден. — Но мы должны что-то сделать! — запальчиво возразил мальчишка; он обратился к Тревельян, не сдаваясь. — Вестница? Что вы скажете? Он обращался к ней. Каллен посмотрел на неё тоже, но по правде, его самого это несколько отрезвило — солдат обращался к ней, спрашивал разрешения у неё, когда сам Каллен был отчётливо против. Но её мнение было решающим, её слова ловили люди, и Каллен впервые по-настоящему задумался, что именно это может значить. Для всех них. Вестница была растеряна. Каллен знал это выражение лица, но не спешил приходить ей на помощь. Раз уж она эта начала, разрешить тоже следовало ей. Так закаляется характер. Ретивый малый молчание, очевидно, расценил по-своему. Он уже почти сорвался с места, к группе ребят таких же нетерпеливых, когда Вестница торопливо схватила его за руку. — Нет! — бросила она испуганно. Когда парень уставился на неё в недоумении, она отпустила его спешно и, прочистив горло, взяла себя в руки. Она добавила, принимая позу более уверенную, как можно твёрже: — Командир прав, — отчётливо сказала она, и Каллен мысленно выдохнул. — Вам не стоит… мы придумаем что-нибудь ещё. Парень нахмурил тонкие брови. Мальчишка, — подумал Каллен с упрёком. Тренировки надо будет усилить. — Но как же?.. — Рекрут, — нажала Вестница строже, выступая на шаг вперёд, — вы и все наши люди сейчас нужны в лагере. Здесь найдётся масса работы для каждого. Спросите у сестёр, в чём им нужна помощь. Помогите раздать припасы. Те, кто останутся не удел, могут присоединится к дозору. Пусть присоединяются к дозору, — поправилась она. — Вы распределены в вечерней патруль, — добавил уже Каллен. — Я прав, рекрут? Под прямым взглядом парень стушевался. — Так точно, командир… — Тогда какого демона, объясните, вы до сих пор здесь? Парень замялся на месте. Глянув исподлобья на Вестницу, он неуверенно открыл было рот, но Тревельян его опередила. Набрав побольше воздуха, она сжала кулаки и гаркнула: — Выполнять! Вздрогнув, парень кинул «есть» и побежал к остальным, споткнувшись по дороге. Глядя вслед его братии, засуетившейся и бросающей робкие взгляды в их сторону, Каллен довольно хмыкнул. Люди, задержавшиеся было рядом, поотворачивались и поспешили пройти, шепчась. Вестница рядом неуверенно позвала смазанным междометием, привлекая к себе внимание. Каллен обернулся к ней, всё ещё недовольный, но наткнувшись на её пристыженный взгляд, чуть смягчился. — Просто оставлять разрыв нельзя, — начала она мирно. — Его нужно закрыть, пока мы здесь. — В самом деле, нужно, — развернувшись, согласился Каллен, не скрывая упрёка. — Но не ценой жизни Вестницы. — Значит, — подхватила она, — идти мне всё равно придётся. И прежде, чем Каллен успел бы возразить, она добавила: — С отрядом. Идти вместе с отрядом, как обычно. Никакого самоуправства. Каллен окинул её недоверчивым взглядом. Сомневаясь, он раздумывал, но всё-таки просто спросил: — И кто пойдёт с тобой? Решать ей долго не пришлось. Почти мгновенно Вестница сообщила: — Солас, Блэкволл… и Кассандра, если она не занята. Нет, — осеклась она, — мне нужна Кассандра. Она с солдатами, да? Перепоручи её обязанности кому-нибудь другому на время, — сказала Тревельян; встретившись с придирчивым взглядом Каллена, она попросила мягче: — Пожалуйста. Я пока найду остальных. Помолчав, Каллен, наконец, кивнул. — Ладно, — бросил он отрывисто. — По крайней мере, Кассандра сможет проследить, чтобы ты не наделала глупостей. — Не будет глупостей, — отозвалась Тревельян покорно. — Я обещаю. Посмотрев на неё с укоризной, Каллен развернулся, собираясь уходить, всё ещё сердитый на неё, поражённый, какой спектр эмоций она способна в нём пробудить, — и всего за одно утро, — как Тревельян мягко перехватила его за предплечье. Он обернулся, чтобы увидеть её виноватой и несколько смущённой — ни разу раньше он такой её не видел. — Каллен, — выдохнула она, подыскивая слова. — Извини меня. Я… Это было… глупо. Я не подумала. Я постараюсь быть осмотрительней. Она подняла серьёзный взгляд, пальцы её сжались на руке Каллена. — Ты можешь на меня положиться, — заявила она. — Я не подведу тебя. …Глядя ей в глаза, полные искренних обещаний, Каллен не мог ей не верить.***
Плоть горела. Этот жжённый, горький запах забивал ноздри. Жар от костра опаливал кожу, но отходить назад казалось неправильным; они горели, плавились, поднимались искрами и развеивались пеплом. Горячо, горячо, горячо… И это моя вина. Он пришёл за мной, а они выступили ему навстречу. Они верили, но их скосили, как траву, и они горели, горячее, красное, больное… Моя вина. Но можно забыть. Я могу забыть… Тревельян вздрогнула. Развернувшись, она схватила чужую руку, протянутую к ней. Сердце колотило в груди, и на затылке проступил пот. Перед ней стоял юноша, и огромные полы шляпы скрывали его глаза и откидывали длинные тени. Позади его тонкой фигуры виднелись костры лагеря, и против них его силуэт проступал чернильной тенью. — Ты, — выпалила Вестница, проникаясь смутным узнаванием, но не отойдя от испуга, — ты что делаешь? — Я хочу помочь, — заявил парень без смущения. — Тебе больно. Внутри жжёт, жжёт, как огонь, на котором они горели, — защебетал парень, и у Тревельян внутри всё похолодело. — Я могу помочь забыть. — Нет! — выпалила Вестница. Юноша уставился на неё. Тревельян заметила, что по-прежнему сжимает его запястье, узкое и худое, и удивительно холодное, хотя его это, похоже, нисколько не беспокоило, — Вестница отпустила его и отшатнулась. — Я не понимаю, — проговорил юноша, — тебе будет лучше, если ты забудешь. Перестанет болеть внутри. Почему ты не хочешь забыть? — Я не могу, — протянула Тревельян беспомощно, не зная, почему оправдывается, — как я могу забыть их? Они так… верили. Они сражались. Ради нас всех. Из-за меня. Я не могу их забыть, иначе всё это не будет иметь смысла. Парень замолчал. Он подступил ближе, и Тревельян вытянулась в струну. Голос проговорил слабо и непонимающе: — Но тебе больно? — Всем больно, — угрюмо отозвалась Вестница. — Поэтому мы выживем. Юноша стоял молча, опустив голову. Тревельян рассматривала его тонкие, неопрятные одежды, опасливо стоя в стороне, пока её не озарило осознание. — Коул, да? — позвала она, и парень поднял голову. — Ты помог нам уйти. Помогал идти Родерику. — Он хотел, чтобы ты знала, — проговорил Коул, — ему жаль, что он сомневался в тебе. Создатель, мне жаль, мне так жаль, она стоит, и люди верят, Песнь льётся сквозь меня, так чисто, так истинно… Он продолжал говорить, и Вестница сглотнула. Она мотнула головой в досаде, метнув взгляд под ноги, и когда Коул замолчал, он обратил на неё немигающий взгляд, затихнув. Глядя ему в глаза, Тревельян покачала головой. Она спросила у него, не рассчитывая на ответ: — И как я могу забыть такое? И ответа у Коула, конечно же, не было, потому Тревельян отвернулась. Обхватив себя за плечи, она вглядывалась в темноту вечера, и среди каменных выступов, далеко за пределами стоянки, она слышала, как оплакивал их горе ветер. Растворяясь в тонком свисте, позади, тихие шаги проскрипели по снегу, покорно удаляющиеся прочь.***
Крепость, возникшая среди зубцов гор, молочным цветом напоминала кость дракона, веками оглаженную солнцем — шероховатая и плотная, такая, что не поддастся и не уступит ни ветру, ни времени. Окружные стены, высокие башни прорастали обособленно, особой породой, единственной в своём роде. Рассеянный свет ласкал предзакатными лимонными лучами, и подход к нему, широкий мост через пропасть, приманивал. При взгляде на Скайхолд перехватывало дыхание. Карабкаясь по уступам, перепрыгивая и сбегая по камням, Тревельян не слышала скрежет и не видела за собой никого. Ей казалось — она летит, и груза не чувствует. Дышать, наконец, стало легче.