Our Mercurial Selves

Платформа 9 ¾ была полна людей. Семья из четырех человек стояла в толпе движущихся людей, а дети с благоговением смотрели на алый паровоз. Этот момент был немного подпорчен плачущим ребенком рядом с ними. Мальчик, которому на вид было около четырех лет, казалось, был расстроен тем, что ему не разрешили пойти с братьями и сестрами. Он указал на сестру, когда она исчезла в поезде, запрокинул голову и завыл. Люциус, наблюдавший за этим зрелищем, скривив губы, пробормотал что-то о «детях в его время…» Нарцисса изобразила улыбку и повернулась, чтобы поправить дорожную мантию Гермионы. — Помни, дорогая, Нэпса нельзя брать ни в Большой зал, ни в учебные комнаты. Непс, который жевал что-то, найденное на земле, улыбнулся им своей собачьей улыбкой. Он был свежевымыт и щеголял с новым кожаным ошейником и поводком. Терпеливо улыбаясь на ненужное напоминание, Гермиона кивнула. — Да, мама. — Если с тобой начнет происходить что-то «необъяснимое», иди прямо к Северусу или Альбусу. — Обязательно, — Гермиона почувствовала себя неловко при упоминании о тех странных ощущениях, которые овладели ей недавно. Девочка осторожно огляделась, чтобы убедиться, что никто не подслушивает. — И позаботься о своем брате. Даже если вы окажетесь на разных факультетах. Драко выглядел оскорбленным при мысли, что ему может понадобиться «забота», но Гермиона рассмеялась. — Конечно, позабочусь. Кто-то ведь должен. Драко хмуро посмотрел на нее и постучал носком ботинка по земле. На его щеках появился легкий розовый румянец. Волосы мальчика, недавно подстриженные, не блестели от слоя геля для волос. Поэтому они распушились вокруг его головы, как мягкий пушок. Люциус хлопнул сына по плечу. — А ты присматривай за сестрой. Мальчик с благодарностью посмотрел на него. — Хорошо, пап. — Мой храбрый мальчик, — нежно пропела Нарцисса. Мать притянула Драко к себе и поцеловала его в лицо, хотя этой женщине было совершенно не свойственно проявлять чувства на людях. Небесно-голубые уши пса слегка потемнели, и Гермиона почувствовала, как отец обнял ее за плечи. — Постарайся не слишком спорить со своими учителями, дорогая. Я бы не хотел, чтобы ты проводила все свое свободное время за наказаниями. Она закатила глаза, но не отстранилась. Теперь Нэпс был на несколько оттенков темнее, чем когда они вошли на платформу. — Я люблю тебя, пап. Она почувствовала, как он поцеловал ее в макушку. — Я тоже тебя люблю. А теперь пойдем, занесем корзину Нэпа в твое купе, — он отпустил Гермиону и пошел за переноской собаки. — Пошли, Цисси, дай мальчику вздохнуть. Они посадили детей в пустое купе и попрощались. Когда Гермиона увидела, что ее мать вытирает слезы, то она с трудом сдержала свои. Даже глаза ее отца казались необычно яркими, когда он обнимал Драко на прощание. — Увидимся на Рождество, — пообещала Нарцисса, когда Люциус потянул ее из купе. — Не забывайте писать! Без родителей купе показалось гораздо меньше. Гермиона, сидевшая напротив Драко, пересела к нему. — По крайней мере, мы вместе, — вздохнула она. Он кивнул и погладил пса за ухом. На щеке у брата остался след от маминой помады, и она потянулась, чтобы стереть его. — Оставь, — прошептал он странно хриплым голосом. — Я позже сам сотру. Она опустила руку и перевела взгляд на открытую дверь купе. Несколько других родителей помогали маленьким ученикам устроиться на новом месте, но по большей части ученики просто сходили с ума. Раздались приветственные крики и взрывы смеха — как в поезде, так и на платформе. Впервые Гермиона задумалась, не следовало ли ей быть более общительной с детьми, которых ее мать постоянно приглашала в поместье. — Это мальчик, — внезапно сказал Драко, выпрямляясь. — Мальчик от Мадам Малкин, — он понизил голос до шепота, — магглорожденный. Мы должны пригласить его сесть с нами, чтобы он не заблудился. Гермиона вскочила на ноги и выглянула в коридор. Она чувствовала себя немного глупо, не зная его имени. - Мальчик, из магазина одежды! Мальчишка оглянулся, его зеленые глаза были широко раскрыты, в них читалась растерянность. — Сядешь с нами? — спросила она, открывая дверь купе. — Спасибо, — сказал он, таща чемодан и сову в купе к ребятам. Гермиона и Драко помогли ему закрепить чемодан на верхней полке, и мальчик, красный и потный, рухнул на сиденье напротив них. — Я Гермиона Малфой, — сказала она, протягивая руку. Мальчик взял его, выпаливая:  — Гарри Поттер. Девочка с братом обменялись взглядами, и словно решив не слишком реагировать на эту новость. Драко улыбнулся, и протянул руку. — А я Драко Малфой. — Приятно познакомиться, — вежливо ответил мальчик, приглаживая волосы. — Я не знал, что нам разрешено приводить собак в школу. — Гермионе можно, — улыбнулся Драко, — дядя Альбус дал ей особое разрешение, потому что Нэпс… особенный. Пес выбрал этот самый момент, чтобы лениво почесать ухо. Его хвост громко стучал по поверхности сиденья. — Вижу, — усмехнулся Гарри. Драко, по-видимому, хотел произвести впечатление на их нового друга, объяснить насколько особенным был Вуббл.  — Он меняет цвета! Это такая редкость среди псов, но Нэп делает это всякий раз, когда… Гермиона толкнула его локтем в бок, пока он не рассказал слишком много. — Ау! Гермиона! Что… ох, — Драко покраснел и быстро сменил тему. — А у тебя есть собака? — Нет, — задумчиво ответил Гарри, — но у меня есть Букля. Мне ее подарил Хагрид. — Мальчик нежно улыбнулся сове, и у Гермионы создалось впечатление, что раньше ему не дарили подарков. — Она очень красивая, — сказала она, заметив, как Гарри покраснел от комплимента. — Наши совы далеко не такие красивые, — добавил Драко. — И они злые. Всякий раз, когда мы пробираемся в совятню… — Совятню? — перебил Гарри. Следующий час был потрачен на сравнение маггловских и волшебных домов. На обоих Малфоев маггловское освещение произвело особое впечатление, и Гарри с радостью объяснял, как пользоваться выключателем. Он мягко поправил Гермиону, неправильно произнесшую слово «электричество», и рассказал увлекательный анекдот о маггле, воздушном змее и грозе. «Я должна рассказать Артуру», — подумала она, на мгновение забыв, что сердится на него. Она улыбнулась, представив себе лысеющего рыжеволосого, бегущего по улице с лампочкой в разгар грозы. «Это так на него похоже». На мгновение их прервала ведьма с тележкой, и все трое купили гору сладостей, чтобы поесть, пока брат и сестра объясняли, что их поместье освещено факелами и плавающими свечами. Гарри задавал много вопросов об их родителях, на которые они с радостью отвечали. Разговор перешел на Хогвартс, и Гермиона с Драко охотно поделились всем, что знали о замке. — Там действительно живет гигантский кальмар? — Гарри уставился на них, доедая пятую шоколадную лягушку. Один из сэндвичей с курицей, которые Нарцисса (или, точнее, Марди) приготовила детям в дорогу, лежал у него на коленях и был наполовину съеден. — В озере?! — Ага, — самодовольно подтвердила Гермиона. — Ее зовут Дотти. Драко торжественно кивнул. — Гермиона назвала ее, когда… Он замолчал, когда дверь их купе скользнула в сторону и в комнату заглянул круглолицый мальчик с озабоченным выражением лица. — Извините, что прерываю. Но вы не видели жабу? Ребята хором ответили «нет», и лицо мальчика сморщилось. — Но мы поможем тебе поискать, — предложила Гермиона. Она стряхнула крошки с колен и встала. — Непс неплохо умеет находить вещи. — Тебе не нужна их помощь, — раздался недовольный голос за спиной Невилла. Невилл удивленно оглянулся и, сделав это, подвинулся достаточно, чтобы Гермиона увидела рыжеволосого мальчика, который сказал это. К ее удивлению, мальчик смотрел на нее с такой злобой, что волосы у нее на затылке встали дыбом. На носу у него было грязное пятно, одежда поношена и залатана. — Извините, — сказала она, стараясь говорить вежливо. — Кажется, мы не знакомы. Я Гермиона Малфой… — Я знаю, кто ты, — выплюнул мальчик. — И я знаю, что Малфоям нельзя доверять. Незнакомец протиснулся мимо Невилла, который теперь виновато гримасничал, глядя на остальных троих, и демонстративно оглядел купе. Гермиона с удовлетворением отметила, что мальчик, похоже, не знает, кто такой Гарри. Она была уверена, что если бы он знал, то не стал бы нетерпеливо постукивать себя ладонью по ногам, как будто жаба была заложником маггловских ботинок Гарри. Нэпс раздраженно зарычал, когда мальчик попытался оттолкнуть его в сторону, вероятно, чтобы проверить, не сидит ли на бедной жабе щенок. Пес быстро менял цвет на оранжево-красный, Гермиона почувствовала, как в ней закипает гнев. — У тебя что-то на лице, — заметил мальчик, холодно глядя на Драко, который быстро вытер след от помады. — Доволен? — рявкнула Гермиона, когда мальчик, наконец, закончил рыться в купе. — Или тебе нужно осмотреть и наши чемоданы тоже? На мгновение ей показалось, что мальчик примет ее саркастичное предложение, но Невилл взволнованно позвал: «Рон», и это заставило его передумать. — Надеюсь, эта жаба будет в порядке, когда мы ее найдем, — прорычал он, угрожающе глядя на Гермиону. Драко, который до этого момента хранил молчание, вскочил на ноги. — Ты что, угрожаешь моей сестре? — На его щеках появились два розовых пятна, а глаза сверкали от ярости. Он потянулся за палочкой, и Гермиона удивилась, когда Гарри сделал то же самое. Невилл обхватил Рона за локоть и изо всех сил старался вытащить мальчика из купе. — П-простите! — пробормотал круглолицый, неистово краснея и выталкивая Рона наружу. Тишина, воцарившаяся в купе после ухода Рона и Невилла, была удушающей. Гермиона почувствовала, что ее щеки пылают от смущения и растерянности. Она никогда раньше не встречалась с мальчиком и была уверена, что никогда не делала ничего такого, что могло бы вызвать ненависть в его глазах. Ее мысли прервал голос Драко. — Держу пари, он Уизли. У всех Уизли рыжие волосы, и отец говорит, что они, ну, немного отличаются от остальных старых семей. — Старые семьи? — Гарри наклонился ближе, его лицо буквально светилось от любопытства. Мальчики были поглощены разговором о волшебных генеалогических древах. Это то, о чем Гермиона обычно любила поговорить, но сейчас все ее мысли занимал незнакомый мальчишка. Неужели этот ужасный грубиян — один из детей Артура? Сходство было, но она не могла себе представить, чтобы Артур так смотрел на нее. Она притянула пса поближе, положив подбородок на его мягкую голову, и сердито уставилась в никуда. Небо медленно темнело, и все трое переоделись в школьные мантии. Беспокойство исчезло, сменившись возбуждением. Скоро она будет сидеть за Слизеринским столом с Драко и, возможно, даже с Гарри. Ее родители гордились бы ею, и она знала, что поможет Слизерину выиграть Кубок школы в конце года. С этими мыслями она поцеловала на прощание Нэпа (дядя Альбус уже предупредил ее, что собаку на распределение не пускают) и пообещала увидеться с ним через несколько часов. — Ты увидишь Слизеринскую гостиную и спальни раньше меня, — прошептала она, чувствуя, что пес понимает каждое слово. — Если кровать будет у окна, ты займешь ее для нас? Дядя Северус говорит, что иногда из окон можно увидеть гигантского кальмара. Нэпс издал короткий лай, который Гермиона приняла за «да». С широкой улыбкой на лице она присоединилась к Гарри и Драко в толпе первокурсников, следовавших за Хагридом. Они плыли по озеру на одной лодке, к ним присоединился Теодор Нотт, который выглядел так, словно его сейчас стошнит. — Как красиво, — выдохнул Гарри, когда показался замок. Драко кивнул, открыв рот. — Ты уже видел это раньше, — поддразнила Гермиона, подталкивая брата локтем. Он улыбнулся ей. — Да, но не ночью! Она рассмеялась, но вынуждена была признать, что эффект от открывшегося вида был ошеломляющим. Замок выглядел одновременно величественно, зловеще и маняще. Освещенные свечами окна отражались в озерной воде, и, когда они выбрались из лодок, Гермиона поразилась, каким большим казался замок. Хагрид подвел их к высокой строгой женщине, представившейся профессором МакГонагалл. Когда МакГонагалл произнесла впечатляющую речь о правилах и особенностях факультетов, Гермиона почувствовала, что кто-то смотрит на нее. Она повернулась и увидела, что глаза Рона сверкают в свете свечей. Бессознательно она придвинулась ближе к брату. Какая-то часть ее понимала, что этот мальчик решил, что она враг, и, хотя ей не терпелось поставить его на место (как он смеет судить ее, даже не узнав!), она прекрасно понимала, что в первый день должна произвести хорошее впечатление. Кроме того, слизеринцы сами о себе заботятся, как всегда говорил дядя Северус. Когда она благополучно устроится в Слизерине, никто не причинит ей вреда. Особенно если это кто-то с грязным лицом. Затем первокурсников повели через Большой зал, и Гермиона превратилась в само внимание. Пока другие студенты трепетали перед распределяющей шляпой, она упивалась звездным потолком. Из всех комнат в Хогвартсе, куда ей посчастливилось попасть, эта была ее любимой. Свечи ярко мерцали над длинными столами, сотни глаз смотрели на них. Она слушала песню распределяющей шляпы со странным восторгом. Не каждый день она оказывалась в присутствии говорящего предмета одежды. Фраза «ты заведешь настоящих друзей» запала в душу девочке. Хотя она была очень близка с братом и родителями, она никогда не была из тех девушек, которые окружают себя друзьями. Мысль о том, чтобы поговорить с кем-то еще, воодушевляла, и она с надеждой посмотрела на престижный стол слизеринцев. За учительским столом она увидела, как Дамблдор улыбается ей. В его глазах появился странный блеск, как будто она была призовой свиньей, которую он годами откармливал, — и, наконец, наступил базарный день. От этого неприятное ощущение возникло между желудком и горлом. Она невольно вздрогнула и решила, что ее воображение снова разыгралось. Затем началась церемония. Гермиона почувствовала волнение, когда первая ученица нервно подошла к табурету и позволила надеть на голову помятую шляпу. Когда шляпа издала громкий крик: — Пуффендуй! — Гермиона не могла не улыбнуться восторженным аплодисментам и улыбкам, которые встретили студентку, присоединившуюся к их столу. Ее взгляд скользнул к Слизеринскому столу, где студенты менее охотно аплодировали, а выражения их лиц было скучающим. Будут ли они рады, когда она присоединится к их столу? Она решила, что это не имеет значения. Драко будет там с ней, и она знала почти всех в Слизерине — их родители заставляли их общаться с самого детства. И Северус был бы рад, даже если бы не показывал этого внешне. Искоса взглянув на него, она с удивлением заметила, что он тоже смотрит на нее. Только его взгляд не был теплым или ободряющим, как она ожидала. Он смотрел на нее так, словно ожидал, что она вот-вот расплачется. Но почему? Она задумалась, чувствуя, что он знает что-то, чего не знает она. Однако когда Драко сжал ее руку, она отвлеклась от своих мыслей. — Я следующий! — взволнованно прошептал он, его лицо пылало. — Драко Малфой! — крикнула МакГонагалл с другого конца зала. — Драко Малфой! Он гордо шагнул к табурету и, усаживаясь, улыбнулся ей. Шляпа едва коснулась его макушки, когда закричала: — Пуффендуй! На мгновение Гермионе показалось, что она ослышалась. Но выражение шока на лице брата подсказало ей, что это не так. Макгонагалл мягко подтолкнула мальчика к столу Пуффендуя, который приветствовал его с таким же энтузиазмом, как и других новых учеников. Когда он сел, их глаза встретились, и она почувствовала острую боль, заметив, как он взволнован. Она заставила себя широко улыбнуться и громко захлопала в ладоши. Это, казалось, немного успокоило его, и он слегка улыбнулся, когда старшекурсник похлопал его по спине. — Гермиона Малфой! Вот оно. Момент, которого она ждала. Ей казалось, что она плывет к табурету, когда она села на него и стала ждать, что шляпа определит ее в единственный дом, о котором она когда-либо мечтала. Гермиона Малфой. Хм. Интересно… очень интересно. Брови Гермионы сошлись на переносице, когда шляпа задумчиво произнесла странным протяжным голосом: Из всех студентов, которых я распределяла за последние несколько десятилетий, немногие были так же твердо уверены в своем месте, как вы. Даже у слизеринцев есть сомнения — хотя большинство забывает момент, когда я выкрикиваю их факультет. Любопытно. Очень любопытно. У тебя есть гордость — О-хо! Я это ясно вижу. Проницательность, да, много. Хитрость, да. Находчивость, это видно. Честолюбие… ну, я была бы удивлена, если бы однажды ты не стала Министром… Так почему же так долго? Начала волноваться Гермиона. Если шляпа была так уверена, что она обладает всеми качествами, почему она не сказала, что она принадлежит Слизерину? Когтевран отлично подойдет. Вы, конечно, умны, и я думаю, что это создаст для вас идеальную атмосферу, но вам это не нравится, не так ли? Нет, я вижу, что это не сработает. Вы были бы слишком беспокойны в Когтевране. Знание для тебя — больше инструмент, чем приз… И ты не подходишь для Пуффендуя. Твой брат — он идеально подходит. Очень семейный парень. Но у других на тебя большие планы, Гермиона Малфой, и я вижу, что их интриги уже наложили отпечаток на твой разум. Нет, Пуффендуй не то, что нужно. А вот Гриффиндор… Шляпа умолкла, и на мгновение Гермионе показалось, что она ее сломала. Холодная струйка пота стекала по ее спине. Наконец шляпа заговорила снова: Храбрость тебе к лицу. Вы очень упрямы, и у вас есть нрав. Думаю, твоя подруга будет недовольна, когда узнает… Во время своего распределения она наговорила достаточно гадостей… Гермиона была слишком напугана намеком на то, что ее могут не принять в Слизерин, что даже не приняла во внимание последние слова шляпы.  — Я хочу стать слизеринцем! — сказала она вслух, сжимая руки в кулаки. И ты отлично подходишь для Слизерина. Но я вынужден придерживаться строгих правил, которые основатели установили для своих домов, а Салазар Слизерин был непреклонен в том, что только чистокровные дети должны быть допущены в его дом. Горло Гермионы наполнилось желчью. К сожалению, ваша капля чистотой крови не отрицает тот факт, что ваши биологические родители были магглами… — Я Малфой, — прошептала она. — Мои родители — Люциус и Нарцисса… — ее голос сорвался, и она почувствовала жгучую боль от слез в уголках глаз. Я прекрасно вижу, кто твои родители. Я не сомневаюсь, что ты Малфой — и ты будешь первым Малфоем, которого я когда-либо распределила в… — ГРИФФИНДОР! Она выкрикнула последнее слово, и зал взорвался аплодисментами. Она сняла шляпу и посмотрела на Макгонагалл. — П-произошла ошибка, — пискнула она, изо всех сил стараясь не заплакать. Макгонагалл покачала головой и мягко сказала: — Добро пожаловать в Гриффиндор, мисс Малфой. Гермиона, пошатываясь, подошла к Гриффиндорскому столу, и ей показалось, что пол уходит у нее из-под ног. Высокий рыжеволосый парень со значком старосты ободряюще улыбнулся ей, когда она села. Ей было слишком стыдно смотреть на брата. Вместо этого она уставилась на столовые приборы перед собой, глаза девочки затуманились от слез. Она смутно осознавала, что Гарри сел рядом с ней, и ехидный голос прошептал:  — Не могу поверить, что она в Гриффиндоре! И Гермионе не нужно было поднимать голову, чтобы понять, что голос принадлежит Рону. Она сидела в отчаянии, когда перед ней на золотых тарелках появилась еда. Запах был восхитительным, но при мысли о еде желудок скрутило. Это должна была быть самая счастливая ночь в ее жизни. Она должна была сидеть со своими Слизеринцами, делясь понимающей улыбкой с дядей Северусом, и поддразнивать Драко о том, кто заработает больше факультетских очков. Вместо этого ее окружали незнакомцы. Шумные незнакомцы, которые не стеснялись проливать тыквенный сок по всему столу. Она испытала облегчение, когда староста — Перси — повел их вверх по постоянно движущимся лестницам в гриффиндорскую башню. Была запланирована вечеринка, но Гермиона направилась прямо вверх по лестнице в спальню девочек. У нее не было ни малейшего желания проводить с однокурсниками больше времени, чем было необходимо. Толкнув дверь с надписью «первокурсники», она тут же наткнулась на темно-синюю — почти черную — вспышку меха. Нэпс тихонько заскулил, когда прыгнул на нее, облизывая ее руки и возбужденно лаская ее колени. — Привет, — прохрипела она. Ее голос был полон эмоций, и она изо всех сил старалась не заплакать, оглядывая свой новый дом. Комната была просторной и круглой. Там стояли три кровати с балдахином и алыми портьерами, и она вздохнула с облегчением, обнаружив, что ее кровать стоит у окна. Она быстро разделась и забралась в постель. Убедившись, что занавески плотно задернуты, она уютно устроилась под мягким одеялом. Запах свежевыстиранного постельного белья ударил ей в нос, когда она зарылась лицом в подушку. Нэпс, который всегда чувствовал, когда она была расстроена, растянулся рядом с ней. Он нежно лизнул ее руку. Оказавшись в безопасности от посторонних глаз, девочка выпустила все свои переживания наружу. Все началось тихо — горячие слезы текли по ее щекам. Ее широко раскрытые и немигающие глаза отчаянно искали, на чем сосредоточиться, чтобы отвлечься и не разреветься еще пуще. Однако вскоре начались рыдания. Иногда короткие и неглубокие, иногда длинные и рвущиеся откуда-то изнутри, ее крики наполняли спальню. Она чувствовала, как будто она не могла отдышаться. Как это могло случиться? Она бы поняла, если бы у нее не было этих черт, если бы она не была подходящей кандидатурой… но разве шляпа не говорила, что это так? Быть отвергнутой, потому что ее биологические родители были магглами… Она почувствовала вспышку ненависти к ним — к тем магглам, которые принесли ее в этот мир и прокляли ее своей кровью. Ее настоящие родители были чистокровными и абсолютно идеальными. Если бы у нее были силы, она бы… Ненависть исчезла так же внезапно, как и появилась, но Гермиона почувствовала себя хуже, чем раньше. Горло болело и горело. Она услышала низкий, жалобный вой собаки. — Прости! — воскликнула девочка, обнимая пса и притягивая его к себе. Ее слезы текли быстрее, чем когда-либо, и она безудержно рыдала. Она была уверена, что ничего уже никогда не будет хорошо! Затем тихий голос из глубины ее сознания промурлыкал: — Тише, голубка. Я здесь. С тобой все будет хорошо.