«У тебя моя свобода»

- Вы запомнили? – уточнил Кайл, внимательно наблюдая за Кенни, косящимся куда-то в сторону. Проходящие мимо ученики изумленно поглядывали на Кайла, одетого в спортивную форму «Волков» - больше ничего сухого и подходящего по размеру не нашлось. Его напрягало это излишнее внимание к собственной персоне, казалось, что каждый пытается подслушать их разговор. И уж о чем, о чем, а об этой тайной беседе никому из посторонних не следовало знать, иначе произойдет утечка информации. – Ни слова Картману о вечеринке, я меньше всего хочу, чтобы этот говнюк там объявился. - Есть, босс! – радостно воскликнул Баттерс. Его почти никогда не звали на подобные мероприятия, и он весь трепетал в нетерпении. Этот статус аутсайдера сохранился за ним еще с младших классов, и не многие ребята приглашали Баттерса на праздники, пусть это даже был день рождения чьей-нибудь кошки. – Но что… Что если Эрик будет меня пытать? – Он весь задергался, чем-то напоминая Твика, любителя переборщить с кофеином. – Кайл, я не смогу долго терпеть и проболтаюсь! Кайл щелкнул пальцами и расплылся в довольной улыбке, словно только и ждал этого вопроса. У него уже было приготовлено несколько убедительных заготовок, если Картман будет силой добывать сведения у его друзей. - Если это случится, ты можешь сказать ему, что я попросту не планирую праздновать. - И, увидев вытянувшиеся от удивления лица парней, он решил пояснить: - Наша вера утверждает, что день рождения – это вовсе никакой не праздник, а просто еще одна ступень на пути к постижению господнего просвещения. По сути, он только совсем недавно несколько реформировался, и мы стали отмечать подобные праздники с пышностью католиков. Если следовать правилам, то в этот день я должен молиться и ждать божьей благодати. - То есть ты хочешь, чтобы мы сказали Картману, что ты читаешь священные тексты в синагоге в день своего совершеннолетия вместо того, чтобы надираться до горячки, курить травку и кувыркаться с девчонками? – вопросительно выгнул бровь Кенни и, поразмыслив немного, добавил: - Да, это действительно чертовски на тебя похоже, чел. Вердикт Кенни несколько задел Кайла, но он решил не зацикливаться на том, что его считали вовсе не способным стояще отрываться. Стэн утвердительно кивнул, соглашаясь с предложенным планом, Баттерс снова прокричал на полхолла «Есть, босс!», чем вызвал негромкие смешки и заинтересованные взгляды группки десятиклассниц. - Я надеюсь на вас. Передайте другим пацанам, - бросил через плечо Кайл, подгоняемый голосящим на всю школу звонком, и скрылся в кабинете физики. Воздух судорожно вырвался из сжавшихся от боли легких, спина заныла от удара о железо стройных рядов шкафчиков. Ручка-замок впилась между лопаток и теперь доставляла немало дискомфорта. Рассеянный от неожиданности взгляд сфокусировался на лице напавшего, и Кайл, зарычав, попытался оторвать от своей футболки руку Картмана, нависшего над ним, словно огромный дом. - Жиртрест, какого ты творишь?! – Кайл осмотрелся по сторонам: шел урок, и в коридоре никого не было, так что надеяться можно было только на себя. Он и сам покинул класс только для того, чтобы сходить в библиотеку за несколькими экземплярами «Грозового перевала», которые попросила мисс Гейб, учительница английского, для проведения практического занятия. И книги теперь беспомощно валялись у ног брыкающегося Кайла. - Твои друзья убедительно врут, потому что ты их об этом попросил, - заискивающим тоном начал Картман, и Кайл уже догадывался, о чем пойдет дальнейший разговор. – Посмотри мне в глаза, Кайл, и скажи, что ты не собираешься праздновать свой день рождения. - Ты что, чокнулся, придурок? – Опасения Кайла подтвердились. Эрик не повелся на ложь о намерениях Кайла весь свой день рождения провести в молитвах. - Смотри мне в глаза, жид. – Картман встряхнул его и взялся за распахнутую дверцу шкафчика, которой в любой момент мог начать лупить Кайла по голове, стараясь размозжить его череп. Подобная участь совершенно не устраивала Кайла. – Иначе мне придется применить силу, чтобы вытянуть из тебя правду. Он поднял глаза и с вызовом посмотрел прямо в лицо Эрику. Картман замер, глядя на Кайла сверху вниз. Между ними повисла напряженная тишина, каждый ожидал, что противник сдастся и первым отведет взгляд, но оба были слишком упрямы, чтобы отступить. Расстояние между парнями, к величайшему сожалению Кайла, составляло всего какие-то считанные дюймы. От Эрика пахло табаком, одеколоном и чем-то еще, таким едва уловимым за вонью от курева и удивительно приятным. Должно быть, это аромат его кожи. Господи, да он нюхает Картмана! Рехнуться можно! Кайл тряхнул головой, отгоняя безумное наваждение, и только через мгновение понял, что проиграл – он первый отвернулся. На губах жиртреста играла мерзкая улыбка превосходства, и Кайл решил подпортить Картману настроение. - Я скажу, - насмешливо произнес он. Он расскажет Картману всю правду о предстоящем празднике. Эрик ведь хочет услышать его исповедь? Так пусть получает. – Ты прав. Парни врут о моем дне рождения. Торжество состоится. И это будет самая громкая вечеринка из всех, когда-либо проводимых в Саус Парке. Обо мне напишут в газете, покажут в местных новостях. И никто и никогда не сможет превзойти то, что случится на мое совершеннолетие. А знаешь, почему этот праздник будет лучшим в моей жизни, Эрик? Потому что на нем не будет тебя. – Картман уже не улыбался, но Кайл вошел во вкус и останавливаться не собирался. Он слишком долго молчал и держал в себе весь гнев, все отвращение к этому человеку, каждодневно отравлявшему его жизнь с начальной школы. Он по-настоящему ненавидел Эрика Картмана, всю сознательную жизнь принижавшего его честь и достоинство. Кайлу не повезло родиться рыжим и евреем и тем самым заклеймить себя навсегда как объект издевательств недонациста. Каждое слово было пропитано смертельной обидой за годы унижений и торжеством отмщения, зелень в глазах Кайла потемнела, он на краткий миг лишился разума от всех чувств, одновременно затапливающих его. - Тебя, единственного самого большого дерьма в моей восемнадцатилетней истории существования. – Кайл разразился сумасшедшим смехом. - Я буду пить и танцевать, ненавидя тебя, Картман, ненавидя каждую, блять, клеточку твоего слоновьего тела! Как же я счастлив, что после выпускного никогда не увижу больше твоей мерзкой рожи! Пальцы руки, удерживающей Кайла, разжались. Кайл зажмурился, понимая, что сейчас его забьют до полусмерти, преподав урок о том, как следует жидам разговаривать с нормальными людьми. Картман отступил на шаг назад, оставляя пытающегося отдышаться от своей пламенной речи Брофловски. Он развернулся и, одернув на себе кожаную куртку, направился к выходу из школы. Кайл облегченно облокотился на шкафчики, чувствуя, как дрожат колени от пережитого стресса. Адское пламя ярости в нем угасало, оставляя после себя странную пустоту – от нее и стало легче, и появилось необъяснимое чувство вины. Картман даже ничего не сказал. На его лице за время ругани Кайла не проскользнуло ни единой эмоции. Либо Кайл был настолько разозлен, что не заметил ничего. Может, не стоило вот так срываться? Кайл вздрогнул от громкого хлопка дверей и сделал глубокий вдох, прижимая ладонь ко лбу – от произошедшего у него дико разболелась голова, будто Эрик действительно пару раз приложил его дверцей шкафчика. Кайл присел на корточки и принялся поднимать книги. Картман сам во всем виноват. Зато теперь они расставили все точки над «i», хотя бы этим можно гордиться. Теперь есть всего два варианта развития событий: либо Картман оставит его в покое, либо превратить его жизнь в чистой воды ад. И, судя по многолетнему опыту, Кайл мог смело предположить, что жиртрест выберет второй путь.