lovedrunks

в июне теплеет до нестерпимой духоты, города стираются с карт, дорожные указатели становятся эфемерными и не значат уже ничего. бэкджин плавно плывет по дороге в своей ретро-тачке: захотел бы – разогнался до максимума, чтобы пыль в воздух и песок в глаза. бэкджин называет эту малышку «тачкой, чтобы кадрить девчонок». и получается ведь: они все как одна – залезают на пассажирское в своих коротких юбочках, скрещивают невинно ноги, дуют губы, липкие от блеска – «оппа, ну поехали уже!» – и бэкджин, пафосно откидывая со лба белесую челку, закуривает четвертую и жмет на газ. они мчатся по разогретой солнцем дороге где-то за городом, среди многочисленных одинаковых деревушек, почти как на окраине техасских городков, и слушают олдскульный рок. бэкджин не чувствует себя ни зрелым, ни свободным, но это тупое ощущение напрочь глушит экстази и очередная красотка, вопящая под ним в придорожном мотеле. бэкджин чувствует себя если не господом, то точно – кем-то очень к нему приближенным. но потом в его жизнь приходит юбин, и. юбин – заправщик; казалось бы – дело неблагодарное. бэкджин впервые видит его – точнее, сначала большие накачанные руки, блеск загара и рельефные мышцы, а потом уж лицо, – у бензоколонки, как в дерьмовом американском винтажном кино. он небрежно бросает наличку, жует жвачку. юбин смеется. – тебе водить-то уже можно? – надменно вскинув бровь, интересуется. – или тачку у отца угнал? смотрит – будто мысленно серебром гравирует на бэкджиновом лбу: «лузер». бэкджин отвечает презрительным взглядом и садится обратно в машину, сразу разгоняясь почти до максимума на пустующей полуденной трассе. юбин насмешливо провожает его взглядом. \ бэкджину двадцать, юбину – двадцать пять. казалось бы, пропасть неглубокая, да и они оба, как позже выясняется, курят одни и те же сигареты, смеются с одних и тех же шуток, даже вкус в девушках у них почти идентичный. приятельство начинается с непроизнесенного «да пошел ты к черту» и продолжается – короткими разговорами у пыльной бензоколонки в жару, бэкджин прячется от палящего солнца, юбин грязными руками стирает пот со лба и предлагает что-нибудь выпить, а потом они тянут из трубочек ледяной безалкогольный мохито из закусочной рядом с заправкой. у бэкджина колечко в нижней губе. юбин хочет сильно оттянуть его зубами, чтобы почти оторвать и оставить кровоподтек. собственные желания заставляют его бояться себя. бэкджин слизывает с губ остатки кетчупа после съеденного хот-дога. – я вчера подцепил классную девчонку, – хвастается; он каждую неделю хвастается этим. – она с меня не слезала всю ночь, я думал, у меня член отвалится. юбин правда, правда пытается сдержаться, но не выдерживает и начинает громко смеяться. – знаешь, – успокоившись, говорит он, – а я тебе даже завидую. бэкджин фыркает. – как будто на тебя красотки не вешаются. – веришь, нет. – не верю, – и хитрый изучающий прищур. с бэкджином такое чувство, будто за горизонтом кончается вселенная, и когда они соприкасаются руками (юбин забирает честно заработанные деньги), все остальное становится неважным. у бэкджина ладошка маленькая и фарфоровая, он весь – бледная кукла, мальчишка с явным недостатком тепла даже в такую невыносимую летнюю жару. юбин на миг стискивает его пальцы в своих – до боли крепко, как может, – и бэкджин ойкает, но не вырывается. юбин расценивает это, как сигнал к действию. – я знаю, с кем у тебя может быть по-настоящему божественный секс, – говорит юбин, и не то чтобы он переоценивал себя. он немного смешной. бэкджин – то ли не понимает, то ли просто делает вид. а ровно через неделю он, пьяный и под несколькими дозами экстази, дрочит юбину прямо в своей крутой ретро-тачке, «тачке, чтобы кадрить девчонок», быстро и на сорванном дыхании, заставляя до боли впиваться пальцами в сидение с ярко-красной обивкой и негромко низко стонать. у вселенной происходит диссонанс: бэкджин столько раз трахал кого-то в этой тачке, но никто не трахал его. исполняя свое желание, зародившееся в одну из их первых встреч, и оттягивая зубами чужое колечко в губе, юбин обещает самому себе это исправить.